Глава 9. Не каждый смог бы повеселиться вечерок, натанцеваться до упаду, заварить драку и попасть домой к девяти вечера

Не каждый смог бы повеселиться вечерок, натанцеваться до упаду, заварить драку и попасть домой к девяти вечера. Именно это твердила себе Дейзи на другое утро. Ну и пусть ее выходной вечер не совсем удался. Первая его половина была очень даже веселой и увлекательной. Более того, она хорошо повеселилась и собиралась не откладывая повторить удовольствие. Разумеется, не драку – по крайней мере она на это надеялась, – но танцы и внимание мужчин к ней…

После церкви, где она выдержала откровенно любопытные взгляды всех знакомых прихожан – людей, которые, казалось, могли быть лучше воспитаны и не рассматривать ее так, Дейзи быстренько проглотила ленч, надела новые джинсы и собралась проехать на Ласситер‑авеню, чтобы посмотреть, как продвинулся Бак Лейтем с покраской ее дома. Теперь, когда она решительно и бесповоротно встала на новый путь, ей хотелось поскорее переехать в собственное жилище. Однако когда она вышла за порог с сумочкой и ключами от машины в руках, к бордюру тротуара возле дома парковалась белая «корона‑виктория».

У нее упало сердце при виде шефа Рассо, который медленно выпростал длинные ноги из кабины. Она весьма сдержанно обрисовала матери события вчерашнего вечера, пропустив эпизод с уроном, который нанесла гениталиям некоего мужчины. Теперь она подозревала, что шеф Рассо явился сюда, дабы вывести все на свет Божий и прочесть ей мораль, а также пригрозить возможными последствиями в случае повторения подобного. Хотя какое у него было на это право? Ведь и сам он находился в клубе «Баффало» вовсе не по долгу службы! Он развлекался, как и она… У нее же были самые честные намерения.

Он тоже был одет в джинсы и черную футболку, облегавшую его широкие покатые плечи. Вообще, подумала она, фыркнув, он больше, чем когда‑либо, напоминал тяжелоатлета. Вспоминая, как легко вчера он нес ее одной рукой, она решила, что, видимо, недалека от истины.

– Собрались куда‑то? – поинтересовался он, остановившись на короткой, окаймленной цветами дорожке и глядя на нее.

– Да, – храбро объявила Дейзи. Хорошие манеры требовали, чтобы она воскликнула что‑то вроде: «О, я хотела забежать на минутку в супермаркет, но это подождет. Почему бы вам не зайти и не выпить кофе?» Но она ограничила ответ одним словом. Было в Рассо нечто такое, заставлявшее ее забывать о хорошем воспитании.

– Разве вы не собираетесь пригласить меня в дом? – полюбопытствовал он, и глаза его блеснули, показав, что он скорее забавляется ситуацией, чем досадует.

– Нет.

Он мотнул головой в сторону своего автомобиля:

– Тогда я приглашаю вас проехаться со мной. Не думаю, что вы хотите, чтобы мы обсуждали эти дела на улице, где наш разговор могут услышать все соседи.

У нее екнуло сердце.

– О Господи, неужели вы хотите забрать меня в участок? – Она поспешила спуститься по ступенькам крыльца. Тут ее осенила ужасная мысль. – Этот мужчина… прошлым вечером… скажите, он не умер? Это ведь был несчастный случай! А если умер, убийство совершено в целях самозащиты… ведь так?

Он сильно провел ладонью по лицу сверху вниз, и Дейзи подозрительно воззрилась на него. Было похоже, что так он прячет усмешку. Господи! Это было вовсе не смешно!

– Насколько мне известно, ваш приятель в порядке. Возможно, испытывает боль и ходит забавной походкой, но, безусловно, жив.

Она облегченно вздохнула:

– Ну, слава Богу. Тогда почему же вы хотите забрать меня в город?

Он повторил свой жест, снова проведя ладонью по лицу. Сомнений не было: он над ней смеялся. Ну и ну!

Протянув мощную руку, он ухватил ее за запястье. Рука была теплая, и держал он ее слишком крепко, словно привык удерживать нарушителей, не желавших идти за ним.

Не обижайтесь на меня, мисс Дейзи, – сказал он, подавляя рвущийся наружу смешок. – Просто… в Хилсборо «город» означает совсем не то, что в Нью‑Йорке.

Ну, в общем, верно, если учесть, что они и так были практически в центре города, всего в нескольких кварталах от полицейского участка и делового центра. Но все‑таки шеф Рассо мог держаться полюбезнее.

