Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Тема 4. Размышления о соотношении философии и науки
Объектность науки и универсальность философии. — В чем специфика понятийного аппарата философии?— Можно ли философию определять словом «наука»?— В чем состоит статус научности? — Обладает ли философия, как и наука, практической значимостью? — О перспективах взаимоотношений философии и науки. На вопрос «Что такое философия?» — можно услышать ответ: «Это наука всех наук». И он во многом удобен. Во-первых, такой статус философии — быть наукой всех наук — внушает априорное (доопытное) к ней уважение, восхищение ее сложностью и значимостью. Царственное положение философии помещает в ее ведение все сферы человеческой мысли. Во-вторых, формула «наука всех наук» косвенным образом оправдывает позицию тех, кто убежден, что такую громоздкую дисциплину осилить не под силу. Средневековый принцип гласит: «Незачем множить сущности без надобности». Следовательно, если бы философия выступила в роли такого совокупного свода сведений конкретных наук, то, растворясь в нем, ока- залась бы излишней. Переносить на одно полотно достижения многообразных наук— занятие трудоемкое и кропотливое. Однако в нем нет ни грана специфически философского. Философия как сжатая сумма знания обречена на жалкий жребий шекспировского короля Лира. Раздав дочерям все свое состояние, он остался ни с чем и был выдворен на улицу. Так и у философии в случае отождествления ее с наукой при отпочковании и дальнейшей дифференциации наук не остается ничего: ни собственного предмета, ни собственной специфики, ни значимости. Она лишается самостоятельности и самоценности, о чем, кстати, весьма громко заяшшют позитивисты. А с другой стороны, случись вам заболеть, кого бы вы предпочли пригласить к себе, философа или врача? Видимо, второго. Ну а в бурю на корабле кому доверитесь — кормчему или мыслителю? Совершенно очевидно, что никакая сфера человеческого духа, и философия в том числе, не может вобрать в себя всю совокупность специально-научных знаний о мироздании. Философ не может и не должен подменять собой работу медика, биолога, математика, физика и т.п. Философия не может быть наукой всех наук, т.е. стоять над частными дисциплинами, равно как она не может быть одной из частных наук в ряду прочих. Многолетний спор философии и науки о том, в чем больше нуждается общество — в философии или науке — и какова их действительная взаимосвязь, породил множество точек зрения, обилие возможных трактовок и интерпретаций этой проблемы. Остановимся на основных тезисах, раскрывающих суть соотношения философии и науки. • Специальные науки служат отдельным конкретным потребностям общества: технике, экономике, искусству врачевания, искусству обучения, законодательству и др. Они изучают свой специфичет ский срез действительности, свой фрагмент бытия. Частные науки ограничиваются отдельными частями мира. Согласно Гегелю, научное мышление погружено в конечный материал и ограничено рассудочным постижением конечного. Философию же интересует мир в целом. Она не может примириться с частностью, ибо устремлена к целостному постижению универсума. Философия задумывается о мировом целом, о всеохватывающем единстве всего сущего, она ищет ответ на вопрос «что есть сущее, поскольку оно есть». В этом смысле справедливо определение философии как науки «о первоначалах и первопричинах». • Частные науки обращены к явлениям и процессам реальности, существующим объективно, вне человека, независимо ни от человека, ни от человечества. Их не интересует ценностная шкала человеческих смыслов, они безоценочны. Свои выводы наука формулирует в теориях, законах и формулах, вынося за скобки личностное, эмоциональное отношение ученого к изучаемым явлениям и тем социальным последствиям, к которым может привести то или иное открытие. Фигура ученого, строй его мыслей и темперамент, характер исповеданий и жизненных предпочтений также не вызывает особого интереса. Закон тяготения, квадратные уравнения, система Менделеева, законы термодинамики объективны. Их действие реально и не зависит от мнений, настроений и личности ученого. Мир в глазах философа — не просто статичный пласт реальности, но живое динамичное целое. Это многообразие взаимодействий, в котором переплетены причина и следствие, цикличность и спонтанность, упорядоченность и деструкция, силы добра и зла, гармонии и хаоса. Философствующий разум должен определить свое отношение к миру. Поэтому основной вопрос философии и формулируется как вопрос об отношении мышления к бытию (человека к миру, сознания к материи). Принимая во внимание данные научных исследований, она идет дальше, рассматривая вопрос о сущностном смысле и значимости процессов и явлений в контексте человеческого бытия. • Представители отдельных наук исходят из определенных представлений, которые принимаются как нечто данное, не требующее обоснования. Ни