Основные принципы системы flexicurity. 3 page

500│ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │ ││││400│ │ │ │││├─────┤ │ │ ││││ │ │ │

│ ││││ │ │ │ ││││250│ │ │ │││├───┤ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │

│ ││││107,8│ │ │ │││├───┤ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │

│ │││├─────┤ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │ ││││ │ │ │

0─┼─┴┴┴┴─────┴─┴─┴──┴┴┴┴───┴─┴─┴──┴┴┴┴───┴─┴─┴──┴┴┴┴─────┴─┴─┴──┴┴┴┴───┴─┴─┴──

2000 2001 2002 2003 2004

┌┬┬┐

││││ Величина прожиточного минимума на душу населения, в руб. в месяц

└┴┴┘

┌──┐

│ │ Минимальный размер оплаты труда

└──┘

┌─┬─┐

│ │ │ Средний размер начисленных месячных пенсий, в руб.

└─┴─┘

Рис. 1. Основные социально-экономические индикаторы уровня жизни населения России в 2000 - 2004 годах (Источник: Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (http://www.gks.ru/bgd/regl/brus05/IssWWW.exe/Stg/07-01.htm).

Наблюдается тенденция постоянного увеличения размера величины прожиточного минимума на душу населения. За пять лет (2000 - 2004 гг.) она выросла почти вдвое. Это указывает на растущие потребности населения и удорожание жизни. При этом размер гарантированного законодательством минимального размера оплаты труда хотя и повысился с 2000 г. в шесть раз, однако в 2004 году величина прожиточного минимума превысила минимальный размер оплаты труда в четыре раза. До настоящего времени минимальный размер оплаты труда не достиг уровня величины прожиточного минимума. Хотя в соответствии со ст. 133 Трудового кодекса Российской Федерации минимальный размер оплаты труда не может быть ниже размера прожиточного минимума трудоспособного человека. Очевидно то, что данная норма трудового законодательства в современных условиях не "работает", что приводит к усилению социального расслоения российского общества. В бедственном состоянии пребывают граждане пенсионного возраста. По мнению Челноковой Г.Б., бедность как социальное явление реально существует в современных условиях в нашем государстве, начиная с 90-х годов ХХ в., когда в России стала формироваться рыночная экономика. О бедности можно вести речь, когда "при существующих отношениях между различными субъектами общества... по поводу формирования основных условий жизнедеятельности человека, семьи часть населения в силу различных причин не способна удовлетворить минимальный круг потребностей, обеспечивающий физическое существование, сохранение трудоспособности и здоровья, продолжение рода" <*>. Из-за того что законодательные нормы социальной направленности фактически не реализованы проблема бедности в России принимает серьезные масштабы. Современное состояние экономики страны держится в основном за счет добывающих отраслей, цветной металлургии, пищевой промышленности и, прежде всего, высоких мировых цен на нефть <**>. При этом социальная ситуация внутри страны обостряется за счет таких нежелательных явлений как несвоевременная выплата заработной платы (подчас вызванная преступными действиями работодателей), возрастание тарифов на оплату услуг по обеспечению жизнедеятельности, несбалансированная налоговая политика и др. "Перестройка 1985 - 1991 годов и ее кульминация, августовская революция,...создали условия для радикальной реорганизации социально-экономических основ российского общества. Но вопрос о том, какими будут эти основы, еще долго будет оставаться открытым. Социально-экономическая история России вступила в период альтернативного развития, и вряд ли кто в состоянии предсказать, в каких организационных формах завершится приватизация тотально огосударствленной собственности и какими будут ее социальные и экономические последствия)" <***>.

--------------------------------

<*> Челнокова Г.Б. Минимальные социальные стандарты, направленные на защиту от бедности // Гражданин и право. 2003. N 2 (32). С. 133.

