Династия Рюриков

Династия Рюриков открывается пришествием трех братьев варягов (викингов): Рюрика, Синеуса и Трувора с дружиной на северо-западные земли будущей Руси. Рюрик стал править Новгородом, Синеус Белоозером, Трувор - Изборском.
Существует популярная версия, основанна на тексте "Повести временных лет", первом письменном документе русской истории, что “Чудь и словене, и кривичи” сами обратились к варяжскому племени Руси и пригласили этих братьев: “да поидете княжити и володети нами”.

Было ли вообще пришествие варягов, как правителей, на Русь?
Ранние русские князь носили явно скандинавские имена, слегка переиначенные в народе на славянский лад. Имеются торговые документы в греческих хрониках от 912 и 945 годов, подписанные от Руси явно скандинавскими именами.
Никто из князей не отрицал свое происхождение от Рюрика, если в поздних поколениях это династическое родство стало выгодным политически, то в ранних - наоборот, по всем ивестным источникам викинги не были космополитами и им не был свойственен отказ от собственного рода.
Викинги оставили глубокие следы в Европе, в Ирландии, Англии, Нориандии они прочно обосновывались на захваченных землях. Трудно предположить иную причину того, что столь близка территориально земля восточных славян была избавлена от их нашествия, чем тот факт, что эта земля уже принадлежала им.
Начавшаяся сразу после смерти Рюрика междоусобица его потомков, при которой русские города переходили из рук в руки, как простая собственность, а князь постоянно перемещались из города в город, свидетельствует об отсутствии у этих князей каких бы то ни было глубоких родственных связей с этими городами, об их нездешнем в целом происхождении.

Кем был Рюрик?
1. Был ли Рюрик вождем варяжского племени "русов"?
Если бы он был вождем, то после вокняжения в такой богатой и обширной стране либо соединил бы ее территорию с территорией племени "русов", либо это плем переселилось бы на новообретенные земли - но никакое подобное пришествие "русов" не зафиксировано, никакая территори Скандинавии или Дании в состав будущего государства Русь не входила.
2. Был ли Рюрик и его дружина официальными представителями "русов" на славянских землях?
Т.е. действительно ли славяне и прочие племена обратились за помощью в управлении к "русам"? В этом случае настоящий вождь этого племени, делегировавший Рюрика и военный отряд, не оставил бы без своего руководства столь удачно обретенную новую землю или стали бы известны какие-либо разногласи между Рюриком и вождем.
3. Был ли Рюрик просто предводителем бродячего отряда разноплеменных викингов (наподобие "ватаги" Степана Разина во время вольного пиратства последнего)?
Такие отряды в истории викингов известны, они, наряду с организованными военными экспедициями викингов, тоже пробавлялись разбоем по всей Европе. Но в этом случае Рюрик смог бы захватить без боя один, может быть два города за счет внезапности и военного превосходства, в прочих местах встретил бы непременно массовое сопротивление, ибо набеги викингов всегда отличались жестокой расправой с побежденными. А Рюрик брал города, судя по всему, практически не встреча сопротивления, как будто имел на это право, признаваемое горожанами.
4. Вероятнее всего, Рюрик и его дружина служили наемниками Новгорода. В этом случае Рюрик мог быть уже никак не связан со своим племенем "русов", а среди его дружинников могли быть воины из разных племен (в том числе, и славяне, как сообщают некоторые источники)

Как Рюрик стал князем Руси?
Версии:
1. Жители Новгорода и ближайшие племена обратились к племени "русов" за помощью в управлении (как утверждает "Повесть временных лет") Возражения по этому поводу см. в пп.1 и 2 предыдущего параграфа.
2. Рюрик, предводитель наемников, служивших Новгороду, обратил свой меч против нанимателей и силой захватил власть, объявил себ князем. Неизбежно массовое сопротивление его дружине в других городах, как следствие, разорение этих городов и избиение жителей, по обычаю викингов. Такие свидетельства отсутствуют.
3. Рюрик, предводитель наемников, служивших Новгороду, за свои личные качества или в результате политической интриги был избран новгородским вече или иным, более широким собранием граждан, уставших от пустых раздоров, на княжение. Тогда Рюрик, уже как легитимный вождь, действительно легко мог взять под свою руку прочие города. Возможно, это избрание впервые произошло не в Новгороде, а в Ладоге, или рюрикова дружина служила в Ладоге, а избран князь был в Новгороде.

В 882 г. сын Рюрика Олег взял Киев и столица была перенесена из Новгорода туда, затем, в 989г. - во Владимир.

Династи Рюриков, начавшись в 862 году в Ладоге-Новгороде, завершилась в году 1598 в Москве со смертью бездетного Федора Иоанновича. Последовало Смутное время, завершившееся избранием на престол первого Романова – Михаила Федоровича.

СТАРАЯ ЛАДОГА

Анатолий КИРПИЧНИКОВ, доктор исторических наук Рюрик пришел с Ладоги   Первое окно в Европу Поселок Старая Ладога Ленинградской области находится в 125 километрах на восток от Петербурга, в низовьях реки Волхов. Большую часть Старой Ладоги занимает музей-заповедник. Он организован в 1984 году и имеет федеральный статус. Ладога, как этот населенный пункт назывался до 1704 года, ровесник создания Русского государства. История этого древнего города, а ныне поселка, запечатлена в ста шестидесяти памятниках архитектуры, археологии и истории. В центре современного поселка высится пятибашенная каменная крепость, рядом - "Земляное городище", место главных археологических открытий. Вокруг старинные дома, амбары, церкви, колокольни, монастыри. Строения окружены или перемежаются рощами, курганами, урочищами, некогда существовавшими под городными поселениями. Уцелела старая планировка, а одна из улиц, Варяжская, восходит ко временам X века. По берегам Волхова возведены величественные могильные холмы - это захоронения первых поколений горожан. Для плывущих по реке они образовывали своеобразные пропилеи, напоминавшие живущим об их почивших сородичах. В одной из таких сопок, по легенде, похоронен создатель объединенной Руси - князь Олег Вещий. Секретом сохранности своих исторических объектов Старая Ладога обязана Петру I. С основанием в 1703 году Санкт-Петербурга Ладога, некогда самый северный город, порт и крепость Руси, стала провинциальным, тыловым местечком. Здесь не появилось крупных строек, а на площади 12 гектаров уцелел культурный слой толщиной до 2-5 метров с находками VIII-XVI веков. Оказавшись в Старой Ладоге, мы ходим по своеобразному подземному, еще не востребованному музею, ибо только два процента ее территории подвергались научным раскопкам. Ни один древнерусский город или поселение VIII-XI веков не может сравниться с Ладогой по степени сохранности деревянных построек. Добавим к этому обильные находки из дерева, кости, стекла, бронзы, железа, кожи, ткани. Раскопки в Старой Ладоге начались в 1708 году. Для изучения средневековых городов эта дата уникальна. С 1972 года здесь работает Староладожская археологическая экспедиция Института истории материальной культуры Российской академии наук под руководством