Философская основа образования

Во все времена образование выполняло социальный заказ общества и государства. Со времен первобытного состояния старшие стремились передать детям то, что умели делать сами и подготовить их к сложнейшей борьбе за существование. Молодежь, развивая усвоенные трудовые навыки, изобретая новые орудия и совершенствуя общественные отношения, шла дальше родителей, двигая то, что получило название культурного прогресса. В течение многих тысяч лет каждый человек ощущал свою неразрывную связь с семьей, обществом и государством. С раннего детства ему прививалась мысль о необходимости выполнения, возложенной на него семьей и обществом миссии. Так возникли воспитательные системы Древней Греции и Рима. Воспитание гражданина и патриота было главной целью спартанской и афинской образовательных систем. Философская разработка проблем воспитания нравственности, гражданственности и патриотизма легла в основу учений великих греческих философов – Сократа, Платона и Аристотеля.

Однако взгляды этих философов на роль семьи и государства уже их современники подвергли сомнению. Софист Протагор, признавший человека «мерой всем вещам»²⁷, полагал, что для человека собственная выгода должна быть важнее истины и долга²⁸. Диоген считал, что государство и законы, как и семья, ограничивают свободу людей, поэтому они вредны, а женщины должны стать общими²⁹. Взгляды Платона на семью тоже были своеобразными. Он считал, что собственность и семья мешают правителям беспристрастно руководить людьми, поэтому они не могут иметь ни того, ни другого, а воспитание детей должно взять на себя государство³⁰.

Разнообразие взглядов на общественные отношения не мешало государству зорко следить за тем, чтобы образовательные системы выполняли его социальный заказ. Эта работа всегда опиралась на какую-либо социально-религиозную, а с ХVIII столетия и на философскую доктрину, служившую идеологическим обоснованием общественного устройства и соответствующей образовательной системы.

В средневековой Европе образовательные заведения возникли при церквях и монастырях. В этих учебных заведениях воспитывались богобоязненные прихожане и верноподданные короля и феодалов. Христианство сделало образование не только широкодоступным, сломав сословные препоны, но и нравственно направленным. Отвергая языческую терпимость к сосуществованию добра и зла, неупорядоченность в сексуальных отношениях, оно вводит понятие греха и четко разделяет порок и добродетель.

Появление университетов было закономерным этапом в развитии христианской образованности. Знакомство с античной философией было необходимо не воинственным рыцарям, ростовщикам, купцам или мастерам ремесленных цехов, а университетским ученым-теологам и философам, которые хотели знать, как объясняли окружающий мир и его устройство древние мыслители. Именно университетские профессора и любознательные студенты стали искать, опять же в монастырских библиотеках, древние манускрипты. Университеты дали толчок пробуждению духовной жизни вне религиозных рамок и вызвали появление науки Нового времени.

Принято считать, что свободомыслие, возникшее в период Возрождения, означало борьбу с церковными антинаучными взглядами на природу и вселенную. При этом одни сознательно, другие по незнанию скрывают тот факт, что свободомыслие имело и вторую сторону - этическую, в которой эпикурейство в форме гедонизма, противостояло христианству. Во Франции эта сторона свободомыслия, названная либертианством, напрямую связывалась с распутством. В эпоху Возрождения формируется новый взгляд на человека, для которого собственные удовольствия важнее долга и обязанностей.

Христианство, одержав внешнюю религиозную победу над язычеством, в мировоззренческом и нравственном отношении стало ему проигрывать. Вершиной аморализма конца XVIII в. явилась философия маркиза де Сада, который связывал получение собственного удовольствия со страданиями, часто смертельными, других людей³¹.

XIX в. принес не только техническую революцию, давшую людям энергию паровой машины и электричества, он был веком революции в человеческом сознании, торжества веры в могущество науки и привел к утверждению научного атеизма в качестве прогрессивного мировоззрения. В этом веке, освобожденном от влияния христианского Бога, утвердились все революционные идеологии, которые созревали в течение предыдущих столетий, и получили организационные очертания: расизм, анархизм, марксизм и либерализм. Их объединял ярко выраженный разрушительный характер, направленный на христианскую мораль и общественные отношения. Последствия изменений в сознании были ужасающими, так как реализация этих идей в ХХ в. привела к эпохе революций и мировых войн, унесших десятки миллионов жизней.

