Премьера

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

Так горек он, что смерть едва ль не слаще.[3]

Данте Алигьери, «Божественная комедия. АД, ПЕСНЬ ПЕРВАЯ»

Остаток дня отец Гэри не мог не думать о том, что ждет его назавтра в церкви Сан-Лоренцо. Так как отец Кармине не сказал ни слова о том, что будет, отец Гэри представлял худшее, рисуя картины, похожие на ту, что описывал отец Дэниэл — когда язык женщины вывалился наружу во время обряда.

Все, что ему оставалось, — это воспоминание об аудиозаписи, сделанной отцом Дэниэлом во время его стычки с женщиной, своими криками прервавшей собрание паствы. Предположив, что женщина могла страдать одержимостью, он пригласил ее вместе со спутником зайти в боковую комнату. Когда они вошли, отец Дэниэл включил диктофон. В представлении отца Гэри звуки, доносившиеся из проигрывателя, не имели ничего общего с женским голосом. Это был низкий и грубый рык загнанного в угол животного.

— Devi dire di no! Ты должен сказать «нет»!

Голос рвался и рвался наружу, иногда на время сменяясь стенаниями и приступами нечеловеческого воя.

— Devi dire di no!

Затем опять раздался вой, но следом прозвучали слова отца Дэниэла:

— Basta! In nome di Gesii Crist о ti ordino di smettere! Хватит! Именем Иисуса Христа приказываю тебе остановиться.

Вспоминая этот голос, отец Гэри представлял, каково было находиться в тесной комнате один на один с воплощением чистого зла. Со слов отца Дэниэла он знал, до какой степени пугающим было это ощущение. Отец Гэри тут же представил себя слушающим аналогичную по накалу тираду в комнатке отца Кармине, настолько крохотной, что священник физически подавлял одержимого своим присутствием. В таких условиях жертва вполне могла перейти в наступление, обрушив всю свою ярость на экзорциста.

В тот вечер, после вечерней молитвы, отец Гэри провел несколько лишних минут, испрашивая у Бога сил пережить то, что предстояло на следующий день.

В понедельник после полудня отец Гэри опять стоял в дожидавшейся автобуса толпе на виа дель Тритоне. На нем было черное одеяние священнослужителя, в руках он держал небольшую сумку с пурпурной столой — длинной лентой, которую полагалось надевать во время церемонии, и красной книжкой с описанием собственно обряда экзорцизма. За пару недель до этого ему продали одно и другое в книжном магазине на виа делла Консилационе. Хотя, по правде говоря, отец Гэри давно не практиковался в латыни, он решил во всем следовать правилам.

Сидя в автобусе, уверенно петляющем по узким улицам, отец Гэри думал о том, как на него повлияет сегодняшний опыт.

Он прибыл в Сан-Лоренцо около пяти вечера, когда солнце только пошло к закату. Виа Тибуртина была изрядно запружена машинами, и, когда он шел ко входу в церковь, в ушах еще стоял гул автомобильных шин на брусчатке, напоминавший гудение рассерженного роя насекомых.

Перед закрытой дверью в кабинет отца Кармине уже стояла группа. Здесь были люди разного возраста: пожилая, строго одетая шестидесятилетняя дама, мужчина лет сорока, две молодые модно одетые женщины в новеньких кроссовках «найк», и чем-то озабоченная семейная пара, с виду лет по пятьдесят с небольшим. Некоторые о чем-то переговаривались, а одинокий мужчина стоял молча, скрестив руки на груди.

Приблизившись, отец Гэри почувствовал на себе подозрительные взгляды. Впрочем, самая молодая женщина со светлыми волосами не пожелала смотреть в его сторону.

Проходя сквозь строй ожидающих, отец Гэри на секунду задумался о том, что это за люди. Ему хотелось отыскать на их лицах следы какой-либо душевной травмы или того, что могло служить индикатором демонической одержимости — но отец Гэри ничего такого не обнаружил. Со слов отца Дэниэла он знал, что во многих ситуациях экзорцисты ограничиваются простым благословением. Возможно, жертвы наиболее серьезных случаев еще не подошли.

Через несколько минут дверь отворилась. Появившись на пороге, отец Кармине мельком взглянул на группу и тут же скрылся в глубине кабинета. Уступая друг другу очередь, пришедшие по одному зашли в приемную и, освободившись от верхней одежды, расселись по кругу. Дверь в кабинет отца Кармине была полуоткрыта. Отец Гэри просунулся внутрь и осторожно поздоровался: «Виопа sera». Ответив на приветствие, священник спросил, готов ли отец Гэри к началу.

— Si, — сказал отец Гэри.

— Хорошо, — по-английски ответил священник. — Allora, cominciamo. Тогда начнем.