один из узких специалистов в процессе непосредственной научной деятельности не задается вопросом, как возникла его дисциплина и как она возможна, в чем ее собственная специфика и отличие от прочих. Если эти проблемы затрагиваются, естествоиспытатель вступает в сферу философских вопросов естествознания. Философия же в первую ючередь стремится выяснить исходные предпосылки всякого знания, в том числе и собственно философского. Она направлена на выявление таких достоверных основ, которые могли бы служить точкой отсчета и критерием для понимания и оценки всего остального (отличия истины от мнения, эмпирии от теории, свободы от произвола, насилия от власти). Предельные, пограничные вопросы, которыми отдельная познавательная область либо начинается, либо заканчивается, — излюбленная тема философских размышлений. • Наука занимает свое достойное место как сфера человеческой деятельности, главнейшей функцией которой является выработка и систематизация объективных знаний о действительности. Она может быть понята как одна из форм общественного сознания, направленная на предметное постижение мира, предполагающая получение нового знания. Цель науки всегда была связана с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности на основе открываемых ее законов. Система наук условно делится на естественные, общественные и технические. Считается, что объем научной деятельности, рост научной информации, открытий, числа научных работников удваивается примерно каждые 15 лет. А в развитии науки чередуются нормальные и революционные периоды, так называемые научные революции, которые приводят к изменению ее структуры, принципов познания, категорий, методов и форм организации. Философия основывается на теоретико-рефлексивном и духовно-практическом отношении субъекта к объекту. Она оказывает активное воздей- ствие на социальное бытие посредством формирования новых идеалов, норм и культурных ценностей. К ее основным исторически сложившимся разделам относятся онтология, гносеология, логика, этика, эстетика. К ним можно добавить и другие составляющие: философская антропология, ак-сеология, теория культуры, социальная философия, история философии, философия религии, методология, философия науки и пр. Главные тенденции развития философии связаны с осмыслением таких проблем, как мир и место в нем человека, судьбы современной цивилизации, единство и многообразие культур, природа человеческого познания, бытие и язык. В чем специфика понятийного аппарата философии? • Философия стремится найти предельные основания и регулятивы всякого сознательного отношения к действительности. Поэтому философское знание выступает не в виде логически упорядоченной схемы, а принимает вид развернутого обсуждения, детального формулирования всех трудностей анализа, критического сопоставления и оценки возможных путей решения поставленной проблемы. Отсюда известная сентенция: в философии важен не только достигнутый результат, но и путь к этому результату. Ибо путь и является специфическим способом обоснования результата. Когда И. Ньютон восклицал: «Физика, бойся метафизики!» (философии), — он протестовал в том числе и против того, что в философии невозможно найти лишь один единственный удовлетворяющий ответ на поставленный вопрос. И если наука реализует достаточно строгую форму организованности, то философия не может похвастаться подобной однозначностью. Она всякий раз сталкивается с выстраиванием множества вариантов обоснований и опровержений. В ней нет таких истин, которые не вызывали бы возражений. Знаменитое изречение: «Подвергай все сомнению!», а также страстная неприязнь к догматам — вот кредо философствующего разума. • В науке по традиции принимается кумулятивное движение вперед, т.е. движение на основе накопления уже полученных результатов (ведь не будет же ученый заново открывать законы классической механики или термодинамики). Здесь уместен образ копилки, в которой, словно монетки, скапливаются крупицы истинных знаний. Философия, напротив, не может довольствоваться заимствованием уже полученных результатов. Нельзя, скажем, удовлетвориться ответом на вопрос о смысле жизни, предложенным средневековыми мыслителями. Каждая эпоха будет по-своему вновь и вновь ставить и решать этот вопрос. Развитие философии не укладывается в рамки смены концепций, теорий и парадигм. Специфика философии проявляется в том, что она применяет свой особый метод рефлексии, метод оборачивания на себя. Это словно челночное движение, предполагающее возвращение к исходным предпосылкам и обогащение новым содержанием. Для философии характерна переформулировка основных проблем на протяжении всей истории человеческой мысли. Условно это ее свойство может быть обозначено как обратимость, или рефлексивность, философии. • Наука опирается на факты, их экспериментальную проверку. Философия отстоит от сферы повседневности и уносится в мир интеллигибельных