Глава четвёртая

За эти четыреста тысяч кровавых лет облик Земли сильно изменился. Да и, по-хорошему, эту планету давно следовало бы величать, скорее Водой, а не Землей, ибо оксид водорода (или гидрид кислорода, как Вам будет угоднее) – самое распространённое здесь вещество. Ещё здесь холодно, влажно, мало кислорода, мало сероводорода, зато много землетрясений и извержений вулканов. Мы-то к этому привыкли, а для остальных рептилоидов эти условия покажутся просто невыносимым.

Не то, чтобы мы халтурили. Напротив, мы очень даже старались создать на Земле комфортные условия, но на этой Богом проклятой планеты не работают привычные законы природы. Ни живой, ни неживой. Даже самые мудрые из нашей команды признавали, что в этом загадочном месте действует какая-то… магия, не иначе.

Создать разумную жизнь по-прежнему не удавалось. Этим активно пользовались наши завистники, наивно полагая, что все отработанные принципы мироздания будут здесь работать. В результате чего на Земле возникло самое большое многообразие жизни во Вселенной. Здесь были кошки, собаки, птицы, коровы, медведи, рептилии, пауки, насекомые, моллюски, всех и не счесть. Но ни один, ни один вид не трансформировался в разумную форму! Целая планета безумных созданий. Они бегают, прыгают, скачут, летают и постоянно издают вопли, каждый на свой лад, в попытке убить, сожрать или склонить друг друга к интимной близости. Вся эта какофония носит название «звуки природы».

Не удивлюсь, если в будущем на этой планете движущим фактором прогресса внезапно станет лень, а не стремление к познанию и самореализации путём созидания, как это происходит во всей нормальной части Вселенной. Под «нормальной частью Вселенной» я подразумеваю всё, кроме этой злосчастной планеты, пропади она пропадом.

Вопреки воли Всевышнего, представители всех разумных рас Вселенной собирают совет, где решают вмешаться в происходящее. В общем-то, вмешиваются они уже давно, но спустя три с лишним миллиарда лет их терпению пришёл конец, и теперь они говорят об этом открыто.

Причём, Всевышнему был написан коллективный запрос на разрешение присоединиться к работам, на который Он не ответил. Тем не менее, все сочли, что молчание – знак согласия.

Вообще, я часто замечал, что зачастую те, кто взывает к Всевышнему, на самом-то деле боятся услышать ответ на свой вопрос, поэтому отвечают сами.

Прочие расы легитимными и нелегитимными способами стремились связать нам руки и взять всю инициативу на себя. Кто-то угрожал, обещая применить к нам всевозможные санкции, кто-то предлагал помощь. Спектр методов был широк, но всех их объединяло то, что они зиждились на коварстве и обмане. Пожалуй, единственными, кто предлагал помощь из каких-то добрых побуждений, являлись гуманоиды. Таков их менталитет, кроткий, дружелюбный и, откровенно говоря, пугливый.

Самым страшным оружием, которым наши конкуренты, если не сказать враги, не преминули воспользоваться, был раздор внутри коллектива. Слабость и бесхребетность Ану этому только способствовала, особенно раздражая делового и амбициозного Иблиса. Ему поддакивала Иштар, которой, как женщине безнравственной, было свойственно питать вожделение к бунтарям. Именно вожделение, ничего больше.

Я слышал, что у расы арийцев есть понятие «высокие чувства» (вообще, что бы ни касалось арийцев, всё непременно выше, сильнее и всячески лучше, чем у других). В некоторой примитивной форме они встречаются и у рептилоидов: например, материнские чувства, забота, наставничество. Но, как представитель этой расы, должен сказать вам, что рептилоиды – раса «хищная» и бесчувственная. При наличии недюжинного интеллекта, они, словно животные, руководствуются инстинктами и желанием удовлетворить естественные физиологические потребности.

