Глава 11. В первую же неделю своего пребывания на новом месте Джейми начала бороться за свои права леди Кинкейд и хозяйки дома Кинкейда

В первую же неделю своего пребывания на новом месте Джейми начала бороться за свои права леди Кинкейд и хозяйки дома Кинкейда. Теперь она жена лорда и ее обязанность – заботиться о муже и его доме. Пусть Алек возражает, но она не отступит от своих намерений.

В глубине души Джейми надеялась, что ей удастся изменить уклад жизни мужа и его приближенных. Возможно, ей даже удастся привнести в манеры и обычаи этих горцев некоторую благовоспитанность. Словом, леди Кинкейд встала на тропу войны.

Джейми решила действовать осторожно, не обостряя отношений и не нарываясь на неприятности. Не ее вина, что у кельтов такие дикие обычаи, что они так упрямы и чрезмерно самонадеянны. И взывать к здравому смыслу этих варваров, похоже, совершенно бесполезно.

В то утро Джейми проснулась поздно. Она хотела еще немного понежиться в постели, но вдруг вспомнила, что сегодня воскресенье и, стало быть, нужно идти к мессе. Как жаль, что никто не удосужился разбудить ее. Сегодня она должна обязательно купить индульгенцию для мужа.

Джейми надела кремовую с ярко-красным юбку, подпоясав ее широким поясом так, чтобы он свободно лежал на бедрах, как того требовала мода. Пусть кельты не думают, что она какая-нибудь простушка. Конечно, ей не приходилось бывать при дворе, но она хорошо знает, что сейчас модно, и непременно постарается стать образцом для подражания местных дам. Джейми тщательно расчесала волосы, пощипала щеки, чтобы они разрумянились, и отправилась навестить раненого. Если с Ангусом все в порядке, она найдет священника и откроет ему свою душу. Возможно, за ее грехи он наложит на нее епитимью. Ну что же – она готова. Удача сопутствовала Джейми: Ангус мирно спал, а у его постели сидел священник. Завидев Джейми, он хотел встать, но она жестом остановила его: не вставайте, отец. Не стоит беспокоиться.

– Нас не представили друг другу должным образом, – сказал священник. – Я отец Мердок, леди Кинкейд.

Кашель снова мешал ему говорить, и Джейми с трудом различала слова. Она решила во что бы то ни стало вылечить его.

– Вам не стало легче? – спросила Джейми.

– Намного легче, миледи. Уж не помню, когда я так крепко спал. Ваше лекарство подействовало на меня чудесным образом.

– Я приготовлю целебную мазь, которой вы будете растирать грудь, и через неделю кашель совсем исчезнет.

– Спасибо вам, что проявляете заботу о старике.

– Хочу, однако, предупредить вас, отец: запах у этой мази такой, что вас будут все сторониться.

– Это меня не беспокоит, – улыбнулся отец Мердок.

– Как себя чувствует Ангус?

– Сейчас он мирно спит, но час назад Гавин едва удержал его, чтобы он не сорвал бинты. Элизабет так разволновалась, что хотела разбудить вас. Но Гавин, хвала Богу, не разрешил ей это сделать.

Нахмурившись, Джейми поглядела на распухшие пальцы раненого, пощупала ему лоб.

– Кажется, жара нет, – заметила она, – и все благодаря вашим молитвам, отец.

– Нет, миледи, – возразил священник. – Это вы спасли его. Вас послал нам сам Господь.

От похвалы щеки Джейми зарделись.

– Он послал вам грешницу, – ответила она. – Я пропустила сегодняшнюю мессу. – Джейми протянула отцу Мердоку шиллинг. – Я хочу купить индульгенцию, – сказала она.

– Но, миледи…

– Нет, отец, – перебила его Джейми, – позвольте мне объясниться прежде, чем вы наложите на меня епитимью. Я проспала мессу потому, что муж не разбудил меня, значит, и он грешен. – Джейми тряхнула головой, откидывая прядь со лба. Отец Мердок завороженно смотрел на нее.

– Что вы на это скажете? – продолжала Джейми. – Вы со мной согласны?

Священник не знал, что ответить, с удивлением глядя на эту чудесную маленькую женщину. Ему казалось, что в зал ворвался свежий ветер, а с ним и яркое солнце. Неужели эта женщина сумеет развеять тучи над этим замком, сгустившиеся после смерти Елены? Отец Мердок вспомнил, как Алек смотрел на склоненную над Ангусом жену – с нескрываемым удивлением и… восхищением.

– Отец, – теребила его Джейми, – почему вы молчите. Что вы скажете о наших грехах?

– Вы, наверное, очень набожны, леди Кинкейд? – спросил отец Мердок.

– К сожалению, нет. Не хочу вас вводить в заблуждение: я совсем не так набожна, как наш отец Чарльз. Он очень строгий и часто накладывал на нас епитимью. Однажды он даже заставил Агнес отрезать волосы, после чего она плакала целую неделю.

– Кто такая Агнес?

– Одна из моих дорогих сестер, – разъяснила Джейми.

– Какой же грех она совершила?

– Уснула во время одной из его проповедей. Отец Мердок едва сдержал улыбку.

– У нас здесь менее суровые нравы, – сказал он. – Обещаю вам, леди Кинкейд, что никогда не заставлю вас расстаться с волосами.

– Как жаль, что не вы были нашим священником, – печально заметила Джейми. – Волосы Агнес перестали виться, с тех пор как она обрезала их.

– У вас большая семья?

– Нас было пятеро, и все девочки, но старшая, Элеонор, умерла, когда мне было семь, и я почти не помню ее. Затем идут близнецы, Агнес и Алиса, потом Мери и я, самая младшая. Папа воспитывал нас один, – добавила Джейми с гордостью.

– У вас, наверное, была хорошая семья, – сказал отец Мердок. – Ваши сестры такие же красавицы, как вы?

– Что вы, они гораздо красивее меня. Мама носила меня под сердцем, когда папа женился на ней. Он потерял жену, а мама овдовела сразу же после свадьбы. Вот они и поженились. Папа всегда относился ко мне как к родной.

– Должно быть, хороший человек.

– О да, очень. Я так скучаю по дому!