сущностей. Intelligibilis — умопостигаемый, обозначает существование объектов, постигаемых только умом и не доступных чувственному познанию. Вопросы «что есть красота, истина, добро, справедливость» выходят за рамки эмпирических обобщений. Красота не есть тот или иной прекрасный кувшин, цветок, кристалл или самая прекрасная из девушек. Философское понимание красоты ориентировано на постижение этого явления с точки зрения всеобщего. Оно как бы выходит за пределы эмпирической данности, преодолевает их и, выражаясь ее собственным языком, трансцендирует к сущностному определению. Популярно разъясняя специфику философии, британский логик, философ и социолог Бертран Рассел утверждал, что философия «является чем-то промежуточным между теологией и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чём к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения»1. Философия, по его мнению, как бы ничейная земля между наукой и теологией, открытая, однако, для атак с обеих сторон. На многие философские вопросы: «Что есть мудрость, добро и красота, в чем смысл жизни?» — нельзя найти ответ в научной лаборатории. Не устраивают и версии богословов со ссылкой на акт творения и авторитет Священного писания. Такие неразрешимые с точки зрения науки и теологии вопросы оказываются уделом философии. • Весьма очевидны различия в понятийном аппарате. Язык философии существенно отличается как от языка науки с его четкой фиксацией термина и предмета, так и от языка поэтического, в котором реальность лишь образно намечается, а также от языка обыденного, где предметность обозначается в рамках утилитарных потребностей. Философия, предполагая разговор о мире с точки зрения всеобщего, нуждается в таких языковых средствах, в таких универсальных понятиях, которые бы смогли отразить безмерность и бесконечность мироздания. Поэтому философия создает свой собственный язык — язык категорий, предельно широких понятий, обладающих статусом всеобщности и необходимости. Они настолько широки, что не могут мыслиться составляющими других более широких понятий. Причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность и т.д. — примеры философских категорий. • Если конкретно-научные дисциплины могут развиваться, не учитывая опыт других форм общественного, сознания (физика, например, может благополучно прогрессировать без учета опыта истории искусства, а химия — невзирая на распространение религии, математика может выдвигать свои теории без учета норм нравственности, а биология не оглядываться на императивы правоведения), то в философии все обстоит иначе. И хотя философия не может быть сведена (редуцирована) ни к науке, ни к любой другой форме ду- ховной деятельности, в качестве эмпирической базы и исходного пункта обобщенных представлений о мире в целом в ней принимается совокупный опыт духовного развития человечества, всех форм общественного сознания: науки, искусства, религии, права и др. Философия — не наука, однако в ней господствует понятийность, ориентация на объективность, идея причинности и стремление к обнаружению наиболее общих, часто повторяющихся связей и отношений, т.е. закономерностей. Философия— не искусство, хотя в ней образ является признанной гносеологической категорией, достойное место занимает чувственное познание, используется метафора и интуиция. Философия — не религия, хотя уносится в мир интеллигибельных сущностей, трансцен-дирует и часто имеет дело с чувственно-сверхчувственным материалом. • В науке ценностно-человеческий аспект отнесен на второй план. Познание носит объективно безличностный характер. Ни личность ученого, ни его чувства, эмоции, мотивационная сфера деятельности науку не интересуют. Творец, в свою очередь, не несет ответственности за последствия своих открытий. В философии, наряду с теоретико-познавательным аспектом, особую значимость приобретают ценностные ориентации. Согласно тезису античного автора Протагора «Человек есть мера всех вещей», философия и по сей день выдвигает свои обоснования в ценностной шкале человеческих смыслов. Она пристально интересуется судьбой научных открытий и теми социальными последствиями, к которым они могут привести, утверждая в качестве абсолютной ценности человеческую жизнь. Личность творца, мыслителя и ученого не может быть безразлична в исследовательском процессе. В философском творчестве всегда происходит углубление человека в самого себя. Мыслитель стремится к более точному и адекватному определению своего места в мире. Это создает все новые и новые оттенки миросозерцания. Поэтому в философии каждая система авторизована, и при освоении философских знаний достаточно значимой оказывается роль персоналий. Философия — это такой род интеллектуальной деятельности, который требует постоянного общения с великими умами прошлого и современности: Платоном, Аристотелем, Августином, Кантом, Гегелем, Хайдеггером, Соловьевым, Бердяевым и пр. • В философии важен и ярко выражен национальный элемент. Есть русская философия, немецкая философия, английская, французская и, наконец, греческая философия. Однако нет ни русской, ни немецкой химии, физики, математики. Русский философ Н.