автора этих строк. За годы раскопок экспедицией достигнуты результаты, которые изменили прежние представления о прошлом поселения в низовьях Волхова и обозначили его как фактор, повлиявший на ход европейской истории. Прежде всего выяснена дата основания славянами города Ладога. Анализ спила одного из бревен постройки выявил дату его рубки - 753 год. Именно тогда новые поселенцы поставили на этом месте первую избу. Установил этот факт отряд экспедиции, возглавлявшийся научным сотрудником Е. А. Рябининым. На территории Старой Ладоги и в ее окрестностях открыты памятники и более раннего времени, но пока точно установлена дата, упомянутая выше. Дата основания Ладоги выдвигает ее в качестве древнейшего средневекового города не только Руси, но и всей Восточной и Северной Европы. Именно в это время низовьев Волхова достигла волна славянского расселения. В создании славянского центра на прежде малозаселенных землях лесных охотников и рыболовов-финнов воплотилась вековая "балтийская идея" восточных славян, а затем и русских, получить выход к Балтийскому морю, к свободным и непосредственным связям со странами Скандинавии и Западной Европы. Для европейских путешественников Ладога стала "окном на Восток" и одновременно главнейшим портом на великих евразийских водных торговых путях из района Балтики в Византию и Арабский хафат. Дальняя и ближняя торговля в тот период совершила чудеса: она способствовала экономическому подъему многих стран, произвела подлинный переворот в умах и делах людей. Народы пришли в движение, узнали друг друга, обогатились не только опытом войн и набегов, но и техническими и культурными достижениями. Западные товары, в том числе оружие и украшения, преимущественно через Ладогу достигали славянских и восточных рынков, где продавались или менялись за меха, невольников, всемирную в тот период валюту - мусульманские серебряные монеты-дирхемы. Расположенное на стыке морских и речных путей, поселение в низовьях Волхова выдвинулось как поставщик лучших в Европе мехов. В тот период Ладога стала европейски известным складочным местом различных грузов, центром транзитной и собственной торговли. Ее население могло достигать 1000 человек. Не случайно в земле Ладоги находят произведения многих народов: среднеазиатские бусы, скандинавские застежки, железные гривны-амулеты с молоточками-привесками скандинавского громовержца Тора, шумящие подвески финнов, височные кольца славян. С Востока привозились гирьки для взвешивания монетного серебра, стеклянные подвески-лунницы, бляшки на ремни, перстни, бусы из сердолика и горного хрусталя. С южного побережья Балтийского моря в Ладогу поступал янтарь. Славян обычно представляют землепашцами - жителями бескрайних равнинных полей. Но в Ладоге они сменили излюбленное занятие, составили подвижное купеческое сословие, включившееся в мировую торговлю по водным дорогам. Необычно и еще одно археологическое наблюдение. В наших раскопках в культурных напластованиях IX-XI веков почти во всех жилых постройках постоянно встречаются тигли, льячки, иногда ремесленные инструменты, а также куски янтаря, заготовки из кости, обломки бронзы, полуобработанные бусы, капли стекла и бронзы литейные формочки. Очевидно, владельцы этих построек занимались ювелирным и отделочным ремеслом сразу нескольких разновидностей. Жилье одновременно служило мастерской и, возможно, лавкой, где универсалы-ремесленники изготовляли различные украшения, очевидно, находившие широкий сбыт и за пределами города. Перед нами предстает своеобразный город мастеров-ювелиров. В этом, видимо, таится один из секретов предпринимательского процветания горожан. На примере Ладоги рушится представление о стойкой самобытности славян. Город в низовьях Волхова являлся новым для раннего средневековья городом-космополитом, где встречались разные племена и народы Европы и Азии. Пришельцы находили здесь приют, жили своими общинами, имели свои кладбища и мольбища и все вместе образовывали своеобразный разноязыкий Вавилон. Не здесь ли (как, впрочем, и в других русских городах IX-XI веков) зарождались присущие национальному характеру милосердие, гостеприимство, отсутствие расовой и религиозной ненависти к иноземцам и иноверцам. Привлекательная для своего времени модель мирной полиэтнической уживаемости жителей Ладоги особенно актуальна и в наши дни. В раскопках постоянно встречаются разнообразные скандинавские вещи. В урочище "Плакун" обнаружен норманнский могильник, одно из погребений которого обнаружило сходство с датскими захоронениями эпохи викингов. На "Земляном городище" был обнаружен городской квартал, распланированный на стандартные участки, прилегающие к реке, как это делали жители Дании (несколько позже и Норвегии). "Датский след" в культуре Старой Ладоги получил точную расшифровку. В 862 году, когда этот город впервые упоминается в летописи, туда по приглашению славянских и финских племен прибыл скандинавский, а точнее, как теперь становится все очевиднее, датский выходец - князь Рюрик с братьями и дружиной. Он положил начало правившей до конца XVI века на Руси династии Рюриковичей, а Ладога стала первой государственной столицей Руси (затем эта миссия перешла к Новгороду, потом к Киеву). Факт призвания чужестранцев служить новой стране не унижает русскую историю. Пришелец-скандинав, конечно, не мог в один день основать государство. Все предпосылки к этому в славянском обществе уже сложились. Оставалось сделать завершающий шаг - наладить новый механизм властвования, что и было осуществлено. "Норманнский вопрос", болезненно обсуждавшийся в русской науке почти 200 лет, был уже решен во времена первых скандинавских по происхождению вождей - Рюрика и Олега. Основатель династии и его продолжатель, придя к управлению в чужой стране, поняли, что следует сохранить и расширить доступ Руси к Балтике и осуществить внутренние задачи молодого Русского государства. Выбор Рюрика в военном и организаторском отношении, похоже, себя оправдал. Вплоть до конца X века скандинавы не нападали на области Ладоги и Новгорода, предпочитая торгово-транспортные и межгосударственные связи. Вплоть до второй четверти XII века Ладога оставалась фамильным владением правящей ветви династии Рюриковичей. Затем она перешла под юрисдикцию Новгорода Великого. Геополитическое и стратегическое значение Ладоги в первые века ее существования определило ведущую роль города в укреплении северных рубежей Руси. Этому получено конкретное археологическое подтверждение. На месте нынешней каменной крепости XVI века были обнаружены две ее каменные предшественницы, как выяснилось, и необычные по устройству. Одну, возможно, построил князь Олег, который, по словам летописи, в 882 году, укрепляя границы государства, "нача городы строити" (здесь город обозначает крепость). Упомянутое сооружение явилось первой цельнокаменной фортификацией на Руси. В 1113/1114 году на ее месте последним самодержцем Киевской державы князем Мстиславом Великим была воздвигнута новая каменная твердыня. Среди сотен деревоземляных оборонительных сооружений Руси ладожское по своему материалу - плитняку было редким исключением. Оба сооружения