Когда он, распахнув переднюю дверцу, усаживал ее в свою машину, дверь дома растворилась и оттуда вышла Эвелин.

– Шеф Рассо! Куда это вы забираете Дейзи?

– Всего лишь прокатиться, мэм. Мы вернемся через час, обещаю.

Эвелин помедлила, потом улыбнулась:

– Желаю хорошо провести время.

– Да, мэм, – на полном серьезе произнес шеф полиции.

– Замечательно! – пробормотала Дейзи, когда он усаживался за руль. – Теперь она решит, что мы встречаемся друг с другом.

– Мы можем вернуться и поправить ее ошибку. Рассказать ей, что происходит на самом деле, – предложил он, отъезжая от тротуара и не дожидаясь ее ответа. Было просто возмутительно, что, хотя она вовсе не хотела объяснений, он прекрасно понимал это, делая такое предложение. Подумаешь, какой умный!

– У меня точно такое же право бывать в клубе, как и у вас, – объявила она, скрещивая руки на груди и задирая нос повыше.

– Согласен.

Она опустила нос и удивленно посмотрела на него:

– Тогда почему вы меня допрашиваете? Я не сделала ничего плохого. И вчерашняя потасовка случилась не по моей вине… я вовсе не хотела раздавить этому мужчине гениталии.

– Знаю. – Он снова ухмылялся. – Черт бы его побрал!

– Тогда что не так?

– Все так. И я вас вовсе не допрашиваю. Я попросил вас проехаться со мной… А это совсем не то же самое, что пригласить вас в комнату для допросов и несколько часов выжимать из вас ответы.

Несколько успокоенная, Дейзи сделала глубокий выдох и, расслабившись, уселась было поудобнее. Но тут же снова выпрямилась.

– Вы не пригласили меня, а велели ехать с вами. Что я должна была при этом подумать? «Давайте проедемся». Копы в кино всегда говорят так, и это означает, что они забирают вас в участок, чтобы задержать.

– Значит, сценаристам нужно обновить свое знание предмета и писать другие диалоги.

В тот же момент ей в голову пришла другая, ужасающая, мысль. Господи Боже! Неужели шеф полиции решил поухаживать за ней? Их встречи всегда были… колючими, но вчерашний вечер доказал ей, что новый облик изменил поведение мужчин с нею. У нее засосало под ложечкой: она абсолютно не имела понятия, как отшить мужчину, который ее не интересовал. Но ведь он не может вдруг заинтересоваться ею… не так ли? Или может? Не настолько уж она лучше выглядит, чем раньше. Как бы не так, подумала она. Она торопливо опустила солнцезащитный щиток и посмотрелась в прикрепленное с обратной стороны зеркало. Затем так же поспешно подняла его назад. О Боже!

– Что? – полюбопытствовал он. – У вас не хватило времени поправить помаду?

Она совершенно не подумала о помаде. Одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что она не ошиблась насчет произошедшей с ней перемены.

– Я просто захотела проверить, есть ли зеркала на полицейских солнечных щитках, – выпалила она первое, что пришло в голову. – Это как‑то… по‑дамски.

– По‑дамски? – У него был такой вид, словно он прикусил щеку изнутри, чтобы не расхохотаться.

– Не то чтобы я подвергала сомнению вашу мужественность, – тараторила она. Меньше всего ей хотелось, чтобы он решил доказать ей свое мужское начало.

– Не обижайтесь, мисс Дейзи, – вздохнул он, – но следить за ходом ваших мыслей все равно что пытаться поймать кролика на бегу.

Она не обиделась, будучи слишком рада, что он догадался об истинном ходе ее мыслей. Вместо этого она сказала:

– Мне хотелось бы, чтобы вы не называли меня «мисс Дейзи». Это звучит так, будто я какая‑то… – Она чуть было не произнесла слова «старая дева», но такое определение было слишком близко к истине. – Какая‑то брюзга. Он снова прикусил щеку изнутри.

– Если носить сетку для волос…

– Нет на мне никакой сетки! – возмущенно вскричала она и удивленно открыла глаза. Она никогда не повышает голоса. Никогда не теряет самообладания. Да, она не всегда была с ним любезна, но не кричала!.. Она вдруг встревожилась: нет ли какого‑нибудь закона, запрещающего орать на представителей закона? Конечно, это не то что кричать на полицейского, остановившего ее за превышение скорости… если бы ей вздумалось когда‑либо ее превысить… но, в конце концов, он ведь был шефом полиции, а это, возможно, еще хуже…

– Вы, кажется, опять унеслись в космические дали, – проворчал он.