И. Кареев начал статью с примечательным названием «О духе русской науки» следующими словами: «...каждая нация имеет право вносить в единую общечеловеческую науку- свои идеи, но не имеет право всю науку сводить к одним этим целям...»2. Можно ли философию определять словом «наука»? • В многочисленных учебниках и учебных пособиях по так называемому диамату (диалектическому материализму), которыми так богата наша отечественная философская школа, философию определяли именно как науку о наиболее общих законах природы, общества и мышления. Вот одна из весьма почтенных по возрасту дефиниций, кочующая из талмуда в талмуд: «Окружающий нас мир изучает множество наук... Лишь одна наука — философия марксизма-ленинизма, опираясь на завоевания всех отраслей человеческого знания, рассматривает мир в целом, изучает наиболее общие законы развития природы, общества и человеческого мышления-...»3. Причем законы мыслились как имеющие универсальный и всеобщий характер. Конкретизировались они с указанием на закон единства и борьбы противоположностей, взаимоперехода качественных и количественных изменений, закон отрицания. Однако смущало Toi обстоятельство, что эта наука о наиболее общих законах в свое время ожесточенно боролась с генетикой, кибернетикой, теорией относительности, наделяла их весьма бранными эпитетами. По отношению к кибернетике было сказано: «Продажная девка капитализма», а по отношению к микрофизике — что она свихнулась в идеализм, наделив электрон свободой воли. В таком контексте философию скорее можно было принять не за мать всех наук, а за злую мачеху. Тот, кто знаком с историей философии, с легкостью сделает вывод, что понимание философии как науки самым последовательным образом было сформулировано первым позитивистом Огюстом Контом. Частные науки (физика, химия, биология) — по Конту — рисуют частные позитивные изображения окружающего нас мира, по необходимости друг с другом не связанные, а научное изображение мира в целом из разрозненных фрагментов обеспечивается научной (позитивной) философией. • Справедливости ради отметим, что уже по мысли Ф. Энгельса философия должна решительно отказаться от претензий на роль «науки наук». Научное мировоззрение «не нуждается больше ни в какой философии, стоящей над прочими науками. Как только перед каждой отдельной наукой ставится требование выяснить свое место во всеобщей связи вещей и знаний о вещах, какая-либо особая наука об этой всеобщей связи становится излишней. И тогда из всей прежней философии самостоятельное существование сохраняет еще учение о мышлении и его законах —• формальная логика и диалектика. Все остальное входит в положительную науку о природе и истории»4. • Но если поднимать вопрос, насколько правомерно представление о философии как о науке (даже при оговорке, что это особая наука, наиболее общая, интересующаяся всем миром в целом, а не частная, рассматривающая какой-либо фрагмент действительности), необходимо выявление критериев научности. В их число включались: повторяемость в наблюдении; интерсубъективность знания (его всеобщность и независимость от личности ученого); воспроизводимость опыта. Все перечисленные характеристики вряд ли приемлемы для филосо- фии с ее обилием авторизованных концепций и стремлением к самовыражению в поиске всеобщего. В науке же господствует представление, что если разные ученые, исследующие одну и ту же проблему одинаковыми методами, получают идентичный результат, то он считается научным и принимается научным сообществом. Наука, претендующая на отражение мира в понятийной форме и с точки зрения закономерности, рассматривается как высший этап развития человеческого познания, свободный от предрассудков метод постижения истины, совокупность эмпирически достоверного и логически организованного знания. • Вместе с тем исторические параллели философии и науки достаточно очевидны. Философия и наука как «звенья единой цепи» в направленности человеческого интеллекта к постижению основ бытия, в сфере натурфилософии, космологии, онтологии не отличались друг от друга. По справедливому замечанию Ф. Франка, один конец этой цепи касался основания — непосредственно познаваемых наблюдений, другой, более высокий, соединялся с интеллигибельными принципами. Вся цепь от наблюдаемых фактов до интеллигибельных принципов называлась и наукой, и философией. В этой связи любопытно замечание Ганса Рейхенбаха в его книге «Возникновение научной философии», в котором указывается, что характерной чертой древней и средневековой философии была вера в то, что существует «видение умом», аналогичное видению глазами. Как глазами мы видим формы и цвета, так и умом мы видим идеи и общие законы. Поскольку физические