<**> Постановление Генерального Совета ФНПР // http://fnpr.org.ru/?cat=2&nid=6

<***> Согрин В.В. Российская история на переломе: причины, характер, следствия // Общественные науки и современность. 1994. N 1. http://ecsocman.edu.ru/ons/msg/172331.html

Можно прийти к выводу, что экономическая нестабильность препятствует выработке общественно значимой мотивации у индивидов. Неудовлетворенность социально-экономического характера порождает апатию и безверие в "лучшее будущее", а самое главное - неверие в практическую ценность правовых норм вообще и конституционных норм в частности. Резкий контраст между "богатыми" и "бедными" заставляет основную массу людей думать о том, что эффективно использовать защитные правовые средства способны лишь состоятельные слои общества. Экономическая неудовлетворенность порождает оторванность от правовых институтов. "Действующие отрицательные обстоятельства могут быть настолько сильными, что личность способна отказаться от реализации конкретных требований конституционных норм в определенных условиях в зависимости от места, времени, от сложившейся ситуации. Известно, что в ряде случаев граждане не хотят и не реализуют те или иные права, хотя, казалось бы, должны были это сделать..." <*>. В числе социально-экономических проблем современной России можно назвать также обострение демографической ситуации. Наблюдается непрекращающийся спад рождаемости и увеличение заболеваемости российских граждан. По мнению Мамонова В.В., задача по улучшению демографической ситуации в России относится к приоритетным и первоочередным, поскольку "только сильный, здоровый физически и психически, способный обеспечить воспроизводство и увеличение своих людских ресурсов народ может защитить свой суверенитет, территориальную целостность и государственную независимость, отстоять свою страну как полноправный субъект международного права" <**>.

--------------------------------

<*> Конституционное право. Учебник / Отв. ред. В.В. Лазарев. М.: Юристъ, 2004. С. 111.

<**> Мамонов В.В. Обеспечение демографической безопасности - приоритетная задача Российского государства // Журнал российского права. 2002. N 6. С. 32.

Культурно-правовое условие реализации конституционной нормы, гарантирующей судебную защиту, может быть выведено из общеправовых представлений о правовой культуре как "определенном уровне развития индивидуального, группового или общественного правосознания" <*>. Правовая культура представляет собой сложный общественно-правовой феномен, привлекающий к себе пристальное внимание правоведов, поскольку "современный этап развития правовой культуры российского общества характеризуется ценностной переориентацией в отношениях власти и человека как результат эволюционного развития российского общества" <**>. В условиях демократических государств, к которым декларативно относится и Россия, несомненен приоритет общественно-правового статуса личности перед иными государственными институтами. Так, Конституция РФ признает личность в качестве высшей ценности (ст. 2). Таким образом, если рассуждать об общественных детерминантах реализации конституционных норм (субъективных прав), то на передний план в условиях демократического общества выходит каждая отдельная личность (гражданин), поскольку правовые нормы находят отражение в определенным образом упорядоченных сознательно-волевых поступках индивидов. Несомненно, что для развития процесса правореализации необходимо наличие в первую очередь индивидуального обыденного правосознания специфико-правовой ориентации, ибо правосознание отдельной личности является основой группового и общественного правосознания. Для успешной реализации конституционных норм индивиды должны обладать необходимым уровнем конституционного правосознания, который формирует в свою очередь развитие правовой культуры в данном конкретном обществе.

--------------------------------

<*> Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: Изд-во "Спарк", 1998. С. 285.

<**> Каламкарян Р.А. Юридические гарантии прав личности в Российской Федерации (По материалам "круглого стола") // Государство и право. 2000. N 11. С. 102.

В работах российских ученых ранее уже давалась оценка роли конституционного правосознания в механизме реализации прав и свобод личности <*>. В частности, указывалось на то, что конституционное правосознание, являющееся опосредующим звеном между конституционно-правовой нормой и ее реализацией, на практике выполняет в рамках регулятивного воздействия на поведение (деятельность) людей важную реализаторскую функцию. Специфика конституционного правосознания как высшей формы правового сознания позволяет говорить о его значительной роли в механизме реализации права в целом <**>. В литературе также отмечается, что взаимосвязь между реализацией правовых норм и субъектами правореализации пока не стала предметом должного внимания представителей юридической науки. "Между тем, даже при самом общем обращении к данному феномену коренным образом меняются научные и прикладные положения о правореализации. Во-первых, для реализации конкретных типов или видов правовых норм субъектам правореализации необходимо иметь правосознание, позволяющее им осмысленно реализовывать такие нормы. Во-вторых, вследствие реализации норм права может иметь место индивидуальное, коллективное и коллегиальное и коллективное правосознание. Оно отражает единственное, корпоративное или абстрактно-снивелированное отношение правореализующих субъектов к факту, процессу и конечному результату реализации именно конкретных правовых норм. В-третьих, каждый субъект правореализации, имеющий определенный вид правосознания, может и должен участвовать в реализации норм права, соответствующих именно его правосознанию" <***>.

