Новая структура знания

Это приводит нас к третьей стороне триады власти — знанию.

Быстрое распространение компьютеров за последние десяти­летия было названо единственной наиболее важной переменой в системе знаний. Значимость распространения компьютеров мож­но только сравнить с изобретением печатного станка в XV в. или даже созданием письменности. Наряду с этой экстраординарной переменой произошло одинаково поразительное распространение новых сетей и средств передачи знания и его предшественников — данных и информации.

Если бы ничто больше не изменилось, одно это двойное раз­витие оправдало бы термин «революция знания». Но, как мы зна-

ем, другие связанные с этим перемены меняют всю систему зна­ний, или «инфосферу», в мире высокой технологии.

Сверхскорость перемен сегодня означает, что данные «фак­ты» становятся устаревшими быстрее — знание, построенное на них, становится менее долговечным. Для преодоления этого «фактора временности» в настоящее время создаются новые тех­нологические и организационные инструменты для ускорения научных исследований и развития науки. Другие предназначе­ны для ускорения процесса обучения. Метаболизм знания про­текает быстрее.

Не менее важно, что общества с высокой технологией начи­нают реорганизовывать свои знания. Как мы видели, повсед­невное ноу-хау, необходимое в бизнесе и политике, становится более абстрактным с каждым днем. Обычные дисциплины рас­калываются. С помощью компьютера одни и те же данные или информацию можно теперь объединить в блоки или «вырезать» совершенно по-разному, помогая пользователю увидеть ту же проблему с совершенно разных углов зрения и синтезировать метазнание.

Тем временем прогресс в области искусственного интеллекта и экспертных систем предоставляет новые способы сосредоточения экспертного знания. Из-за всех этих перемен мы видим повышение интереса к когнитивной теории, теории обучения, «размытой логи­ке», нейробиологии и другим интеллектуальным направлениям, ко­торые имеют отношение к самой структуре знаний.

Короче говоря, знания реструктурируются по меньшей мере так же глубоко, как насилие и благосостояние, означая, что все элементы триады власти одновременно революционизируются. И каждый день другие два источника власти сами становятся более зависимыми от знаний.

Вот тот неспокойный фон, на котором следует рассматривать возникновение и падение цивилизаций и отдельных народов, и это объясняет, почему большинство делающихся сейчас оценок власти окажутся ошибочными.