вещи существуют, постольку их можно видеть; поскольку идеи существуют, постольку их можно видеть очами разума — суть аргументов такой позиции. Впрочем, аналогия между непосредственным чувственным восприятием и интеллектуальной интуицией имеет древнее происхождение и, в частности,' настойчиво подчеркивается уже Аристотелем. Последний утверждал, что как чувства всегда правдивы в отношении их собственных чувственных объектов, так правдив и интеллект в отношении того, что представляет собой вещь. Фоме Аквинскому принадлежит любопытное заключение: «Следовательно, интеллект не обманывается в отношении сущности вещи, как не обманывается и чувство в отношении своего объекта»5. В чем состоит статус научности? • «Три кита», на которых держится научное здание, это опыт, логика и, критик а. Знание рассматривается как результат познавательной деятельности. А с глаголом «знать» связывают наличие той или иной информации либо совокупность навыков для выполнения той или иной деятельности. В этом смысле допустимо суждение: «Я знаю, как это делается». Научное знание претендует на адекватное отражение действительности и выступает от имени истины. О научном знании говорят как о способе приобщения субъекта к истине. В отличие от в е р ы, которая есть созна- тельное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъективной значимости, научное знание обладает объективностью и универсальностью и претендует на общезначимость. Научное знание как форма сознательного поиска и познания истины многообразно: оно и фундаментальное и прикладное, и экспериментальное и теоретическое. Однако все научные знания должны отвечать определенным стандартам. Во всем реальном массиве законов, теорий и концепций действует закон достаточного основания. Согласно ему ни одно положение не может считаться истинным, если оно не имеет достаточного основания. Закон достаточного основания является логическим критерием отличения знания от незнания. Другим критерием выступает предметно-практическая деятельность, которая переводит спор об истине в практическую плоскость. • Наука видит реальность как совокупность причинно обусловленных естественных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Это не поле действия одухотворенных сил, претворяющих в действительности свою волю и желание и в силу этого непредсказуемых. Наука ратует за естественный порядок, который может быть выражен законами физики и математики. Отвечает ли подобным критериям научности философия? Можно ли предположить, что философы различных направлений будут слово в слово повторять положения одной и той же теории, приходить к идентичным выводам и добиваться воспроизводимости суждений? Вряд ли. Философские теории нельзя проверить при помощи опыта или эксперимента, они исключительно зависимы от личности мыслителя, каждая философская система авторизована. • Сам статус научности, который многие века оспаривала филосо - выработка понятийного и категориального аппарата, этому предмету соответствующего; - установление фундаментальных законов, присущих данному предмету; - открытие принципов или создание теории, позволяющей объяснить множество фактов. Исходя из указанных критериев, может ли быть философия причислена к ордену наук? Предмет ее — всеобщее в системе «человек — мир», т.е. обоснование факта самой закономерности бытия. Вспоминая аристотелевскую постановку данной проблемы, следует заметить, что Аристотель прямо утверждал, что есть некоторая наука, которая рассматривает сущее как таковое и то, что ему присуще само по себе. Предметом ее исследования являются начала и причины всего сущего и «ни одна из других наук не исследует общую природу сущего гак такового». Мы не будем вслед за Аристотелем объявлять философию «божественной наукой» и заметим, что те закономерности сущего, которые пытается усмотреть и вычленить философия, не имеют жестко детерминистического характера на манер лагшасовского детерминизма. Современная философия видит в сущем его стихийно-спонтанное становление, которое может охватываться вероятностным и статистическим знанием6. • Если проводить соотношение философии и науки, имея в виду структурные параметры, в частности то, что наука включает в свою структуру субъект, объект, средства познания и прогнозируемые результаты, то справедливости ради следует отметить: такая структурность не чужда и философии. Правда, философия обогащает данную структурность возможностью выхода за пределы частных проблем, ее субъект одарен возможностью устремляться в сферы трансцендентного. Средства, представленные категориальным аппаратом философии, отвечают самым высоким требованиям, так как обладают статусом всеобщности и необходимости. Результат включает в себя рефлексию не только по поводу достижения отдельной, частной проблемы, но одновременно и по поводу его значимости для общества, ценности для человечества. Обладает ли философия как и наука практической