--------------------------------

<*> Никитяева В.В. Конституционное правосознание. Вопросы теории и практики: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000. С. 3.

<**> Баринов Э.Э. Конституционное правосознание в Российской Федерации: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 10.

<***> Пересыпкин А.С. Некоторые аспекты исследования конституционного правосознания // Государство и право. 2005. N 1. С. 93.

Правосознание представляет собой основополагающую ценность гражданского общества. Область конституционного правосознания, наличие внутренних устойчивых убеждений личности на основе усвоения конституционных норм - необходимое условие общественной стабильности и свободы личности. Процесс усвоения правовых норм и соответствующих способов поведения на их основе в юридической психологии принято описывать с помощью категории правовой социализации личности <*>. Механизм правовой социализации лежит в основе усвоения нормативов правомерного поведения, являя собой "сложный социальный феномен, связанный с формированием духовного мира индивида, затрагивающий его настоящее и будущее" <**>. В процессе правовой социализации правовые нормы становятся социальными нормативами поведения, которые в отличие от правовых "в действительности не формализованы и выясняются в процессе наблюдения над жизнедеятельностью всего сообщества" <***>, над всей системой социокультурных связей. Таким образом, сформированность правосознания на основе полноценной правовой социализации правовых нормативов поведения является важнейшим фактором эффективности реализации правовых норм вообще и конституционно-правовых норм в частности.

--------------------------------

<*> Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология. Учебник для высших юридических учебных заведений. М., МЦУПЛ, 1999. С. 253.

<**> Бабенко А.Н. Правовая социализация как процесс освоения правовых ценностей // Государство и право. 2005. N 2. С. 104.

<***> Бабенко А.Н. Указ. соч. С. 104.

Современная Россия являет собой переходное общество с несовершенной пока еще системой социально-правовых ценностей, выражением чего является достаточно низкий уровень правосознания и правовой культуры. С принятием новой Конституции 1993 г. государством были заложены основы правовой культуры реформируемого российского общества. В качестве ее содержательной стороны выступают демократические принципы и ценности, олицетворяющие "переход от предшествующего антиправового социализма к демократическому строю" <*>. Очевидно, что в современных условиях постсоветской России авторитет судебной власти как одного из основополагающих элементов демократического режима подлежит безотлагательному внедрению в общественное правосознание. Осознание возможности беспрепятственного доступа к правосудию в целях защиты прав и свобод, глубокая убежденность в неизбежности и гарантированности судебной защиты должны стать главным условием культурно-правового прогресса.

--------------------------------

<*> Клейменова Е.В., Моралева К.А. Правовая культура и ее стандарты в конституциях Российской Федерации // Правоведение. 2003. N 1. (http: // law.edu.ru/magazine/pravoved/article.asp?magNum=1&magYear=2003&articleID=

189823)