были не только обнаружены и опознаны, но и частично музеефицированы. Посетитель теперь может видеть нижнюю часть стены 1113/1114 годов. Таков самый большой подарок археологов Староладожскому музею-заповеднику. Каждый год экспедиция передает этому музею 200-300 находок. Накопленного достаточно для создания большой, по существу международной, археологической экспозиции "Ладога в период раннего средневековья". Список открытий в Старой Ладоге расширяется с каждым годом. Е. А. Рябинину недавно удалось обнаружить на "Земляном городище" древнейшую в Северной Европе металлообрабатывающую мастерскую VIII века с беспрецедентным набором из 26 инструментов. В 1997 году наша экспедиция открыла части мастерской IX века с украшениями скандинавского художественного ремесла, которые даже в северных странах считаются большой редкостью. Получается, что при Рюрике и Олеге в Ладоге было организовано литейное производство высококачественных изделий по скандинавским образцам. Речь идет о застежках-фибулах и браслетах, отливавшихся из латуни и имитировавших золотое свечение. Староладожская археологическая экспедиция в последние годы работала на средства от разнообразных пожертвований: правительства Ленинградской области, Федеральной целевой программы "Интеграция", Администрации муниципального образования "Волховский район", Староладожского музея-заповедника, Информационного центра Совета министров Северных стран в С.-Петербурге, С.-Петербургского отделения Фонда мира. Промышленно-строительного банка, фирмы "Равенна", наконец, Казанского городского совета народных депутатов. Денег в шапку давали понемножку, но и на эти средства с помощью студентов Ленинградского государственного областного университета удалось заложить на Земляном городище новый раскоп и обнаружить там около 250 находок. Археология Старой Ладоги - дело государственное. Неужели и дальше для проведения раскопок вновь придется ходить с протянутой рукой за подаянием? А ведь в 2003 году грядет 1250-летие Старой Ладоги - древней столицы Руси. Необходимо достойно отметить юбилей на общероссийском уровне.

Валентин СЕДОВ, член-корреспондент РАНп От истоков Вистулы   Известия из Рима и Византии В первых веках нашей эры Европа членилась на два мира. Ее южные области, примыкающие к Средиземному морю и достигающие на севере Дуная, составляли территорию Римской империи с высокоразвитыми ремеслами, культурой и искусством. Северные и восточные земли Европы образовывали варварский мир, с языческим миропониманием, бытом и нравами, не знавший государственности, городской жизни и письменности. Римляне выделяли в нем Германию и Сарматию. Германия ограничивалась с запада Рейном, с юга Дунаем. Границей между Германией и Сарматией была Висла. Сарматия простиралась через области Северного Причерноморья до Нижней Волги. Более северные регионы, в том числе лесные пространства Восточно-Европейской равнины, были римлянам неизвестны. К началу I тысячелетия н. э. относятся первые известия о славянах в античных источниках. Римскими авторами они именовались венедами или венетами. О том, что под этим этнонимом действительно скрывались славяне, свидетельствует Иордан - автор "Гетики", написанной в середине VI века. Он сообщает, что венеты - "многочисленное племя", проживавшее "...от истоков Вистулы (античное название Вислы. - В. С.) на огромных пространствах... Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, преимущественно они все же называются славянами и антами". Венедами в раннем средневековье называли славян их западные соседи германцы, что зафиксировано множеством письменных источников. Германское название сохранилось за славянами до недавних пор - так именуются славяне-лужичане. Венедами называют славян и прибалтийские финны (эстонское wеnе, финское venelainen, карельское vеnеа - русские, Vеnа - Русь). Предполагали, что это название славян было заимствовано от германцев. Однако это не так. Новейшие археологические изыскания показывают, что славяне вступили в контакты с прибалтийскими финнами независимо от германцев в середине I тысячелетия н. э., когда поселились на их землях в бассейнах Ильменя и Псковского озера. А пришли они из областей, прилегающих к Висле, которые, согласно Иордану, принадлежали славянам-венедам. О венедах впервые упомянуто в труде Гая Плиния Старшего (23/24 - 79 годы н. э.) "Естественная история", содержащем географическое описание Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Варварская часть Европы описана там весьма туманно. Сообщается, что Энингия "...населена вплоть до реки Висулы (очевидно, Вислы) сарматами, венедами, скирами, хиррами". Скиры - германское племя, до III века проживавшее где-то севернее Карпат, хирры - неизвестное, предположительно сарматское племя. Из этой информации следует, что венеды в I веке н. э. обитали где-то неподалеку от Вислы, по соседству с сарматами и скирами. Интересные данные о венедах содержатся в сочинении Публия Корнелия Тацита "Германия", написанном в 98 году. Характеризуя пограничье Свевии (Германии) он затрудняется сказать, кому ближе венеды - германцам или сарматам. Они многое усвоили из нравов сарматов, пишет римский историк, "ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и предвигаются пешими, и притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне". Областью венедов, по Тациту, была территория между Германией и сарматами, западными пределами которых в это время было Среднее Поднепровье. Певкины - это ветвь бастарнов, заселявших области севернее Карпатских гор. Более конкретны сведения Клавдия Птолемея, содержащиеся в его труде "Географическое руководство" (третья четверть II века). Там сообщается, что венеды - один из крупнейших этносов Европейской Сарматии и территория их проживания связана с Вислой. Ближайшими соседи их - гитоны, омброны, галинды и судины. Гитоны, как полагают исследователи, это готы, обитавшие в это время в нижнем течении Вислы. Омброны - ветвь уже знакомых нам бастарнов. Галинды и судины - западно-балтские племена, хорошо известные по раннесредневековым источникам и жившие в районе Мазурских озер и Среднем Понеманье. К III веку восходит географическая карта мира, называемая Певтингеровой, на которой венеды обозначены в двух местах. "Венеды-сарматы" там расположены южнее Балтийского моря и северо-западнее бастарнов. Просто "венеды" помещены рядом с гетами и даками, то есть между нижним Дунаем и Днестром, что, скорее всего, говорит о расселении части славян на юг. Этим и ограничивается информация античных авторов о ранних славянах. Обширнее сведения в письменных источниках VI-VIII веков. Правда, целостного описания славянского мира мы не встречаем и здесь. Наиболее интересные данные о географии славян приводятся у известного нам Иордана, который использовал информацию не дошедших до нас произведений Аблабия и Кассиодора конца V - начала VI века. Иордан сообщает, что "у левого... склона [Карпат], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов". Они "ныне известны под тремя именами: венетов, антов и славенов" (в подлиннике "склавенов", но установлено, что "к" здесь явно вставное) и приводит географические