– Я просто размышляла, существует ли какой‑нибудь закон, запрещающий орать на шефа полиции, – призналась она.

– Полагаете, что вас засунут в кутузку за ор?

– Я проявила неуважение. И приношу свои извинения. Обычно я не кричу, но меня никогда не обвиняют в том, что я ношу сетку для волос.

– Понимаю: я вас спровоцировал.

– Если вы и дальше будете кусать щеку изнутри, вам придется накладывать швы, – заметила она.

– Постараюсь больше этого не делать. К вашему сведению, я называю вас «мисс Дейзи» в знак уважения.

– Уважения? – растерялась она, не зная, хорошо это или плохо. С одной стороны, ей, разумеется, хотелось, чтобы он ее уважал, но с другой – это была, скажем прямо, вовсе не та реакция, которую она могла бы ждать от мужчины всего на несколько лет ее старше. Может быть, вчерашняя ночь в клубе была каким‑то случайным отклонением от нормы и вовсе не стала она такой привлекательной, как ей показалось. Может, мужчины в клубе готовы танцевать с кем угодно.

– Вы напоминаете мне мою тетю Бесси, – произнес он. Дейзи чуть не застонала вслух. О Боже, дело обстоит хуже, чем ей подумалось! Его тетю! Теперь она уверилась, что прошлый вечер был случайностью. Она огорченно вновь откинула солнцезащитный экранчик и посмотрелась в зеркало проверить, не совершила ли она большую ошибку.

– Даже спрашивать не буду, что это означает, – вздохнул он.

– Я на самом деле выгляжу как ваша тетя? – почти простонала она.

Он начал смеяться. Буквально потешаться над ней! Обиженная до глубины души, она вернула зеркало на место и скрестила руки на груди.

– Вообще‑то Бесси приходилась мне двоюродной бабушкой. И я вовсе не говорил, что вы выглядите как она. Я сказал, что напоминаете мне ее. Она тоже была немного не от мира сего.

Одним словом, наивная. Он имел в виду, что она простодушна. К несчастью, он прав. Вот что получается, если вы проводите жизнь, погрузив нос в книжки. Вы можете знать кучу интересных фактов, но когда дело доходит до реального жизненного опыта, оказываетесь в полном мраке.

Он свернул на шоссе, идущее к Форт‑Пейну.

– Почему мы едем в Форт‑Пейн? – спросила Дейзи, вглядываясь в мелькавшие за окошком кедры и зеленые холмы. Поездка была приятной, но она не могла сообразить, зачем они туда едут.

– Мы туда не едем. Просто катаемся.

– Вы хотите сказать, что мы не направляемся в определенное место?

– Я же говорю, что мы едем покататься.

Теперь ее вновь обуяли ужасные сомнения, что, может быть, он все‑таки ухаживает за ней. Хотя делает он это довольно странным образом. Говорит, что она напоминает ему двоюродную бабушку, смеется над ней… Да ведь он же янки! Может, так они ловеласничают у себя на Севере?

– Мне бы лучше хотелось прокатиться в другом направлении, – осторожно промолвила она. – Обратном. В сторону дома.

– Увы.

Это точно был не галантный ответ, так что, нет, он не ухаживал за ней. И Дейзи с облегчением улыбнулась ему во весь рот.

– В чем дело? – настороженно глядя на нее, поинтересовался он.

– Ничего.

– Неужели? Вы мне улыбаетесь. Меня это чертовски пугает.

– У меня пугающая улыбка? – Сияние ее лица попритухло.

– Нет. Настораживает то, что вы мне улыбаетесь. Это подсказывает мне, что ваши мысли опять пошли не туда.

– Вовсе нет. Я точно знаю, куда они идут. Я просто испытала облегчение, что вам это неизвестно. – Господи! Она тут же пожалела, что сказала это. Ей нужно не забывать, что он коп, полицейский… А копы славятся своим любопытством.

– Вот как? – Как она и боялась, ее слова его заинтересовали.

– Это личное, – сообщила она. Джентльмен на этом прекратил бы расспросы.

Однако ей стоило помнить, что он не джентльмен.

– Какого рода личное? – настаивал он. – Что‑то насчет секса?