Однако на практике отмечается противостоящее этому процессу социальное явление, выражением которого становится правовой нигилизм. По мнению Смоленского М.Б., "нигилистическое сознание - объективное явление, свойственное переходному периоду, сопровождающемуся коренной ломкой общественных устоев" <1>. В качестве причин правового нигилизма в России, влекущего за собой морально-психологическое напряжение в обществе, ученый называет социальную напряженность, экономические неурядицы, распад некогда единого жизненного пространства, - порожденные мгновенным отказом от сложившихся десятилетиями "социалистических" устоев и переходом к классическому капитализму с жестокими рыночными законами <2>. Аналогичной точки зрения придерживается Сафонов В.Г., по мнению которого, современный правовой нигилизм "способствует формированию негативизма - более широкого явления, захлестнувшего в последние годы сначала советское, а затем российское общество в ходе демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни" <3>. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в природе русского человека заложено внутреннее противостояние правовой действительности как естественное проявление характера русской души, поскольку в России "...на протяжении длительного исторического времени, по крайней мере до конца XVIII в., нормы обычного права преобладают над нормами законодательства и во многом вытесняют их. Более того, и в массовом сознании существует негативное отношение к закону как к государственно установленному способу ограничений права обычного" <4>. Скептическое отношение к закону как государственному явлению выражают народные афоризмы: "Закон паутина: шмель проскочит, муха увязнет... Закон дышло: куда хочешь, туда и воротишь (туда и вышло)..." <5>.

--------------------------------

<1> Смоленский М.Б. Право и правовая культура как базовая ценность гражданского общества // Журнал российского права. 2004. N 11. С. 78.

<2> Смоленский М.Б. Указ. соч. С. 78.

<3> Сафонов В.Г. Понятие правового нигилизма // Государство и право. 2004. N 12. С. 69.

<4> Шаповалов И.А. Некоторые теоретические аспекты формирования российского правосознания // Государство и право. 2005. N 4. С. 89.

<5> Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1. М.: Русский язык, 1981. С. 589.

На наш взгляд, причины современного правового нигилизма, неверия и непринятия ценностного содержания действующих конституционно-правовых норм, следует искать не только в особенностях российского общества эпох, предшествовавших установлению советского режима, но также в тех культурно-правовых ориентирах, которые были сформированы конституционным законодательством советского периода российской истории. Если обратиться к текстам советских конституций, то с учетом исторического опыта можно констатировать глубокую фиктивность провозглашаемых ими принципов.

