Что предназначено для тебя, предназначено для тебя

Как‑то раз в ворота одного мужского монастыря постучались. Брат Макарий, в чьи ежедневные обязанности входило стоять на воротах, отворил их и увидел знакомого крестьянина, который обрабатывал землю неподалеку от монастыря. Крестьянин протянул ему огромную гроздь крупного спелого винограда со словами: «Брат, дарю тебе эту гроздь винограда, как благодарность за то, что ты всегда с большим вниманием и добротой относишься ко мне всякий раз, когда я прихожу в монастырь».

Брат Макарий, недолго думая, с радостью принял подарок, поблагодарил и сказал, что будет тянуть время и есть понемногу, чтобы растянуть это удовольствие.

Как только крестьянин ушел, Макарий подумал, что надо бы спрятать гроздь, чтобы потом съесть одному, не говоря ничего другим, в конце концов, это подарили лично ему. Он бережно промыл гроздь и повесил обсушиться на гвоздь, вбитый в ворота, поглядывая на светящийся виноград с радостью и предвкушением огромного удовольствия, которое его ожидало.

Но у брата Макария совесть не спала, и она заставила его подумать об одном заболевшем брате, который лежал в части монастыря, отведенной под больницу, и ничего не хотел есть. «Отнесу‑ка я эту гроздь больному брату, она ему поможет окрепнуть и даст сил, чтобы выздороветь». И с этими мыслями он снял с гвоздя огромную красивую гроздь и направился в больничную часть монастыря.

Больной, увидав небывало большой размер виноградной грозди, от удивления широко открыл глаза. А брат Макарий в это время обращался к нему с такими словами:

– Брат Митрофан, мне подарили эту удивительно прекрасную гроздь винограда, но я, подумав о твоей болезни и вспомнив, что ты ничего не хочешь есть, решил, что может быть этот виноград откроет тебе аппетит.

Брат Митрофан от всего сердца поблагодарил брата Макария и сказал, что если ему придется умереть от своей болезни, то он и на небесах вместе с Господом Богом будет помнить о его доброте.

Брат Макарий нашел выступ у изголовья на спинке кровати, на который подвесил гроздь, чтобы больной мог срывать виноградины, когда ему захочется. Затем он удалился на свой пост, к воротам, радуясь тому доброму поступку, который совершил.

Больной с большим трудом снял гроздь и уже хотел оторвать первую виноградину, как в голову ему пришла мысль о брате Илье, который денно и нощно ухаживал за ним с такой любовью и заботой. И он решил не есть виноград, а сделать доброе дело и отблагодарить медбрата. Он позвал его, и на его зов, думая, что больному нехорошо, немедленно явился брат Илья.

– Дорогой брат, – обратился Митрофан к медбрату. – Брат Макарий принес мне эту прекрасную гроздь винограда в надежде, что она поспособствует моему выздоровлению. Но мой желудок пока не просит пищи, и я боюсь есть виноград, а вдруг мне от него станет хуже? Поэтому я хочу, чтобы его съел ты, который так хорошо относишься ко мне.

Брат Илья настаивал, чтобы больной попробовал съесть виноград, но чем больше он настаивал, тем решительнее больной отказывался это сделать. Наконец медбрат устал и решил съесть виноград у себя в келье, в который раз поблагодарив за подарок своего подопечного. Пока он нес роскошную гроздь в свою келью, ему подумалось, что лучше было бы подарить этот виноград брату повару, который очень сильно старался из того малого, что было в монастыре и пожертвований прихожан, приготовить повкуснее, особенно для больных братьев. Спустившись вниз на кухню, Илья подошел к повару брату Вениамину, отвернул край своей рясы и показал огромную гроздь винограда со словами: «Посмотри, что мне подарили. Но я дарю тебе, чтобы ты вкусил этот виноград, такой прекрасный, как прекрасно твое сердце». Брат Вениамин, в свою очередь, решил, что лучше подарить гроздь настоятелю монастыря, ведь он несет за них всех такую ответственность.

Так виноградная гроздь обошла всю монастырскую братию, брат за братом, пока не очутилась вновь в руках брата Макария, ответственного за монастырские врата. Удивленный и обескураженный Макарий решил больше не пускать по кругу виноградную гроздь, а съел ее с превеликим удовольствием: такого вкусного винограда он не ел ни разу в жизни.