– Нет! – ужаснулась она. Затем, так как оставить его в заблуждении, что она думала именно об этом, было хуже некуда, она объяснила: – Я испугалась, что вы… возможно… ухаживаете за мной. А когда вы сказали: «Увы!» – я почувствовала облегчение, потому что, если бы вы имели на меня виды, вы бы так не сказали.

– Ухаживаю? – Его плечи затряслись.

– Ну да… или как там это теперь называется. «Встречаться» – звучит слишком по‑школьному. И вообще, это ведь у нас не свидание, а скорее похищение.

– Никто вас не похищал. Я просто хотел поговорить с вами насчет вчерашнего вечера. Наедине.

– А что насчет вчерашнего вечера? Если я преступила какие‑то законы…

– Да перестаньте твердить насчет нарушения. Мне нужно кое‑что вам рассказать относительно хождения по ночным клубам.

– Должна вам сообщить, что я совершеннолетняя и могу ходить в любой ночной клуб. Куда захочу. Более того, я собираюсь делать это и впредь, так что можете…

– Да заткнитесь хоть на минуту! – заорал он. – Я не запрещаю вам туда ходить. Я просто пытаюсь рассказать вам о некоторых вещах, на которые вам надо обращать внимание!

Она на миг замолчала, потом тихо промолвила:

– Простите. Вы заставляете меня обороняться. Возможно, потому что вы шеф полиции.

– Ладно. Помолчите и послушайте меня. Из‑за того, что вы проделали со своими волосами и как стали одеваться, мужчины будут к вам приставать.

– Да, – удовлетворенно откликнулась она. – Так все и было.

Он вздохнул:

– Вы кого‑нибудь из них знали раньше?

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда вы не можете им доверять.

– Ну, я не собиралась отправляться к ним домой или что‑то в таком роде. Я была на машине, так что никому не было нужды подвозить меня…

– Вы когда‑нибудь слышали, – прервал он ее, – о наркотиках, которые называют «для изнасилования на свидании»?

Это заставило ее умолкнуть. Она потрясенно смотрела на него.

– Вы имеете в виду… эти мужчины…

– Мне это неизвестно, как и вам тоже. Об этом и речь. Когда вы вот так отправляетесь в клуб, не позволяйте никому, кроме официантки, приносить вам напитки. А лучше всего подойдите сами к бару и возьмите. Не оставляйте свой стакан на столике, когда уходите танцевать, или идете в уборную, или вообще куда‑то отходите. Если сделаете это, не допивайте оставленный напиток. Закажите новый.

– К‑каким он будет на вкус? Я хочу сказать, каким будет напиток, если туда что‑то подмешают?

– Вы не ощутите разницы… если подмешают в напиток.

– Господи. – Она уронила руки на колени, с тревогой подумав, что кто‑то из милых мужчин, с которыми она танцевала накануне, мог намеренно ее опоить, чтобы куда‑то завезти и, когда она будет без сознания, заняться с ней сексом. – Тогда как же я это распознаю?

– Обычно этого не распознать. К тому времени как вы почувствуете его действие, вы уже будете не в состоянии рассуждать здраво. Поэтому лучше всего идти в клуб с подругой. Тогда вы сможете приглядывать друг за дружкой. Если у одной из вас закружится голова или нападет сонливость, лучше всего обратиться в пункт «Скорой помощи». И ради всего святого, не позволяйте кому‑либо из этих встреченных там мужчин везти себя куда бы то ни было.

Дейзи растерянно попыталась сообразить, есть ли у нее подруга, которая отправится с ней по ночным клубам. Но на ум никто не приходил. Все ее подруги были замужем и с детьми, и ни одна из них не относилась к тем, кто пойдет в ночной клуб без мужа. Ее мать и тетя Джо были женщинами одинокими, но… об этом и думать нечего.

– Есть несколько типов таких оглушающих наркотиков, – продолжал Рассо. – Вы, наверное, слышали о рохипноле, но полицию особенно тревожит «джи‑эйч‑би».

– Что это такое? – Она никогда о нем не слыхала. Он мрачно усмехнулся:

– Жидкость для сдирания краски с пола, смешанная со стеклоочистителем.

– О Господи! – Она с ужасом уставилась на него. – Этим же можно убить.

– В больших количествах – безусловно. А иногда достаточно совсем немного, потому что никому не известно, как он подействует именно на вас.

– Но разве он не обожжет вам горло… когда его проглотишь?

