Спустя неделю после описанных выше событий 7 page

- Скажи Самуилу, что я помню его… - донесся голос матери, – скажи, что я безумно скучаю… что я люблю его.

Свет ослепил и обжег веки, и она переступила через рваные края бездны…

Лина почувствовала, как чья-то прохладная ладонь легла ей на лоб.

- У нее жар. Начинаются изменения, – послышался голос Фэй. – Она приходит в себя.

Лина открыла глаза, и ей показалось, что дневной свет ослепил ее, а голоса стали навязчивыми, слишком громкими.

- Уберите свет, – простонала она, – и замолчите, пожалуйста, не говорите так громко.

- Симптомы, как при обращении в вампира, – услышала она голос Ника и обернулась. Он показался ей совсем другим - ярким, ослепительным. Его кожа, будто светится изнутри. Перевела взгляд на Самуила – то же самое. Что с ними? Почему они выглядят по-другому. Фэй, такая же, как и прежде, только теперь ее глаза кажутся фиолетовыми. Лина хотела что-то сказать, но ее горло так сильно пересохло, что она поморщилась от боли.

- Пить, – прохрипела Лина. – Я умираю от жажды.

- Началось, – мрачно подытожил Ник.

«Что началось? Почему мне так плохо? Все горит внутри, горло жжет, тело ломит, мне больно пошевелить даже пальцем».

Фэй поднесла к ее губам бокал и заставила пить, придерживая ее голову за затылок. Жидкость оказалась теплой и безумно вкусной, солоноватой и живительной. Она потекла по венам, заставляя сердце биться быстрее, утоляя боль. Лина начала делать жадные глотки, выпила до дна и блаженно прошептала:

- Еще.

Фэй посмотрела на мужчин, и Лина проследила за ее взглядом. Внезапно ей показалось, что они слишком красивы, нет, они соблазнительны, их кожа, запах… Если коснуться их губами, а потом нежно укусить… Она тут же ужаснулась своим мыслям и желаниям. Но силы вернулись, и теперь ей казалось, что она парит. Девушка приподнялась, села на постели и вновь посмотрела на Фэй.

- Я хочу еще. Что ты мне дала?

- Она дала тебе мою кровь, Лина, – ответил Ник, но так и продолжил стоять на расстоянии, а ей захотелось, чтобы он приблизился. «Что он такое говорит? Зачем они поят меня кровью? Такой вкусной такой теплой… Нет! Я не хочу пить эту дрянь. Не буду!». Но желание стало невыносимым, она встала с кровати и сделала шаг в сторону Ника и Самуила. Те обеспокоено переглянулись.

- Лина, оставайся там, где стоишь, не подходи к нам, – сказал Самуил.

Но она шла, словно в трансе смотря на Ника. Как же он красив, прекрасен, соблазнителен. Почему она раньше этого не замечала. Их взгляды встретились, и он замер не в силах пошевелиться. Краем глаза Лина заметила, что Самуил метнулся в сторону. Она подошла к Николасу вплотную, продолжая смотреть ему в глаза, коснулась рукой его щеки, и ей захотелось вскрикнуть от удовольствия. Вдруг невыносимо начало зудеть во рту, десны болят и чешутся. Она тронула их языком и испугалась, резцы стремительно заострялись, и рот наполнялся слюной. Сейчас она обнимет вампира, стоящего напротив, и вонзит их ему в шею…

- Нет! – закричала Фэй. – Ник, уходи, немедленно, сейчас же!

Послышалось быстрое движение, а голову Лины пронзила адская боль, ноги подкосились, и она упала на пол.

- Что со мной? – взвыла девушка, сжимая виски пальцами. – Я с ума схожу, мне плохо. Прекратите это. Не надо.

Фэй подняла ее с пола и провела к постели. Усадила на краешек и коснулась ее головы руками.

- Сейчас все пройдет, милая, прости. Ты могла навредить Нику, я должна была тебя остановить.

- Но почему? Почему я хотела его убить? Это чувство, оно снедало меня изнутри.

- Ник, Самуил, вам пора. Я сама разберусь. Позвоню, когда можно будет приехать.

