Книга 2. Успеть до радуги. 4 page

– Аро?

Это подал голос стоявший за моей спиной Лиро Ди, мой новый ординарец. Бедняга заступился за свою девочку в кабаке и разбил морду офицеру полиции. Он с ходу получил двадцать пять лет рудников и отправился на каторгу. И гнить бы ему там до смерти, если б не желтенькая папочка с личным делом, попавшая ко мне в руки. Лиро был хорошим, спокойным и аккуратным парнем. И я надеялся, что через некоторое время сделаю из него грамотного штабного офицера.

– Аро (хозяин), уже полдень, ты просил напомнить…

Я поморщился.

– Если тебе так сложно выговорить «дах ак» (подполковник), то называй меня лиго (командир). Что за арк инзиас (замашки потомственного раба).

Лиро улыбнулся.

– Я же низкого рода. Мой прадед был инз на полях Иги Ша Грисама.

– Теперь мы все ах лити (свободные воины) в садах Дисны, да не посмотрит она в нашу сторону! – сказал я, сбегая с холма к почтительно поджидавшим меня офицерам.

– Да не посмотрит! – эхом отозвался Лиро, с трудом успевая за моим аллюром.

Офицеры, которых я собрал в штабном куполе, были ядром моего пока еще разношерстного полка. Ша Кхорданг – командир подразделения морских пехотинцев, а теперь дассы глубокой разведки ихана «Небесная Стража». Иг Саро – начальник штаба. Ша Тамчен – командир прикомандированных пилотов. Ша Ирх – бывший командир окки армейской разведки, а теперь моей личной охраны. Ша Драдег – зампотех и Рас Лои‑лиго ри – предводитель (хотя так и хочется сказать «атаман») кохар. Все они были мрачны, как лавочники перед приходом сборщика налогов. Что я и не замедлил им сообщить. Лица немного разгладились, но никто даже не улыбнулся. Похоже, что‑то стряслось…

– Выкладывайте!

Вперед вышел Ша Кхорданг, обстоятельный и обманчиво неповоротливый, как тяжелый рейдер.

– Лиго, у нас происшествие.

– Это я уже понял! – Я нетерпеливо махнул рукой.

– Эли Ди, ирай{Ирай – сержант.} саперной окки, убил в драке Катхи, эрхана{Эрхан – старшина.} окки связи.

Черт…

– Причину драки выяснили? – спросил я, исподлобья глядя на нервно переминающихся офицеров.

– А чего там выяснять, – вступил в разговор Ша Драдег. – Эли Ди – сын богатого кохар, а Катхи – бывший каторжник, хоть и дворянского рода. Катхи ему что‑то там приказал, а тот и взъерепенься, мол, кому ты, скотина тюремная, приказываешь. Катхи ему что‑то ответил, чего уж не знаю, а Эли тут же схватился за свой нож и перерезал ему горло.

Да, нож… Есть такие штуки у кохар. Парные ножи. Шириной в три пальца, длиной в две ладони и острые, словно бритва. Владели кохар ими действительно прилично. Говорили, будто кохар своими ножами успеет освежевать иясси раньше, чем тот поймет, что уже мертв. Естественно, я разрешил им оставить свое традиционное оружие. Не было никакого смысла запрещать его ношение. В лагере и так все ходили с боевым оружием.

Этого мне только не хватало для полного счастья. Я мог отправить этого засранца под трибунал, мог отдать имперским прокурорам, а мог просто расстрелять возле нужника. Признаюсь, лично мне очень хотелось именно последнего. Но ни один из этих способов не давал гарантии, что история не повторится.

– Рас Лои, что говорят по этому поводу ваши законы?

Бородатый черноглазый командир степняков сделал шаг вперед.

– Законы у нас просты. В таких случаях командир назначает поединщика или сам выходит на поединок с преступником и убивает его. Если сможет, – добавил Рас после небольшой паузы. – Но сейчас это невозможно.

– Почему? – поинтересовался я.