координаты последних: "Славены живут от города Новиетуна (по мнению исследователя труда Иордана Е. Ч. Скржинской, Невиодун на берегу Савы) и озера, именуемого Мурсианским (Балатон), до Данастра (Днестра), а на север - до Висклы; болота и леса заменяют им города. Анты же... распространяются от Данастра до Данапра (Днепра)..." Немало информации о славенах и антах содержатся в сочинениях византийских историков. Но она касается лишь той части славянского населения, которая устремилась к Дунаю и продвигалась на юг, осваивая земли Балканского полуострова, и не затрагивает славянский мир основных территорий. Добыча археологов и догадки лингвистов Свидетельства письменных источников ограниченны - они не дают возможности проникнуть глубоко в начальные этапы славянской истории, отразить жизнь, быт и культуру, воссоздать картину становления славянского этноса, случившегося задолго до наступления нашей эры. Здесь неоценимую роль играют данные археологии и лингвистики. Другие науки в силу объективных причин при изучении ранней истории славян имеют лишь вспомогательное значение (например, антропология бессильна в связи с тем, что в славянском мире господствовал обряд трупосожжения). Язык - один из наиболее надежных и показательных признаков всякого этноса, однако лингвистике недостает пространственной, хронологической и конкретно-исторической определенности. Средствами языкознания может быть восстановлена схема этногенеза славян, но не конкретная их история: это уже область археологии. Археологи отталкиваются от раннесредневековых культур, славянская принадлежность которых достаточно надежно определяется историческими и иными материалами. Далее исследователь кабинетными изысканиями продвигается в глубь столетий сначала к тем древностям, которые обнаруживают генетические связи с раннесредневековыми, а от них - еще на ступень ниже и так далее. Ретроспективный метод ценен тем, что он позволяет учитывать все нюансы сложнейших взаимоотношений в древности. В европейской истории нет каких-то "чистых" этносов, они складывались в условиях постоянных взаимоотношений с соседями и нередкого территориального смешения двух или нескольких племенных групп. Современная археология в состоянии разобраться в всех этих коллизиях. Непременным условием при этом является всесторонний и целостный анализ, а не выборочный, сосредоточенный на истории только одного этноса. Славянские языки принадлежат к индоевропейской языковой семье, куда входят также германские, балтские, италийские, кельтские, греческий, армянский, индоиранские, албанский, а также распространенные в древности фракийские, иллирийские, венетский, анатолийские и тохарские языки. Славянские, как и другие языки Средней Европы, оформились в самостоятельные сравнительно поздно. Еще во II тысячелетии до н. э. В центре Европы существовала этноязыковая общность, которую образовывали племена индоевропейцев. Немецкий лингвист Г. Краэ предложил именовать эту общность древнеевропейской. Из нее позднее вышли кельты, италики, иллирийцы, германцы, балты и славяне. Древние европейцы выработали общую терминологию в области сельского хозяйства, религии и общественных отношений. Следами их пребывания на континенте являются названия рек и озер, распространенные на огромной территории - от юга Скандинавии на севере до Италии на юге и от Британских остроов на западе до западных районов Восточно-Европейской равнины на востоке. Согласно Краэ, старейшим местом обитания древних европейцев были области севернее Альп. Кем были древние европейцы? Исследователи древностей бронзового века давно обратили внимание на крупное культурно-историческое образование, существовавшее в Срединной Европе в 1500-1200 годах до н. э. Это была культура курганных могил, племена которой населяли пространства от Рейна до Тисы. В XIII веке до н. э. она трансформировалась в среднеевропейскую культурно-историческую общность. Составлявшие ее племена оставили после себя сравнительно высокую материальную и духовную культуру. Поселения в основном были неукрепленными, самые крупные из них располагались на площади около 50 га. Жилищами служили наземные постройки столбовой конструкции. Нередко они промазывались глиной, а внутри расписывались геометрическими узорами белой и красной краской. Основой экономики древних европейцев было земледелие. Пашни обрабатывались плугом, а в качестве тягловой силы использовали лошадей или волов. Выращивались полба, ячмень, овес, рожь, горох, чечевица, лен, мак и репа. Активно развивалось бронзовое литье. Из кузнецов, медников, металлургов и рудокопов формировались отдельные общины, обслуживавшие земледельцев. У древних европейцев господствовал обряд трупосожжения. Умерших сжигали на погребальных кострах и хоронили их прах в глиняных урнах на так называемых полях погребений (эту общность ученые обычно именуют культурой полей погребальных урн). Культурно-историческая общность полей погребальных урн существовала до начала железного века (VIII-VII века до н. э.). Распространение железа вызвало переворот в развитии техники и культуры. В отличие от медных и оловянных железные руды распространены в природе весьма широко. Железо в Европе добывалось почти всюду из бурых железняков - болотных, луговых и озерных. Пахотные орудия с железными наконечниками и железные топоры позволили заметно увеличить площади обрабатываемых земель и значительно повысить производительность труда в сельском хозяйстве. В ремесленном деле появились неизвестные прежде орудия труда, расширился ассортимент бытовых предметов. Повысился уровень деревообрабатывающего и строительного дела, заметные сдвиги произошли и в оружейном деле. Древние европейцы по сравнению со своими соседями оказались более готовыми к переходу от бронзы к железу. Жизнь и экономика их активно развивались, что привело к демографическому всплеску. Избыток населения стал одной из основных причин миграции древних еврпейцев в различных направлениях. Становление славян Древнеславянская этноязыковая группа сформировалась в северо-восточной части среднеевропейской общности на основе лужицкой культуры. Около 550 года из области Польского Поморья на эти земли начинается миграция племен поморской культуры. При этом местное население не покидало мест своего обитания. Поначалу могильники носителей лужицких и поморских древностей сосуществовали на одной территории, но очень скоро начался активный процесс смешивания пришлого населения с аборигенами, чему способствовали одинаковые уклады жизни и этническая близость. Возникают общие поселения и могильники, в которых преобладали лужицкие традиции. Постепенно все большее распространение получает обычай накрывать остатки трупосожжений крупным колоколовидным сосудом - клешем (от польского klosz). В зоне смешения поморской и лужицкой культур складывается новое образование - культура подклешевых погребений. Имеются все основания отождествлять эту культуру с ранними славянами. Таким образом, славяне как отдельный этнос сформировались около середины I тысячелетия до н. э. в условиях взаимодействия части древнеевропейского населения Висло-Одерского бассейна, представленного