Затем ласково обняла Лину и принялась укачивать, как ребенка.

- Сейчас станет лучше, и я все тебе объясню. Только успокойся, позволь мне уложить тебя в постель.

Лина послушно залезла под одеяло и склонила голову на подушку.

- Что ты помнишь? Где закончились твои воспоминания? – тихо спросила колдунья.

- Помню, снег…много снега… - задумчиво ответила Лина.

- Что еще? Нас ты узнала, правда?

Девушка кивнула и плотнее укуталась в одеяло.

- Постепенно все восстановится, твой мозг блокирует все, что может тебе навредить, давая тебе силы на регенерацию и борьбу с теми изменениями, что сейчас происходят в твоем организме. Расслабься, дай себе отдохнуть. Станет легче. Уверяю тебя, не противься сейчас ничему. Позже ты научишься с этим справляться.

- Что со мной?

- Я расскажу тебе, когда ты вспомнишь. Теперь просто позволь мне о тебе заботиться, хорошо?

- Я снова хочу… хочу крови. Как закрою глаза, чувствую ее вкус у себя во рту. А еще меня не покидает странное чувство, что случилось нечто очень важное и ужасное. Что-то терзает мое сердце. Мне больно. Я тоскую, но не помню почему. Словно я что-то потеряла, очень любимое и дорогое.

Лина увидела, как в глазах Фэй блеснули слезы.

- Мы все потеряли. Поверь, скоро ты все вспомнишь. Закрой глаза, тебя начинает знобить.

Лина почувствовала, как все тело бьет крупной дрожью, снова ломит кости, болят мышцы, как при сильном гриппе. Может, она простудилась и заболела. Перед глазами проплывали картины, пугающие своей яркостью, но совершенно бессвязные. Лица путались в хороводе, кружили, плясали перед глазами. Среди них мелькал кто-то, кто ей очень близок, она силилась вырвать его из безумного вращения, но не могла. Тело пронзила адская боль, невыносимая, она закричала, забилась в конвульсиях. Фэй прикладывала ей к вискам лед, смачивала пересохшие губы вином. Зазвонил ее сотовый, и Лина словно сквозь глухую паутину тумана, услышала голос девушки:

- Ей очень плохо, у нее кризис, но все проходит нормально, и реакция у нее отличная. Лина вменяемая, адекватная. Судя по твоей книге, Самуил, должно было быть совсем иначе.

Лина дотронулась до рта, десны горели, жгли, словно их разрывало изнутри. Потрогала пальцами и ужаснулась - острые клыки выпирали снизу и сверху. Вновь поглотили видения, галлюцинации. Почему-то она увидела у себя в руках кинжал, а в груди разрывалось, пульсировало отчаяние. Потом почувствовала, как сталь разрезает кожу, закричала. Подняла руки, а они в крови, вены перерезаны, и зияют жуткие рваные раны. Девушку начало тошнить, она ведь умирает, потому что решила уйти из этой жизни. Из-за него… ОН умер. Кто? Почему она не видит лица?… Это не отец… Теперь она в парке, но сейчас не зима, а осень, дорожки усыпаны желтыми листьями. Чьи-то руки ласкают, ее, обнимают, а потом поцелуй. Жаркий. Страстный. Она любит того, кто приносит ей это невыносимое наслаждение, любит до безумия… Вдруг лицо возникло перед глазами, ясно, четко, и Лина задохнулась от радости. Влад, любимый, родной. Он смотрит на нее грустными карими глазами, это он целовал ее так жарко. Почему он отдаляется, а она хочет бежать за ним, но не может. Тянет руки, кричит, зовет, а он уходит, растворяется в тумане. «Он умер, его больше нет, его убили из-за тебя», - голос безжалостно ворвался в сознание, и сердце пронзила новая волна боли. Всепоглощающая, резкая, беспощадная.

- Влад! Нет! Нет! – закричала и села на постели. Сердце билось быстро, словно птица в клетке. Девушка осмотрелась по сторонам и увидела Фэй. Та плакала, протягивая к ней дрожащие руки, привлекла Лину к себе и крепко обняла.