– Кохар дерутся только ножами, а у тебя ножей нет. Не с пистолетом же ты выйдешь в круг…

Да, ножей у меня и вправду не было. Их вручали старики на церемонии посвящения в мужчины. А страшные зазубренные клинки морпехов мне в этом деле тоже не помощники. Если я запятнаю их кровью, пусть и преступника, но не врага, боюсь, я получу еще одну проблему. Обычаи, даже глупые и пустые, следовало соблюдать.

– А если я выйду против него с голыми руками?

Брови Рас Лои медленно поползли вверх.

– Я знаю, ты очень сильный человек. Но, боюсь, сила твоя здесь не поможет. Ведь Эли Ди виртуоз. Он один из лучших молодых мастеров. Я бы назвал это сложным самоубийством…

Я прервал его.

– Так, через двадцать эан общий сбор на плацу. Подготовить круг. Привести Эли Ди. Приготовить его ножи. И не вздумайте подпилить или затупить их. Все. Дискуссия окончена.

Офицеры хотели еще что‑то сказать, но я быстро покинул их. Войдя в свою палатку, я расстегнул штурмовую подвеску и одним движением швырнул ее на гвоздь, торчавший из опорного столба. Жалко, что заказанные мной ножи придут только через пару дней. Я бы нарезал этого говнюка тонкими ломтями вместе с его хвалеными хлеборезками. Но ничего не поделаешь. Будем расхлебывать эту кашу тем, что есть.

– Эрхан! – крикнул я в пустоту.

Тут же в палатке возник эрхан охранной окки Доратх. Крепко сбитый и приземистый, он носил форму, как собственную кожу, словно родился в ней.

– Доратх! Никого не пускать. Даже Императора.

Он только кивнул перед тем, как снова исчезнуть. Лиро тоже хотел что‑то сказать, но благоразумно промолчал. Времени хватило лишь на то, чтобы вымыться и переодеться.

Стоя на высоком помосте, я наблюдал, как сержанты и офицеры строят подразделения в плотные каре на пыльном квадрате вытоптанной земли. Плац… Сколько их было в моей жизни! И снежных, и песчаных, и даже из клепаной стали. Очередной или последний?.. Я щелкнул по микрофону, и плац замер.

– Солдаты. Вы уже знаете, что произошло. Один из нас погиб. И погиб он не от руки врага, а от своего же товарища. От человека, который носит нашу с вами форму. К миллионам погибших от рук арлингов сегодня прибавился еще один. Значит, у наших врагов пополнение. Потому что человек, убивший своего – это враг.

Вы знаете, арлинги захватили почти половину страны. Если мы не сбросим их в море, через год начнется голод. Мы уже и так на пределе. Наша часть – особая, и нас ждут самые тяжелые участки фронта. Мы – одна из последних возможностей переломить ход войны. Арлинги пленных не берут. Если сейчас мы не будем воевать как одна семья, вы и ваши семьи будут вечными рабами на полях Смерти.

Каждый, кому в голову придет мысль поднять на своего товарища руку, пусть тихо застрелится в кустах и не позорит имя «Небесных Стражей». Каждый, кто повторит проступок Эли Ди, будет с позором утоплен в нужнике. Но Эли Ди я убью сам. Голыми руками.

Конечно, у Эли не было шанса. Но он думал, что есть, и собирался отстаивать свое Право Чести ценой моей жизни. Все оказалось просто и быстро. Я пропустил его на длинном выпаде, немного протащив вперед, а затем встретил горло ребром ладони при обратном движении.

Провожаемый гулом голосов и своим адъютантом, я быстро покинул плац, надеясь на то, что этот жестокий урок будет последним.