– Тогда не будем больше о печальном. Оставьте эту монету себе и истратьте ее на что-нибудь другое.

– Мне бы хотелось, чтобы вы взяли этот шиллинг, отец. Кто-то должен отпустить грехи моему мужу. Он воин, и ему приходится убивать людей на поле брани. Я знаю его хуже, чем вы, но мне почему-то кажется, что он никогда бы не убил человека без особой на то причины. Я чувствую, что в душе он добрый.

Тем временем Алек вошел в зал, да так и остался стоять, слушая, как жена печется о его душе.

– Я согласен с вами, – ответил священник, но, завидев Алека, смущенно замолчал.

Джейми с облегчением вздохнула:

– Я рада, что вы такого же мнения, отец. Мне стыдно, что я отнимаю у вас столько времени. Отец Чарльз приучал нас обдумывать каждое слово. Он очень строгий священник, и, по правде говоря, мы вели очень праведный образ жизни.

У отца Мердока сложилось впечатление, что отец Чарльз был настоящим фанатиком. Ему стало жаль девушку.

– У нас все гораздо проще, – сказал он.

– Рада это слышать, но все же я не могу не беспокоиться о душе моего мужа. Отец, мне кажется, мы станем хорошими друзьями. Почему бы вам не называть меня просто Джейми? Как вы считаете?

– Я считаю, Джейми, что у вас доброе сердечко. Вы – как глоток чистого воздуха в этом мрачном царстве.

– Да, отец, – вмешался Алек, – у Джейми действительно доброе сердечко, но в этом-то и ее беда.

Джейми повернулась, чтобы ответить мужу, но онемела от изумления: Алек был наполовину голым. Он напоминал дикаря. Из нормальной одежды на нем была только белая рубашка, закрывавшая верхнюю половину могучего тела, через плечо был перекинут плед, ниспадающий мягкими складками и перетянутый в талии веревочным поясом. Черные протертые ботинки прикрывали лишь часть крепких мускулистых ног. Колени же Алека были голыми и круглыми, как головка младенца.

Джейми побледнела так, что Алеку показалось: она сейчас упадет в обморок. Выждав, когда она придет в себя, он спокойно поинтересовался, как себя чувствует Ангус.

– Что? – как во сне спросила Джейми, не в силах отвести взгляда от голых коленей мужа.

– Я спрашиваю об Ангусе, – закричал Алек, пытаясь вывести жену из ее странного состояния.

– Ну да, Ангус, – повторила Джейми, продолжая смотреть на его колени.

– Посмотри мне в лицо, жена! – приказал Алек. Джейми вздрогнула и посмотрела мужу в глаза. Щеки ее были красны, как пламя.

– И сколько времени тебе понадобится, чтобы привыкнуть к моему виду? – грозно спросил Алек.

– Какому виду? – Джейми попыталась улыбнуться.

– Ты всегда будешь отвечать вопросом на вопрос?

– Ты о чем-то хотел спросить меня? – прошептала Джейми.

Ее смущение веселило Алека, и он решил подлить масла в огонь.

– Жена, ты видела меня без всякой одежды и, однако, ведешь себя сейчас как…

Джейми покраснела еще сильнее и в испуге прикрыла рукой рот.

– Я не видела тебя голым, муж, а только ощущала. В этом есть разница. – Джейми в испуге прикусила язык и сквозь слезы прошептала: – Как ты можешь говорить такое в присутствии священника?

Алек возвел глаза к небу. Подумав, что муж раскаивается, Джейми спросила:

– Так что ты хотел сказать мне?

– Я хочу поговорить с Ангусом. – Алек направился к кровати, но Джейми преградила ему дорогу.

– Сейчас он спит. Ты сможешь поговорить с ним позже. Алек не верил своим ушам – его жена ему возражает!

– Разбуди его! – приказал он. – И прошу, впредь не говори мне, что мне можно делать, а что нет.

– Почему?

– Почему?!

И тут Джейми вспомнила, что Алек обещал ей никогда не выходить из себя в ее присутствии.

– Почему я не должна говорить тебе об этом? – спросила Джейми, осмелев.

На щеках Алека заходили желваки.

– Потому, что так у нас принято, – ответил за него отец Мердок, срываясь со стула. Он подошел к Джейми и нежно дотронулся до ее руки, желая предотвратить ссору. Он слишком хорошо знал вспыльчивый нрав Кинкейда. Со временем Джейми научится распознавать, когда мужу можно задавать вопросы, а когда лучше воздержаться, но сейчас его обязанность защитить бедную девушку.

– Джейми еще не знает наших обычаев, – сказал он. – Со временем все образуется.

Алек кивнул, но Джейми покачала головой.

– Не хочу быть невежливой, – сказала она, – но все же мне хотелось бы понять, почему я не могу указывать своему мужу, что ему делать. Сам он часто дает мне подобные советы.

– Я твой муж и хозяин, жена. Неужели это не ясно? – Желваки на скулах снова заходили. Джейми оставалась бесстрастной.

– Ну? – грозно сказал Кинкейд, делая шаг к жене.

Джейми не сдвинулась с места. Алек не знал, что и думать: он мог обратить в бегство любого здорового мужчину, но что делать с этой хрупкой женщиной?

Священник снова попытался вмешаться:

– Леди Кинкейд, не стоит испытывать терпение вашего мужа.

– Алек не потеряет со мной терпения, – заявила она. – Мой муж на самом деле очень покладистый человек. Он дал мне слово, отец, и, значит, никогда не нарушит его. – «Господи, – думал Алек, – она нарочно испытывает меня. Что же мне делать?»

– Ты хочешь, чтобы я пожалел о своем обещании, жена? – спросил он.

Джейми покачала головой.

– Нет, – сказала она, – но твое поведение беспокоит меня. Как же мы будем жить вместе, если ты не научишься уступать мне? Если я твоя жена, то имею право высказывать все, что думаю.

– Ты ошибаешься, – твердо ответил Алек, – и уж если речь зашла об уступках, то не лучше ли тебе научиться этому? Ты поняла меня, жена?

Было видно, что он на пределе, но Джейми решила не сдаваться.

– Значит, жена не имеет права высказывать свое мнение? – настаивала она.