- Он ушел от нас. Да, милая это очень больно. Ты все вспомнила, ты справилась, теперь мы будем учиться жить дальше, без него, хоть это и очень трудно.

- Фэй, почему он? Почему не я? Я тоже хотела умереть, я хотела пойти к нему… кто-то не дал мне. Знаю, что я уже должна была быть мертва.

Лина посмотрела на свои запястья.

- Где шрамы? Я помню, как порезала вены, все в крови, снег, моя одежда. Что происходит, Фэй? Со мной что-то не так, я меняюсь. Кто я? Что я?

Колдунья вновь привлекла Лину к себе, взяла ее за руки.

- Мы нашли тебя в том парке, ты умирала, но Ник… он не позволил тебе уйти. Мы спасли тебя, дорогая. Ник отдал тебе большую часть своей крови. Тогда мы не знали, чем это закончится, нам хотелось лишь одного – чтобы ты жила.

- Но почему? – слезы душили Лину. – Я погубила Влада, это я во всем виновата.

- Нет! – горячо воскликнула Фэй. – Не ты, вы оба нарушили баланс. Ваша любовь оказалась за гранью дозволенного, но разве можно приказать своему сердцу, если оно бьется для любимого? Влад знал, на что идет, когда позволил чувствам победить разум. Он заплатил самую высокую цену за эту ошибку, но он - король и не мог поступить иначе. Не терзай себя.

- Кровь Ника действует на меня так? Вот почему мне плохо? Я стану вампиром? – с ужасом спросила Лина.

- Нет. Ты – вамдарк. Теперь ты можешь жить вечно, в тебе смешалась кровь вампира и человека. Скоро ты почувствуешь сильные изменения, ты станешь лучше слышать, видеть осязать. Ты забудешь, что такое усталость, теперь ты сильнее любого бессмертного.

- Я хотела убить Ника, я жаждала его крови, почему?

- В этом и вся проблема: вамдарки питаются вампирами. Только так ты сможешь выжить.

Лина ничего не понимала, ни одного слова из сказанного Фэй.

- Я теперь не человек? – с дрожью в голосе спросила она.

- Ты – человек, Лина. Особенный вид. Ты сильная, быстрая и очень опасная, – Фэй сделала паузу, – для вампиров.

- Ничего не понимаю. Все дико, страшно…

- Держи, – Фэй протянула Лине ложку, – попробуй ее согнуть.

Девушка с недоверием на нее посмотрела, но взяла. Затем с легкостью сломала толстое железо и отбросила куски в сторону. Вскочила, осмотрелась, схватила нож и тот постигла та же участь. Лина повернулась к Фэй:

- Что еще я умею?

- Не знаю. Все, что нам известно, только из старинных книг Самуила. Но в них слишком скудная информация, таких, как ты, почти не было за все время существования бессмертных. Теперь ты должна научиться контролировать свои желания, иначе причинишь вред Самуилу и Нику. Для них ты несешь смерть, тебе всегда будет хотеться испить крови вампира.

- Мне сейчас хочется одного – умереть, и чтобы вы все исчезли, не мешали мне больше.

С упреком закричала Лина и закрыла лицо руками. Она слышала, как колдунья подошла и встала рядом.

- Я тоскую, мне так больно… как унять эту боль? – Лина посмотрела на Фэй. – Я хочу к Владу. Я не выдержу больше, – простонала Лина, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать

- Ты сильная. Мы справимся все вместе, но если ты погибнешь – станешь вампиром. Таков порядок обращения, перед тем, как человек умрет, в нем должна быть кровь бессмертного, воскреснув, он становится таким же. Так что придется смириться, и жить дальше, – жестко сказала Фэй, отошла к столу, налила кровь из пакетика в стакан, затем вернулась к Лине и протянула его ей.

- Пей, иначе скоро начнется ломка.

- Нет. Я не буду пить его кровь, не хочу.

- Тогда ты умрешь.

Лина выбила стакан из ее рук и бросилась в ванную, заперла дверь изнутри.

- Я могу открыть без ключа, ты же знаешь, – послышался голос Фэй. – Лина, ты должна пить, иначе твои силы иссякнут.