Прошел срок, отведенный центральным штабом на подготовку подразделения. Наш участок фронта представлял собой предгорье, разделявшее степную и гористую зоны страны. Степная зона почти вся была захвачена арлингами, но там, где начинались горы, была совсем другая война. Этот урок я усвоил давным‑давно, еще зеленым лейтенантом в Афганских горах. А теперь его проходили арлинги. Они грызли предгорья с упорством крыс, ломая зубы и неся серьезные потери. Дохли, но ползли вперед, на сто процентов используя подавляющее численное превосходство. Но на этом участке уже давно все было тихо. Правда, были невнятные сведения, якобы арлинги планировали здесь тактический прорыв. Но, на первый взгляд, это был вполне застарелый участок линии фронта.

Место нашей дислокации граничило с дивизионом тактических ракет и частями оперативного резерва 56‑й армии. Поэтому я решил организовать прибытие ночью, когда зрители не планировались.

Пилоты Ша Тамчена посадили машины на отведенные точки с точностью до метра, словно на аэродроме. С крыла одной из них я наблюдал, как из ничего в темноте появляется лагерь. Сначала из самолетов выскочили ударные группы и заняли оборонительные позиции вокруг машин. Затем хлынула вторая волна, и круг защиты расширился, сомкнувшись с другими кругами. Тут же заняло свое место подвижное охранение, растворившись в складках рельефа. Выглядело это так, словно гигантская амеба пожирала землю, разрастаясь бугристой массой. Все движение сопровождал не шум, а скорее шелест. А если б у моих солдат росла шерсть вместо ткани камуфляжной формы, то не было бы и шелеста.

С тихим свистом развернулись антенны. Здесь были лепестковые параболы спутниковой и оперативной связи, тонкая паутина моей собственной службы радиомониторинга и радиоэлектронной борьбы. Затем, словно хлопанье огромных крыльев – раздался звук сотен одновременно раскрывающихся куполов, и сладковатый запах пластика заполнил ночь. Потом купола, тренировочные площадки и технику накрыли огромными кусками маскировочной сетки и закрепили. И сразу все стихло. Автоматически я нажал на кнопку хронометра. Тридцать эан – это примерно двадцать пять наших минут. Можно сказать, первый урок на «отлично». Я спрыгнул с крыла самолета и чуть не свернул себе шею, зацепившись за маскировочную сетку.

– Черт!

– Что? – тревожно переспросил адъютант.

– Да нет, ничего. Командиры подразделений собраны?

– Да, командир. Штабная палатка там. – Он показал рукой на почти неразличимую в ночи темную массу.

Старшие офицеры стояли вокруг большой карты, присланной накануне центральным штабом. На карте была изображена наша зона ответственности. Холмистая территория, на которой так привольно резвиться бронетехнике и авиации. Разведсводка могла вдохновить только придурка. Нам противостояли шесть пехотных дивизий, три из которых только что были доукомплектованы свежими частями. Был еще артдивизион тяжелых пушек, ударный полк штурмовиков, танковая дивизия, отдельный диверсионно‑карательный полк «Сит Тамиратх», и всякие мелочи типа связистов, саперов и проч. Вся эта орава, видимо, собиралась прорвать линию фронта примерно на ширине сорока‑пятидесяти километров. Мы со своей стороны могли противопоставить войска, примерно на треть меньшие по численности, что, в общем, нормально при обороне, но они не шли ни в какое сравнение с прекрасно обученными войсками арлингов. Нашей главной задачей было боевое охранение дивизиона оперативно‑тактических ракет, способных смешать с пылью любую попытку прорыва фронта. Но, как и любое оружие подобного рода, ракеты были абсолютно бесполезны в ближнем бою. Несколько ракетных батарей было уже потеряно в ходе действий диверсионных подразделений арлингов, и Император очень рассчитывал, что моя часть не даст им такой возможности. Тем более что ракеты были совсем недавно разработаны истандийцами и переданы нам в глубокой тайне и с категорическим приказом уничтожить все до единой при малейшей угрозе захвата. Насколько я понял из пояснений Ша Рохара, это были высокоточные гиперзвуковые ракеты с управляемой площадью поражения. В общем, лакомая цель для диверсантов.

