Кролик на ужин. Ослеплённый яркой вспышкой, Мэт приземлился на неровную почву

Ослеплённый яркой вспышкой, Мэт приземлился на неровную почву. Разразившись проклятьями, он опёрся на ашандарей как на посох, чтобы удержаться на упругой земле. Он почувствовал запах опавшей листвы, глины и гнилой древесины. Где‑то в тени жужжали насекомые.

Пелена спала, и он обнаружил, что стоит перед Башней Генджей. А он уже был готов вновь оказаться в Руидине. Видимо, копьё вернуло его из башни туда, откуда он в неё вошёл. Том сидел на земле, поддерживая моргающую и озирающуюся вокруг Морейн.

Мэт развернулся лицом к башне и ткнул пальцем в сторону её вершины.

– Я знаю, вы наблюдаете! – возбуждённо выкрикнул он. У него получилось! Он провернул это дельце и вернулся живым! – Я обыграл вас, вы, жалкие ошмётки! Я, Мэтрим Коутон, выжил, несмотря на все ваши ухищрения! Ха! – Он взмахнул ашандареем над головой. – И вы сами дали мне ключ от выхода! Что, съели? Вы треклятые, прожжённые, незаконнорожденные вруны!

Мэт широко улыбнулся, стукнув копьём оземь. И кивнул сам себе. Никому на свете не одолеть Мэтрима Коутона. Ему врали, твердили о каких‑то невнятных пророчествах, угрожали и, наконец, даже повесили. Но в конце победителем оказался Мэт.

– Кто был третьим? – из‑за спины раздался тихий голос Морейн. – Тот, кого я видела, но не знала?

– Он не выбрался, – угрюмо ответил Том.

Это поубавило радость Мэта. Их победа была оплачена чудовищной ценой. Значит, Мэт всё это время путешествовал бок о бок с живой легендой?

– Это был друг, – тихо произнёс Том.

– И великий человек, – добавил Мэт, оборачиваясь и выдёргивая увязший в глине ашандарей. – Когда соберёшься писать об этом балладу, Том, не забудь упомянуть, что это он был настоящим героем.

Том взглянул на Мэта и понимающе кивнул.

– Мир должен узнать, что стало с этим человеком.

Свет! До Мэта только сейчас дошло, что Том вовсе не удивился тому, что Ноэл на самом деле был Джейином Далекоходившим. Он уже знал. Когда же он догадался? И почему ничего не сказал Мэту? А ещё друг называется.

Мэт покачал головой.

– Ну что ж. Так или иначе, но мы выбрались. Хотя в следующий раз, Том, когда я соберусь вести треклятые переговоры, тихонько подкрадись сзади и хорошенько тресни меня по голове чем‑нибудь большим, тупым и желательно потяжелее. А потом берись за дело сам.

– Твоя просьба услышана.

– Давайте немного отойдём отсюда. Мне вовсе не нравится, что эта треклятая башня торчит прямо надо мной.

– Да, – согласилась Морейн, – можно сказать, что они питаются эмоциями. Хотя я бы не стала говорить «питаются», скорее они ими «лакомятся». Эмоции не нужны им, чтобы жить, но они приносят большое удовольствие.

Они устроились в небольшой заросшей лесом ложбине неподалёку от башни, на краю прибрежного луга у Аринелле. Плотный лесной шатёр одновременно приятно охлаждал воздух и скрывал от них башню.

Мэт сидел на небольшом поросшем мхом камне, наблюдая за Томом, разводившим костёр. У того сохранилось несколько чиркалок Алудры в кармане, а также кулёк с чаем, хотя греть воду было не в чем.

Морейн, всё ещё укутанная в плащ Тома, сидела на земле, откинувшись на поваленное дерево. Она плотно запахнула плащ, придерживая его рукой изнутри и полностью в нём спрятавшись, за исключением обрамлённого тёмными кудрями лица. Сейчас она как никогда напоминала Мэту обыкновенную женщину. В его воспоминаниях она была скорее изваянием: вечно лишённое всякого выражения, словно вырезанное из отполированного камня лицо с тёмно‑карими глазами‑топазами.