– Да, не имеет. – Алек тяжело вздохнул. – Джейми, ты еще не привыкла к нашим порядкам, и поэтому на первый раз я прощаю тебя, но в будущем…

– Меня не надо прощать. Я ничего плохого не сделала. Я просто хотела получить ответ на мой вопрос. Скажи мне, пожалуйста, что входит в обязанности твоей жены?

– У тебя нет обязанностей.

Алек видел, как в глазах Джейми вспыхнул гнев. Он не ожидал такой реакции. Должно быть, она действительно чего-то не понимает.

– У каждой жены есть обязанности, – заметила Джейми, – даже у тех, с чьим мнением не считаются.

– У тебя их нет.

– Это по шотландским законам или по твоим собственным?

– По моим. Здесь у тебя исчезнут мозоли на руках, потому что тебе не придется работать. Ты здесь не раба, а моя жена.

– Ты хочешь сказать, что дома я была рабой.

– Именно так.

– Ты ошибаешься, Алек. Неужели я для тебя так мало значу, что ты не позволяешь мне здесь занять свое законное место?

Не зная, что ответить, Алек промолчал.

Он разбудил Ангуса, и они быстро заговорили. Раненый был еще слаб, но сознание его было ясным: он четко отвечал на вопросы. Разговор закончился, и Ангус, пытаясь улыбнуться, попросил, чтобы и его взяли на охоту. Алек наотрез отказался. Из их разговора Джейми поняла, что муж пообещал другу в ближайшее время перенести его домой, под присмотр Элизабет.

Не взглянув на Джейми, Алек направился к двери, но она преградила ему дорогу.

– Алек.

– Что еще?

– У нас в Англии заведено, что муж по утрам целует свою жену, – солгала Джейми, уверенная, что муж никогда не узнает правды.

– Мы не в Англии.

– Этот обычай хорош для всех стран.

– Возможно, но пока жена не носит цвета своего мужа, ни о каком обычае не может быть и речи.

– Это твое последнее слово?

– Да, я уже все сказал.

По лицу Алека Джейми поняла, что разговор бесполезен, и очень огорчилась – ей так хотелось, чтобы муж обнял и поцеловал ее!

Кинкейд же твердо решил не прикасаться к жене до тех пор, пока она не станет носить плед с его цветами.

– Алек, где я могу хранить свои деньги? – спросила Джейми.

– На каминной полке стоит шкатулка, там всегда хранятся деньги.

– И я могу тратить и твои, если мне понадобится?

– Не возражаю, – бросил Алек через плечо, направляясь к двери.

Джейми разочарованно смотрела ему вслед – муж даже не попрощался с ней, но тотчас же се разочарование сменилось удивлением: проходя мимо стены, на которой висело оружие, Алек снял меч.

– Куда ушел мой муж, отец? – спросила она священника, когда Алек покинул зал.

– На охоту, – ответил отец Мердок, снова усаживаясь у постели Ангуса.

– Добыть что-нибудь к ужину? – спросила Джейми.

– Нет, миледи. Они будут охотиться на людей, которые чуть не убили Ангуса. Если их поймают, им не позавидуешь.

Джейми знала этот обычай – платить кровью за кровь – и не одобряла его. Зло порождает другое зло и так до бесконечности. И здесь им с мужем никогда не понять друг друга.

Джейми тяжело вздохнула.

– Пойду и принесу еще денег, – сказала она. – Одному Богу известно, сколько индульгенций мне придется купить, чтобы очистить его душу от грехов.

Отец Мердок не мог сдержать улыбки: неужели Алек не понимает, как ему повезло с женой?

– Интересные дела у нас тут творятся, – сказал он, обращаясь к Ангусу.

– Да уж, – ответил тот.

– Ты слышал, как они кричали друг на друга?

– Я все слышал, – прошептал Ангус.

– И что ты думаешь о своей спасительнице?

– Она сведет его с ума.

– Пора бы.

– Да, пора. В жизни Алека было много страданий.

– Он не знает, как вести себя с ней. Он в полной растерянности.

– Она что, собирается платить вам каждый раз, когда Алек, по ее мнению, согрешит?

– Думаю, да. – Отец Мердок ударил себя по коленям и разразился старческим дребезжащим смехом. «Добрая душа, – подумал он, – ей трудно будет привыкнуть к нашей жизни».

Джейми вернулась в зал и протянула священнику еще несколько монет.

– Над чем вы смеетесь? – спросила она.

– Я думал о вас, Джейми, и о том, как вы стремитесь все изменить. Поверьте мне, вы привыкнете и полюбите этот клан так же, как полюбил его я.

– Так вы считаете, отец, что только вместе с кланом я могу что-либо изменить здесь? – спросила Джейми с лукавой улыбкой.

– Да, вам одной эта задача не по плечу.

– Вы думаете? Как вы считаете, по силам мне съесть одной огромного медведя?

– Конечно, нет.

– Вы так думаете?

– Не сомневаюсь.

– Так вот, я могу сделать это, – заявила Джейми.

– Каким образом?

– По одному кусочку в час.

Отец Мердок разразился громким смехом, перемежавшимся натужным кашлем.

Джейми побежала за ширму и вернулась с горшочком в руке.

– Вот та мазь, которую я вам обещала, – сказала она. – Подождите пару часиков, пока она настоится, а потом разотрите ею грудь.

– От нее несет, как от падали, – заметил отец Мердок, заглянув в горшочек.

– Запах ничто по сравнению с тем действием, которое она оказывает, отец. Через неделю от кашля не останется и следа.

– Я верю вам, Джейми.

– Отец, как вы думаете, Алек не будет возражать, если я осмотрю верхние комнаты?

– Конечно, нет. Теперь это ваш дом.

– В них кто-нибудь живет?

– Нет.

– Значит, я могу перебраться в одну из них?

– Боюсь, Алек не захочет спать в одиночестве.

– Именно о нем я и думаю. Мне кажется, ему будет гораздо удобнее в одной из этих комнат. Могли бы вы объяснить ему это, отец?

Отец Мердок был не в силах отказать Джейми.

– Попробую, – сказал он.