Обсудив с командирами предстоящую задачу, я распустил всех, оставив только Ша Кхорданга – командира разведчиков и Ша Ирха – начальника охраны. И тот и другой были отличными офицерами, и еще до войны с арлингами получили боевое крещение в десятках «полицейских акций» и мелких пограничных конфликтов с бандами контрабандистов. Их солдат, которых тоже не назовешь новичками, я натаскивал лично и выжимал из них по десять потов, собираясь вырастить настоящих псов войны. Кое‑что мне уже удалось, хотя, конечно, идеал недостижим. С ближайшими своими помощниками я собирался обсудить одну маленькую шутку, которую собирался провернуть в глубоком тылу арлингов.

Меня интересовал штаб армии, а конкретно – их бумажки. Завтра, возможно, все будет по‑другому. А сегодня ночью я планировал наглый налет без подготовки и предварительной разведки.

Я жестом пригласил обоих офицеров к карте.

– Судя по тактическим данным, арлинги планируют наступать менее, чем через пять дней. А штаб их, по нашим же сведениям, остался на прежнем месте. Вот здесь. – Я ткнул пальцем в небольшую седловину, похожую на карте на полураскрытые губы. Я продолжал:

– Но перед наступлением, естественно, штаб сместили ближе к линии фронта. Куда?

– Я думаю, они уже где‑то здесь…

Палец Ша Ирха описал небольшой полукруг возле высокого холма с плоской вершиной.

– Твое мнение? – обратился я к Кхордангу.

– Да, похоже. Очень удобное место. И НП можно поставить, и антенны, а вот тут, – он кончиком ножа прочертил на пленке едва видимый крестик, – вот тут и сам штаб.

– Лиро!

– Да, командир! – В палатке материализовался мой адъютант.

– Командира радиоразведки и моего пилота.

Лиро стремглав выскочил наружу и зашуршал травой.

– Что ты хочешь сделать? – спросил кто‑то.

– Навестить штаб наших друзей.

– Но…

– Это будет совсем короткая вылазка, – прервал я их. – Но мне нужно пять лучших солдат‑добровольцев.

– Ты собрался в сады Дисны? – угрюмо поинтересовался Кхорданг.

– Я собрался вернуться сам, и вернуть всех ребят. Но каждый из них должен быть готов к смерти. И еще…

Вкратце я рассказал, что именно я задумал, и что нужно сделать к моему возвращению.

Тем временем вошли начальник отделения радиоразведки Ат Малю и командир моего личного самолета Тахор.

– Ат, какие данные по радиоперехвату? – спросил я.

– Да ничего, кроме смещения центра радиоактивности ближе к линии фронта. Расшифровка ведется. К утру, возможно, будут первые данные. Очень хитрый код, – добавил он виновато.

– Ат, отдай часть ребятам Ас Шаратха. Пусть поковыряются…

Жестом руки я отпустил его.

– Тахор, – я повернулся к своему пилоту. – Ты должен в группе из пяти машин совершить налет на старое расположение штаба арлингов. Пойдешь отсюда, – я показал направление захода, – потом морем, и войдешь на их территорию вот отсюда. Не беспокойся, – ответил я на его немой вопрос. – Там у них только береговые батареи. Но! – Я поднял палец вверх. – После бомбометания, вот тут, – я показал на карте, – ты снизишься и сбросишь десант. А потом вот тут, на болотном острове, заякоришься и будешь ждать нас до трех семидесяти. Потом убираешься домой. С ноля твоего аварийного сигнала будет ждать истребительная ока. Если зажмут, бросай все и сматывайся. Они тебя прикроют. Если придется потерять машину, знаешь, что делать. Все. Через двадцать эан вылет.

Летчик, как на плацу, крутнулся на каблуках и вышел из шатра, хлопнув пологом. Я повернулся к ожидавшим меня офицерам.

– Ну, так как насчет людей? Надумали?

– Они ждут тебя, – коротко ответил Кхорданг.

Перед шатром, не шевелясь и даже, по‑моему, не дыша, стояли примерно тридцать полностью экипированных десантников в темно‑серых камуфляжных комбинезонах.