лужицкой культурой, с расселившимися на той же территории балтскими племенами поморской культуры. Среди населения лужицкой культуры были носители протославянских диалектов, которые в середине I тысячелетия н. э. развились в раннеславянские. Однако материалы, которыми располагает современная наука, не дают возможности выделить в составе племен этой культуры протославян, как, впрочем, не удается определить в древнеевропейском массиве протоиталиков или протогерманцев. Областью культуры подклешевых погребений первоначально были бассейны среднего и верхнего течения Вислы и Варты, но очень скоро ее носители расселяются до среднего течения Одера на западе, до Волыни и Припятского Полесья на востоке. Поселения были неукрепленными. Жилищами служили наземные прямоугольные строения со стенами столбовой конструкции. Очаги выкладывались из камней около одной из стен домов. Полы были земляными, перекрытия двускатными. Могильники грунтовые, господствовал обряд кремации умерших. Основой экономики были земледелие и скотоводство. Археологами зафиксированы следы плужной обработки почвы, но железных пахотных орудий не найдено (очевидно, они были деревянными). Возделывались просо, пшеница, ячмень, горох, бобы и лен. Занимались также рыбной ловлей, охотой и собиранием лесных плодов. Культура подклешевых погребений соответствует начальному этапу развития общеславянского языка (по периодизации Ф. П. Филина). В это время язык славян только что начал самостоятельную жизнь, постепенно вырабатывалась собственная языковая структура и лексика. Территория этой культуры подклешевых по географической характеристике соответствует той местности, которая восстанавливается по данным лексики, - лесной, равнинный регион с наличием озер и болот, в стороне от морей, горных хребтов и степей. Данные сравнительно-исторического языкознания также подтверждают нахождение ранних славян в области культуры подклешевых погребений. Лингвистика свидетельствует, что наиболее тесные контакты у славян были с западными балтами. Археологические данные также подтверждают это. На втором месте по значимости были контакты славян с германцами - населением ясторфской культуры. Очевидно, к этому времени относится исследованное языковедами В. Кипарским и В. В. Мартыновым славяно-германское лексическое взаимопроникновение древнейшей поры. На юго-востоке территория культуры подклешевых погребений подступала к скифскому (ираноязычному) археологическому ареалу. Формирование этноса и рождение этнонима часто не совпадают по времени. О. Н. Трубачев в этой связи заметил, что появлению этнонима обычно "предшествовал длительный период относительно узкого этнического кругозора, когда народ, племя в сущности себя никак не называют, прибегая к нарицательной самоидентификации "мы", "свои", "наши", "люди" (вообще)". "Своих" объединяла в первую очередь взаимопонятность речи, откуда правильная и едва ли не самая старая этимология славян - от слыть, слову/слыву в значении "слышаться, быть понятным". Как рано получил распространение этноним "славяне", сказать невозможно. Древним названием славян, как уже говорилось, были венеды. Этот этноним восходит к древнеевропейской общности и был, по-видимому, широко распространен в ее среде. Он фиксируется в разных местностях расселения древнеевропейцев - венеты в Северной Адриатике, о которых говорилось выше, венеты, покоренные Цезарем во время походов 58-51 гг. до н. э. в Галлию и др. Очень вероятно, что венедами именовалась и часть племен лужицкой культуры. Если это так, то этот этноним мог быть перенесен соседями-германцами на формирующийся славянский этнос. Славяне и кельты Следующий период славянской истории связан с их контактами с кельтами. Кельты внесли исключительный вклад в европейскую металлургию и металлообработку. Эти отрасли латенской культуры стали основой развития всей последующей металлургии Западной Европы. Раскопками изучены крупные производственные комплексы кельтов с множеством сыродутных горнов. Высок был уровень и кузнечного ремесла. Кельтские мастера владели технологией науглероживания, закаливания, сварки железа и стали, а кузнечный инструментарий насчитывал более 70 видов. Кельтский мир знал плужные лемехи, бороны, косы, топоры, тесла, скобели, пилы, молотки, напильники, рашпили, сверла, ножницы и др. Кельтам Европа обязана также дверными замками и ключами. Высокоразвитым было и кельтское гончарное производство. Гончарный круг появился и распространился у кельтов в V-IV веках до н. э., и вскоре в изготовлении глиняной посуды они достигли технического совершенства. Образовались крупные специализированные поселки гончаров, изделия которых распространялись по обширной территории. Высокому качеству керамики способствовали совершенные гончарные горны с тепловыми каналами и колосниками. Кельтские ремесленники достигли больших успехов также в бронзолитейном и ювелирном деле и в деревообработке. Около 400 года до н. э. начинается мощная экспансия кельтов. Из рейнских и верхнедунайских земель они мощными потоками устремились на восток. Уже к середине IV века кельты освоили Среднее Подунавье, а в следующем столетии вторгаются на Балканы. В перовой половине III века до н. э. кельты осели в Нижнем Подунавье. В процессе расселения они легко смешивались с местным населением, но всюду побеждала латенская культура кельтов. В начале III века до н. э. группа кельтов пересекла Судеты и поселилась в Силезии. В следующем столетии новые группы кельтов, преодолев Карпаты, осели на Одере и в верхнем течении Вислы, придя в соприкосновение с населением культуры подклешевых погребений. Начался период активного кельто-славянского взаимодействия, оставившего заметный след в истории, культуре и языке славян. Наиболее мощное кельтское воздействие пришлось на II век до н. э., в результате чего культура подклешевых погребений трансформируется в пшеворскую. Часть глиняной посуды пшеворской культуры наследует местные традиции, а своеобразный облик ей придает посуда, откровенно подражающая кельтской. Под кельтским влиянием в пшеворской среде распространяются латенские фибулы, орудия труда ремесленников, новые типы вооружения и предметы быта. Кузнечное дело продолжало и развивало традиции металлообработки кельтов. Кельтское влияние проявляется не только в материальной, но и в духовной культуре. В частности, его следы проявляются в языческих культовых постройках. В это время, по всей вероятности, наметилось первое диалектное разграничение внутри славянского мира. Обусловлено это было тем, что проживавшие в бассейнах верхней Вислы и Одера кельты в пшеворское время подверглось ассимиляции и влилось в славянский этнос. Славяне же более северных областях Висло-Одерского региона развивались вне воздействия кельтов. В археологии первое членение славян проявляется в керамическом материале римского времени - в южной части территории пшеворской культуры получила широкое распространение серая ("сивая", по терминологии польских археологов) керамика с специфическими формами сосудов, которая отсутствует в более северных местностях, где кельты не жили. Со временем культурные различия между этими регионами