- Я не буду. Только не это.

Девушка села на край ванной и тяжело вздохнула. Аромат, солоноватый запах крови доносился даже на расстоянии, в деснах уже привычно начало зудеть.

- Не будешь пить из пакетика, не научишься справляться. Когда они придут, не выдержишь и набросишься на них.

- Не правда, Самуил и Николас - сильные вампиры, они разорвут меня на части гораздо быстрее.

- Лина, когда ты смотришь в глаза вампиру, ты лишаешь его воли, гипнотизируешь, они не смогут даже двинуться с места не то, что защищаться. Послушай, милая, я знаю, как тебе плохо. Всем нам очень не хватает Влада, но нужно бороться, жить дальше. Есть враги, которые должны заплатить за это. Скоро начнется война, и если ты научишься контролировать свои чувства, ты сможешь уничтожить тех, кто виновен в смерти твоего любимого. Пусти ненависть в свое сердце, пусть она дает тебе силы жить. Я уйду сейчас, оставлю тебя одну, а ты подумай об этом. Вместе с Ником и Самуилом вы сможете отомстить.

Лина подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение и тихо вскрикнула. Ее внешность сильно изменилась. Та девушка напротив не могла быть ею. Она слишком красива, у нее длинные волосы блестящие, волнообразные. Красивое лицо, а глаза, словно яркие изумруды, прозрачные и чистые. Несомненно, Лина себя узнала, но в ней произошли странные перемены, словно художник добавил краски, нанес новые штрихи, и портрет засиял, ожил. Она тронула щеки – кожа нежная, гладкая, веснушки исчезли, а губы казались сочными, алыми. Зачем ей эта новая внешность, если тот, кто мог бы ею любоваться превратился в пепел. Девушка провела рукой по волосам, и тут ей в глаза бросились ножницы, они стояли в маленьком стаканчике на раковине. Протянула руку. Взяла… Расправила рыжий локон и чиркнула стальными лезвиями, потом еще… еще… С диким остервенением она отрезала роскошные пряди, и те падали к ее ногам золотым водопадом. Закончила. Посмотрела на свое отражение вновь. Волосы шапкой обрамляют тонкое лицо, рваные, неровные кончики липнут к щекам. Фэй права, теперь, когда у нее есть такая сила, она может отомстить за свою покалеченную жизнь. Если она должна питаться кровью вампиров, то это будут ее враги. Она усеет землю их трупами. Гнев начинал подниматься из глубин ее существа. Черная ненависть, вязкая, липкая обволакивает сознание, поглощая в нем все, что было раньше – доброе, светлое. Да… Да.. Да… Фэй права, ненависть сильнее боли, она заставляет сердце снова биться, а легкие жадно втягивают воздух. Месть… она сотрет с лица земли тех, кто отнял у нее счастье. У девушки в зеркале изменилось выражение лица, глаза блеснули зеленым всполохом, она открыла рот, рассматривая клыки. Сам Бог или Дьявол сделал из нее орудие против тех, кто отнял у нее самое дорогое – ЛЮБОВЬ.

Через несколько минут Лина вышла из ванной и нашла подругу. Та сидела у окна и молча смотрела вдаль, на снежную равнину. Девушка положила ей руки на плечи и тихо сказала:

- Я буду учиться, Фэй. Я буду стараться, как только смогу. Я хочу, чтобы все те, кто убивал Влада, сдохли. Не будет им пощады. Только у меня к тебе одна просьба…

- Какая? – Фэй обернулась, с удивлением осматривая резкие перемены во внешности Лины. В глазах колдуньи засверкала радость, надежда.

- Купи мне черную краску для волос. Больше нет той Лины, которую ты знала, она умерла вместе с Владом. Сегодня родится другая – жестокая и сильная, у нее не будет рыжих локонов. Она сама чернота, она – смерть, для тех, кто лишил ее счастья.

Глава

Ступени лестницы, ведущей в бункер, освещались тусклыми старыми лампочками без плафонов, периодически они мигают из-за сбоев в старом электрощите. В здании царит тишина, пугающая, словно живая. Так тихо бывает только на кладбище. С каменных стен стекает вода, каждая капля, падая, гулким эхом разносится по пустым коридорам лаборатории.