Я вздохнул. История повторялась снова и снова.

– Солдаты! Войны хватит на всех. Но сегодня мне нужны всего пятеро. Со мной пойдут: Доратх, Сат Риго… – Вызванные мной выходили из строя и подходили ко мне. – Эли Аро, Намши, и… – я осекся, увидев в строю Ша Ирха и Кхорданга.

– Ша Ирх, примешь командование иханом. Кхорданг, разомнем кости?

Тот радостно кивнул.

Я коротко махнул рукой.

– В машину!

* * *

В бомбовом отсеке штурмовика было темно и тесно, словно в гробу. Мягко взвыли турбины, и нас слегка тряхнуло, когда машина оторвалась от земли. Поехали!

Лучший способ спокойно перенести перелет – это здоровый крепкий сон. Чем я и занялся, урвав почти час. Разбудил меня сигнал предварительной готовности.

– Третий готов, – мгновенно отозвался Ша Кхорданг. Тут же доложили о готовности все остальные.

– Никакого геройства. Все просто, как на тренировках. Сейчас попытайтесь размяться.

Сжатые, будто шпроты в банке, солдаты задвигались, звякая ремнями подвески и разминая затекшие после перелета мышцы.

– Порядок? Ни у кого ничего не отвалилось?

В моем шлемофоне что‑то зашумело и заухало. Надо полагать, ребята смеялись.

– Общая готовность.

– Минус пять, четыре, три, два… Пошел!

Сколько живу, а к этому никогда не привыкну.

Глухой удар, рывок, меня закрутило, как пропеллер, и… и ничего. Вместо жужжания лебедки – просто шум набегающего ветра. Лебедку заклинило. Я, не раздумывая, выхватил нож и одним взмахом перерезал трос. «Метров пятнадцать», – подумал я запоздало. А тело, само сориентировавшись по набегающему потоку, сгруппировалось, и волна Дхати‑режима пригасила сознание.

Удара о землю я не почувствовал. Попробовал сделать шаг вперед и не смог. Ноги? Черт… Я наклонился вперед, пытаясь понять, насколько серьезно поврежден, и руки встретили неожиданную преграду. Я оглянулся и не поверил глазам. Я торчал в земле по пояс, словно морковка. Но болота вроде бы здесь нет. Потрогал землю. Нет, нормальный, в меру жесткий лесной грунт. За пару секунд, пока я висел на тросе, меня, конечно, могло прилично утащить вперед. Значит, выбираться придется самому.

Опасаясь самого худшего, я проверил позвоночник. Удивительно, но он, похоже, был цел. Тазобедренный? Хрен его разберет, но вроде тоже ничего. Во всяком случае, если я ранен, то не серьезно. А вот ноги точно были в полном порядке. Ладно. Потихоньку…

Я уперся ладонями в мягких перчатках в землю и потащил себя, понемногу усиливая напряжение рук. Сначала мне показалось, будто я пошел вверх, но потом я понял, что это стали погружаться вниз руки. Тогда я изменил тактику и лег животом на грунт. Дело пошло. Когда через минуту на мой пеленг вышла остальная группа, я уже сидел на поверхности и ревизовал снаряжение. В минусе пистолет, два ножа – видимо, оторвало при ударе – и аптечка. Да и хрен с ней, а вот пистолет жалко. Спецзаказ, как и ножи. Ну да ладно. Хватит того, что осталось.

Доратх попытался определить глубину ямы, которую я сотворил, не достал дна и сразу кинулся проверять мои ноги. Я его отогнал движением руки и встал. Эрхан замотал головой, словно пытаясь избавиться от морока. А я уже жестами отдавал распоряжения группе.

«Двое с Кхордангом».

«Двое со мной».

«Начали!»

Группа Кхорданга бесшумно скрылась в темноте. Я подождал немного и повел своих людей в маршрут.