углубились. Славяне в римское время Наибольшего расцвета пшеворская культура (I век до н. э. - начало V века н. э.) достигла в римское время. В начале нашей эры Римская империя путем завоеваний продвинула свои границы с варварским миром до Дуная и Адриатике. Римская цивилизация оказывала мощное воздействие на соседние племена, на пограничных территориях образовались провинциальноримские культуры с крупными ремесленными центрами (кузнечные, гончарные, ювелирные), изделия которых распространялись на широких территориях со сравнительно высокоразвитым пашенным земледелием. К таким провинциальноримским культурам принадлежат пшеворская и черняховская культуры. Территории их не были замкнутыми и, как правило, не имели естественных рубежей. В их пределы неоднократно более или менее крупными группами вторгались различные племена из других земель. Их привлекали богатства и ценности, создаваемые провинциальноримской цивилизацией. В результате население и пшеворской, и черняховской культур было многоэтничным. Помимо славян там проживали различные германские племена. Это проявляется и в деталях погребальной обрядности, и в домостроительстве, и в лепной керамике. Античные авторы кроме венедов упоминают племена вандалиев, гариев, гельвеконов, манимов и других. На основе данных археологии можно утверждать, что в бассейнах Вислы и Варты доминировало славянское население, а западнее в ряде местностей было немало и германцев. Пшеворская культура соответствует среднему этапу эволюции праславянского языка, который, согласно изысканиям Ф. П. Филина, характеризуется серьезными фонетическими и грамматическими изменениями. Это было результатом внутрирегионального взаимодействия славян с германцами. Именно в это время славянский язык пополнился значительным числом германизмов (князь, печеный хлеб, хлев, холм, разбой, купля, долг, блюдо, меч, шлем и др.). В конце I тысячелетия до н. э. и в начале нашей эры пшеворское население освоило Волынь и Верхнее Поднепровье и более или менее крупными группами продвигается на восток вплоть до левобережных районов Среднего Поднепровья. Лесостепные земли междуречья Днестра и Днепра занимали сарматы и остатки позднескифского населения. Под воздействием переселенцев-земледельцев местное ираноязычное население постепенно изменило свой хозяйственный уклад. Кочевники переходили на оседлый образ жизни и начинали заниматься земледелием. Проживание на одной территории вело к смешению этносов и ассимиляционным процессам. Сложился славяно-иранский культурный и этнический симбиоз, результатом которого стало новообразование, известное по источникам VI-VII веков как анты. Анты появились на территории черняховской культуры, занимавшей обширную территорию от Нижнего Дуная до Северского Донца. Здесь проживали сарматы, поздние скифы, фракийцы, гото-гепиды и славяне. Археологи выделяют в черняховской культуре Подольско-Днепровский регион (наиболее плодородные лесостепные земли от Днестра до Днепра), который по деталям домостроения, лепной керамике и особенностям погребальной обрядности связывается с антами (рис. 2). Здесь преобладали полуземляночные жилища, которые в раннем средневековья становятся одним из отличительных признаков анто-славянской культуры. В условиях славяно-иранского симбиоза сложился антский диалект, востанавливаемый по данным фонетики, грамматики и лексики. Сам этноним анты иранского происхождения (antas - край, конец, то есть анты - окраинные жители). В связи с черняховской культурой нельзя не упомянуть о готах. Готы-германцы в начале нашей эры проживали в нижнем течении Вислы (вельбарская культура). В второй половине II века н. э. они расселяются в Мазовии, Подляшье и на Волыни, где смешались с местным пшеворским населением. В то же время готы появляются в междуречье нижнего Дуная и Днестра. Это - земли вестготов, в письменных документах IV-VI веков - Готия. В середине III века часть их обосновалась на нижнем Днепре и на побережье Черного моря близ Днепро-Бугского лимана (остготы). В IV веке где-то в пределах черняховской культуры сложилось военно-политическое образование готов, во главе которого стоял Германарих. Историк готов Иордан пишет о подчинении готам значительных областей Восточной Европы, что стало для ряда исследователей основанием отождествлять территорию черняховской культуры с державой Германариха. Однако Иордан явно преувеличивает роль готов в истории Восточной Европы, а историки - современники событий IV века - не знают государства, охватывавшего значительные пространства. Черняховская культура отражает не государственное, а провинциальноримское культурное образование. Согласно Иордану, венеды Северного Причерноморья все же были покорены Германарихом. После разгрома гуннами готской державы анты создали свое военно-политическое образование. В конце IV - начале V века король готов Винитарий, как сообщает Иордан, двинулся с войском против антов и в первом сражении потерпел поражение. Однако затем он победил антов и казнил их короля Боза с сыновьями и 70 знатными людьми. Сейчас трудно представить, каков был характер антского образования, но стоит полагать, что зародилось оно раньше, в противовес военно-политическому образованию готов. Об этом свидетельствует лексика антского диалекта (держава, дружина, данник и т. д.), восстанавливаемая по болгарскому, сербскому, хорватскому, македонскому и древнерусскому языкам, сформировавшимся на антской основе. Некоторые исследователи, отмечая, что славяне не были известны античным авторам под своим именем, полагают, что римская цивилизация не затронула славян, которые будто бы проживали в это время в лесных землях Верхнего Поднепровья. Только в V веке, когда германцы покинули Северное Причерноморье и Висло-Одерский регион, славяне из Верхнего Поднепровья широкими массами двинулись на юг и на запад, быстро достигнув Эльбы, Дуная и Пелопоннеса. К настоящему времени наукой собрано немало фактов, достаточно определенно свидетельствующих о том, что славяне были с знакомы с римским миром и освоили ряд элементов его цивилизации. Так, не подлежит сомнению, что наименование календарных циклов (коляда, русалии и др.) было воспринято славянами от римлян еще в общеславянский период. Исследователями подмечено, что славянские раннесредневековые сосуды изготавливались в точном соответствии с римскими мерами жидких и сыпучих мер. Название денежной единицы цята несомненно унаследовано от римского мира. В этом отношении существенны изыскания Ф. Малингудиса, которые со всей определенностью показывают, что славяне, расселившиеся в VI-VII веке в Греции, были знакомы с развитым земледелием и высокой культурой. Уровень их социальных отношений, культуры и особенно сельскохозяйственной деятельности, засвидетельствованный материалами языкознания и топонимики, дает все основания говорить о том, славяне были достаточно глубоко знакомы с провинциальноримской цивилизацией, а не вышли из лесов Верхнего Поднепровья, где доминировали примитивные формы земледелия. Знакомство славян с римской культурой проявляется также в строительном деле, обработке металлов и дерева, в ткачестве, рыболовстве и пчеловодстве.

