Письмо с другого света

В воскресенье рано утром из Москвы на электричке выехала небольшая спецгруппа в составе четырех человек: Люси, Киры, Киселева и дедушки Киры Тарасовой – Григория Алексеевича.

Дедушке было объявлено, что состоится поход по местам боевой славы. А Киселеву было сказано, что в порядке шефской работы он должен прочесть лекцию о главных битвах человечества.

– Какая шефская работа? Над кем шефская работа?

– Работа полусекретная. Над одним лесным училищем военно‑партизанского типа, с иностранным уклоном.

И дедушка, и Киселев‑бельды очень важничали. Дедушка дышал на свои ордена, чтобы они лучше блестели, а Киселев перелистывал карты военных сражений: «Вот битвы Ганнибала, вот Суворова, а вот сражения Наполеона».

На платформе станции Интурист опять стали попадаться испитые, измученные личности. Они медленно двигались к поселку. Их привлекал целебный воздух, а вернее, добродуши, прикрепленные на березах. Эти устройства снимали усталость, раздражение и злость. Самый злобный человек здесь становился добродушным, незлопамятным.

Поэтому под деревьями на жухлой траве или на досках сидели веселые люди и мирно беседовали или читали ученые книги. Кто‑то листал «Алису в Стране Чудес», кто‑то читал стихи Гете в переводе Заходера, кто‑то рисовал этюды или портреты друзей.

За воротами поселка в этот раз было по‑особенному тихо.

Интернат пустовал. Никого.

На окнах висели щиты.

На дверях – огромный замок.

Дядя Костя приводил в порядок участок. Красил стволы яблонь в белый цвет.

– Здравствуйте, дядя Костя! – закричала Люся. – А где интернатники?

– Не знаю я никаких интернатников! – хмуро ответил он.

– А где дир? Где Меховой Механик?

– Не знаю, девочка, о чем ты говоришь. Идите гуляйте себе отсюда. И без вас плохо.

– Ну и что? Ну и что? – забеспокоился Киселев. – Где ваши партизанские ученики? Где секретная школа с интернациональным уклоном? Я тебя, Тарасова, сейчас тресну!

Люся и Кира оставили Киселева с дедушкой у входа на участок, а сами медленно обошли дом. Никаких щелок, никаких надписей, никаких знаков…

На крыльце стоял зеленый потрепанный рюкзак с эвкалиптовым листом. И тут Люся услышала тоненькое пип‑пип. Пип‑пип – неслось из рюкзака. Люся подошла ближе. Чем ближе она подходила, тем сильнее кричал этот пип‑пип. Видно было, что он настроен на Люсю. И вот в кармане рюкзака она обнаружила коробочку из стекла и металла. Коробочка сама открылась. Там лежала записка:

Дорогая Люся! Мы уходим. Наверное, мы пришли слишком рано.

Мы не просто звери. Там, далеко, в Гималайских горах, есть наша страна. У нас есть свои города, свои дороги, свои летающие блюдца.

И много лет мы жили, не касаясь людей.

Но страна наша разрасталась. И люди все больше осваивали планету. Пришла пора нашим цивилизациям подружиться.

Для этого в нескольких местах были созданы такие вот интернаты. Потому что дружбу двух стран надо начинать с дружбы детей. Но мы уходим. Наверное, мы пришли слишком рано.

Когда у вас родятся дети и у нас родятся дети, мы сможем их передружить.

– У меня родится мальчик. Потом девочка. Потом еще два мальчика, – сказала Кира.

– Целый пионерский отряд, – отметила Люся и стала читать дальше:

Мы дарим тебе семена. Это микрофонные цветы. Посадите их в землю, девочка Люся, и поливайте медным купоросом. Когда они вырастут, мы сможем через них говорить.

До свидания, девочка Люся. Мы все горько плачем.

Дальше стояли подписи на незнакомом языке. И только одна была сделана по‑русски: «МАхнур ВеликАлепный».

В шкатулке лежало два металлических семечка.

– Возьми одно, – сказала Люся подружке.

– Но ведь их дали тебе.

– Нельзя рисковать, – сказала Люся. – Нельзя, чтобы они были в одной квартире.

И они поволокли рюкзак к калитке. Люся все поняла:

– Они эвакуировались. Это они ко мне прощаться приезжали!

* * *

До Москвы девочки доехали молча. Ни Киселев, ни дедушка с ними не разговаривали. Там они едва‑едва дотащили рюкзак до знакомой аптеки. Дежурила та же женщина‑аптекарь.

Она очень испугалась, увидев девочек с рюкзаком:

– Вы что, передумали? Но у меня уже нет хендрика. Я его начала тратить.

– А нам не нужен хендрик, – ответила Люся.

– Зачем же вы принесли рюкзак?

– И листья нам не нужны. Не пригодились. Они зря у нас лежать будут. А в аптеке они понадобятся. Возьмите их у нас просто так. Возьмите, пожалуйста.

– Спасибо, девочки. А вы знаете, что хендрик не дает стариться человеку? Кто за год выпьет лекарство из одного хендрика, не теряет год жизни.

– Знаем, – сказала Кира, хотя, конечно, не знала ничего.

– У меня остался один, – сказала ей Люся. – Мы его дадим твоему дедушке.

КОНЕЦ

Date: 2015-09-17; view: 324; Нарушение авторских прав