Роковая френология, или Рождение Лары Крофт, расхитительницы гробниц

Стремление к научным изысканиям порой принимает странные формы, то ли нелепые, то ли дикие, точно и не скажешь. Уж очень хочется человечеству найти простые ключи для всех сложных загадок.

Во времена Просвещения научные круги вдруг обратились к мудрости Сократа, и не в символическом смысле, а в реальном, который можно было бы осязать и увидеть. Просветители даже ввели выражение «лоб Сократа», вспомнив, что именно по строению и объему черепа мыслителя в Древней Греции, а затем и Древнем Риме люди пытались выявить качества ума. У легендарного Сократа был обширный и весьма крутой лоб, большая шишковатая голова, правильно посаженные глаза идеальной формы – это ли не признак человеческой мудрости, храбрости и высоты духа, решили древние. Ну а исходя из этого, физиономисты и решили, что отрицательными чертами должны быть наделены люди с узким лбом, нависшими бровями, маленькими глазками.

Конечно, подобный подход получил распространение в среде обывателей, научные же круги относились к нему весьма критично: мало ли у кого какая голова или крутизна лба? Только вот к концу XVIII века случилась поразительная сенсация: в науке появилось целое движение ученых, которые утверждали, что именно по строению черепа можно судить о человеке, определить, обладает ли он талантами, остроумием, трудолюбием и прочее. Ну а выявив это, можно пойти и дальше: предложить человеку заниматься тем делом, для которого он больше подходит, запретить делать то, к чему у него нет талантов, ну а в крайнем случае, если никаких склонностей вообще не окажется, то… Дальше можно было продолжать каждому в меру испорченности: одни предлагали бедняге без талантов пойти рыть канавы, другие – запереть его в работный дом, а третьи вообще считали, что ему нечего засорять землю.

Новую науку окрестили френологией: «френ» по‑гречески – душа, «логос» – знание, учение. Отцом‑основателем и самым ярым ее распространителем выступил Франц Йозеф Галль, австрийский врач‑анатом, не столько практик, сколько большой оригинал. Он не только обследовал сотни голов пациентов, но и ухитрился собрать целую коллекцию черепов и сделал вывод: рельеф черепа не случаен, по его впадинам, выпуклостям и прочим отметинам можно судить о самых сокровенных тайнах человеческой личности. Главными Галль посчитал выпуклости черепа, которые окрестил просто шишками. Шишка на лбу в центре означала хорошую память, чуть повыше – сообразительность, на темени – шишка упорства и трудолюбия, но и к тому же почтительности к начальству. (Ну чем не идеальный сотрудник? Может, и правда принимать на работу, прощупывая череп кандидата?) Шишки на затылке сигналили о домовитости, дружелюбии и чадолюбии и чаще присутствовали у особ женского пола (наверное, их следовало искать у будущих жен).

Однако усерднее анатом Галль пытался найти шишки таланта. А поскольку работал он в Вене, столице музыкального мира, то и искал наиболее рьяно признаки музыкального таланта. И в 1797 году Галль поразил мир открытием: сыскал‑таки «шишку гениальности музыканта», расположенную «на черепе немного назад и наружу от внешнего глазного угла».

Невозможно передать, какого шума наделало это открытие! Каждый вмиг возмечтал найти сие доказательство музыкального таланта у себя на голове. Не находя, пытался обследовать приятеля. Дошло до того, что венская знать на званых вечерах не брезговала обсуждать сенсацию доктора Галля и, поднимая напудренные парики (верх неприличия!), ощупывать головы особо музыкальных представителей высшего общества. Дошли до того, что стали заключать пари: есть ли шишка гениальности у герра N или герра M? Впрочем, это бы ничего – мало ли дурацких занятий и пари всегда имелось у знати. Но за дело взялись практики. Они решили доказать, что превозносимый ими доктор и его френология правы. Впрочем, свои практические труды они все же старались держать в тайне. Но правда выплыла наружу крайне неожиданно и при самых неподходящих обстоятельствах.

В 1820 году решено было торжественно перезахоронить прах великого музыканта Франца Йозефа (между прочим, тезку Галля) Гайдна (1732–1809). Дело в том, что во время смерти гения Вена была оккупирована войсками Наполеона и композитора похоронили наспех 1 июня 1809 года. Но через 11 лет решили исправить упущенное и воздать должные почести великому соотечественнику. Князь Миклош Эстерхази‑младший (Николай Эстерхази II), в чьей семье Гайдн служил капельмейстером, приказал со всевозможным почетом перенести останки композитора со старого венского кладбища Хундстурмера на место почетного захоронения в пантеон города Айзенштадта, вотчины князей Эстерхази, где будет музей Гайдна. На торжественное мероприятие собралась масса народа. Но когда гроб вскрыли и начали бережно вынимать тело композитора, на землю неожиданно упал пышный парик усопшего. И стоящие рядом люди увидели немыслимое: под париком не было головы Гайдна!

Толпа в ужасе отшатнулась. Кто‑то закричал. Женщины попадали в обморок. Мистический ужас объял присутствующих.

