Глава 6. После удивленного окрика Владыки, в нашу сторону повернулись головы всех тритонов

После удивленного окрика Владыки, в нашу сторону повернулись головы всех тритонов. И принялись рассматривать нашу колоритную парочку. Некоторые стали усмехаться, некоторые сжимать губы, недовольные чем-то, а некоторым было абсолютно наплевать на нас. Вот только глядя на тех, кто ехидно посмеивался, мне очень хотелось бы знать причину. Что-то мне подсказывало, что уместней было бы лучше валяться беспомощным, чем сидеть на руках тритона.

- Отпусти меня, - твердо произнес я, сползая с его рук.
- Ты же еще ничего не умеешь, - попытался задержать меня он, но я оказался более упертым и слез-таки. Причем, как и ожидалось, сразу же грохнулся на каменные плиты, которыми была вымощена площадка.
- Я же говорил, - нагнулся надо мной тритон, но я выставил вперед руку, тем самым показывая ему, чтобы не трогал меня.

- Иалин, оставайся здесь, - за доли секунды около меня нарисовался Владыка. И когда только успел? Схватив за руку, потянул меня за собой. Вот это наглость. Даже если он Владыка, это не дает ему права так со мной обращаться. Я болтался сзади тритона, как какой-то мешок с д... Попытавшись вырваться из хватки, потерпел неудачу. Мою кисть сжали с еще большей силой. Мне даже показалось, что что-то хрустнуло. Пока меня тянули за собой, я, превозмогая боль, которая стала не такой острой, а нудящей, попытался сделать пару движений самостоятельно. Не все же время мне плавать то на руках, то болтаясь тряпочкой. И, надо сказать, раза с третьего что-то стало получаться.

Вплывая в огромную залу я заметил, что стены были зеркальными и это поразило меня. Это же как и насколько надо себя любить, чтобы беспрестанно смотреть на свое отражение? Спрашивать, естественно, ничего не стал. Продолжал молча следить за действиями Владыки. А тот, резко затормозив, оглянулся, как будто впервые видит собственный дворец, нахмурился. После чего ткнул трезубец в понравившееся ему место. Из одного из зубьев тут же вырвалась искра, чтобы в следующую секунду сотворить кресло.

Хм, впечатляет. И тут, больше ничего не замечая, я уставился на свое отражение. В отражении на меня смотрел очень красивый, статный русал, с красивой развитой мускулатурой. Длинные белые волосы струились по спине, опускаясь чуть ниже попы. Мммм, того места, где раньше была моя попа. Глаза остались прежними, светло-зелеными, только теперь, на фоне зеленовато-голубоватой воды, они уже не казались блеклыми, а напротив, выглядели довольно выразительно. Губы стали немного припухлыми. А вот хвост... Это отдельная тема.

Посмотрев на хвост Владыки, сравнил со своим. Абсолютно разные. У него хвост, как хвост, самый обычный, темно-зеленого цвета с золотистыми чешуйками. Не то, что у меня. Мой был таким же полупрозрачным, каким я его увидел впервые. Внутри можно было различить мои ноги. Цвета он был какого-то неопределенного, светло-голубого, с фиолетовыми и сиреневыми чешуйками. Не спорю, очень красиво, вот только привыкнуть я пока еще не мог к новой конечности.

- Ты откуда взялся? - оторвал меня от созерцания собственной персоны Владыка.
- Оттуда, - ткнул я пальцем вверх, тем самым пытаясь сказать, что с суши.
- А что ты там делал? - повторил мой жест тритон.
- Жил, - а как еще ответить на глупый вопрос.
- Что значит жил? - он так удивился, как будто я сказал, что море красное. - Русалы не живут на суше, - пояснил он свое удивление.
- Так я и не был русалом, - продолжая осматриваться, ответил на вопрос. - Я вообще был неведомой зверушкой, даже маг не смог определить мою расу.

В зале повисла тишина. Владыка смотрел на меня странным, заинтересованным взглядом. Так смотрел Тар на редкий сорт рыбы, которая ему изредка попадалась.
- И сколько времени ты провел на суше? - каким-то странным голосом спросил он.
- Двадцать лет, - зачем скрывать очевидное, пришлось ответить правду, тем более, врать не имело смысла.
- Это невероятно! - выдержка Владыки трещала по швам, - этого просто не может быть!
- Может, не может, - меня начало раздражать это переливание с пустого в порожнее, - объясните мне, наконец, к чему все эти вопросы? Если вы знаете кто я, поделитесь и со мной.

- Ты - русал, твой вид был давно истреблен, - начал тритон, и задумался, а потом, махнув рукой, крикнул кому-то, кого я видеть не мог, - приведите ко мне Зорита.
- Это кто? - не удержался я.
- Сейчас узнаешь, - отмахнулся он.

И тут в залу ввели нечто. Я даже не смог сдержать эмоций, во все глаза рассматривая это нечто. А посмотреть было на что. До пояса это был мужчина, у которого вместо волос были водоросли, похожие на змей, они не лежали на месте, а извивались то вокруг головы, то вокруг шеи, то устремлялись вверх. Получалось, что они жили собственной жизнью, не считаясь с хозяином.