Он покачал головой:

– Нет. Когда у вас его передозировка, вы просто засыпаете и не просыпаетесь. Если же смешать его с алкоголем, то эффект усиливается и становится еще более непредсказуемым. Вообще‑то, если парень подливает вам «джи‑эйч‑би», ему все равно, умрете вы или нет… Он может вас трах… иметь с вами секс, пока вы еще не остыли.

Дейзи широко открытыми глазами тупо смотрела на красивый пейзаж за окошком машины. Какие ужасы творятся в мире! Рассо представил происходящее в клубах совсем в ином свете. Теперь она никогда не сможет относиться ко всему с детской доверчивостью. Но если она не станет выходить в люди и общаться, как же отыщет она своего холостого мужчину? Она прикусила нижнюю губу, размышляя о ситуации. Но, как ни круги, посещение клубов и танцы были единственным действенным способом достичь поставленной ею цели. Ей просто нужно быть особенно внимательной и следовать его инструкциям.

– Я буду осторожна, – с жаром проговорила она. – Спасибо вам за предупреждение.

С его стороны было очень любезно потратить время, приехать и предостеречь об опасностях, с которыми она могла столкнуться. Он был гораздо обходительнее, чем она предполагала. Возможно, она слишком сурова в оценках, осудив его только из‑за резкой и слишком прямой манеры выражаться.

При подъезде к церкви он замедлил ход, затем объехал парковку и повернул обратно к Хилсборо.

– Когда вы снова туда отправляетесь? – небрежно поинтересовался он.

Благодарность благодарностью, но раскрывать ему свои планы она не собиралась.

– А вам зачем? – подозрительно осведомилась она.

– Чтобы я смог предупредить всех мужчин надеть спортивные доспехи для защиты. Зачем же еще? – вздохнул он. – Я спросил без задней мысли… для разговора.

– А‑а… Ну, я, разумеется, отправлюсь туда в воскресенье или в рабочий день… а вероятнее всего, в следующий уик‑энд. Мне нужно оборудовать свой дом, чтобы я смогла поскорее переехать.

– Вы переезжаете?

– Я сняла комнаты на Ласситер‑авеню. Он искоса посмотрел на нее:

– Ласситер? Не слишком хороший район.

– Знаю, но у меня был ограниченный выбор… И я собираюсь завести собаку.

– Заведите себе большую. Немецкую овчарку лучше всего. Они умные и преданные и защитят вас даже от Годзиллы.

Немецких овчарок использовали в качестве полицейских собак, так что, видимо, там он с ними и познакомился, предположила Дейзи. Эти собаки должны были быть надежными и верными, иначе полицейские департаменты их бы не применяли.

Она попыталась представить себе картину, как она сидит в удобном кресле и читает, а большая собака дремлет у ее ног, но образ этот как‑то расплывался и задерживаться не хотел. Нет, она явно относилась к категории тех, кто предпочитает маленьких собачек, терьер подойдет ей гораздо лучше огромной немецкой овчарки. Она где‑то читала, что маленькие собачки способны точно так же отпугивать грабителей, потому что заливаются лаем при малейшем шуме, а ей и нужна была охранная система, а не агрессивная защита. Терьеры отлично поднимут шум. А может, она вообще заведет такого миленького мальтийца, с бантиком на макушке.

Во время всей обратной дороги она мысленно обсуждала достоинства разных маленьких собачек и удивилась, когда машина остановилась около ее дома. При виде мини‑фургона, припаркованного на подъездной дорожке за ее собственным автомобилем, она растерянно заморгала, но тут же узнала его.

– У вас гости, – заметил шеф Рассо.

– Это моя сестра Бет с семьей, – откликнулась Дейзи. Они навещали родных по крайней мере два раза в месяц, обычно по воскресеньям после церкви. Ей следовало помнить об этом и ждать их, но после всего случившегося это просто выскочило у нее из головы.

Она едва успела потянуться к дверной ручке, когда дверь распахнулась и на пороге возникла тетя Джо.

– Заходите, – пригласила она. – Вы как раз успели к домашнему мороженому.

Шеф Рассо вылез из машины, прежде чем Дейзи успела сказать, что ему оставаться не обязательно. Когда он отворил дверцу с ее стороны, она лишь смотрела на него огромными глазами.

– Ну же, вылезайте, – нетерпеливо произнес он. – Мороженое тает.

– Плохая идея, – прошептала она.

– Почему? – так же шепотом отозвался он.