А тут она сидела бледная с румянцем на щеках и растрёпанными, лежащими естественно волосами. Она выглядела даже привлекательно, если не обращать внимания на её безвозрастное айзседайское лицо. И всё же на этом лице отражалось куда больше эмоций, чем мог припомнить Мэт: теплота, с которой она глядела на Тома, и лёгкая дрожь, когда она вспоминала о проведённом в башне времени.

Она посмотрела на Мэта, и он заметил её оценивающий взгляд. Да, это была прежняя Морейн. Присмиревшая, чуть приунывшая. Но от этого она казалась ему даже сильнее, чем раньше.

Том подул на слабое пламя, в воздух поднялись языки дыма и огонь погас. Видимо дрова были насквозь сырыми. Том выругался.

– Всё хорошо, Том, – тихо успокоила его Морейн. – Со мной всё будет в порядке.

– А я не позволю тебе схватить простуду через мгновение после того, как мы освободили тебя из этого места, – откликнулся Том. Он вынул новую чиркалку, но внезапно дерево вспыхнуло, и огонь принялся лизать не слишком сухие дрова.

Мэт покосился на Морейн, на лице которой появилось сосредоточенное выражение.

– О, – только и вымолвил Том, затем рассмеялся. – Я почти забыл об этом...

– Теперь это всё, на что я способна, – поморщившись, произнесла Морейн. Свет, разве Морейн раньше когда‑либо морщилась? Обычно она была выше этого, разве нет? Или это у Мэта остались о ней неверные воспоминания?

Морейн. Он разговаривал с треклятой Морейн! Хотя он сунулся в эту башню с чёткой целью её спасти, всё‑таки невероятно, что он вот так просто с ней теперь разговаривал. Это всё равно, что разговаривать с...

Да чего там! Всё равно, что разговаривать с Бергитте Серебряный Лук или Джейином Далекоходившим. Покачав головой, Мэт улыбнулся своим мыслям. Какой всё‑таки мир странный, и какую странную роль он уготовил для Мэта.

– Что ты имеешь в виду, Морейн? – спросил Том, подбрасывая в костерок тонкие палочки. – Всё, на что ты способна?

– Элфин и Илфин, – спокойно пояснила она. – Они питаются и наслаждаются сильными эмоциями. По какой‑то причине эффект та’верен вызывает у них ещё большее опьянение. Но у них есть и другие способы получить удовольствие.

Том, нахмурившись, обернулся к ней.

– Моя Сила, Том, – пояснила Морейн, – я слышала, как они лая и шипя, питались ею. И те и другие, Элфин и Илфин – по‑очереди. Похоже, к ним не часто попадают Айз Седай. Но, высасывая мою способность направлять, они насыщались вдвойне – моей печалью о том, что я теряю способности, и Силой самой по себе. Мой потенциал существенно ослаблен.

– Они говорили, что убили Ланфир, высосав её слишком быстро, хотя, возможно, они просто пытались сильнее меня напугать. Однажды меня разбудили, и там был человек. Он сказал, что я не та, за кем он пришёл. – Она помедлила, затем поёжилась. – Порой мне даже хотелось, чтобы они побыстрее осушили меня и покончили с моей жизнью.

Крохотный лагерь замолк под потрескивание огня. Том беспомощно смотрел на Морейн.

– Не стоит так грустить, Том Меррилин, – обратилась Морейн к Тому, улыбнувшись. – Я пережила ужасные мгновения отчаяния, но каждому рано или поздно приходится их испытать. Я верила, что ты придёшь за мной. – Она высвободила из‑под плаща руку, обнажив худое бледное плечо, и протянула её Тому. Мужчина помедлил, затем принял руку и крепко сжал.

Морейн перевела взгляд на Мэта:

– А теперь о тебе, Мэтрим Коутон. Ты уже не тот простой фермерский паренёк. Как твой глаз, болит?

Мэт пожал плечами.

– Если бы я могла, я бы Исцелила рану, – произнесла Морейн, – но даже с прежней силой мне бы не удалось вернуть тебе глаз. – Она опустила взгляд, отпустив Тома и повернув руку ладонью вверх. – Ангриал у тебя?