От пояса мужчины начинались... щупальца. Их было штук семь-восемь. Пересчитать я так и не смог, они тоже были в постоянном движении.
- Свободны, - отправил он тритонов, которые доставили этого многоножку, вон из зала. - Узнаешь? - обратился Владыка к Зориту и указал на меня.
Какое-то время это нечто рассматривало мою персону очень пристально, после чего, мгновенно оказавшись рядом, взяло лицо в ладони и сдавленно произнесло:
- Алаан, мальчик мой, ты жив, - из глаз полумужчины покатились...жемчужины?
- Вы ошиблись, - попытался отстраниться я, - меня зовут Эйлор, а не Алаан. И кто вы такой? Я вас не знаю.
- Ты не помнишь меня? - с какой-то обреченностью поинтересовался Зорит.
- А должен? - я никак не мог понять, что меня смущает во всей этой ситуации. Но что-то определенно было.

Я смотрел на этого многоножку и пытался что-то вспомнить. И тут до меня дошло... Видение, которое было совершенно недавно. Щупальца. Вот что меня смущало. Но с чего я взял, что это относилось ко мне? Не знаю, но было что-то до боли знакомое в этом мужчине, но память никак не хотела восстанавливаться, как я не напрягался.
- Что они с тобой сделали? - жемчужины стали сыпаться непрерывным потоком.
- Кто они? - в один голос спросили мы с Владыкой.
- Кардуры, - ответил он, - они его похитили, когда Алаану было восемьдесят, я так и не смог его отыскать, сколько не пытался.
- Восемьдесят? - Владыка был в шоке, - и столько лет ты прятал это сокровище?
- С каких пор он стал сокровищем? - ехидно поинтересовался Зорит, - вы же первый и отдали приказ об истреблении этого вида.

- Тогда я не понимал на что шел. Мне надо было предотвратить волнения среди нашего народа, - стал распаляться тритон, - ты и сам прекрасно помнишь, сколько драк, убийств и ссор было из-за туоров, а истребить их решили после того, как Владыка соседнего владения не захотел взять наложником Тириуса, который с гордым видом послал его в далекие дали. И Дигит решил объявить войну, не стерпев такого оскорбления.
- Можно было решить этот вопрос, - не унимался Зорит, - тем более, что на тот момент Тириус как раз носил ребенка, - кивок в мою сторону, - вот его.

Вот тут-то я и навострил уши, ведь они говорят, судя по всему, о моих родителях.
- Дигит не принял бы никакую отговорку, - мрачно заметил Владыка, - у него от страсти помутнело в мозгах. А жениться на Тириусе он не мог, так как был женат.
- Это все равно не давало вам повода из-за одного истреблять весь род, - мрачно заметил Зорит и повернулся ко мне.
- Может вы мне, наконец, объясните, кто я такой и зачем мой род истребили? - сорвался я на крик, так как их разговоры только разожгли любопытство и сдерживаться я был уже не в силах.

- Ты принадлежишь самому первому, уникальному и древнему роду туоров, - начал Зорит, а я внимательно вслушивался в его слова и изнутри поднималась какая-то волна тепла, неги, - к сожалению, на данный момент ты остался его последним представителем, так как последними убили твоих родителей, которые всеми силами пытались спасти тебя.
- И чем же мой род такой уникальный? - любопытство разыгралось с новой силой.
- Тем, - хитро улыбнулся Зорит, - что только ваши тритоны и русалки могут не только выносить, но и родить здоровое потомство. Именно из-за этого, в свое время, и стали происходить все эти склоки. Для того, чтобы иметь рядом одного из представителей вашего вида, многие готовы были пойти даже на убийство. Особенно, после того, как в подводном мире началась трагедия.

- Что за трагедия? - мне стало интересно, но в то же время тревожно.
- После того, как начали истреблять род туоров, ни одна русалка не могла выносить детеныша, а если головастик рождался, то он сразу же умирал.

Я задумался над словами Зорита. И тут у меня по спине пробежали мурашки. До меня дошел весь смысл кошмара.
- Постой-постой, - замахал я руками, - значит, получается, что если я единственный представитель этих самых туоров, то меня могут заставить рожать???!!!
- Заставить тебя никто не может, - успокоил меня мужчина, а несколько водорослей нежно погладили мое лицо, но я на это даже не обратил внимания. - Родить ты тоже можешь не от каждого, а только от того, с кем будет совместимо твое внутреннее Я.
- Душа что ли? - уточнил на всякий случай.
- Когда совместима еще и душа - это вообще замечательно и предполагает только то, что нашел свою пару, как было у твоих родителей. У них была замечательная любовь. Они были прекрасной парой. И такой любви, как у них можно только позавидовать. Но в данном случае, я имел ввиду не это.

Все, я окончательно запутался. Глаза стали слипаться. Мозг отказывался что-либо соображать. Заметив мое состояние, Зорит подхватил меня на руки и, повернувшись к Владыке, спросил:
- Я надеюсь, вы позволите мне и дальше оставаться опекуном мальчика?
- Да, - вздохнул тот, - можете идти.
Больше я уже ничего не слышал, проваливаясь в темноту. И только последней мыслью было, что я крупно влип.

* * *

Селение Карзус.

После свершившейся казни все стали расходиться, но вожаки продолжали стоять и смотреть на море, когда к ним подошли Тирис и Герит.
- Мы покидаем это место, - начал Тирис, поддерживая раненого друга за талию.
- Что это значит? - рыкнул вождь тигров, - как это покидаете? Кто вас отпустит?
- Мы даже спрашивать не станем, - встрял еле живой Герит, - нам не место среди жестокости, несправедливости и подлости.
- Чтоооо? - взревел вожак ягуаров, - вы в своем уме?
- Да, в своем. Мы уходим. Это наше решение. А вы можете продолжать лебезить перед этими гадскими Высочествами, но без нас.

С этими словами оба парня покинули берег, последний раз посмотрев на море, которое поглотило того, кто был им очень дорог.