Священник опустился на стул рядом с кроватью Ангуса и задремал. Страшный грохот разбудил его. Он взглянул наверх и обомлел: Джейми волокла огромный окованный железом сундук. Другая мебель уже стояла на верхней площадке лестницы.

Отец Мердок стремглав взбежал на второй этаж.

– Что вы делаете, Джейми? – закричал он.

– Я выбрала первую спальню, отец. Там широкое окно и из него открывается чудесный вид на горы.

– Но зачем вам этот сундук?

– Он занимает слишком много места. Нет, нет, отец, я справлюсь сама. Я очень сильная.

Но священник уже схватился за края сундука.

– Почему же вы не освободили его перед тем как вытащить? – с удивлением спросил он.

– Я не имею права открывать его, отец. Там лежат чьи-то вещи.

– Этот сундук принадлежал Елене. Теперь он ваш, Джейми. Думаю, мне пора вернуться к Ангусу и присмотреть за ним до прихода Элизабет.

– Спасибо за помощь, отец, – поблагодарила Джейми, закрывая дверь комнаты.

Прошел час, а Джейми все не появлялась. Отец Мердок начал беспокоиться: что она там делает так долго? Он не спускал глаз с закрытой двери и, как только появилась Элизабет, взбежал наверх.

Горели две свечи, и их пламя мягко освещало комнату. Перед раскрытым сундуком на коленях стояла Джейми и горько плакала.

– Что случилось, миледи? – спросил отец Мердок. – Что вас так расстроило?

– Я понимаю, что плакать глупо, – прошептала Джейми, – но ничего не могу с собой поделать. Елена мертва, и я даже не знала ее, но у меня такое чувство, что она моя сестра. Не могли бы вы рассказать мне о ней, отец?

– А разве Алек ничего не рассказывал о Елене? Думаю, вам лучше расспросить его самого.

– Пожалуйста, – умоляла Джейми. – Я хочу знать, что с ней случилось. Я уверена: Алек не убивал ее!

– Господь милосердный, конечно же, нет! – закричал отец Мердок. – Откуда такие слухи?

– Из Англии.

– Елена сама свела счеты с жизнью. Она бросилась вниз со скалы.

– Может быть, она упала случайно? Разве она не могла просто сорваться?

– Нет, она сделала это умышленно. Есть свидетели. Джейми покачала головой:

– Ничего не понимаю, отец. Она была здесь несчастна? Священник скорбно склонил голову:

– Должно быть, она действительно была несчастна и просто не подавала виду. Мы не уделяли ей должного внимания и, как я сейчас понимаю, совершенно напрасно. Энни и Эдит полагают, что она решила покончить с собой уже тогда, когда Алек женился на ней.

– Алек верит, что она сама убила себя?

– Об этом можно только догадываться.

– Наверное, он очень переживал?

Отец Мердок промолчал, не зная, что ответить: Кинкейд избегал разговоров на эту тему.

– Отец, почему женщина, которая с самого начала решила покончить с собой, принесла в дом мужа самые дорогие ее сердцу вещи? Я нашла в сундуке даже детские пеленки и распашонки, сшитые из чудесной льняной ткани. Вам не кажется это странным?

– Возможно, она была не в себе, – предположил священник.

Джейми покачала головой.

– Нет, отец. Я уверена, что она не убивала себя. Это вышло случайно.

– У вас нежное сердечко, миледи, и, если вам от этого станет легче, давайте считать, что она упала случайно.

Отец Мердок помог Джейми подняться с колен. Джейми задула свечи и, держась за руку священника, спустилась вниз.

– Каждый вечер я буду молиться за упокой ее души, – пообещала она.

Священник улыбнулся и открыл было рот, чтобы ответить, но в зал влетел слуга и закричал:

– Приехала ваша сестра, миледи.

– Извините меня, отец, – воскликнула Джейми, – это, должно быть, Мери!

Джейми бросилась к двери, крикнув через плечо:

– Я приведу ее познакомиться с вами.

Джейми как вихрь вылетела во двор, но улыбка мгновенно исчезла с ее лица: по щекам Мери текли слезы. Джейми огляделась вокруг в надежде увидеть Даниела, но его нигде не было. Значит, Мери приехала одна?

– Как ты нашла дорогу сюда? – спросила Джейми, обнимая сестру.

– Это ты у нас всегда терялась, а не я, – заявила сквозь слезы Мери.

– Я никогда не терялась. Вытри слезы. На нас смотрят, – сказала Джейми, заметив, что воины Кинкейда наблюдают за ними. – Давай прогуляемся. Ты должна мне все рассказать.

Джейми привела сестру в маленький дворик и велела рассказать все по порядку.

– Меня проводили сюда воины Даниела, – начала Мери, вытирая слезы. – Я соврала им, Джейми, что Даниел разрешил мне навестить тебя.

– О, Мери, тебе не следовало этого делать. Почему ты просто не сказала Даниелу, что хочешь повидаться со мной?

– С этим человеком невозможно разговаривать. – Мери зарыдала еще громче. – Я ненавижу его, Джейми. Я убежала от него!

– Да что ты такое говоришь, сестра?

– Я понимаю, что это звучит ужасно, но я и вправду его ненавижу. Он жестокий и подлый! Когда ты узнаешь, что случилось, то возненавидишь его тоже.

Они подошли к пролому в стене и опустились на большой камень.

– Хорошо, Мери, рассказывай. Здесь мы одни и никто нас не подслушает.

– Мне стыдно, – сказала Мери, – но ты единственный человек, которому я могу поведать все без утайки.

– Начинай, – потребовала Джейми.

– Даниел не хочет, чтобы я отдалась ему.

Джейми ждала продолжения, но Мери молчала.

– Он объяснил тебе причину? – спросила наконец Джейми.

– Да, – ответила Мери, – и я сочла ее разумной. Он сказал, что хочет дать мне время привыкнуть к нему.

– Ну что же, это правильно. – Джейми нахмурилась, вспомнив, что Алек не проявил к ней такого внимания. Мери зарыдала снова.

– Поначалу и я так думала, но затем выяснилось, что он вообще обо мне плохо думает, потому что я прикрылась тобой, как щитом, когда разбойники напали на нас. Он считает, что это я должна была защищать тебя.