– О да, – ответил Том, выудив из кармана странный браслет и надев ей на руку.

– С его помощью, – пояснила Морейн, – у меня будет достаточно сил, чтобы хотя бы унять боль. Они надели его на меня, чтобы дать мне зачерпнуть больше Силы и растянуть удовольствие. Я потребовала его в качестве одного из желаний, но не ожидала, что они используют его против меня самой.

– Они исполнили твои три желания? – нахмурившись, спросил Мэт.

– Я же прошла через тер'ангриал, – напомнила она. – Древний договор действовал и для них, и для меня, хотя после того, как был уничтожен портал, я знала из... достоверных источников, что простого пути обратно не будет. И мне не удастся вернуться, невзирая на мои желания или как именно я их сформулирую, пока вы трое не явитесь за мной. Поэтому я использовала желания с пользой.

– И чего же ты попросила? – спросил Мэт. – Помимо ангриала?

Женщина улыбнулась.

– Пока я об этом промолчу. Но я благодарна тебе, юный Мэтрим, за спасение моей жизни.

– Тогда, полагаю, мы в расчёте, – ответил он. – Ты спасла меня от жизни в Двуречье. Чтоб мне сгореть, если с тех пор я не скачу во всю прыть.

– Так как твоя рана?

– Уже не так сильно болит. – Вообще‑то рана пульсировала от боли. И очень, очень сильно. – Не нужно тратить на меня силы.

– Вижу, ты по‑прежнему боишься Силы.

Мэт вспыхнул в ответ:

– Боюсь?

– Думаю, у тебя есть на то причины, – она отвела от него взгляд. – Но знай. Порой самые худшие неприятности в жизни могут случаться для нашего же блага.

Да, это была прежняя Морейн. Легка на помине со своими нравоучениями и советами. Но, возможно, у неё было право после того, что она пережила, прочесть ему парочку наставлений о боли и страданиях. Свет! Ей было известно, через что предстоит пройти, и она всё равно затащила Ланфир в тот тер'ангриал? Может, герой тут вовсе не Мэт и даже не Ноэл?

– Итак, что дальше? – спросил Том, присаживаясь на пенёк. От костра потянуло приятным теплом.

– Мне нужно разыскать Ранда, – ответила женщина. – Ему понадобится моя помощь. Полагаю, в моё отсутствие дела у него шли хорошо?

– Мне об этом ничего не известно, – ответил Мэт. – Он наполовину свихнулся, а весь растреклятый мир вцепился друг другу в глотку. – В голове закрутился цветной вихрь. Ранд ужинал с Мин. Мэт отмахнулся от видения.

Морейн удивлённо вскинула бровь.

– Хотя, – признал Мэт, – он чуть ли не каждого встречного тащит на Последнюю Битву. А Верин упоминала, что ему удалось очистить саидин от порчи.

– Хвала Свету, – прошептала Морейн. – Но как?

– Понятия не имею.

– Это всё меняет, – сказала она, широко улыбнувшись. – Он исправил то, что когда‑то испортил. «С Драконом придёт наша боль, и с ним же придёт исцеление».

– Мэт всё твердит, что мы должны устроить какое‑нибудь торжество или ещё как‑то это отпраздновать, – вмешался Том. – Хотя, может, он просто ищет повод напиться.

– Уж я‑то конечно, – добавил от себя Мэт. – Но всё равно Ранд много чего успел провернуть. Илэйн говорила, у него назначено свидание со всеми присягнувшими ему монархами.

– Значит, Илэйн стала королевой?

– Конечно стала. Её мать убил Равин, – ответил Мэт.

– Ты мне говорил.

– Я говорил? Когда?

– В прошлой жизни, Мэтрим, – ответила она с улыбкой.

– О. Ну, Ранд его всё равно прикончил. Так что всё в порядке.

– А остальные Отрёкшиеся? – спросила Морейн.

– Не знаю.

– Мэт был слишком занят, чтобы за ними уследить, – вставил Том. – Ему нужно было жениться на шончанской императрице.