Наиболее реакционная Конституция РСФСР 1918 г., состоявшая из 90 статей, объединенных в 17 глав, по своей сути являлась программно-пропагандистским документом, который не был рассчитан на длительное существование и закрепил общие принципы организации советской власти. Данная Конституция не декларировала прав и свобод личности и не содержала правозащитных механизмов. В течение последующих лет российское общество, и без того раздираемое социально-политическими катаклизмами, было вынужденно испытывать на себе руководящие нормы "диктатуры пролетариата" и возможности открытого и безнаказанного применения насилия. Пятым Всероссийским Съездом Советов 10 июля 1918 г., на котором была принята Конституция, было поручено "Народному Комиссариату Просвещения ввести во всех без изъятия школах и учебных заведениях Российской Республики изучение основных положений настоящей Конституции, а равно и их разъяснение и истолкование" <1>. Нарождающаяся власть Советов заботилась о формировании "революционного" правосознания у населения. Определенный прогресс явили собой последующие конституции СССР, которыми были введены институты судебной власти и прокурорского надзора. Глава, специально посвященная декларированию прав и свобод личности, появилась только в Конституции СССР 1977 г. Несмотря на закрепление Конституцией СССР 1936 г. независимости судебной власти (ст. 112), реального содержания эта независимость не обрела, поскольку "выборность, подотчетность и отзывность судей Советами фактически нуллифицировала их независимость" <2>. Отсутствие в государстве эффективного механизма судебной защиты правового статуса личности превращало любые попытки конституционного утверждения прав и свобод в простую фикцию. Гарантия судебной защиты конституционное закрепление получила лишь в Конституции СССР 1977 г., в соответствии со ст. 57 которой у граждан СССР возникло право на судебную защиту от посягательства на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество. В сравнении с ныне действующей ст. 46 Конституции РФ норма ст. 57 Конституции СССР имела ряд принципиальных отличий. Во-первых, как видно из формулировки ст. 57, право судебной защиты распространялось на ограниченное количество объектов: честь и достоинство, жизнь и здоровье, личная свобода и имущество. Во-вторых, судебная защита не носила универсальный характер ни по объектному составу, ни по субъектному. Она распространялась на граждан СССР. Тем не менее, в силу ст. 37 Конституции СССР иностранным гражданам и лицам без гражданства гарантировалось право на обращение в суд "для защиты принадлежащих им личных, имущественных, семейных и иных прав". Как видно, в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства устанавливалось некоторое преимущество, поскольку конституционно допускалось расширительное толкование объектного состава судебной защиты. Можно предположить, что норма ст. 37 Конституции СССР была написана законодателем именно в такой редакции, поскольку к моменту принятия Конституции СССР для всего мирового сообщества действовала Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и поэтому под "личными" и "иными" правами в ст. 37 Конституции СССР следует, по всей видимости, подразумевать тот объем прав и свобод, который был гарантирован Декларацией и не ограничивался текстом Конституции СССР. Хотя, с другой стороны, нормы Декларации официально не признавались в СССР и не могли служить составной частью правовой системы Советского Союза. В литературе советского периода отмечалось, что ст. 57 Конституции СССР поставила "под защиту суда практически все блага, которыми располагает человек, - честь и достоинство, жизнь и здоровье, личную свободу и имущество" <3>. Однако с современной точки зрения очевидно несовершенство данной конституционно-правовой нормы, ибо "практически все блага" абсолютно не тождественно "всем неотъемлемым правам и свободам". Отсутствие четкой конституционно-правовой регламентации судебной защиты как универсальной правоохранительной гарантии в условиях формальной независимости суда приводило к возникновению вопроса "о соотношении права на судебную защиту и нравственности в социалистическом обществе как частном проявлении более широкой проблемы о соотношении права и морали при социализме" <4>. В рамках правовой культуры советского общества возникал также вопрос: а всегда ли нравственно обращение к праву на судебную защиту? Очевидно, что для неправового государства, которым была Россия советского периода, подобный вопрос закономерен, поскольку общественное правосознание в таком государстве доминирует над индивидуальным и ценность каждой отдельной личности ничтожно мала в сравнении с общественным интересом. "Феномен советского права может интерпретироваться как своеобразная попытка разрешения исторически сформировавшегося конфликта между позитивным правом и традиционалистским правосознанием в пользу последнего" <5>. В отсутствие гражданского общества, когда государство заинтересовано в реализации насаждаемой им идеологии, защита интересов личности уходит на второй план, растворяется в общей направленности общественного развития для достижения так называемой социальной стабильности. Поэтому государство не заинтересовано ни в становлении сильной и независимой судебной власти, ни в признании человека и его прав и свобод высшей ценностью. В умалении прав и свобод личности и в "отлучении" ее от суда активную роль в советском государстве играли средства массовой информации.

--------------------------------

<1> Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 года. Изд. 2-е, перераб. М.: ИКД "Зерцало-М", 2003 // http://constitution.garant.ru/DOC_3888990.htm

<2> Клейменова Е.В., Моралева К.А. Правовая культура и ее стандарты в конституциях Российской Федерации // Правоведение. 2003. N 1. (http: // law.edu.ru/magazine/pravoved/article.asp?magNum=1&magYear=2003&articleID=

189823)

<3> Конституционные основы правосудия в СССР. М., 1981. С. 4.

<4> Боннер А.Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности. М.: Российское право, 1992. С. 39.

<5> Медушевский А. Спрос на право как индикатор гражданского общества // Конституционное Право: Восточноевропейское обозрение. 2002. N 1 (38). С. 87.

Конституционно-правовая основа судебной власти в наиболее прогрессивной форме (в варианте, предложенном Конституцией РФ 1993 г.) складывалась десятилетиями, начиная с событий Октябрьского переворота, и возникла как результат усилий мирового сообщества. Она возникла как оптимальный вариант, исходя из обобщения глобально-исторической практики. За этот столь долгий промежуток времени сменился целый ряд поколений людей и в данном эволюционном процессе возник новый индивид со специфической формой мышления. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что в правосознании советского человека не нашла отражения такая общественно-правовая ценность, как использование судебной процедуры в правовосстановительных и правоохранительных целях. По сути дела, советский человек не научился цивилизованному общению с судом. Общественно-нравственный критерий целесообразности обращения за судебной защитой глубоко укоренился в его сознании.