– Почему?

– Потому что ты ребенок.

– Ты должна была объяснить ему, что я сильнее тебя и более ловкая.

– Я пыталась, но он и слушать не захотел. А затем он просто оскорбил меня. Возможно, и я была не совсем права, но…

– Так что же он сказал тебе? – перебила сестру Джейми.

– Он сказал, что я холодна, как рыба, Джейми, что все англичанки таковы.

– О, Мери, как только у него язык повернулся сказать такое новобрачной!

– И это еще не самое худшее. Когда мы приехали к нему домой, на пороге нас встретила безобразная толстая женщина. Она бросилась в его объятия, и они расцеловались, не стесняясь меня. Как тебе это нравится?

– Ты была права, сестра.

– Права? В чем?

– Я возненавидела его.

– Я же говорила, – торжественно заявила Мери. – И что мне оставалось делать? Я бы никогда не нашла дорогу домой, а люди Даниела никогда бы не поверили, скажи я им, что муж разрешил мне вернуться в Англию.

– Сомневаюсь, чтобы они поверили этой лжи, – подтвердила Джейми.

– Я хочу к папе.

– Я понимаю тебя, Мери. И я скучаю по нему. Иногда мне тоже нестерпимо хочется домой.

– Алек тоже считает, что ты холодна, как рыба?

– Он мне этого не говорил.

– У Алека есть любовница?

– Кто?

– Ну, другая женщина?

– Не знаю, – растерянно ответила Джейми. – Может, и есть. О, Мери, как я не подумала об этом раньше!

– Могу я остаться у тебя, Джейми?

– А ты уверена, что захочешь здесь остаться? Сестра кивнула.

– Мери, когда мы впервые увидели наших мужей, мне показалось, что Даниел добрый. Он все время улыбался и был таким веселым.

– Мне тоже так показалось, – сказала Мери. – Джейми, а что, если он прав? Может, я действительно холодная, как рыба? Есть женщины, которые не любят, когда к ним прикасается мужчина. Думаю, наша тетя Руфь была именно такой. Помнишь, как она вела себя с мужем?

– Она вела себя так со всеми.

– Я знаю, что неприлично спрашивать об этом, но мне хотелось бы знать…

–Что?

– Все ли мужчины такие, как Даниел, или Алек более… Господи, что я такое говорю! Мне страшно от одной мысли, что Даниел дотронется до меня, и в этом его вина!

Джейми не знала, как помочь сестре, но всей душой желала сделать для нее хоть что-нибудь.

– Мери, я должна срочно найти Алека и поговорить с ним, прежде чем он уедет.

– Ты должна просить у него разрешения оставить меня здесь? – с испугом спросила Мери. – А что если он откажет?

– Дело не в этом, – солгала Джейми, стараясь не выдавать своего смущения. – Мне надо поговорить с ним о других вещах. Иди в зал и жди меня там. Познакомься с нашим священником, отцом Мердоком. Не хмурься, он тебе понравится. Он совсем не похож на отца Чарльза. Я быстро вернусь, и мы продолжим разговор.

Джейми взглядом проводила сестру и побежала искать Алека, надеясь, что он еще не уехал.

Как только она миновала стены замка, группа воинов преградила ей дорогу. Они стояли, как стена, и вид их был угрожающим.

– Почему вы не пропускаете меня? – спросила Джейми рыжебородого воина.

– Это – приказ, миледи, – ответил он.

– Чей приказ?

– Лорда Кинкейда.

– Понимаю, – сказала Джейми, сдерживая раздражение. – Но где он сам? Он уже уехал?

– Нет, – ответил воин, сдерживая улыбку. – Он стоит За вашей спиной.

Джейми оглянулась и уперлась взглядом в грудь Алека.

– Ты подкрался как тень, – заметила она, смутившись.

– Куда ты собралась?

– Я искала тебя. Почему ты приказал не выпускать меня?

– Ради твоей безопасности.

– Значит, я твоя пленница?

– Считай как хочешь.

– Алек, я собиралась сегодня покататься верхом. Надеюсь, ты мне это позволишь Я могу поклясться, что не сбегу.

– Мне и в голову не приходило, что ты можешь сбежать, – ответил Алек, сдерживая улыбку.

– Тогда почему же мне нельзя выйти?

– Ты можешь заблудиться.

– Я хорошо ориентируюсь.

– Я так не думаю.

– А если я дам тебе слово, что не заблужусь? По лицу мужа Джейми видела, что он не принимает ее слова всерьез. К ним подошел Гавин, держа под уздцы коня. Алек молча вскочил в седло и уже готов был тронуться в путь, но Джейми преградила ему дорогу.

– Здесь Мери, – сказала она.

– Я видел ее.

– Мне нужно поговорить с тобой о ней. Для меня это очень важно, Алек, иначе бы я не стала тебя беспокоить.

– Слушаю тебя, жена.

– Мне бы хотелось поговорить… вдвоем.

– Зачем?

«Ну что за упрямый человек, – подумала Джейми. – Как с ним трудно!» Она подошла к лошади Алека.

– Кинкейд, я хочу поговорить с тобой наедине. Ты обещал мне выполнить любую просьбу, если это возможно. Так вот, у меня есть просьба к тебе.

Опустив глаза, Джейми ждала ответа мужа. Она слышала, как он тяжело вздохнул, и вдруг его сильные руки подхватили ее и перекинули через седло. Джейми едва удержалась, когда Алек резко рванул коня. Они галопом проскакали целую милю, прежде чем он остановился.

Джейми огляделась вокруг, желая убедиться, что их никто не подслушивает. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась лесная чаща, и нигде не было ни души.

– Почему ты сразу овладел мной? – спросила Джейми, опустив глаза.

Алек не ожидал такого вопроса и растерянно молчал.

– Даниел пощадил чувства Мери и дал ей возможность получше узнать его. Почему ты не сделал этого?

– Он не хотел твою сестру, Джейми, иначе бы он поступил так же, как я. Я же не мог сдержать желания, как и ты, впрочем, не так ли?

– Возможно, но не в первую же ночь, – ответила Джейми. – Послушай, Алек, речь идет о Мери, а не о нас. – Джейми покраснела.