Магда крадучись спускается по лестнице вниз, в ее руках сумка и фонарик. Женщина напряжена и прислушивается к каждому шороху. Если Антуан узнает, что она здесь – ей несдобровать. Она потрогала пальцами горло – болит, вчера во время любовных игр он, как всегда, принялся ее душить и кусать. Магда стойко вытерпела все издевательства, она должна завоевать его доверие, очень скоро он взойдет на престол и, возможно, сделает ее своей королевой. Единственное обстоятельство омрачало ее радость и триумф – болезненная страсть к Владу так и не прошла. Конечно, она держала себя в руках, как могла, когда Антуан зверски истязал его на глазах у Магды. Иногда ей казалось, что сейчас она не выдержит, бросится к палачу и вырвет ему сердце, но это лишь мечты, на самом деле безумный садист тут же лишил бы ее жизни. Поэтому женщина молча, стиснув зубы, присутствовала на пытке, нужно отдать должное бывшему королю – он не издал ни одного звука, ни одного стона не сорвалось с его искусанных в кровь губ. Магда дождалась, когда Антуан уедет на свой полигон, где он тренировал целый взвод «новобранцев», а сама отправилась в лабораторию. Предварительно заскочив к Заре, за порцией золотой пыли, которую Магда выклянчила у Чанкра, ведьма дала ей снадобье, способное уменьшить боль раненного вампира. Чанкр. Как только Антуану удалось его разыскать, это оставалось загадкой. Впрочем, скоро она все же добьется доверия повелителя, и тогда многие тайны станут для нее доступны. Могущественный маг, который всегда находился при Антуане, оказался чернокожим. Магда вспомнила, как увидела его впервые, высокий, метра два ростом, он заполнил собой все помещение, а его энергия приковала ее месту и не давала даже пошевелиться. Чанкр – единственный, перед кем тушевался сам Повелитель, он старался удовлетворить все требования колдуна, а они были совсем не просты. Ведь Чанкры пополняют свои силы, поедая вампиров. Антуан вдоволь насыщал своего кровожадного мага – каждую неделю тот получал по три жертвы. Теперь Повелитель ввел новые правила: за любую провинность его подданные могли отправиться на съеденье Чанкру.

Магда вновь прислушалась, но, кроме завывания ветра в разбитых окнах, ничего не услышала. В бункер никто не спускался, а охрана на входе безропотно пропустила любовницу Повелителя. Женщина с легкостью повернула огромный, похожий на колесо замок бронированной двери, и та со скрипом отворилась. На нее пахнуло еще большей сыростью. Магда поставила фонарик на пол и двинулась в сторону камеры. Влад лежит на старом матрасе, его глаза закрыты, кожа посерела и покрылась бусинками пота. При взгляде на него даже ее жестокое сердце сжалось. Лицо короля рассекала уродливая рваная рана, она так и не затянулась, ведь Антуан резал его кожу ножом, натертым соком из вербных листьев. Специально, чтобы раны не затягивались и еще долгое время приносили мучения, потом он заливал их тем же настоем. Кроме того Влад наверняка умирал от голода, он не охотился уже целую неделю, у него страшная ломка, и болит каждая клеточка тела. Регенерация не происходит из-за жажды. Антуан мечтал сломить гордого короля, заставить молить о пощаде, хотел видеть его у своих ног, но Магда слишком хорошо знала Влада. Никто и ничто не поставит его на колени. Он не сломался и не сдался, только Антуан не привык к непокорности.

Женщина открыла клетку и осторожно скользнула вовнутрь.

- Зачем пришла?… - послышался хриплый шепот. – Я еще не умер… ты не попляшешь на моих костях. – Влад закашлялся и схватился за бок, светло-голубая рубашка изорвана в клочья и под ней просвечивает израненное тело. Плеть с шипами, так же смоченными в соке вербы, оставила глубокие полосы на коже. Зазвенели тяжелые кандалы на его руках и ногах, когда раненый со стоном попытался приподняться.