Кукулькан был не столь жесток. Он просто желал уволиться из «Чёрной дыры мира» и стать отшельником, дабы больше никогда не видеть не рептилоидов, ни какого-либо другого представителя разумной жизни. В то же время на него давил груз ответственности перед Всевышним, поручившим нам и ему в том числе столь важное задание.

Теперь, достопочтенный читатель, позволь мне вернуться к повествованию о событиях из моей личной жизни, которым я закончил предыдущую главу.

Атмосфера внутри коллектива накалялась, и коллеги предпочитали не разговаривать друг с другом без особой надобности, а ещё лучше – вовсе не видеться.

Однажды дождливым вечером я засмотрелся в иллюминатор в комнате отдыха, куда вскоре вошла Эрешкигаль. Видимо, меня она не заметила, иначе, предпочла бы удалиться, а вместо этого уютно расположилась в удобном каменном кресле.

- Крупных рептилий больше нет… - медленно и задумчиво произнёс я, не отводя взгляд от иллюминатора, как будто это были мысли вслух.

Эрешкигаль вздрогнула. Она пристально уставилась на меня, не зная, как реагировать. Она понимала на что я намекаю, поэтому продолжать беседу в этом русле ей явно не хотелось. Я же держал паузу, нагнетая напряжение. Мне было любопытно, как она выкрутится на этот раз. Но всё-таки вежливо избавил Эрешкигаль от переживаний по этому поводу и покинул помещение, чеканя шаг и создавая ещё большее напряжение, ведь я знал, что каждый удар сапога о пол будет отдаваться громким эхом в её голове.

Наверное, я был слишком жесток и несправедлив по отношению к ней.

«Чёрная дыра мира» оказалась в весьма затруднительном положении, и время работало против нас. Было необходимо срочно создать разумную расу, выполнив волю Всевышнего. Кукулькан, Ану и Иблис – мозговой центр «Дыры» - не придумал ничего более компромиссного, как воздействовать на гены животных высокочастотным электромагнитным излучением, соответствующим излучению ДНК рептилоидов, вызывая необходимые мутации. Проще говоря, прививая какому-то местному животному свойства рептилоида, создать какой-то третий вид. Возникла необходимость найти такое животное.

Эта задача была поручена мне.

Я подошёл к этому делу основательно, и потратил на него несколько тысяч лет. Задача была не такой простой, как мне показалось на первый взгляд. Большинство животных либо злые и жестокие, либо глупые и пугливые, как и их разумные предки. Я же, питая презрение к эгоизму первых и трусости вторых, видел будущих жителей Земли спокойными и миролюбивыми, при этом сообразительными и способными постоять за себя, и их оружием в этой борьбе должна стать не сила, а ловкость – способность направлять силу противника против него же самого. Ещё я желал, чтобы жители Земли не были такими горлопанами, как большинство других рас, для которых голос был средством выражения всего. Не поймите меня превратно, голос должен быть, но не такой громкий и бестолковый, как, например, у собакоидов.

Я уж было совсем отчаялся, не найдя за столь долгое время подходящую кандидатуру, пока однажды, прогуливаясь по одному довольно обширному острову (пройдут миллионы лет, и он получит название Мадагаскар), не встретил одного интересного зверька с большими глазами, пушистым, полосатым хвостом и ловкими, цепкими лапами.

Он сидел, выпрямив спину, положив передние лапы на колени и блаженно закрыв глаза. И хотя такая поза для него, вероятно, была не очень удобна, но в ней я разглядел стремление к спокойствию, внутренней гармонии и совершенствованию. Додумался ли он сам до того, чтобы сидеть в таком положении или подсмотрел у дэвов (дэвы – раса высоких существ с гладкой синеватой кожей, имеющих порой по несколько пар рук, а иногда и по несколько голов). Дэвы традиционно используют такую позу для медитации, но сомневаюсь, сей зверёк умел и это. А если не медитирует, то что он делает? Животные не делают ничего просто так.