– Насколько я помню, тебе нравилось заниматься любовью, – продолжал Алек, не обращая внимания на смущение жены.

– Возможно, – прошептала Джейми, опустив глаза.

– Посмотри на меня, – приказал муж.

– Я предпочла бы не смотреть.

– А я хочу, чтобы ты на меня смотрела!

Алек взял жену за подбородок и поднял ее лицо. Оно было пунцовым. Ее смущение растрогало Алека, и, взяв ее лицо в ладони, он крепко поцеловал ее в губы.

– Так что тебя беспокоит, жена?

– Тебе понравилось заниматься со мной любовью?

– Почему ты спрашиваешь?

– Даниел сказал Мери, что все англичанки холодны, как рыбы.

Алек рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, Алек. Ответь мне.

– На что?

– Я тоже холодная, как рыба?

– Нет.

Джейми облегченно вздохнула.

– Жене необходимо знать, как чувствует себя с ней ее муж.

– Может, ты хочешь заняться любовью прямо сейчас?

– При свете дня?! О Господи, конечно же, нет!

– Если ты не отойдешь от меня, я не смогу себя сдержать, – сказал Алек, тяжело дыша.

Только сейчас Джейми заметила, что она обнимает голые ноги мужа, и моментально отпустила их.

– Ты же сказал, что не дотронешься до меня, пока я не начну носить твои цвета.

– Я и сейчас утверждаю это: я не дотронусь до тебя до тех пор, пока ты не наденешь мой плед. Ты все сказала?

– Ты сердишься?

– Нет.

– Но я чувствую…

– Не испытывай мое терпение, жена.

– У тебя есть другая женщина?

– А что если я скажу – да? Тебя это волнует?

– А тебя волновало бы, если бы у меня был другой мужчина?

– Я бы никогда не допустил этого, Джейми.

– И я такая же.

– Ты говоришь со мной, как ровня, жена. Джейми видела, что Алек едва сдерживает гнев, однако продолжала:

– Ты все еще не ответил мне.

– У меня нет другой женщины. И мне хотелось бы, чтоб ты думала о другом.

– О чем?

– Мужчина обязан разжечь в женщине страсть. Разве я не сделал этого?

– Наверное, так оно и есть, Алек, но прошло так много времени…

Алек решил освежить ее воспоминания. Взяв ее лицо в ладони, он крепко поцеловал ее в губы. Джейми закрыла глаза..

Язык Алека раздвинул губы и коснулся неба. Джейми попыталась вырваться, но уста мужа взяли в плен ее рот и его поцелуй становился все жарче.

Джейми перестала сопротивляться. Сначала робко, а затем все смелее она отвечала на ласку Алека, и вскоре уста их слились воедино, вознося к вершинам блаженства.

Джейми все крепче прижималась к мужу, но Алек чувствовал, что пора остановиться. Если он не возьмет себя в руки, страсть возьмет верх над ним прямо здесь, в сырой чащобе леса.

Ни одна женщина так не возбуждала его, как эта. Застонав, Алек оттолкнул жену, но Джейми не отпускала его. Они прерывисто дышали в унисон: оба были возбуждены до предела. Джейми понимала, что ее поцелуи действуют на мужа так же сильно, как и он действует на нее. И была горда этим. Но Алек моментально вылил на нее ушат холодной воды.

– Если ты мне больше ничего не хочешь сказать, жена, – заметил он, – то позволь мне заняться более важными делами.

Джейми возмутилась. Так груб в такой момент?! И это после того, что они вместе испытали сейчас?!

– Почему ты все время пытаешься поставить меня на место, Алек?

– Тебе это не повредит, – ответил он, тяжело вздохнув.

Алек вскочил на лошадь и помог взобраться Джейми. Откинувшись в седле, она оперлась на грудь мужа. Он прав: женщина должна знать свое место. Алек ее муж и хозяин, и ее долг подчиняться ему.

– Ты не осознаешь своей силы, муж, – прошептала Джейми.

– Нет, жена, это ты не осознаешь моей силы.

– Ты не…

– Попробуй только еще раз спросить меня, не сержусь ли я!.. – закричал Алек ей в ухо.

В ухе у Джейми зазвенело, но она не сдавалась.

– Не кричи. Я просто хотела спросить, можно ли Мери…

– Меня не интересуют проблемы твоей сестры, – отрезал Алек и более мягко добавил: – Твоя семья может навещать тебя в любое время.

«Навещать» – это не совсем то, что хотела услышать Джейми, но она решила, что для начала и это неплохо.

– Алек.

Ну что еще?

– Я постараюсь привыкнуть к тебе и твоему дому за эти две недели, прежде чем я надену твой плед. Но и ты постарайся… Возможно, ты научишься… я хочу сказать… может, ты за это время полюбишь меня?

Алек, ухватив жену за подбородок, повернул к себе ее голову и посмотрел ей в глаза.

– Полюблю тебя?! Да, черт возьми, женщина, до сих пор ты даже не нравилась мне!

В глазах Джейми мелькнул испуг, и они наполнились слезами. Пытаясь сдержаться, Джейми сжала кулаки и ожгла мужа взглядом разъяренной тигрицы.

– Ты тоже совсем не нравишься мне, Кинкейд! – гордо заявила она.

Алек не придумал ничего лучшего, чем усмехнуться, чем еще больше разъярил жену.

– Ты самоуверенный болван! – закричала она. – Я тебя ненавижу!

Алек спустил Джейми с коня.

– Ты лжешь, – сказал он.

– Я никогда не лгу.

– Нет, ты лжешь и сама это знаешь.

Джейми повернулась к мужу спиной и стала взбираться на холм.

Алек смотрел ей вслед и думал, как хороша его жена и как ей пойдут цвета его пледа.

Внезапно Джейми остановилась и повернулась к мужу.

– Алек! – позвала она. – Обещай мне быть осторожным. Алек уловил беспокойство в голосе жены, но не мог отказать себе в удовольствии еще раз поддразнить ее.

– Ты только что сказала, что ненавидишь меня, англичанка. Неужели ты изменила свое мнение так скоро?

– Нет.