Вера в эволюцию становилась новой религией, уничтожение старой морали и институтов, скреплявших общество, - государства, религии и семьи преподносились как борьба с отжившими общественными отношениями. Либеральная идея в конце XIX столетия еще не имеет четко оформленных очертаний. Она приспосабливается ко всем революционным движениям. Если последние понимали свободу как орудие борьбы с эксплуатацией и угнетением, то для либералов она означала возможность эксплуатировать народ без ограничений со стороны государства и общества.

Все разрушительные идеологии были едины в требовании пересмотреть взгляд на сущность человека. Превратить его из образа и подобия Бога в творение эволюции, уничтожить этический принцип любви к ближнему как основу человеческих взаимоотношений, заменив его на расовую, классовую или индивидуалистическую мораль. В учении Христа человечество представало единой общностью, главной задачей которой было нравственное совершенствование, теперь эта общность раскалывалась по классовому или национальному признаку. Либеральная идеология делала коллектив, народ, нацию силой, враждебной индивидууму, главной ценностью которого становилась свобода. Свобода индивидуума стала пониматься не как возможность беспрепятственного развития своих творческих способностей, а как освобождение от обязанностей и ответственности перед семьей, коллективом, обществом и государством.

Уже в произведениях выдающихся авторов эпохи романтизма антитеза противостоянии героя и толпы решается в пользу героя, которому не только предоставляется право быть выше толпы, но и совершать безнравственные поступки. Так появляется философия и идеология нигилизма, которая у Макса Штирнера выливается в провозглашение себя «единственным», у которого один объект и субъект желаний – он сам: «Для Меня нет ничего выше Меня»³². Для него не существует разделения добра и зла, они едины; не существует ничего святого, божественного. Он отрицает святость дружбы, материнства, родины³³. Главная цель этого героя вырождается в право на бессмысленный и кровавый бунт, в котором погибнет все человечество.

В год публикации книги Штирнера «Единственный и его собственность» родился Ф. Ницше, который развивает его идеи. Стихийный эгоист Штирнера у Ницше превращается в «сверхчеловека», призванного повелевать «человеческим стадом». Ницше дает своему творению следующую характеристику: «добрые и праведные назвали бы его сверхчеловека дьяволом»³⁴. Чтобы не оставалось сомнений в нравственной направленности его «героя», он предпоследнюю книгу так и называет - «Антихрист». Для сверхчеловека не существует моральных норм и законов нравственности, он «выше» этого. Создав своего зловещего героя Ницше сходит с ума и с 1890 г. помещается в психолечебницу. Итак, к концу XIX в. философы-атеисты отняли у людей Бога, мораль, веру в добро.

Безответным оставался вопрос, что же движет человеком в его повседневной деятельности, в том числе и в творческой сфере? Тут на помощь приходит З. Фрейд, который начиная с 1900 года, выступает с теорией сексуальности (либидо) как движущей силы человеческой деятельности³⁵.

Круг замкнулся: человек – творение биологической эволюции, которым движет сексуальный инстинкт, поэтому все рассуждения о нравственности и духовном мире не более чем домыслы. Для такого человека не существует истины, идеалов и добродетели, а только собственные желания, которые подлежат немедленному удовлетворению. Вскоре начинается сексуальная революция, принесшая с собой полный пересмотр взглядов на общественную мораль.

Подобные философские взгляды находят отражение в появлении новых образовательных систем, принимающих самый неожиданный характер. Австрийский философ, эзотерик и оккультист Рудольф Штайнер в первые десятилетия ХХ в. создает на базе теософии Е. Блаватской свое учение – антропософию, которая ложится в основу разработанной им педагогической системы - вальдорфской педагогики. Р. Штайнер увидел, что из педагогики улетучивается духовность, взамен которой приходит холодный материализм. В созданной системе он основное внимание уделяет росту духовности детей через развитие их творческих способностей, путем приобщения к основам искусства. В его учебных заведениях с момента поступления и до выпуска дети рисуют, поют, танцуют, ставят спектакли, занимаются другими видами искусства и ремесла, развиваясь эстетически и этически. О вальдорфской педагогике накопилось много отзывов, как положительных, так и отрицательных, ее внедряют энтузиасты, как за рубежом, так и в России, причем она везде плохо приживается. По-видимому, одной из причин такого положения является ее философская основа – антропософия, круто замешанная на эзотерических и даже оккультных представлениях самого Р. Штайнера, идущих вразрез не только с наукой, но и постулатами традиционных религий³⁶. В его учении Иисус Христос и Сатана не противники, а соработники, выполняющие одну миссию. Другим обвинением, предъявляемым этой системе, является низкий уровень общеобразовательной подготовки.