Мероприятие было провалено. Зрители в панике разбежались. Появление полиции не внесло покоя. Слуги Эстерхази спешно погрузили тело без головы на катафалк и повезли в Айзенштадт. Сам князь в гневе и ярости потребовал тщательнейшего расследования. Уже через неделю служба княжеского дознания вкупе с полицией выявили подозреваемого – управителя княжеского дома в Леопольдштадте Иоганна Непомука Петера. После нескольких допросов сей Непомук (надо же, какая говорящая фамилия: мук не помнящий!) признался, что вступил в тайный сговор с секретарем Эстерхази – Карлом Розенбаумом. Тот снесся с чиновниками из Вены – Юнгманом и Ульсманом, сотрудниками налогового управления и городского казначейства. О чем же вели речь все эти уважаемые члены общества? Вот дневниковая запись Розенбаума: «Мы говорили об отделении этой, во всех отношениях достойной почитания головы. Все было определено точно». Ну не мистика ли, не роман ли ужасов?! Нет – малый факт из реальной жизни добропорядочных венцев, увлеченных френологией.

Словом, 4 июня 1809 года, то есть спустя три дня после похорон Гайдна, вскрыли могилу и отделили голову. Розенбаум положил ее в пакет и отправился в госпиталь, дабы там, прости господи, медики отделили плоть и оставили только кости черепа. Веселенькие научные действия, верно?..

Но хуже всего, что с тех пор бедный череп Йозефа (не путать с Йориком!) Гайдна не знал покоя. Он то терялся, то находился. За неимением родного черепа в могилу к несчастному изуродованному Гайдну подложили чей‑то чужой. Только в 1954 году, уже при прямом вмешательстве правительства Австрии, удалось воссоединить останки Франца Йозефа Гайдна. Его потрепанный череп нашли в венском Обществе друзей музыки, куда его передали несчастные душеприказчики тех, кто почти 130 лет назад позаимствовал череп для науки. Теперь‑то великий композитор покоится в истинной целостности в Айзенштадте. Да вот незадача: под его париком теперь лежат два черепа – и тот, с которым его перезахоронили Эстерхази в 1820 году, и тот, что присоединился в 1954 году. Словом, если один из черепов опять потеряется – всегда есть замена.

Ну а после незадачливого торжественного перезахоронения, закончившегося обмороками и криками особо чувствительных дам, мир узнал жутковатую сенсацию: оказывается, френологи вели охоту за черепами многих композиторов. Приверженцы лженауки по разным странам раскапывали могилы, отделяли головы и искали на них шишку музыкальной гениальности. Фанатики сумели выкопать останки Доницетти, позже – Баха, Шуберта, Бетховена. И это только гении первого ряда, могилы которых они осквернили. А были еще и музыканты не столь известные. Потом взялись за писателей. Даже бедного Шиллера не пощадили. И к чему столько черепов?!

А вот к чему: теория никак не желала подтверждаться – приметы музыкального гения не нашлись ни у Шуберта, ни у Бетховена, ни у многих иных. Из всего этого маразма вышла одна польза: у Баха шишка у левого виска действительно подтвердилась, правда, у него, бедняги, вообще была носовая опухоль. Зато по его черепу скульптор Леффнер создал портретный бюст – выходит, еще в XIX веке скульпторы умели воссоздавать хотя бы примерные портреты по останкам.

Надо отдать должное настоящим анатомам и врачам. Они, как могли, разоблачали «бредовую теорию Галля». И в этом большая заслуга представителей нашей отечественной медицины. Так, русский анатом и физиолог Матвей Волков еще в XIX веке установил, что «голое изучение голого черепа не может дать никаких данных о человеке». Он сравнил работу мозга с музыкальным произведением, где сложные аккорды чередуются с простыми, но они неразрывны между собой. И это было правдой, которую, впрочем, сумели доказать только ученые ХХ века: при умственной деятельности задействованы многие участки мозга, а значит, они не могут «выпирать» с одной какой‑то стороны черепа.

В то время как европейские ученые все еще восторгались «передовым новшеством» Галля, русские остряки, быстро понявшие бредовость френологии, рисовали на «безумного анатома» карикатуры и писали язвительные эпиграммы:

У Галля логика хромала,

Его беда, а не вина:

Хотел по форме он бокала

Судить о качестве вина.

Но самое невероятное – в Европе нашлись и последовательницы френологии в рядах дам. И почтенные матроны, и светские красавицы рассуждали об отметине гениальности (говорить «шишка» они считали грубым и вульгарным). Сыскались и особо рьяные последовательницы, не побрезговавшие разрытием могил. Так, хроника сохранила имя «отважной деятельницы науки», которая вместе с мужчинами добиралась до черепа композитора Доницетти. Эту расхитительницу гробниц звали (вы не поверите!) Лаура Кроуфта. Это вам ничего не напоминает? Конечно же «Лара Крофт – расхитительница гробниц» – культовый фильм Голливуда. Жаль, что портрета Лауры не сохранилось. Интересно было бы сравнить, похожа она на исполнительницу главной героини фильма – Анджелину Джоли?..

Ну а что же отец‑основатель френологии – доктор Галль? Он скончался в августе 1828 года и был похоронен последователями… без головы. Да‑да, и свой череп он завещал науке. Наверное, на нем тоже искали шишку гениальности. Вот только что бы он сказал, если бы узнал, что спустя век с небольшим его вспомнят фанатики арийской расы ХХ века и начнут искать в фашистских концлагерях признаки неполноценности по очертаниям головы? Да не мертвых людей, а живых, с которых фашистские френологи станут вживую снимать скальпы и скрести черепа… Да бедняга Галль и без головы в гробу бы перевернулся или вообще завертелся ужом! Тогда и раскопки старинных френологов вкупе с лопаткой Лауры Кроуфты покажутся детскими играми в куличики…

Date: 2015-09-17; view: 353; Нарушение авторских прав