Мне даже было жаль сажать его в клетку и везти к своим коллегам, которые ставили бы над ним эксперименты и превращали его родственников в полурептилоидов. Последнее меня особенно удручало: не заслуживают столь чу’дные животные столь мерзкой участи. Я назвал его Лемуром по названии той области планеты, где нашёл его, – Лемурии. Он был чем-то похож и на кошку, и на собаку (если быть точным, на енота), при этом не являлся ни тем, ни другим.

Тут же должен уточнить, что области Енотия на Земле не было. По крайней мере за всё то время, что я провёл на ней.

- Да, он подходит, - сказал Кукулькан, осматривая Лемура.

- Можем приступать? – поинтересовался Ану.

- Да. Медлить ни к чему.

- Постойте! – неожиданно для самого себя произнёс я, чем вызвал удивление коллег.

Надо было как-то выкручиваться.

- Думаю, нам следует проводить работы в его естественной среде обитания. И думаю, нам следует создать там необходимую инфраструктуру.

Наступило молчание. В глазах коллег я видел задумчивость и согласие, поэтому уверенно продолжил:

- Если мы создадим целый полигон, это спутает планы наших врагов. Пока у нас только небольшая мобильная станция, нас не воспринимают всерьёз. Нам нужно показать, кто здесь хозяин.

Моя идея была единогласна поддержана. Прежде все понимали, что мы здесь – гости. Но теперь ситуация изменилась. Многие хотят выжить нас, «Чёрную дыру», с этой планеты, и нам придётся стать хозяевами.

За это предложение я получил очередной орден, как и за то, что нашёл животное. Но причиной его выдвижения стала отнюдь не желание утвердиться на Земле, желание спасти Лемура от участи стать жертвой эксперимента. Я уже смерился с тем, что жестокие опыты будут проводить над его сородичами, но у меня была возможность спасти его, и я не преминул ею воспользоваться.

Не знаю, почему я так поступил. Я читал (с недавних пор я действительно проникся этим делом), что некоторым расам свойственна жалость – гуманоидам, дэвам, арийцам. Хотя последние только симулируют её, чтобы потешить собственное самолюбие. Но жалость никогда не была свойственна рептилоидам. Откуда она взялась во мне?

«Чёрная дыра мира» готовилась к переезду и масштабному строительству. С свой контейнер с едой я вложил металлическую пластинку с надписью: «Барсик, прости меня пожалуйста. Я очень виноват перед тобой, и больше так не буду. Сожалею о том, что кинул в тебя сапог. Хоть ты и котоид, но я по-прежнему считаю тебя свои единственным другом».

На следующий день, входя в свою каюту, я обнаружил Барсика у себя на кровати. Он что-то аппетитно лизал у себя, задрав одну ногу вверх.

- Фу, Барсик, прекрати! – сказал я ему.

- Кто бы говорил! Я делаю это из гигиенических соображений, а не для того, чтобы доставить себе удовольствие, как вы, рептилоиды!

Что на меня нашло? Да, такое поведение свойственно рептилоидам, но почему я счел его мерзким?

- Ты переживаешь из-за того, что не похож на своих сородичей, - сказал Барсик.

Я не ответил. Мне был не по душе такой разговор. Тем не менее, злобный котоид продолжил:

- Ты переживаешь из-за того, что они не воспринимают тебя всерьёз.

Зависла пауза. Барсик готовил добивающий удар.

- Но больше всего переживаешь из-за того, что тебя не воспринимает одна…

- Что тебе нужно?!

Барсик внимательно посмотрел на меня, потом медленно и блаженно закрыл глаза, как это делают котоиды, и медленно промурчал:

- Ты зря переживаешь.

- Ты думаешь, что, если всегда можешь слышать голос Всевышнего, то можешь и читать чужие мысли?

- А ты сомневаешься? Или думаешь, что я умею читать? – спросил Барсик и протянул мне пластинку с запиской. – Если бы я не умел читать мысли, меня бы здесь не было.

Как бы подводя итог сказанному, Барсик добавил:

- Я не умею читать, я же кот.