значимостью? • Разделение науки и философии частенько проводится со ссылкой на то, что наука обладает непосредственной практической значимостью, а философия нет. На основании открытий и достижений науки можно построить технические сооружения, интеллигибельные же рассуждения философии не имеют практического значения, бесполезны, а иногда и просто вредны. Любопытны в связи с этим возражения знаменитого философа науки Ф. Франка, который был уверен, что философия тоже служит практической цели. В то время как наука дает методы изобретения физических и химических приспособлений, философия дает методы, с помощью которых можно направлять поведение людей. Таким образом, философия достигает своей практической цели даже еще более прямым путем, чем собственно наука7. Многие мыслители объясняли эту парадоксальную ситуацию тем, что философия требовала близкого соответствия между всеобщими принципами и опытом здравого смысла. Наука же, чем больше углублялась в теоретическую область, тем более удаленными от обыденного понимания становились формулировки ее общих принципов (вспомним дефиниции законов классической механики, или основоположения коперникан-ской, гелиоцентрической системы, второе начало термодинамики). Считается, что успех в науке в большей степени зависит от удачной замены мира обыденного здравого смысла миром абстрактных символов и что для ученого чрезвычайно важно отказаться от обыденного языка и уметь пользоваться языком абстрактных символов, увязывая их в единую систему. Таким образом, философия, несмотря на свою якобы пугающую трансцендентность, тем не менее оказывалась ближе к обыденному здравому смыслу, чем наука. • Стремление к демаркации (разделению) науки и философии вызвано желанием освободить науку от экзистенциальных предпосылок, идеологических наслоений и иррациональных мифообразова-ний, квазинаучных явлений. Вместе с тем уязвимым пунктом одного из критериев науки — опытной проверки (верификации) — является ее несамодостаточность. Это означает, что могут быть встречены такие факты, которые не подтверждают данную теорию. Опытное знание не может привести к полной уверенности, что теория истинна, ведь достаточно одного факта, противоречащего теории, чтобы стало возможным ее опровержение, фальсификация. Традиционный пример: биологи были уверены, что все лебеди белые, пока в Австралии не обнаружили черных лебедей. Принимая во внимание эти обстоятельства, британский философ и социолог Карл Поппер предложил в качестве критерия научности принципиальную опровержимость теории, ее фальсификацию. Иначе говоря, в отличие от научных теорий, в принципе фальсифицируемых, ненаучные построения, в частности, метафизика, неопровержимы. Их не может опровергнуть какой-либо факт, ибо они по большей части с фактами дела не имеют. i В ответ на потребность осмыслить статус и социо-культурные функции науки в условиях НТР возникла новая молодая дисциплина— философия науки, которая заявила о себе лишь во второй половине XX в. Однако образ науки всегда приковывал к себе внимание философов и методологов. Воссоздавая его, философия веком раньше оформилась в специальное направление, получившее название «философия науки». У истоков возникновения философии науки как направления современной философии стоят имена Дж. С. Милля, О. Конта, Г. Спенсера, Дж. Гершеля. Концепция «позитивной (положительной) науки» была представлена достаточно обширной деятельностью фрашгуз-ского мыслителя Огюста Конта (1798—1857). По его мнению, наука— это «здоровая философия», которая коренным образом изгоняет все вопросы, неизбежно неразрешимые. В другой («метафизической») философии нужды нет. Позитивная философия обладает универсальным позитивным методом. О. Конт дает пять определений позитивного: реальное в противоположность химерическому; полезное в отличие от негодного; достоверное в противопоставлении сомнительному; точное в противовес смутному и, собственно, положительное как противоположное отрицательному. • Философия и наука совпадают и отождествляются в пределах позитивизма при условии, что философия отказывается от имиджа метафизики (с ее стремлением к смысложизненным проблемам) и остается только поглощенной контекстом физики — науки о природе. Подобная постановка проблемы, как и само возникновение позитивизма, не являлась беспочвенной. Быстрые успехи в самых различных областях знания: математики, химии, биологии и, конечно же, физики — делали науку все более и более популярной, приковывающей к себе всеобщее внимание. Научные методы завладевали умами людей, престиж ученых повышался, наука превращалась в социальный институт, отстаивая свою автономию и специфические принципы научного исследования. О самой философии пытались говорить как о сугубо строгой системе, и только в этом качестве она пользовалась успехом. В своем главном произведении «Курс позитивной философии» в шести томах, изданных в 1830-1846 гг., Конт