Морейн удивлённо моргнула:

– Что, простите?

– Всё вышло случайно, – потупившись, пробормотал Мэт.

– Ты случайно женился на императрице Шончан?

– Просто у них какие‑то диковинные обычаи, – нахлобучивая поглубже шляпу, ответил Мэт. – И вообще они странные какие‑то.

Он выдавил из себя смешок.

– Та'верен, – произнесла Морейн.

В глубине души он знал, что именно так она и скажет. Свет. Как же хорошо, что она вернулась. Мэт даже удивился, насколько сильно он этому рад. Кто бы мог подумать? Он, и вдруг так сильно привязался к Айз Седай?

– Что ж, – сказала она. – Похоже, мне придётся выслушать множество историй. Но сначала нам нужно разыскать Ранда.

Он также знал, что она попытается взять главенство.

– Ты найдёшь его, Морейн, а у меня дела в Кэймлине. Не хочу спорить или ещё чего, но это так. И тебе стоит отправиться туда с нами. Думаю, именно Илэйн лучше всего может помочь тебе разыскать Ранда.

Треклятые цвета. Как будто мало ему потери глаза, нужно ещё отмахиваться от этих треклятых видений каждый раз, когда ему хочется подумать о Ранд...

«Чтоб им сгореть, этим видениям!»

Морейн снова вскинула бровь, и он покачал головой, залившись румянцем. Со стороны это, должно быть, выглядело так, будто у него был припадок.

– Посмотрим, Мэтрим, – произнесла она, потом перевела взгляд на Тома, который стоял с кулечком чая в руке. Мэт даже решил, что его приятель собирается вскипятить воду прямо в руках, лишь бы напоить Морейн горячим чаем. Том встретился с нею взглядом, и она снова протянула ему руку.

– Дорогой Том, – сказала она, – я выйду за тебя замуж, если ты захочешь, чтобы я стала твоей женой.

– Что? – вскочив, выпалил Мэт. Он поднёс руку ко лбу, едва не смахнув с головы шляпу. – Что ты сказала?

– Тихо, Мэт, – ответил Том. Он не принял протянутую руку Морейн. – Тебе известно, Морейн, что я не сильно жалую женщин, способных направлять Силу. И тебе также известно, что именно это сдерживало меня в прошлом.

– Теперь я уже не так сильна, милый Том. Без этого ангриала в Белой Башне мне не хватило бы сил даже на то, чтобы стать Принятой. Если хочешь, я его выброшу. – Она высвободила из‑под плаща вторую руку, едва скрывая свою наготу, и стянула ангриал с руки.

– Не думаю, что это необходимо, Морейн, – ответил Том, преклоняя колени и беря её руки в свои. – Нет. Я не хочу чего‑то тебя лишать.

– Но с ангриалом я буду очень сильна – даже сильнее, чем до того, как меня пленили.

– Да будет так, – произнёс мужчина. Он надел браслет обратно ей на запястье. – Я женюсь на тебе прямо сейчас, если ты этого хочешь.

Она широко улыбнулась.

Мэт стоял, ошарашенный увиденным.

– И кто же будет вас треклято женить? – выпалил он. – Ясно ведь как гром, что это буду не я.

Оба влюбленных разом посмотрели на него. Том спокойно, Морейн с намёком на улыбку.

– Теперь я понимаю, что в тебе нашла та шончанка, Мэт, – сказала Морейн. – У тебя определённо романтичный склад ума.

– Просто я... – он стащил с головы шляпу, и стал неловко мять её в руках, переводя взгляд с одного на другого. – Просто я... чтоб мне сгореть! Как же я проглядел? Я же был рядом с вами почти всё то время, что вы были вместе! Когда вы успели влюбиться друг в друга?

– Ты был не очень внимателен, – ответил Том. Он повернулся к Морейн. – Полагаю, ты захочешь, чтобы я стал и твоим Стражем?

Она улыбнулась в ответ.

– Надеюсь, мой прежний Гайдин уже принадлежит другой.