Магда села возле него на пол.

- Принесла тебе поесть.

- Антуан об этом знает? Он три шкуры с тебя спустит, – Влад снова закашлялся и застонал.

Он с трудом открыл тяжелые веки, ярко-красная радужка явно свидетельствовала о его голоде. Его ноздри затрепетали, и из-под верхней губы проступили клыки.

- Человеческая кровь? – он хотел отвернуться, но Магда удержала его за плечо.

- Не упрямься, тебе сейчас это нужно, не будешь пить – умрешь. Хочешь сдаться, король Черных Львов?

- Я больше не король. Я – раб. Непокорный, упрямый, но раб.

Магда достала из сумки пакетик, проколола его и протянула Владу, но у того не осталось сил даже поднять руку. Она поднесла жидкость к его губам и с силой сдавила пакет, кровь потекла ему в жадно открытый рот, захлебываясь, он глотал, пока не испил все до последней капли. С удовлетворенным стоном откинулся назад.

- Чего ты хочешь, Магда? Ты ведь пришла с какой-то целью…

- Хочу смазать твои раны, Зара дала мне целебный бальзам, тебе станет легче.

Влад посмотрел на женщину с недоверием.

- Зачем тебе так рисковать?

- Затем, что твои мучения только начинаются, Антуан думает - ты покоришься, но я-то хорошо тебя знаю, ты умрешь, но не сдашься. Это поможет тебе перенести новые пытки. Повелителю надоест, и он оставит тебя в покое, скоро будет бойня, и ты получишь передышку. Ему будет уже не до тебя.

Женщина достала из сумки банку, открутила крышку – запахло пряностями и спиртом. Осторожно Магда смазала рану на лице.

- Останутся шрамы. Слишком глубоко верба разъела кожу и очень долго находилась в тебе.

- Плевать, – ответил он и закрыл глаза, позволяя ей колдовать над своим истерзанным телом.

Она стащила с него обрывки рубашки и вздрогнула – грудь и спину пересекали длинные, рваные раны. Из них беспрестанно сочилась темная, почти черная кровь. Накладывая мазь, она старалась как можно осторожней касаться оголенного мяса. Влад вздрагивал, но терпел, был слышен только скрип зубов, которые он сцепил, чтобы не издать ни звука. На глазах кожа постепенно затягивалась, оставляя багровые полосы шрамов. Женщина извлекла новую рубашку и помогла королю одеться. Затем протянула еще несколько пакетов с кровью.

- Один выпей сейчас, а два остальных завтра утром. Сегодня он к тебе не придет – у него дела поважнее.

Влад забрал у нее пакеты и сунул под матрас. Ему стало заметно лучше, кожа вновь приобрела нормальный оттенок, но под глазами все еще синели темные круги.

- Благородный поступок, – сказал король и пристально посмотрел на нее, – но я не верю, что для него нет особой причины. У тебя ничего не бывает просто так, Магда.

Женщина придвинулась к нему, и в полумраке ее глаза блеснули ярко-голубым всполохом.

- Причина есть - я все еще люблю тебя, Влад, несмотря на то, что ты меня бросил и вытер об меня ноги.

Он усмехнулся.

- Любишь? Ты не умеешь любить, Магда, ты даже не знаешь, что такое настоящая любовь. В ней нет корысти, нет эгоизма. Она отдает, а не берет – запомни это, женщина. Ради любимого человека можно умереть.

Магда дернулась, как от удара:

- Человека?! Ты сказал человека?! Ты готов умереть ради этой девчонки, вот, что ты имеешь в виду?

Он поднял на нее глаза, и она увидела в них то, что совсем не ожидала – они светились радостью.

- Да, я готов умереть, я счастлив, что моя проклятая, никчемная жизнь будет отдана за ее счастье. Тебе этого не понять никогда.

Она вскочила с матраса, лицо исказила гримаса ненависти:

- Ты - неблагодарный сукин сын! Презираю тебя! Ты специально делаешь мне больно?!