широко пропагандировал идею научности применительно ко всем проявлениям природы и общества. И до сих пор его имя вспоминается в связи с созданной им первой классификацией наук и с самой идеей социологии как науки об общественной жизни, включающей в себя социальную статику и социальную динамику. О перспективах взаимоотношений философии и науки • Взаимоотношения философии и науки являются острой проблемой для современных философов конца XX в. Так, Ричард Рорти утверждает, что постепенное отделение философии от науки стало возможным благодаря представлению, согласно которому «сердцем» философии служит «теория познания, теория, отличная от наук, потому что она была их основанием»8. Такая точка зрения подкрепляется ссылкой на историко-философскую традицию, где еще от Канта пробивала себе дорогу установка заменить философию базисной дисциплиной по основаниям. Это согласовывалось хотя бы с тем неявным допущением, что философия всегда лежала в основании или в основе чего-либо, а точнее, всего мироздания. Поставленный Кантом вопрос, как возможно наше познание, стал программой для всего последующего рационализма — доминирующего мироощущения европейской философии. В этом вопросе содержался и императив, что за дело должны браться профессионалы, а не любители метафизики, и неявное признание того, что от конструирования систем и системок необходимо перейти к кропотливому сортированию данных, к отделению объективного содержания от субъективных напластований. • Ретроспективно просматриваются следующие корреляции взаимоотношений философии и науки: - наука отпочковалась от философии; - философия, стремясь сохранить за собой функции трибунала чистого разума, сделала центральной теоретико-познавательную проблематику, проработав ее во всех направлениях; - современная философия мыслится как вышедшая из эпистемо- логии. Можно смело утверждать, что сейчас соотношение изменилось. Современная философия мыслится как вышедшая из эпистемологии. То есть философия как эпистемология достигла сомоопределенности. По словам Р. Рорти, «Кант сделал три вещи, которые помогли философии как эпистемологии становлению самосознания и уверенности в себе. Во-первых, отождествив центральную проблему эпистемологии с соотношением между двумя равно реальными, но не сводимыми друг к другу видами репрезен- таций— «формальным» (концепции) и «материальным» (интуиции),— он сделал возможным рассмотрение новых эпистемологических проблем как продолжения проблем (проблем разума и универсалий), волновавших античных и средневековых философов. Во-вторых, он связал эписте-мологию с моралью в проекте, в котором мораль «основывается» на чем-то менее противоречивом и более научном. <...> Кант позволил эписте-мологии вступить в роль гаранта моральных предпосылок, которая раньше отводилась метафизике. В-третьих, он сделал возможным рассмотрение эпистемологии как основополагающей дисциплины, умозрительной доктрины, способной к открытию «формальных» или, в более поздней терминологии, «структурных», «феноменологических», «грамматических», «логических» или «концептуальных» характеристик любой области человеческой жизни. Таким образом, он позволил профессорам философии рассматривать себя в качестве председателей трибунала чистого разума, способных определять, остаются ли другие дисциплины в законных пределах, установленных «структурой» их предмета»9. • Куайн сосредоточил свои усилия на аргументации отсутствия линии раздела между философией и наукой. Он был уверен, что такой прием предполагает, что философия может быть заменена наукой. Однако подобный удачный логический ход подстерегает вековечный вопрос о том, что не следует множить сущности без надобности. Становится непонятным, чем же должна заниматься философия, а чем наука, в чем особость и роль естественных наук, на которые всегда ссылались в наиболее туманных метафизических спорах, когда философия умолкала и все ожидали услышать звучание голосов естествоиспытателей. • Следует обратить внимание и на то, что наука не содержит внутри себя критериев социальной значимости своих результатов. А это означает, что ее достижения могут применяться как во благо, так и во вред человечеству. Получается, что размышлениями по пово-ду негативных последствий применения достижений науки обременена не сама наука, а философия. Именно она должна сделать предметом своего анализа рассмотрение науки как совокупного целого в ее антропологическом измерении, нести ответственность за науку перед человечеством. Достижения науки не могут функционировать в обществе спонтанно и бесконтрольно. Функции контроля, упирающиеся в необходимость предотвращения негативных последствий наисовременнейших научных и технологических разработок, связанных с угрозой существования самого рода Homo sapiens, вынесены во вне, за пределы корпуса науки. Однако осуществление их находится не только во власти философов и философии. Необходима поддержка