Свалка истории

Третий разваливающийся столп социализма — его высокомер­ное подчеркивание орудий производства — полное сосредоточе­ние на индустрии «фабричных труб» и пренебрежение сельским хозяйством и умственным трудом.

В период после революции 1917 г. Советам недоставало капи­тала для построения сталеплавильных заводов, дамб и автозаво­дов, которые были им нужны. Советские лидеры ухватились за теорию «социалистического первоначального накопления», сфор­мулированную экономистом Е. А. Преображенским. Согласно этой теории, необходимый капитал можно получить силой от крестьян, заставив их снизить свои стандарты жизни до скудного минимума

и отобрав излишки, которые затем будут использованы для вложе­ния в тяжелую промышленность и выдачи субсидий рабочим¹⁰.

Николай Бухарин, большевистский лидер, который запла­тил за свое предвидение жизнью, верно предсказал, что эта стра­тегия просто гарантирует развал сельского хозяйства. Что еще хуже, эта политика привела к массовым репрессиям крестьян­ства Сталиным, поскольку такая программа могла осуществляться только с помощью крайних мер. Миллионы умерли от голода или преследований.

В результате «индустриального уклона», как китайцы называ­ют это сегодня, сельское хозяйство стало областью бедствия прак­тически для всех социалистических стран и продолжает ею оста­ваться. Иными словами, социалистические страны следовали стратегии Второй волны за счет своего народа, принадлежащего к Первой волне.

Но социалисты также часто очерняли сферу обслуживания и умственный труд. Нельзя считать простым совпадением, что когда Советы установили в искусстве «социалистический реализм», вскоре на стенах появились росписи с изображением здоровен­ных рабочих, напрягающих мышцы на сталеплавильных заводах и фабриках. Поскольку целью социализма везде было как мож­но быстрее провести индустриализацию, прославлялся физичес­кий труд. Умственный труд — это занятие только для непроиз­водительных зануд.

Это широкораспространенное отношение шло рука об руку с огромным сосредоточением на производстве, а не на потребле­нии, на средствах производства, а не товарах потребления.

Хотя некоторые марксисты, например Антонио Грамши, усом­нились в этой точке зрения, а Мао Цзэдун порой утверждал, что идеологическая чистота может преодолеть материальные трудно­сти, основной упор марксистские режимы делали на переоценке материального производства и недооценке продуктов ума.

Традиционно марксисты придерживались материалистической точки зрения, что идеи, информация, искусства, культура, право, теории и другие неосязаемые продукты сознания — это лишь часть «надстройки», которая возвышается над экономическим «базисом» общества. Хотя, конечно, между ними была определенная обрат-

ная связь, именно базис определял надстройку, а не наоборот. Те, кто думал иначе, подвергались критике как «идеалисты». Бывали времена, когда считаться идеалистом было просто опасно.

Маркс, доказывая первичность материального базиса, поста­вил Гегеля с ног на голову. Великая ирония истории сегодня за­ключается в том, что новая система создания благосостояния, в свою очередь, ставит на голову Маркса. Или, точнее, — кладет и Маркса, и Гегеля на бок.

Для марксистов средства производства всегда были более важ­ны, чем программный продукт; компьютерная революция сейчас учит нас, что верно обратное. Именно знание двигает экономику, а не экономика — знание.

Однако общества — это не машины и не компьютеры. Их нельзя так просто свести к железу и программному обеспече­нию, базису и надстройке. Более подходящая модель обрисова­ла бы их как структуры, состоящие из намного большего числа элементов, связанных в чрезвычайно сложные и постоянно ме­няющиеся контуры обратной связи. С увеличением сложности знание занимает центральное место для их экономического и экологического выживания.

Короче говоря, возникновение новой экономики, основным сырьем для которой является неосязаемое программное обеспече­ние, застало социализм абсолютно врасплох. Конфликт социализ­ма и будущего был неизбежен.

Хотя ортодоксальный социализм готов к тому, что Ленин на­зывал «свалкой» истории, однако это не значит, что величествен­ные мечты, на которых он воспитывался, также мертвы. Желание создать мир, в котором изобилие, мир и социальная справедли­вость преобладают, по крайней мере так же благородно и широко распространено, как всегда". Однако такой мир не может возник­нуть на старом фундаменте.

Сегодня наиболее важной революцией на планете является возникновение новой цивилизации Третьей волны с ее радикаль­но новой системой создания благосостояния. Любое движение, которое еще не осознало этот факт, обречено на новые провалы. Любое государство, которое держит знание в заточении, оставляет своих граждан в кошмарном прошлом.