– Тогда почему…

– Послушай, Кинкейд, сейчас не время спорить, – сказала Джейми, подбежав к мужу. Она понизила голос, чтобы воины не могли их услышать. – У нас сейчас слишком много дел. Ты уезжаешь, а я должна позаботиться о Мери, но я прошу тебя быть осторожным. – Рука Джейми легко поглаживала обнаженное колено мужа, но он понимал, что движение это неосознанно. Ее обеспокоенный взгляд был направлен прямо на него. – Прошу тебя, Алек, будь осторожен, хотя бы назло мне.

– Ты заметила, что называешь меня Кинкейдом всякий раз, когда злишься, жена?

Джейми ущипнула мужа за ногу.

– Я никогда не злюсь, – сказала она. – Я не разозлилась даже тогда, когда ты сказал, что у меня нет никаких обязанностей. Алек, кстати, ты не возражаешь, если в твое отсутствие я кое-что изменю на кухне? – спросила она скороговоркой. – Мне бы хотелось иметь хоть какое-то занятие. Обещаю, я сама ничего не буду делать, буду лишь приказывать другим.

Алеку не хватило духа отказать.

– Обещай, что не пошевельнешь и пальцем.

– Клянусь.

Алек кивнул и, прежде чем Джейми успела еще что-либо сказать, тронул коня.

Кинкейд забыл о Джейми и ее заботах: у него были более важные дела.

Однако немногим позже ему пришлось вспомнить разговор с женой о Мери. Ему показалось, что Мери приехала погостить в их доме, но оказалось, что Джейми решила приютить ее там навсегда. Об этом ему сообщил Гавин, нагнавший его в пути. В результате клан Фергюсонов объявил им войну.

Жена поссорила его с лучшим другом.

Алек знал, что Даниел будет сражаться за свои права до последнего. Отослав Гавина домой присмотреть за Джейми, Алек приказал одному из воинов возглавить отряд охотников, а сам с частью людей поскакал к землям Фергюсонов.

Даниел с небольшим, но вооруженным до зубов войском ждал его на границе, разделяющей их владения.

Приказав своему отряду оставаться на месте, Алек поскакал вперед.

Они встретились один на один.

Алеку не пришлось долго ждать приветствия Даниела: тот взмахнул мечом и всадил его острием в землю прямо перед мордой коня Алека.

Война была объявлена. Теперь выжидал Даниел – Алек был обязан повторить заведенный исстари ритуал.

Алек медленно покачал головой: он не хочет войны.

– Ты отказываешься сражаться со мной?! – рявкнул Даниел так, что у него вздулись на шее жилы.

– Да, черт возьми, отказываюсь! – закричал в ответ Алек.

– Да как ты смеешь?!

– Смею!

От удивления Даниел несколько растерялся.

– Что за игру ты затеял, Алек? – спросил он уже спокойнее.

– Я не хочу войны, потому что не хочу победы.

– Ты не хочешь победы?

– Не хочу.

– Но почему?!

– Неужели ты мог поверить, что я захочу иметь в моем доме двух англичанок?

– Но… – Даниел не знал, что сказать.

– Если я одержу победу, Мери останется в моем доме до конца своих дней. Не слишком ли многого ты требуешь от меня, друг?

– Так ты не хочешь предоставить моей жене кров? – На лице Даниела появилось подобие улыбки.

– Конечно, нет – ответил Алек.

– Твоя жена осмелилась встать между мной и Мери. А моя жена спряталась за ее спину, как маленький ребенок.

– Они же англичанки, Даниел. Или ты забыл об этом?

– Я и впрямь забыл, – вздохнул Фергюсен. – Мне не нравится, как она ведет себя. Мне стыдно за нее перед ее младшей сестрой. Она труслива и малодушна.

– Она не труслива, Даниел, – ответил Алек, – просто ее так воспитали. Джейми всегда уверяла сестер, что ее долг защищать их.

– Они обе еще так глупы, – заметил с ухмылкой Даниел.

– Ты прав, друг, – согласился Алек. – Мы всегда были друзьями и не должны позволить, чтобы глупые женщины разлучили нас. Я приехал к тебе с добрыми намерениями, Даниел, и я хочу просить тебя, нет, требовать, чтобы ты поехал со мной и забрал свою жену.

– Звучит как приказ, – заметил Даниел.

– Это и есть приказ.

– А если я буду настаивать на сражении?

– Я приму его, – медленно растягивая слова, ответил Алек, – но на других условиях.

– На каких же?

– Победитель забирает обеих женщин.

Даниел громко захохотал. Алек позволил ему с достоинством выйти из игры и не уронить чести в глазах его воинов.

– Я не доставлю тебе такого удовольствия, Алек, однако мне приятно слышать, что, и у тебя есть трудности с женой.

– Со временем она привыкнет, – ответил Алек.

– Сомневаюсь, что это случится с Мери.

– Мери нужна твердая рука, Даниел.

Жестом Даниел успокоил своих воинов и только потом ответил на замечание Алека:

– Ей нужна не только твердая рука, но и хорошая плетка. Всю дорогу она изводила меня своими жалобами. Ты представляешь, ей не нравится, что у меня есть другая женщина!

– Все они одинаковы, – ответил Алек улыбаясь.

– Может быть, оставить ее с Джейми…

– Тогда я объявлю тебе войну. Мери принадлежит только тебе.

Даниел вытащил из земли меч и вложил его в ножны.

– Твоя жена защищает Мери, но та постоянно оскорбляет меня. Можешь себе представить, она обозвала меня свиньей?

– Ты слышал оскорбления и похуже.

– Да, но от мужчин, и никто из них не ушел от возмездия.

– Моя жена сильная женщина, – сказал, улыбаясь, Алек.

– А моя ведет себя, как трусливый кролик.

– Я охотился за людьми, напавшими на Ангуса, когда узнал, что ты объявил мне войну, – сказал Алек, меняя тему разговора.

– Я слышал об этом, – ответил Даниел. – Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Уверен, это дело рук баронов.

«Баронами» называли людей, изгнанных из своих кланов и объединившихся в банду разбойников. Прозвали их так, чтобы досадить англичанам, для которых этот титул был почетным. По мнению шотландских горцев, эти люди были столь же мерзкими, как и англичане, и так же не соблюдали правил честного боя.