* * *

Нам потребовалось около получаса, чтобы на рысях добраться до охранной зоны штаба арлингов. Их хваленые десантники несли службу кое‑как, кто прислонившись к деревьям, а кое‑кто даже сидя. Правда, спящих, к сожалению, не было.

Мы разделились вновь. Я выждал несколько секунд, чтобы ребята заняли свои позиции, и направился к часовому.

Стать землей, стать травой, стать дыханием ветра…

Я вонзил нож в тело часового и почувствовал, как он дернулся на клинке, словно бабочка, приколотая булавкой. Через мгновение мир вокруг качнуло, словно воду в стакане. Это душа часового покинула тело. Я подхватил труп и мягко опустил на землю. А вот рядом секрет, в котором наблюдают за часовым. Двое. Один ровненько так дышит. Спит, что ли?

Стать ночной тишиной…

Шея хрустнула, как легкая веточка. Сонная артерия второго забилась пойманной птичкой и замерла. Вот и наблюдательная вышка, хитро устроенная на развилке дерева.

Зыбкой тенью рассвета…

Красное на зеленом. Какая гадость. Сидел бы себе на соседнем дереве с розовой корой. Глядишь, и покинул бы мир в гармонии.

Первую линию прошли, как по маслу. Даже странно. Сухо щелкнул наушник шлемофона. Это значит, первая группа заняла свое место. Остановились оглядеться. Не видно – не значит нет. Ну да. Точно‑точно. Контрольный пост. Маааленький такой. А вот солдатик головой крутит. Волнуется? Ищет чего? Сюрприз! Сухо чихнул глушитель, отправляя в последний путь пулю. Прощай, любимая. Ты не одна пойдешь по этой дороге. Вот этот, без головы, но с каской в руках, полной кровавой кашицы, проводит тебя…

Шум справа.

Шесть солдат, сержант и, видимо, офицер. Это серьезно. Развод по постам, что ли? Пропустить? Погасить? А если действительно развод? Скандал может испортить эту дивную ночь.

«Оба. Замыкающих».

Длинный шелестящий звук заставил солдат, сержанта и офицера устало прилечь в пыль. Причем одновременно. Чтобы не нарушать идиллию ночи, пришлось скатить их с дороги в кусты. Еще пара движений сапогом, и пыль припорошила уродливые черные пятна.

Вроде порядок.

А вот и сам штаб. Ух, здоровенный какой. И света, как в доме отдыха. Охренели совсем. Шесть длинных палаток. Радиовагончик. Еще вагончик, но с трубой. Баня, что ли? Нет, столовая. Отдельный шатер под охраной. Рядом вездеходик с хорошей такой антенной. Шифровальщики? Командир? Заглянем обязательно. Но сначала штаб. Совсем темные палатки отметаем. Перед наступлением над картами парят, аки соколы, не два и не три штабника. Остаются две. Даю знак парням, чтобы взяли дальнюю, а сам огородами направляюсь к ближайшей. Едва не напарываюсь по дороге на трахающуюся парочку. Простите, ребята… Так. Стенка палатки. Оптоволоконный щуп.

Электрический свет вспыхнул так ярко, что глаза заслезились. Проморгались – и к скважине. Вот это да! Везет, так везет. Стол размером с двуспальную кровать, и четыре офицерика, размечающие диспозицию грядущего блицкрига.

Так, теперь щуп в кармашек, и сменить на всякий случай обойму.

Тонкий и острый, словно бритва, стилет не вспарывает, а раскрывает ткань. Я ныряю в дыру. Короткий кувырок, четыре выстрела с колена. Потом еще четыре. И все. Даже не глядя на карту, заталкиваю ее в рюкзачок и быстренько ползу ко второй палатке. Ребята там уже поработали, их улов заметно крупнее. Целая кипа штабных бумажек и электронных блоков памяти едва помещается в наших заплечных мешках. Черт. А ведь я еще планировал зайти к шифровальщикам. Ладно. Лучшее – враг хорошего. Уходим. Втыкаю в складки палатки штырь радиомаяка. Это святое. Уйти без сюрприза – невежливо.