Екатерина ВЕЛЬМЕЗОВА, кандидат филологических наук Чех, Лех и Рус   В поисках мифических первопредков славян Ноево потомство Авторы большинства исторических сочинений, написанных до XVII века, исходили из традиционной для всего европейского летописания Библейской схемы: у человечества существовал единый язык, после Вавилонского столпотворения давший начало семидесяти двум разным наречиям, в том числе и славянскому. После неудачной попытки построить легендарную башню потомки сыновей Ноя разошлись из Сеннаарской равнины в разные стороны: потомство от Сима двинулось на восток, от Хама - на юг, а от Иафета - на запад и север. Именно от Иафета и его сыновей и произошли все расселившиеся на этих территориях народы, включая славянские. Схема эта подробно отражена в Повести временных лет, откуда она позднее перешла и в восточнославянскую традицию. Разумеется, такая картина генезиса славян довольно рано стала подвергаться сомнению. Так, уже в XV веке Энео Сильвио Пикколомини (впоследствии папа римский Пий II), весьма активно пользовавшийся чешскими хрониками, высмеивал версию о происхождении чехов непосредственно от строителей Вавилонской башни, полагая, что с таким же успехом можно было выводить их из Ноева ковчега или же из лона Евы. Но поиски ветхозаветных славянских прародителей не прекращались еще долго - в XV-XVI веках они даже усилились (особенно активно проявили себя польские историки). Основная проблема сводилась к установлению тех потомков Иафета, которых можно было бы считать "прародителями" славян. Разные авторы, отталкиваясь от одного общего источника - Пятикнижия Моисея, - часто приходили к противоположным выводам: наиболее показательны расхождения в генеалогии потомков Иафета. Согласно одним авторам, предками славян следовало считать Иафета и его сына Иавана, согласно другим - иного его сына, Элиса, одновременно считавшегося и прародителем греков. А в 1561 году, в самый разгар генеалогических разысканий, в Базеле был издан "Компендиум по космографии" итальянца Г. Постелло. Один из разделов его книги назывался "О Иафете и его потомках, основателях народов": речь в нем шла о ветхозаветных предках скифов, германцев, итальянцев и других народов, включая славян, - всех вместе Постелло называл их московитами. Поэтому наряду с Магогом, Мазаем, Гомером и прочими сыновьями Иафета шестым упоминался "Мешех, обыкновенно называемый Мосох". "Московитяне получили свое название частию от речки Москвы, частию же от Мосоха, сына Иафетова", - напишет в начале XVII века шведский историк Петр Петрей де Ерлезунда(1). Одна из версий и вовсе возводила происхождение славян к Иисусу Христу: согласно этой "научной легенде", славяне сродни не Иафету, а его брату Симу, из рода которого происходил и Христос. Эта версия, по мнению ее сторонников, должна была свидетельствовать о нахождении славян под особым божественным покровительством. Разумеется, все изыскания такого рода рано или поздно должны были зайти в тупик, так как самому библейскому принципу ("Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того", - строка из Второзакония) они противоречили. Это приводило к тому, что ветхозаветные персонажи постепенно все более и более теснились героями - как вымышленными первопредками, так и реальными историческими личностями. Одним из таких героев был Александр Македонский, чье имя являлось залогом не только героической древности и воинской славы, но и законности прав славян на занимаемые ими земли. Так, в датированной 1541 годом "Чешской хронике" чешский историк В. Гаек приводил текст грамоты, якобы выданной Александром Македонским славянским народам ("просвещенному роду славянскому и их языку") на право владения занимаемыми ими территориями: "За то, что вы всегда находились при нас, правдивыми, верными и храбрыми нашими боевыми и неизменными союзниками были, даем вам свободно и на вечные времена все земли мира от полуночи до полуденных земель итальянских, дабы здесь никто не смел ни жить, ни поселяться, ни оседать, кроме вас. А если бы кто-нибудь был здесь обнаружен живущим, то будет вашим слугой, и его потомки будут слугами ваших потомков". Понятно, что сверхзадачей этого документа была попытка обосновать законность расселения славян на занимаемых ими землях в то время, когда якобы и было написано легендарное послание. Недоверие к грамоте Македонского начинает прослеживаться - по крайней мере, в чешской и польской среде - уже со второй половины XVI века. Со всей же очевидностью оно проявилось здесь в XVII веке, тогда как в исторической мысли восточных славян критический пересмотр данного документа связывается с именем Василия Никитича Татищева. В то же время еще в эпоху Петра Великого, когда Татищев только приступал к государственной деятельности, легенда о "даре" Александра Македонского вполне сохраняла свою привлекательность: вера в подлинность грамоты, таким образом, угасала в разных частях славянского мира асинхронно. О едином "языке славянском" Уже к началу XVII века был накоплен и обобщен обширнейший фактический материал о происхождении и развитии славянских народов. Следствием этого можно считать постепенную выработку и закрепление представлений об этнических границах славянства с одновременным пониманием его не как государственной, но как этноязыковой общности. А закреплению этнического подхода к пониманию славянства как суперэтнического - в первую очередь языкового - единства (хотя бы и оказавшегося в пределах разных государств) во многом способствовали труды польских, чешских, словенских и немецких авторов, изданные в XVI веке: многие из них были посвящены так называемому "славянскому языку" (lingua slavonica), разделенному на отдельные диалекты. Так, в посвящении "Латино-польского лексикона" (1564), адресованном польскому королю Сигизмунду II Августу, Я. Манчиньский писал: "Славянский язык является древнейшим и потому распространен вдаль и вширь и употребляется во многих государствах…" Вообще же во многих сочинениях по грамматике отдельных славянских языков имело место очевидное сопряжение культурно-исторических аспектов с этнолингвистическими: авторы этих трудов обращали основное внимание на историческое родство славянских языков. Зачастую при этом они позволяли себе и эстетические оценки, говоря о превосходстве одних языков над другими. Например, в написанной в 1577 году "Грамматике чешской, любителям этого языка весьма полезной" пражский проповедник М. Бенешовский подчеркивал общее происхождение славянских языков, впоследствии разбившихся на отдельные наречия, среди которых наиболее красивым и совершенным, по мнению автора, было чешское. Сами же различия внутри славянства многие видели не столько в отношениях между православными, католиками и протестантами, сколько в языках, в том числе в различиях систем письма, применявшихся разными ветвями славянства. Славянские братья Поиски библейских "первопредков" всего славянства в целом оставляли в стороне вопросы, связанные с происхождением отдельных славянских народов. Это дало толчок поискам - уже на ином уровне, разумеется, - их родоначальников. Сама идея казалась вполне логичной: ведь если предположить, что вообще все народы происходят от одного библейского первопредка, то, следовательно, своих родоначальников может иметь и каждый славянский народ. Большинство подобных представлений восходили к архаическому фольклору - либо же являлись плодом личного творчества хронистов. Со временем они все больше и больше проникали на страницы летописей, обрастая новыми подробностями. Естественно, что при этом персонажи преданий, связанные с периферийными (прежде всего, в политическом и экономическом отношениях) славянскими центрами, получали лишь временную значимость и часто забывались