За всю дорогу до дома Алека друзья не проронили ни слова. Джейми и Мери находились во дворе замка, когда в ворота въехали их мужья. Джейми, завидев мужа живым и невредимым, засияла, но взглянула в лицо Алека, и улыбка сползла с ее лица.

– Даниел сейчас убьет меня, – прошептала Мери, хватая сестру за руку.

– Улыбайся, Мери! Пусть он думает, что ты ничего не боишься.

Алек спешился и медленным шагом направился к жене. Выражение его лица было таким, что от него свернулось бы и молоко. Набрав в легкие побольше воздуха, Джейми опередила его:

– Успешной ли была твоя охота, муж? Алек, казалось, не слышал.

– Как ты могла без моего ведома разрешить поселиться у нас леди Фергюсен? – спросил он в свою очередь.

– Поселиться? Мне и в голову не приходила такая мысль, муж.

– Не лги!

От стыда Джейми покраснела, как маков цвет: он опозорил се в присутствии посторонних!

– Мери попросила у меня разрешения пожить здесь, и я согласилась, – сказала она. – Мой долг защищать сестру.

– Защищать от собственного мужа?

– Если муж грубиян, то несомненно. – Джейми бросила на Даниела презрительный взгляд. – Он оскорбил ее в самых нежных чувствах, Алек. Что, по-твоему, я должна была делать?

– Заниматься своими собственными чувствами, – рявкнул Алек.

– Но он был груб с ней!

– Да, груб! – закричала Мери, прижимаясь к сестре. – Если я не могу остаться здесь, то мне лучше вернуться в Англию!

– А я буду обязана сопровождать ее, – пригрозила Джейми и, скрестив руки на груди, стала ждать ответа.

– Боюсь, что ты скорее попадешь в Нормандию, – заметил Алек и посмотрел на Мери, продолжавшую жаться к, сестре. Шагнув вперед, Алек оторвал от нее жену и крепко! прижал к себе.

Боясь показаться смешной, Джейми не стала вырываться, но ей было очень стыдно, тем более что все это видел отец Мердок.

– Я вес равно не вернусь к тебе, Даниел! – истошно завопила Мери.

С ловкостью, удивительной для такого огромного детины, Даниел, не дав Мери опомниться, сгреб ее в охапку, перекинул через седло лицом вниз, и она повисла, как мешок с зерном.

Мери сучила ногами и визжала, тем самым еще более привлекая к себе внимание окружающих. Ситуация для сестры была, по мнению Джейми, унизительной, и она предпочла бы, чтобы Мери хотя бы молчала.

– Я не могу оставаться в стороне, когда так обращаются с моей сестрой, – шепнула она Алеку.

– Нет, можешь, – последовал ответ.

– Алек, пожалуйста, сделай что-нибудь, – взмолилась Джейми.

– Не хочу вмешиваться и тебе не разрешаю. Мери должна научиться вести себя и не испытывать терпение мужа. Даниел такой же вспыльчивый, как и я.

Джейми долго смотрела вслед Даниелу и Мери, пока они не скрылись за поворотом.

– Он не причинит ей зла? Как ты считаешь? В глазах жены стоял такой страх за сестру, что сердце Алека сжалось.

– Нет, он не будет бить ее, если ты это имеешь в виду, – ответил он. – А теперь давай забудем о Мери.

– Она оставила здесь лошадь.

– Сейчас она ей не понадобится.

Джейми не отрываясь смотрела на губы Алека, вспоминая, какими нежными они могут быть. Она отлично понимала, что сейчас не время думать о поцелуе, но ничего не могла с собой поделать.

– Может быть, мне завтра отвести к ним эту лошадь? – спросила Джейми, все еще продолжая думать о губах Алека.

Алек выпустил ее из объятий и молча направился к воротам, но Джейми не хотелось расставаться с ним таким образом.

– Алек, – позвала она, – ты говоришь, что Даниел так же вспыльчив, как ты. По-моему, ты сам себе противоречишь. Совсем недавно ты утверждал, что тебя нелегко вывести из терпения. Что же правда?

– Ты неправильно поняла меня, жена. Я говорил, что ты не выведешь меня из терпения.

Алек ускорил шаг, но Джейми, подобрав юбку, побежала за ним.

– Алек, а что может вывести тебя из терпения? Алек не мог удержаться от соблазна снова подразнить жену, уж очень легко она заглатывала наживку.

– Только что-то очень важное, очень существенное для меня, – ответил он, пряча улыбку.

Джейми застыла, и Алеку стало жаль ее, но он продолжал.

– Джейми, – сказал он, – не беспокой меня больше по пустякам.

Эта просьба мужа оказалась последней каплей. Джейми сочла себя глубоко оскорбленной.

– Послушай, Кинкейд, не напоминай мне все время, что я ничего для тебя не значу. Я и так это вижу. Даже если бы я убежала, ты не пустился бы за мной в погоню. Я права?

Алек не удостоил жену ответом. Джейми ответила за него:

– Не сомневаюсь, что так бы оно и было. Я слишком мало для тебя значу, чтобы меня искать.

– Само собой разумеется, я не пустился бы за тобой в погоню, – ответил Алек.

Боль исказила лицо Джейми.

– Я сам бы не пустился за тобой в погоню, а послал бы своих воинов, – закончил Алек, обнимая Джейми. – Но так как ты не собираешься никуда бежать, то давай закроем эту тему.

– Я все больше ненавижу тебя, Алек Кинкейд.

– Приноравливайся, англичанка. – Алек погладил жену по щеке. – Надеюсь, пока меня не будет, ты не устроишь новых неприятностей.

Алек вскочил на коня и ускакал. Джейми осталась одна. Она смотрела вслед мужу, поглаживая щеку, до которой дотронулся Алек.

Она ненавидела его… скорее почти ненавидела… почти.

Вдруг Джейми вспомнила, что теперь у нее есть дело: Алек разрешил ей заняться кухней. Гордо выпрямившись, леди Кинкейд поспешила к своему замку. Когда муж вернется, он увидит, на что она способна!

Джейми счастливо улыбалась: теперь она не будет скучать!