– Я согласен на эту работёнку, – сказал Том, – но тебе придётся самой объяснять Илэйн, с какой стати её придворный бард вдруг стал чьим‑то Стражем. – Он помедлил. – Как думаешь, они могут сделать тот меняющий цвета плащ с парой заплат на нём?

– Ну, как я погляжу, вы двое совсем треклято свихнулись, – сказал Мэт. – Том, не ты ли как‑то говорил мне, что два самых неприятных для тебя места – это Кэймлин и Тар Валон? Сейчас ты во всю прыть несёшься с горы по дороге, которая кончается проживанием в одном или другом!

Том пожал плечами.

– Времена меняются.

– К тому же, я мало времени проводила в Тар Валоне, – ответила Морейн. – Думаю, мы будем вместе наслаждаться странствиями, Том Меррилин. Если только мы переживём ближайшие несколько месяцев. – Она перевела взгляд на Мэта. – Не стоит так быстро отвергать узы Стража, Мэт. Преимущества, которые они дают мужчине, будут очень полезны в скором времени.

Мэт натянул шляпу обратно на голову.

– Может, это и так, но ты ни за что не увидишь меня пойманным в эти треклятые узы. Без обид, Морейн. Ты мне очень нравишься, но быть привязанным к женщине? Такого никогда не будет с Мэтримом Коутоном.

– Правда? – спросил развеселившийся Том. – Мы разве не определили, что твоя Туон сможет направлять, если решит научиться?

Мэт застыл на месте. Проклятый пепел. Том был прав. Но если она станет направлять Силу, это превратит её в марат'дамани. Она никогда не пойдёт на это. Ему не стоит беспокоиться.

Или всё‑таки стоит?

Видимо у него всё было написано на лице, поскольку Том рассмеялся, а Морейн снова улыбнулась. Но вскоре оба потеряли интерес к Мэту и принялись тихо что‑то обсуждать. Влюблённость, горевшая в их глазах, не была напускной. Они и в самом деле любили друг друга. Свет! Как же Мэт этого не заметил? Он чувствовал себя человеком, пришедшим на скачки с хряком вместо коня.

Он решил не мешаться и оставить парочку наедине. Поэтому молодой человек отправился разведать местность вокруг предполагаемого места появления Врат. И лучше бы они появились. У друзей не осталось никаких припасов, и Мэту не улыбалось ловить проплывавший по реке корабль, а затем долго плестись в Кэймлин.

Через луг до берега Аринелле было совсем недалеко. Оказавшись на нём, Мэт соорудил небольшую пирамиду из камней в память о Ноэле, снял перед ней шляпу и присел рядом, чтобы подождать и немного подумать.

Морейн была спасена. Мэт тоже выжил, хотя треклятая глазница причиняла неимоверную боль. Он до сих пор не был уверен, тянутся ли к нему ниточки от Элфин и Илфин, но он сунулся к ним в логово и выбрался невредимым. По большей части.

Один глаз он потерял. Как это скажется на его способности драться? Это беспокоило его больше всего остального. Снаружи он хорохорился, но внутри втайне боялся. Что Туон подумает о таком одноглазом муже? О муже, который, возможно, не способен за себя постоять?

Он вытащил нож и подбросил его, поймав за лезвие. Затем, подчинившись внезапному порыву, метнул его, не глядя, за спину. Мэт услышал тихий визг и, обернувшись, обнаружил проткнутую ножом тушку кролика.

Мэт улыбнулся и обернулся к реке. Там он заметил что‑то, застрявшее между двух огромных валунов, находившихся прямо возле берега. Это оказался перевёрнутый котелок с медным дном, почти новый и всего с парой вмятин на боку. Должно быть, его обронил какой‑то шедший вверх по реке странник.

Да, может, Мэт теперь и не был способен верно определять расстояние, да и видел не так хорошо. Но везёт всегда больше, когда не смотришь.

Улыбка Мэта стала шире, он подхватил кролика – нужно будет освежевать его на ужин – и выловил котелок из реки.

Чай у Морейн всё‑таки будет.

Эпилог

Date: 2015-09-17; view: 297; Нарушение авторских прав