институтов государства, права, идеологии, общественного мнения. Положительная задача философии состоит в том, чтобы, выполняя функции арбитра, оценивающего совокупность результатов научных исследований в их гуманистической перспективе, двигаться по логике развития научных исследований, доходя до исходных рубежей. То есть до той точки, где возникает сам тип подобных этико-мировоззренческих проблем. • Философы науки уверены, что коренные изменения в науке всегда сопровождались более интенсивным углублением в ее философские основания и «всякий, кто хочет добиться удовлетворительного понимания науки XX века, должен хорошо освоиться с философской мыслью»10. И хотя философия исключает из своего рассмотрения специальные и частные проблемы наук, за ней стоит весь опыт духовного познания человечества. Философия осмысливает те стороны личного и общественного мироощущения, те отдельные типы опыта жизнедеятельности людей, которые не представляют специального интереса для частных наук. Однако в отличие от отдельных наук, которые иерархизированы и автономно разведены по своим предметным областям, философия имеет общие грани пересечения с каждой их них. Это фиксируется сертифицированной областью, которая получила название «философские вопросы естествознания», чем подчеркивается огромное и непреходящее значение использования достижений естественных наук в здании философии. По сути своей, философия не может не замечать фундаментальных открытий в естествознании, а, напротив, должна реагировать на них с готовностью осуществить подвижку во всем корпусе философского знания. Ибо с каждым новым открытием в естествознании, как отмечали классики, философия меняет свою форму. Следовательно, философия, рефлексируя по поводу развития науки, одновременно проводит и саморефлексию, т.е. она сочетает рефлексию над наукой с саморефлексией. • О науке принято говорить как об области, в которой естественные и технические познания неразрывно слиты в своей совокупности и способствуют пониманию фундаментальных физических констант Вселенной. Двойственная задача науки: устремленность к самоидентификации научного образа мира, самосогласованности научных выводов, а также направленность на познание нового и неизвестного — стала особенно ясной, когда произошел разрыв между наукой и философией. Тогда обнаружилась невозможность ее достижения посредством какой-либо одной системы мышления. Многие считали и считают, что наука может дать только техническое познание, что она имеет техническую ценность. Для настоящего глубинного понимания Вселенной необходима философия, которая объясняет важность открытых наукой законов и принципов, но вместе с тем не дает точного практического знания. Это и есть наиболее стандартный способ истолкования пути, на котором наука и философия разошлись. Нет, однако, никакого сомнения в том, что взаимосвязь и взаимозависимость философии и науки обоюдная и органичная. Раздел философии, имеющий название «Современная научная картина мира и ее эволюция», есть секущая плоскость, разделяющая и одновременно соединяющая философию и науку. Образно выражаясь, современная философия впитается» достижениями конкретных наук. • Тезис, фиксирующий взаимные токи и воздействия философии и науки, когда развитие философии стимулируется развитием частных наук, а интеллектуальные инновации философского постижения мироздания служат строительными лесами эпохальных открытий, обосновывается с учетом следующих обстоятельств. Философия выступает формой теоретического освоения действительности, которая опирается на категориальный аппарат, вобравший в себя всю историю человеческого мышления. В той своей части, которая называется «методология», современная философия предлагает дополнения в осмыслении формализованного аппарата конкретных наук, а также ставит и решает проблему теоретических оснований науки и конкурирующих моделей роста научного знания. Исследователи выделяют специфически эвристическую функцию философии, которую она выполняет по отношению к научному познанию и которая наиболее заметна при выдвижении принципиально новых физических теорий и соотношений. Именно философские исследования формируют самосознание науки, развивают присущее ей понимание своих возможностей и перспектив, задают ориентиры ее последующего развития. ЛИТЕРА ТУРА 1 Рассел Б. История западной философии: В 2 т. Новосибирск, 1994. Т. 1. С. 11. 2 Кареев Н.И. О духе русской науки // Русская идея. М, 1992. С. 172. 3 Диалектический материализм. М., 1947. С. 5. 4 Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 25. 5 Цит. по: Франк Ф. Философия науки. М., 1960. С. 68, 74-75. 6 Лешкевич Г.Г. Философия. Вводный курс. М., 1998. С. 99-112. 7 Франк Ф. Указ. соч. С. 109. 8 Рорти Р, Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1991. С. 97. 9 Там же. С. 99,101-102. 10 Франк Ф. Указ. соч. С. 42. Date: 2015-09-17; view: 324; Нарушение авторских прав |