Сняв верхнюю одежду, отец Гэри надел шелковый шарф пурпурного цвета и вошел в маленькую комнату, примыкавшую к кабинету. У двери кабинета стояли приставной деревянный столик и четыре металлических стула, два из которых располагались у стены, а еще два были задвинуты в угол. Решив, что лучше вести себя по возможности скромнее, отец Гэри занял место в углу, в паре футов от двух стульев. Комнатка, изнутри казавшаяся даже меньше, чем снаружи, выглядела необычно и была подготовлена специально для обряда экзорцизма. Потолок комнаты располагался очень высоко, что характерно для европейских домов. Вверху стены были крест-накрест оклеены использованной бумагой, а нижнюю их часть на высоте примерно шесть футов закрывала облицовка под дерево. На каждой стене была представлена какая-либо священная картина — на одной стене висел портрет падре Пио в раме, а рядом — нарисованное от руки изображение Девы Марии с младенцем Иисусом, на другой находилась помещенная под стекло пурпурная стола (принадлежавшая отцу Кандидо), а прямо над двумя пустыми стульями располагался черно-белый рисунок: лик Иисуса с терновым венцом. Единственное окно, запертое на щеколду, находилось как раз справа от отца Гэри. При необходимости он мог дотянуться до окна, став на мыски.

Со своего места он разглядел содержимое деревянного ящика, выставленного на приставном столике у двери: изображение святого Франциска, четки, несколько медальонов, рулон бумажных полотенец, деревянное распятие и мягкая бутылка со святой водой — по сути, весь набор инструментов отца Кармине.

В ожидании начала отец Гэри внимательно осмотрел пустые стулья у стены. Покрытие стены прямо над спинками было грубым и исцарапанным — словно кто-то или что-то скребло по стене когтями.

Через секунду вошел отец Кармине, теперь облаченный в мятую пурпурную столу. Священник держал пластиковый пакет, который повесил надверную ручку. Убедившись, что все готово, он скрылся в приемной.

Отец Гэри с недоумением посмотрел на пластиковый пакет: для чего это? Отец Кармине вернулся через несколько секунд, введя в кабинет мужчину, на вид чуть моложе сорока лет, одетого в свитер с вырезом, из-под которого выглядывал воротничок рубашки.

Заметив, что из-за него вошедший сильно нервничает, отец Гэри постарался разрядить неловкую ситуацию.

— Здравствуйте, — сказал отец Гэри и протянул руку. — Mi chiamo don Gary Thomas. Vengo dalla California.

Мужчина с улыбкой ответил на рукопожатие.

— О, Калифорния! Очень приятно.

Пришедший сел на стул, и отец Кармине встал прямо перед ним. Отец Гэри, озадаченный неожиданно теплым приемом, занял свое место и открыл книгу с описанием обряда.

— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Во имя отца, и сына, и святого духа, — произнес отец Кармине, брызгая святой воды из бутылки.

Затем, положив руку на голову сидящему, священник стал по памяти читать молитву о заступничестве, опуская при этом большие куски — если судить по тексту из книги, лежавшей на коленях у отца Гэри.

— Deus, humdni generis conditor atque defensor… Господь, создатель и защитник рода человеческого, взгляни на раба твоего, которого ты создал по образу и подобию своему и теперь хочешь сделать участником славы твоей.

Отец Кармине читал молитву в совершенно умиротворяющей ровной тональности, превращавшей латинский текст в спокойное бормотание.

Время от времени священник, не прерывая молитвы, поворачивался к отцу Гэри, как бы обращая его внимание на очередной из моментов обряда. Хотя отец Гэри то и дело отвлекался, чтобы увидеть реакцию человека на стуле, он изо всех сил старался не упустить ни одного слова капуцина.

Вначале посетитель сидел совершенно прямо, и, пока отец Кармине читал молитву, его глаза были крепко зажмурены. Через несколько минут сидевший на стуле начал покашливать — поначалу слегка, затем кашель усилился и быстро перешел в надсадный. Потом он начал мотать головой из стороны в сторону, будто пытаясь сбросить руку священника. В какой-то момент сидящий попытался оттолкнуть отца Кармине — не грубо, а как бы ненароком, словно был изрядно пьян и не вполне владел своим телом.

Отец Кармине свободной рукой отбивался от беспорядочных выпадов человека на стуле. Не оставляя борьбы, священник продолжал читать молитвы, иногда выделяя интонацией отдельные слова. Когда он выделял слова «Ipse Christus tibi imperat», что означало «Христос приказывает тебе», то слово «imperat» (приказывает) если не выкрикивалось, то произносилось много громче остального текста. Продолжая наблюдение, отец Гэри на всякий случай несколько раз мысленно прочитал «Аве Мария» и «Отче наш».

Человек кашлял все сильнее и сильнее, будто что-то застряло в его горле.