- Смирись, я не люблю тебя и никогда не любил. Ты была дорога мне, я ценил тебя, как друга, но ты растоптала все чувства во мне своим подлым предательством. Я все понял, вот зачем ты пришла, вот зачем все устроила – ты хочешь заполучить меня обратно таким способом. Как же ты глупа. Никогда, слышишь, никогда я не вернусь к тебе ни по доброй воле, ни против нее. А теперь убирайся и больше не приходи.

Он демонстративно отвернулся от нее к стене.

- Ну, так сдохни здесь, как животное. Ты еще приползешь ко мне, будешь умолять, когда я стану королевой.

Отчаянно крикнула Магда и бросилась вон из клетки.

Влад слышал, как она щелкнула замком и усмехнулся. Наивная Магда, коварная, подлая, но такая глупая. Видел ее насквозь, всю гнилую натуру, мог знать наперед, что она скажет. Значит, ставка в ее сделке с Антуаном – Влад, она рассчитывает заполучить его таким вот извращенным способом. Что ж хотя бы помогла ему с бальзамом - стало легче. Раны уже не причиняли такую боль, а человеческая кровь, которую он не пил уже много лет, быстро возвращала силы. Он дотронулся до лица, подушечки пальцев нащупали грубый, шершавый шрам, он протянулся от виска по щеке и спрятался под скулой. Влад облокотился о стену и закрыл глаза. Тело отдаленно ныло, но уже не содрогалось от жутких приступов боли. Сколько времени Антуан собирается издеваться над ним? И что уготовил для него после? Впрочем, ему уже все равно, он готов ко всему. Мысли вновь вернулись к Лине, Влад думал о ней всегда, каждый день, каждую минуту. Что сейчас происходит с ней? Наверняка, она пребывает в тяжелой депрессии, ведь Лина считает его мертвым. Сколько страданий он ей причинил за последнее время. Влад надеялся, что его семья не оставит девушку одну со своим горем. Самуил, Ник и Фэй позаботятся о его золотоволосом ангеле. Как же он соскучился по ней, казалось, не видел целую вечность. Влад сунул руку в карман брюк, звякнули кандалы, и он тихо выругался. Достал цепочку с кулоном - его прощальный подарок Лине. Долго смотрел на кроваво-красный камень. Как она там, без него? Учится жить дальше или сходит с ума от горя? Рядом Ник... Внезапно эта мысль встревожила его, неясное волнение проснулось в груди. Он вспомнил ядовитые слова Магды о том, что брат может вместе с короной заполучить и девушку тоже. Что, если это правда?! Ревность холодными ноготками поскребла сердце. Он хорошо помнил взгляды, которые Ник бросал на его девушку. В том, что Лина ему нравится, Влад не сомневался. Неужели брат способен на такую подлость?

Пленник застонал от бессилия. «Нет в этом ничего подлого, ведь никто не знает, что я жив, что может быть более естественным, чем тяга к тому, кто во всем помогает. Я лично попросил Ника заботиться о ней». Но от одной мысли, что тот будет касаться Лины, целовать ее, заниматься с ней любовью, у него темнело перед глазами. Руки сжимались в кулаки. Нужно выбираться из этой дыры, напрасно он отверг Магду. С ее помощью можно выйти на свободу. Какая разница, какой ценой. Главное - сбежать отсюда, скоро начнется война, это лишь вопрос времени, ему нужно успеть до начала бойни.

Внезапно вновь лязгнули замки, и Влад почувствовал странный запах. Даже удивился: «Сюда ведут оборотня?». Уже через минуту клетку открыли и швырнули кого-то внутрь.

- Эй, король, ты наверняка проголодался, не побрезгуешь маленькой псиной?

Охранник захохотал и, заперев замок, удалился. Влад присмотрелся к маленькому оборотню, лежащему на полу. Да ведь это совсем ребенок, мальчишка лет восьми. Дрожит, как осиновый лист, медленно отползает в сторону и вжимается в стену от страха.

- Эй? Ты кто, малыш?

Мальчик бросил на него затравленный взгляд горящих желтых глаз, но ничего не ответил. Влад приподнялся, поморщился от боли и, хотел было подойти к ребенку, но малыш оскалился и зарычал. Настоящий маленький волчонок. - Я буду защищаться, вы меня так просто не съедите.