Поскольку уже нет смысла хранить радиомолчание, передаю в эфир второй группе сигнал на встречу. Идем почти открыто. Посты, развернутые в другую сторону, не успевают среагировать и умирают, скошенные шквальным огнем. И тут ночь вспарывает звук сирены. Да, и вправду, пора нам поторапливаться. Скоро здесь будет не просто жарко, а очень жарко и чрезвычайно неуютно.

Рев транспортов по курсу отхода настораживает. И я даю команду ускорить движение. Надо успеть, пока они не развернулись…

Не успели.

Человек сорок. Видимо, все, кого собрали. Если не прорвемся сейчас, потом подойдут волкодавы. Одна надежда, что это штабники.

– Третий.

– На приеме.

– Заслон. Один лис на север. Разворачиваются от реки до поворота дороги. Тридцать‑сорок человек. От центра по флангам.

– Понял. Исполняю.

Последние слова он произнес уже на бегу, стремясь как можно быстрее успеть к новому месту встречи. Полторы‑две минуты. Продержимся.

– Доратх, Саро, бронебойными по машинам. Говоря все это, одним движением накручиваю удлинитель ствола, потом откидываю сошки и залегаю у неприметного бугорка.

– Огонь! – командую я, и транспортеры синхронно вспыхивают чадящими кострами, зацепив взрывом несколько солдат. Те моментально залегают и поднимают жуткую стрельбу, пытаясь понять, откуда их убивают. Бесшумный карабин прореживает их ряды с уверенностью механической жатки. Офицер попытался поднять их в атаку и упал, закрутившись волчком в предсмертной агонии. И тут темп убыли солдат резко усиливается. Ага, кавалерия подошла. Штабники мечутся под перекрестным огнем, как вши под дустом. Моральный дух – ноль, точность огня такая же. Самое время линять.

– Перебежками, вперед. Доратх, пошел!

Голова. Выстрел. Движение. Выстрел. Движение. Выстрел. Порядок.

– Саро, пошел!

Звук. Выстрел. Еще. Порядок.

Ну и нам пора. Зигзагами, как бешеный заяц, лечу к спасительным зарослям. Внезапно спиной чувствую движение и падаю, разворачиваясь в падении для выстрела. Но враг уже свалился, пробитый несколькими пулями. Перекатываюсь – и бегом к близкому лесу. Вдруг небо словно взрывается стоном, и земля начинает дрожать, словно по ней врезали огромным молотом. Это тактические ракеты по пеленгу нашего радиобуя накрывают штаб арлингов.

– Доратх замыкающий. За мной.

Еще десять минут сумасшедшего, изматывающего бега под музыку ракетного обстрела.

– Тахор.

– На приеме.

– Подходим.

– Понял.

Три минуты, и, упакованные в десантный отсек, мы рвем когти.

После четырех безуспешных попыток связаться с командующим армией я, наконец, пробился сквозь толпу адъютантов, но в ответ на предложение использовать оперативное преимущество и привезти, если надо, карту, добытую в штабе арлингов, услышал только отборную ругань пополам с угрозами упечь на рудники до конца жизни.

Ну, что ж. Нормальные герои всегда идут в обход.

Через пять минут я сидел у командира ракетчиков, который согласился под свою ответственность прикрыть наш отход пуском нескольких ракет. Бедный офицер отбивался, как мог.

– Да меня разжалуют! – кричал он, с ужасом глядя на штабную карту арлингов с еще не просохшими чернилами.

– Да ты послушай, – гудел Ша Кхорданг. – Ни ты, ни мы ему официально не подчиняемся. А если не врежем сейчас, они за несколько часов перегруппируют войска. А через три дня устроят всему фронту такое…

– Ребята, – сказал ракетчик совсем помертвелым голосом. – Я сделаю это. Но командующий армией – редкостная сволочь. Он из всех нас подстилку для прихожей сделает.

– Не боись, на такой подстилке у него ноги враз отсохнут! – подал голос Ша Ирх, не снявший еще знаки различия Имперской разведки.