Затем свободной рукой отец Кармине надавил на грудь сидящего, и тот издал звук, напоминавший отрыжку. Как показалось отцу Гэри, звук походил скорее даже на шумный выдох: «У-уухх… х-уу…».

Сидящий продолжал издавать эти звуки еще несколько минут. Затем ни с того ни с сего встал и с все так же плотно зажмуренными глазами попытался отпихнуть отца Кармине, чтобы пройти к двери.

Развернув мужчину за плечи, отец Кармине одним хорошо отработанным движением усадил его обратно на стул. Обряд продолжался еще несколько минут, затем священник вдруг прервал действие, коснулся указательным пальцем лба сидевшего перед ним человека и погладил его по волосам, как старший брат гладит по головке младшего.

Как только это было сделано, непроизвольные движения сидевшего на стуле прекратились, и мужчина открыл глаза. Несколько секунд он оставался на месте, глубоко дыша.

Похлопав его по плечу, отец Кармине дружелюбно спросил:

— Come stai, giovanotto? Как самочувствие, молодой человек?

Еще не вполне сознавая происходящее, человек на стуле посмотрел на священника и кивнул.

— Bene. Хорошо.

В тот момент отец Гэри еще не сообразил, что обряд экзорцизма закончен. От начала до конца процесс изгнания демона занял около двадцати минут.

Пока отец Кармине провожал посетителя к выходу, отец Гэри оставался в его кабинете. Определенно, что увиденное не соответствовало его ожиданиям. Он не видел ни симптомов, о которых говорили на лекциях, ни впечатляющих проявлений, о которых поведал отец Дэниэл. Вместо этого перед ним сидел человек, который кашлял и страдал отрыжкой. Как ни обидно было признавать, отец Гэри чувствовал сильнейшее разочарование.

Следующей в кабинет вошла консервативно одетая светловолосая дама лет пятидесяти. Даму сопровождал муж в слегка помятом костюме. Отец Гэри снова представился и сел в угол. Отец Кармине задал несколько вопросов на итальянском, и из ее ответов отец Гэри уловил что-то вроде: «Не могу принять причастие». Женщина заплакала, и отцу Кармине пришлось ее успокаивать:

— No, по, поп ti devi preoccupare. Нет-нет, вам не о чем беспокоиться.

Отец Гэри отметил, что священник благословил женщину и ее мужа как-то по-особенному трогательно. Чуть позже отец Гэри пришел к мысли, что пастырское значение этого жеста не связано только с этой конкретной женщиной, и решил, что будет поступать так же, когда придет время самостоятельно проводить обряд экзорцизма.

Как и в прошлый раз, отец Кармине возложил руку на лоб женщине, призывая Святого Духа, после чего сразу перешел к молитвенной фазе обряда экзорцизма. Теперь женщина сидела, как каменная. На ее лице не дрогнул ни один мускул.

Посреди церемонии в кабинете неожиданно зазвонил телефон. К изумлению отца Гэри, священник прервал обряд экзорцизма и вышел, чтобы снять трубку. Хотя во время разговора женщина неподвижно сидела на своем месте, она казалась чуть менее зажатой. Судя по ее виду, женщину совершенно не беспокоило, что отец Кармине отвлекся от исполнения своих обязанностей. Отец Гэри, напротив, усомнился в серьезном отношении экзорциста к ее ситуации.

Через несколько минут отец Кармине вернулся, продолжив обряд с того места, на котором остановился. Едва возобновилась молитва, на лице у женщины опять возникло каменное выражение. Обряд продолжался еще 15 минут.

В конце отец Кармине крестообразно помахал рукой, благословив принесенную супругами упаковку с шестью бутылками воды. Когда посетители вышли, священник, вероятно, уловивший сомнения Отца Гэри, решил кое-что прояснить. Не найдя правильного английского термина, он сказал:

— Lei eposseduta da ип demone muto. Не уметь говорить. Очень сильный.

— Безгласный демон? — переспросил отец Гэри.

Экзорцист кивнул.

Из материалов курса экзорцизма отец Гэри знал о существовании «немых» демонов. Об этом также рассказывал отец Дэниэл. Однако у него возникло сомнение, как экзорцист мог выявить одержимость такого рода. Не успел он задать свой вопрос отцу Кармине, как священник пригласил войти другую семейную пару. В этот раз 10 минут экзорцизма не вызвали у мужчины никакой выраженной реакции, кроме зевоты. Как и в двух других случаях, отец Кармине коснулся пальцем лба сидящего перед ним человека. Отец Гэри понял, что это обычный способ завершения экзорцизма.