Вампир весело засмеялся, несмотря на всю трагичность ситуации: - А почему ты решил, что я хочу тебя съесть?

Мальчик еще больше вжался в стену и тихо ответил:

- Мама мне так всегда говорила, а охранник сказал, что ты голоден и разорвешь меня на кусочки.

Влад снова захохотал, впервые за несколько дней пленения.

- Я не питаюсь волчатами и я совсем не голоден, чего не скажешь о тебе. На – лови.

Влад бросил малышу пакетик с кровью, и тот мгновенно жадно впился в него зубами.

- Кто ты? Почему тебя бросили ко мне?

Отбросив пустой пакет, волчонок удовлетворенно закрыл глаза.

- Я - сын Марго, она в рабстве у Антуана. Сегодня мама не вышла с ним на связь и не принесла ему что-то важное, он разозлился и велел запереть меня здесь.

«Значит, у Антуана в услужении есть оборотни? Ловок, хитрый лис. Когда только все успевает?».

- Тебя как зовут?

- Витан, – ответил мальчик. – Вы меня, правда, не съедите?

- Нет, я тебя не съем, думаю, ты не вкусный, и от тебя воняет псиной.

Мальчик все еще не доверял ему, но перестал трястись от страха. Наверняка он уже натерпелся от вампиров, раз так боится. Только Антуан мог поднять руку на ребенка.

Неужели проклятый садист надеялся, что Влад растерзает волчонка? Наверняка судит по себе, из-за дикой жажды сам Антуан не побрезговал бы и кровью маленького ликана. Но для Влада Витан, прежде всего, ребенок, несчастный, брошенный всеми, с загнанным взглядом. Вечное наказание вампира – у них не может быть детей. Никогда. Оборотни же плодились постоянно. Вот почему их всегда несравненно больше, их стаи сплоченнее и сильнее, чем братство вампиров. Закон Самуила запрещал обращать детей и обрекать их на вечное детство, наверняка из-за того, что отец видел страдания Фэй. Влада всегда интересовали эти маленькие забавные существа, он часто приезжал в приюты, которым жертвовал деньги, и играл с ребятишками. Крошечные люди его забавляли и умиляли, но всегда оставался горький осадок, что ему подобного счастья не дано. Влад вновь посмотрел на Витана - трясется, видно замерз.

- Малыш, походи немного, попрыгай - ты согреешься.

- Мне не холодно, – буркнул мальчик.

- Опять боишься?

Тот молча кивнул.

- Ладно, смотри. Я хорошо поел, и у меня даже есть запас крови, – Влад показал Витану пакеты оставленные Магдой, – так что сегодня и завтра я тебя точно не съем, даже поделюсь с тобой завтраком.

Глаза мальчишки радостно вспыхнули:

- Правда?

- Слово короля.

- Ты король? Ты - Влад?

- Ух, а ты откуда знаешь?

- Мама рассказывала о тебе.

Влад удивленно посмотрел на пленника.

- И что она говорила?

- Что, возможно, ты единственный из всех вампиров, который достоин уважения.

- Так и сказала?

- Угу.

- Ну, вот видишь, тебе тем более не стоит меня бояться. Иди сюда, садись на матрас здесь теплее, и ты сможешь поспать.

Мальчик колебался всего секунду и вскоре свернулся калачиком возле Влада. Через пару минут он задремал, и король услышал мерное посапывание. Тяжело вздохнул.

«Ну и что мне теперь делать с этим волчонком? Завтра придет Антуан, возможно, он убьет бедняжку, а я ничем не смогу помочь, только смотреть. Нужно что-то придумать».

Влад осмотрелся по сторонам, в глаза бросился маленький люк на потолке в самом углу. «Наверняка выходит наружу. Если подсадить ребенка, то можно открыть эту крышку, и мальчишка сбежит. Нужно попробовать, прямо сейчас, скоро наступит рассвет, и тогда мне вряд ли удастся осуществить задуманное». Влад тронул Витана за плечо, и малыш тут же вскочил, испуганно вращая глазами.