Еще не стихло эхо первой волны обстрела, как в расположение Небесных Стражей пожаловал командующий 56‑й армией алго Ша Санир. Не один пожаловал, а с комендантским взводом. Проигнорировав лесенку, он выкатился из вертолета с криком «Арестовать его!».

Доратх вопросительно посмотрел на меня.

– Только без членовредительства, – приказал я, и через пять секунд все прибывшие были разоружены ребятами Кхорданга и Ирха.

– Алго, ты хотел о чем‑то поговорить со мной?

Генерал стоял, наливаясь кровью и набухая, как член в умелых руках. «Как бы не помер», – мельком подумал я.

– Ты будешь жрать грязь на рудниках!!! – орал он, пытаясь вырваться из рук аккуратно придерживающих его солдат.

– Зачем это? – осведомился я.

– Кто дал приказ на обстрел вражеских позиций?

– Я. Но не приказ. Мы посоветовались с начальником артдивизиона и решили сделать это как можно быстрее.

– Посоветовались?!! А со мной вы не хотели посоветоваться?!!

Я пожал плечами.

– Время дорого. Да и потом, ты же сам мне отказал, если помнишь, в такой малости, как возможность быстро потратить месячный запас ракет…

– Сколько?!!!

Генерал совершил невозможное: он покраснел еще больше, и уже совершенно бессвязно начал чего‑то выкрикивать, царапая когтями по пустой кобуре. Все. Хватит. Надоело.

– Ардан! – я подозвал лейтенанта комендантского взвода, прибывшего с алго.

– Ардан, ваш командир, случайно, не сердечник?

– Да нет вроде, – хмуро отозвался лейтенант. – Поорет и отходит.

– Лиро!

– Да, командир.

– У меня в шатре, в личных вещах, черная шкатулка. Бегом.

Через десять секунд Лиро Ди, двигаясь на негнущихся ногах, на вытянутых руках и с выражением ужаса на лице внес, словно бомбу, шкатулку, и опустился предо мной на колени, протянув ее мне.

Я хотел приказать ему встать, но, увидев священный восторг, которым горели его глаза, осекся.

Шкатулка замка не имела. Она просто не открывалась в чужих руках. А на попытку взлома реагировала вообще отвратительно. Что там за механизм стоял, не знаю, но когда я протянул руку, она мягко раскрыла створки, выдавив из глубины площадочку с антрацитово сверкающим черным перстнем.

Все смолкло. Люди вокруг меня стояли, боясь пошевелиться, и этот круг тишины стремительно разрастался. Перстень Хранителя Империи, один из легендарных атрибутов верховной власти, первый раз за триста лет покинувший бронированный саркофаг в Главном хранилище, был, безусловно, известен всем присутствующим, как минимум, по школьному курсу истории.

В полном молчании я надел его на указательный палец правой руки. Увидел короткий ало‑красный сполох света, подтверждающий мое право на перстень, поднял раскрытую ладонь вверх и внятно произнес:

– Именем Императора.

На стоявший у побережья третий флот, видимо, поступили донесения об артобстреле арлингов наземными частями, и на рассвете со мной связался командующий флотом арди со Ша Линхар. Густой и скрипучий голос адмирала заполнил собой всю палатку и, словно масло, закапал с переговорного устройства.

– Сынок, ты кого там долбаешь?

– Арди со, у меня есть серьезные основания полагать, что ракеты падают как раз туда, где стоят войска арлингов.

– Тебе помочь?

– Буду рад. Мы немного не успеваем по времени.

В наручный коммуникатор я вызвал начальника радиоразведки.

– Ат Малю.

– На связи, – ответил мне немного усталый голос.

– Ат, у меня на связи командующий третьим флотом.

– Да, я вижу его канал.

– Карту, которую я тебе дал, оцифровали?

– Естественно.

– Отошли на флагман.

Date: 2015-09-05; view: 246; Нарушение авторских прав