Подытоживая все сказанное выше, можно резюмировать вывод о кризисном состоянии как социально-экономического, так и культурно-правового условий конституционной правореализации. В современной России граждане в основной своей массе пассивно воспринимают ценностную сущность конституционных норм и принципов как основ развитого гражданского общества. Несмотря на то, что в действующем российском законодательстве нашли отражения самые перспективные теоретические начала для построения и функционирования всех демократических институтов власти и общества, для населения они остаются за "семью печатями". В России действительно "нельзя построить Америку", поскольку "сознание россиян традиционно тесно увязано с государственным покровительством, русские... это люди государственные, они видят смысл жизни в служении государству и надеются от него получать отдачу... Когда же государство отворачивается от людей и предоставляет им право на приватизацию и самореализацию по американским стандартам, то этими благами заокеанской модели могут воспользоваться лишь немногие, большинство же ощущают себя обманутыми" <1>. Кроме того, в России "...забота об удовлетворении общественных потребностей уступает место желанию решить насущные внутриполитические проблемы и (или) догнать Запад в плане правовой инфраструктуры. В результате получается, что законодательство и правовые институты оторваны от общества" <2>. В чрезмерно высокой степени отчуждения государства от народа, свойственной в первую очередь странам, переживающим переходный период в своем развитии, Керимов А.Д. усматривает одну "из наиболее очевидных и вместе с тем удручающих черт, характеризующих сегодня российское общественное бытие" <3> и препятствующих формированию в России гражданского общества. В этой ситуации автор абсолютно солидарен с Витруком Н.В., который полагает, что "даже при наличии общих гарантий и хорошо разработанной в законодательстве системы специальных средств реализации конституционных норм практически не будет, если она не подкрепляется конкретной организационной работой государственных органов, органов местного самоуправления и др. Организационная деятельность - общее условие, универсальная предпосылка действенности всей системы гарантий реализации конституционных норм" <4>. По нашему мнению, в современной России важная роль в обеспечении конституционной правореализации принадлежит трем основным институтам: прокуратуры и прокурорского надзора, адвокатуры и Уполномоченного по правам человека (омбудсмена). Данные институты выполняют посредническую миссию во взаимоотношениях между гражданами (индивидами) и правоприменительными органами государственной власти. От их деятельности, в конечном счете, зависит то, насколько полно будут реализованы конституционные права и свободы, а, следовательно, созданы условия для полноценного функционирования гражданского общества в России.

--------------------------------

<1> Тресков В. "Нельзя в России построить Америку" // Закон и право. 2005. N 4. С. 74.

<2> Хендли К. "Спрос" на закон в России: пестрая картина // Конституционное Право: Восточноевропейское обозрение. 2001. N 4 (37). С. 80.

<3> Керимов А.Д. К вопросу о формировании в России гражданского общества // Гражданин и право. 2002. N 3 (21). С. 7.

<4> Конституционное право. Учебник / Отв. ред. В.В. Лазарев. М.: Юристъ, 2004. С. 110.

Название документа

Статья: Об оценке предмета криминальной невыплаты заработной платы и иных социальных платежей

(Соктоев З.Б.)

("Трудовое право", 2007, N 11)

Дата

29.10.2007

Информация о публикации

"Трудовое право", 2007, N 11

Примечание к документу

Текст документа

ОБ ОЦЕНКЕ ПРЕДМЕТА КРИМИНАЛЬНОЙ НЕВЫПЛАТЫ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ

И ИНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ПЛАТЕЖЕЙ

З.Б. СОКТОЕВ

Соктоев З.Б., доцент РПА Минюста России, кандидат юридических наук.

Как показывает практика применения статьи 145.1 Уголовного кодекса РФ (невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат), при оценке предмета преступления, предусмотренной этой нормой, возникают серьезные затруднения. Причем разрешение этих вопросов не всегда соответствует целям соблюдения и эффективной защиты конституционных социально-экономических прав и свобод человека и гражданина.