– Они думают, что мы… что вы…

– Ухаживаю? – сочувственно помог он ей найти подходящее слово и, буквально вытащив ее из машины, стал подталкивать к входной двери.

– Не смейте шутить на эту тему! Вы представляете себе, как расходятся сплетни в маленьком городке? Кроме того, я не хочу вводить мою семью в заблуждение.

– Тогда расскажите им правду: что я хотел предостеречь вас от опасности наркотиков для изнасилования.

– Это чтобы у моей матери случился сердечный приступ? – яростно прошипела Дейзи. – И думать не смейте!

– Тогда сообщите им, что мы просто друзья.

– Как будто они в это поверят!..

– Что же в этом невероятного?

– Невероятно, и все.

К этому моменту они оказались перед дверью, и он распахнул ее перед Дейзи, приглашая войти. За ней находилась маленькая передняя, а сразу налево большая гостиная. Едва они вошли в дом, доносившийся оттуда шум голосов стих и чашки с мороженым звонко опустились на стол. Дейзи показалось, что она под прицелом сотни глаз, хотя, конечно, это были всего лишь мама, тетя Джо, Бет и Натан, а также двое ее племянников, Уильям и Уайтт. Ей редко приходилось быть средоточием всех взглядов, так что это внимание ее добило.

– М‑м… это шеф Рассо.

– Джек, – произнес он, пересекая комнату, чтобы поздороваться за руку сначала с ее мамой, затем с тетей Джо, которых Дейзи сразу ему представила. Когда пришла очередь Натана, он поднялся на ноги и с готовностью протянул руку, но глаза прищурил с тем выражением, с которым мужчины оценивают необходимость защищать свою семью. Почему он вдруг решил, что Дейзи нуждается в опеке, она не поняла. Однако шеф Рассо, видимо, привык к таким проявлениям мужественности, потому что и глазом не моргнул.

– Позвольте положить вам мороженого, – предложила Эвелин. – Оно всего лишь ванильное, но, если хотите, я могу добавить в него орехов и полить шоколадным сиропом.

– Ванильное – мое любимое, – ответил Рассо так искренне, что Дейзи поверила бы ему, даже если бы твердо знала, что это не так. Он не слишком походил на человека, любящего ваниль, но она не стала спорить. Чем быстрее он съест мороженое и удалится, тем лучше для нее.

Бет, не обращая внимания на шефа, растерянно осматривала Дейзи. Вид у нее был ошеломленный.

– Ты – блондинка, – слабым голосом проговорила она. – Мама сказала, что ты осветлила волосы, но… но ты – блондинка!

– Красивая, – промолвил десятилетний Уайтт почти обвинительным тоном. Он пребывал в том возрасте, когда девчонок не любят, и превращение любимой тети в красотку стало неприятной неожиданностью.

– Прости, – извинилась Дейзи, – я постараюсь исправиться.

– А мне нравится, – объявил одиннадцатилетний Уильям, бросая ей лукавую усмешку, которая через несколько лет будет сражать женские сердца наповал.

– И на тебе джинсы! – почти прорыдала Бет. На ней самой были шикарные шорты с гармонирующим топиком, но Дейзи знала, что сестра редко носит слаксы, а джинсы и вовсе исключила из своего гардероба.

– Я ходила за покупками, – ответила Дейзи, чувствуя себя очень неуютно под обстрелом всех глаз: все присутствующие, шеф Рассо в том числе, смерили ее взглядами с ног до головы. – Я и уши проколола, – продолжала она и указала на маленькие золотые обручи в мочках, стремясь перевести их внимание повыше.

– По‑моему, ты отлично выглядишь, – улыбнулся ей Натан. Она любила зятя, но сейчас ей хотелось, чтобы тот более чутко отнесся к настроению Бет, которая явно была потрясена преображением сестры.

Бет не была эгоисткой. Она выдавила из себя улыбку, потом встала из‑за стола и обняла Дейзи.

– Ты выглядишь великолепно, – сказала она.

В эту минуту вернулась с кухни Эвелин с двумя чашками нежного белого мороженого горкой.

– Да, она такая, – поддержала ее Эвелин, улыбаясь обеим дочерям и передавая чашки Дейзи и Рассо.

– Итак, – решительно произнесла тетя Джо, – как давно вы встречаетесь?

– Мы вовсе не… – начала Дейзи. но ее прервал звучный бас.

– Что‑то около недели, – ответил шеф Рассо.