Четвертой была женщина в возрасте около пятидесяти лет, с короткими, заметно редеющими вьющимися волосами рыжеватого оттенка. Она пришла с мужем и десятилетним внуком. Когда вошедшие сели, отец Кармине начал разговаривать с ребенком, спрашивая о школе и убеждая, что нужно вести себя хорошо. Как заметил отец Гэри, капуцин действовал почти как приходской священник. Через пару минут отец Кармине благословил семейство, брызнув на них святой водой — и мужчина с мальчиком вышли. Женщина осталась в кабинете. Обратившись к ней, отец Кармине поинтересовался самочувствием.

— Головные боли. — Голос перехватило, и она расплакалась в платок. — Ужасно, ужасно болит голова, — сквозь слезы проговорила женщина.

Отец Кармине понимающе кивнул.

Пока священник молился, она продолжала сидеть, понурив голову и сложив руки на коленях. По щекам обильно текли слезы. По телу пробегали волны судорожной дрожи, а лицо женщины искажалось болезненной гримасой. Временами она коротко стонала, плотно сжав губы.

В этот раз после экзорцизма отец Кармине объявил десятиминутный перерыв. Вместе с отцом Гэри они ненадолго перешли в кабинет. Отец Гэри заранее принял решение по ходу обряда не беспокоить экзорциста вопросами. Они были почти незнакомы, и отцу Гэри хотелось произвести хорошее впечатление, чтобы иметь шанс вернуться в кабинет экзорциста. Но теперь, когда им выдалась пауза, он не мог удержаться и спросил:

— Почему вы всегда знаете, что эти люди одержимы?

Отец Кармине вкратце объяснил свою «технику распознавания» — по его словам, он видел «знаки», на первый взгляд незначительные. Все посетители прежде обращались в самые разные больницы и имели дело с множеством врачей, но ничего не помогало. «Последняя женщина страдает ужасными и непреходящими головными болями. Эти боли ее практически парализуют. И не важно, сколько аспирина она примет. Это не помогает. Вы понимаете, о чем я говорю?»

— Si, si, — кивнул отец Гэри, пока не уверенный, что понял метод экзорциста.

Лекторы особо выделяли тот факт, что экзорцист с самого начала должен оставаться скептиком. Отец Гэри доверял отцу Кармине, который определенно знал свое дело, — но в то же время его беспокоили «знаки», выглядевшие далеко не очевидными. Пришлось прикусить язык, дабы не обидеть экзорциста.

Без четверти семь они объявили перерыв и отправились в базилику на вечернюю молитву. В Капелла ди Сан-Тарциско у самой ризницы собралось человек пятнадцать, в том числе двое монахов странствующего ордена. Среди молящихся отец Гэри заметил кое-кого из недавних посетителей кабинета экзорциста. Очевидно, ему предстояло изменить свои представления об одержимости. Разве не принято считать, что демоны препятствуют совершению молитвы?

Вернувшись в кабинет, отец Кармине продолжил исполнение обряда. Никакой ответной реакции, кроме зевоты и кашля не наблюдалось. Одна из посетительниц кашляла так сильно, что изо рта пошла пена. Отец Кармине предложил ей обтереться бумажным полотенцем, которое затем выбросил в заранее повешенный на дверь пластиковый пакет. Что ж, одним вопросом меньше: теперь отец Гэри знал о назначении пакетов.

С приближением вечера отец Гэри отметил нараставшую усталость отца Кармине. Экзорцист оставался на ногах уже несколько часов подряд. Он то и дело переминался, а во время молитвы закладывал левую руку назад, за опоясывавшую его веревку. Отец Гэри хорошо понимал его состояние.

Наконец, в восемь вечера отец Кармине повернулся и устало объявил:

— Мы закончили.

Зная, как утомлен экзорцист, отец Гэри тем не менее не мог удержаться.

— Uno momento, минуточку — сказал он священнику. — Una domanda? Можно вопрос?

Отец Кармине тяжело посмотрел на отца Гэри. Наконец, кивнув, он произнес:

— Приходите завтра во второй половине дня, в три тридцать. Мы поговорим.

Когда отец Гэри вышел на улицу, там почти никого не было. Его путь к автобусной остановке на противоположной стороне виа Тибуртина был тускло освещен немногочисленными антикварного вида фонарями. Уже на остановке отец Гэри понял, что вместо ответов этот вечер принес множество новых вопросов. Эти люди определенно нуждались в помощи, но оставалось непонятным, страдали они демонизмом или нет? Ни один из посетителей кабинета не обнаруживал классических симптомов демонической одержимости. Отец Гэри знал, что 83 процента жителей Италии — католики и что в стране существует система общественного здравоохранения. Неужели, предположил он, здесь проще встретиться со священником, чем с врачом-специалистом? И почему не включить автоответчик на время, когда священник ведет схватку с демоном?

Отцу Кармине, имевшему огромный, более чем восемнадцатилетний опыт диагностирования подобных случаев, стоило доверять. Однако полученный опыт вызывал у отца Гэри определенное беспокойство. Он чувствовал, что еще не отыскал решающего доказательства.