впоследствии. Напротив, действующие лица легенд о главных центрах славянства оказывались в гораздо более предпочтительном положении. Одна из наиболее известных и распространенных мифологем такого рода - легенда о трех славянских братьях Чехе, Лехе и Русе, имена которых явно возникли от названий этнических общностей, "основателями" которых три брата якобы и являлись. Истоки легенды восходят к "Чешской хронике" Козьмы Пражского (начало XII века), в которой, в частности, сообщается о прибытии в Богемию славянского племени во главе с "праотцом Чехом"(2). С ним непосредственно связывался и мудрый Крок: в одних текстах его называли потомком, в других - спутником и близким другом Чеха. Дочь Крока - вещая Либуше - была мифической правительницей целой страны, а избранный ею в мужья пахарь Пшемысл положил начало чешской династии. (По другой, более поздней версии, Крок был сыном "поляка" Леха. Именно он, победив дракона, основал на холме Вавель славный город Краков, в течение пяти веков являвшийся столицей Польского государства). В написанном же в XVIII веке, то есть шесть столетий спустя после "Чешской хроники", "Большом универсальном лексиконе" немецкого исследователя И. Цедлера говорится о том, что по своему происхождению Чех был склавонским принцем и жил в хорватском замке Крапина до тех пор, пока не лишил жизни римского префекта по имени Авреол. После совершенного злодеяния Чех вынужден был покинуть замок и отправиться царствовать в Богемию (либо по приглашению славян, либо из побуждений личного характера - поселиться и стать государем в обезлюдевшей из-за войн и эпидемий земле). Такими же пришельцами из далеких и незнакомых земель были Лех в Польше и Рус в Московском государстве. Эволюция легенды налицо: добавляются новые персонажи (братья Лех и Рус(3)) и в основу мифа, таким образом, ложится верная в своей основе идея языковой и суперэтнической общности славянства при разделении ее на несколько родственных ветвей. Сам же костяк легенды складывается примерно к рубежу XIV-XV веков: интересно, что в одном из анонимных сочинений некоего краковского автора, написанном в это время, у Руса появляется альтернативное имя - Мех. Оно могло возникнуть либо как переосмысление имени уже упоминавшегося библейского персонажа Мосох/Мешех, либо же было связано с польским именем нарицательным mech (мох), по аналогии: как Чехия и Чех - от чащ, а Польша - от полей, так Мех - от мшистой и болотистой местности(4). С течением времени фабула легенды все более и более разрабатывалась. Основные же различия в многочисленных версиях этой легенды сводились к следующим. Были ли ее главные действующие лица потомками библейских персонажей - или нет? К примеру, в сочинениях жившего в X веке арабского путешественника Ибн-Фадлана упоминается легенда о происхождении русских от "Руса, сына Иафета и внука Ноя"… Сколько было братьев - один (Чех, по версии Козьмы Пражского)(5), двое (Чех и Лех, упоминаемые в чешском изводе легенды), трое (Чех, Лех и Рус, в соответствии с польским изводом) или даже больше? В датируемой XIV веком Далимиловой хронике, например, говорится о выходе из Хорватии вместе с Чехом шести его братьев - таким образом, в легенде появляется сакральное число семь, древняя индоевропейская символика которого явственно проявлялась в мифологии и ритуалах(6)… Кого из славянских братьев - Чеха или Леха - следует все же считать старшим? Откуда братья были родом (из Хорватии, Славонии, Иллирии, Македонии)(7)? Наконец, можно ли в принципе считать легендарные события подлинными - или нет? Интересно, что тенденция считать легендарные события и персонажей реально существовавшими сохраняла силу в течение довольно долгого времени. Осмысление же каждой из версий мифологемы (их приятие - или же, напротив, отторжение) практически постоянно менялось. К примеру, Михаил Васильевич Ломоносов не сомневался в реальности событий, описываемых легендой. Повествование о Чехе, Лехе и Русе было знакомо ему по сочинениям польских авторов, и в "Древней Российской истории" он писал о том, что "в половине шестого веку" Чех и Лех правили многочисленным славянским народом. Правда, персонаж по имени Рус вызывал у ученого недоверие, и он считал его вымышленным. В то же время в "Истории Российской" В. Н. Татищева напрямую говорится о вымысле: "Чехи и поляки вымыслили трех братьев: Чеха, Леха и Руса…" По мнению ученого, данная легенда представляла собой не более чем миф, затруднявший реальное восприятие исторических процессов. Окончательно же вера в историчность трех легендарных братьев-славян иссякла благодаря самому процессу развития исторической мысли, приведшему к демифологизации картины происхождения как славянства в целом, так и отдельных его ветвей. Примечания 1. Разумеется, современные этимологи не склонны принимать подобные фантазии в расчет. Согласно М. В. Фасмеру, название города является производным от соответствующего гидронима, который, в свою очередь, связан с чешским и словацким существительным moskva (сырой хлеб (в зерне)), польским названием реки Mozgawa, а также литовским глаголом mazgoti (мыть, полоскать) и древнеиндийским majjati (погружается). Внутренняя форма названия российской столицы, таким образом, не отражает связь с именем библейского персонажа, но несет в себе идею влаги и мокроты. 2. Правда, в самой "Хронике" легендарный славянский первопредок называется Боемусом (Богемусом). Впоследствии это расхождение в именах объяснялось тем, что чешский анналист, в духе весьма типичного для своей эпохи этимологизирования, пытался таким образом объяснить смысл и происхождение топонима Богемия. Как говорится в "Хронике", соплеменники Боемуса так ответили ему на вопрос о названии земли, в которую они пришли поселиться: "Разве сможем мы найти лучшее и более подходящее название, чем по имени, которое ты, о отец, носишь: и если имя - Боемус, то пусть и страна будет названа Боемия…". Имя "Чех" в легенде впервые появляется, как полагают многие исследователи, лишь в XIV веке, в документе, известном сегодня как Далимилова хроника - автор его подписывался псевдонимом "Далимил". 3. Интересно отметить, что это последнее действующее лицо легенды упоминалось в гораздо меньшем числе исторических документов, чем двое старших братьев. Кроме того, как это будет показано далее, исследователи гораздо чаще полагали вымышленным персонажем именно Руса, не сомневаясь в исторической реальности Чеха и Леха. 4. Если семантическое возведение топонима Польша к сочетанию "полевая, равнинная страна" сомнений сегодня практически не вызывает, то, напротив, сближение имени собственного Чехия с cesca (чаща) и смысловая цепочка "чехи - лесные жители" (обитатели чащ) представляется в настоящее время весьма и весьма спорной. Более правдоподобной считается интерпретация существительного чех как уменьшительного от *cetьnikъ (член отряда) или же от *celjadinъ (слуга). 5. В таком случае собственное имя Лех, скорее всего, возникло в легенде из-за ошибочной интерпретации и осмысления социального статуса Чеха: он был "лех", что по-старочешски означало "шляхтич", "дворянин". Вот, к примеру, как завершается строчка одной из глав "Хроники" Далимила: "…лех, коего имя было Чех". 6. Вспомним хотя бы традиционных для русских сказок семерых братьев, семерых Симеонов и т. д. 7. Интересно, что в большинстве легенд о происхождении как славянства в целом, так и отдельных его ветвей славянские народы изображаются не исконными жителями занимаемых ими территорий, но позднейшими пришельцами. Скорее всего, представления о происхождении славян носили следы летописной традиции, основанной на толковании Библии: народы, в том числе и славяне, расселившиеся по земле после Вавилонского столпотворения…

Николай МАКАРОВ, член-корреспондент РАН

	К Дышащему морю