Первый Шаг

Выйдя от Михаила, Олег вдохнул полной грудью воздух острова. Пьянящий холодный воздух, в котором уже чувствовались нотки весны. Вместе с тем падал легкий снежок. Вокруг не было ни души. Как это странно! Деревья стояли слегка припущенные снежком. Их ветви рисовали в воздухе вологодские кружева. Редкие птицы прыгали с ветки на ветку. Картина была настолько нереальной и красивой, что Олегу захотелось закричать от счастья. Он немного отошел от дома наставника, нашел небольшую поляну, запорошенную снегом, распахнул пальто, поднял руки вверх, задрал голову и закричал что есть сил: «Спа‑си‑бо!» Затем упал спиной в мягкий снег. Мир повернулся к нему небом. Вот где не видно преград и барьеров. Вот где ощущаешь безграничность возможностей! Снежинки падали ему на лицо и таяли, стекая по щекам.

Спустя несколько минут он поднялся и пошел к машине. Отряхнув ее несколькими движениями от снежной накидки, сел за руль и завел. Снова вышел на улицу и достал мобильный. Он набрал номер Кати.

– Привет, путешественник! – ответила она спокойным, но слегка уставшим голосом.

– Я никуда не еду, – спокойно, но радостно ответил Олег. – По крайней мере, один.

– Твоя турфирма обанкротилась? – голосом, в котором Олег угадал нотки радости, спросила она.

– Она исчезла. Бесследно.

– Тебя, что, кинули? – слегка встревоженно спросила Катя.

– Да! Меня так классно кинули! Ты даже не представляешь! Это был лучший кидок в моей жизни! Мне очень хочется это отметить. Не знаю, что ты там для себя решила, но я твердо знаю, что хочу сегодня вечером увидеться с тобой…

– Заметано! – весело ответила Катя. – Заезжай за мной в шесть.

Олег прыгнул в машину, дозвонился до Анны, и они обговорили нюансы вечернего мероприятия.

В девятнадцать часов Олег с Катей стояли у дверей заведения, которое никоим образом не напоминало ресторан. Это была галерея «Стекло» недалеко от Гостиного Двора. Когда они вошли внутрь, Олегу показалось, что у него все искрится в глазах, и, в общем‑то, так и было. Бесчисленные стеклянные стеллажи, украшенные стеклянными же изделиями всех цветов и размеров, сначала повергали в легкий шок, затем в тихий восторг, потом в помутнение рассудка. Для того, чтобы не сойти с ума, к ним была приставлена специально обученная женщина, которая провела небольшую экскурсию по залам этого стекл охранил ища… Хотя назвать стеклом эти полудрагоценные слитки язык не поворачивался. Впечатляли также и старинные кирпичные стены и винтовая лестница, панно, картины и светильники.

Катя взяла Олега за руку. Периодически брала в руки что‑то, изумленно смотрела, удивлялась, радовалась как ребенок. Олег любовался ею тайком. Как тонкой линией начинается улыбка у ее губ. Как двигаются ее плечи, когда она смеется, как блестят глаза, когда видит что‑то интересное. Через какое‑то время, поднимаясь все выше и выше, они поднялись на последний этаж. На нем царила полутьма. Катя хотела было развернуться, но Олег остановил ее. Внезапно заиграла музыка. Волынка, скрипка, флейта. В дальней части помещения загорелся свет. Сначала один светлячок свечи, затем второй, третий. Постепенно гирлянда свечей‑светляков озарила большой овальный стеклянный стол, заставленный фруктами, вином, красивой посудой. Пламя свечей танцевало в такт музыке. Стало видно музыкантов, красиво стоявших в старинных костюмах в одной из ниш помещения.

Олег пригласил Катю пройти к столу. Она стояла как вкопанная. Ее длинное бордовое платье красиво обнимало ее фигуру. Черные туфли и маленькая черная сумочка дополняли романтический вид. Каштановые волосы были красиво уложены волнами. Гарнитур: сережки, кольцо, подвеска на тонкой цепочке. Все говорило о том, что она готовилась и ждала этого вечера, но явно ожидала чего‑то другого.

– Что же ты стоишь? Проходи к столу! Если не знаешь направление – дорогу тебе укажут лепестки роз!

Только тут Катя глянула себе под ноги и увидела, что пол усыпан множеством лепестков роз всех цветов и оттенков. Приятный сладковатый запах розового масла вдруг стал отчетливо чувствоваться повсюду.

– Так неожиданно! Олег! Но почему?

– Ты же готовилась к этому вечеру?! Я тоже готовился. Пойдем.

Он взял ее за руку. Музыканты играли какую‑то неизвестную, но очень приятную мелодию.

Дойдя до стола, Олег усадил Катю. Посередине стеклянной столешницы красовался большой букет разноцветных тюльпанов, на противоположных сторонах ее стояли два набора приборов. Рядом с ними стояли вазочки. Катя сразу узнала вазу собственного производства и схватила ее руками, словно кто‑то хотел отнять.

– Боже! Олежа! Как красиво! Неужели это я?! А дай посмотреть твою!

Олег передал ей свою вазочку. Она с любовью осмотрела ее.

– Давай меняться! – вдруг выпалила она. – Мне твоя больше нравится!

– Давай! А мне – твоя! – ответил бодро Олег. – Ну что? За сделку? – сказал он и открыл бутылку красного вина.

Через секунду вино заиграла рубинами в больших бокалах. К аромату цветов прибавился аромат пьяного винограда.

Красиво разложенные на тарелочках закуски были просты и изысканны одновременно. Катя пробовала всего по чуть‑чуть.

– Если это прощание – то самое красивое в моей жизни! – вдруг сказала она. – За тебя! – Бокал взмыл в ее тонкой красивой ручке с аккуратными темно‑бордовыми ноготками.

– А если приветствие? – спросил Олег, улыбаясь.

– Тогда очень многообещающее! – ответила Катерина и проглотила маслинку. Через несколько секунд глаза ее стали серьезными. Было видно, что она собирается с мыслями.

– Олег. Я думала о нас после твоего внезапного возвращения… Ты можешь объяснить мне, почему ты снова появился? Мне это важно понять, правда! Ты знаешь, что я уже взрослая девушка. Я не хочу играть в игры со встречами и расставаниями… Мне нужна стабильность… Мне нужно знать, что рядом человек, который будет всегда рядом и который не станет говорить мне через месяц, что мы очень разные, и скучать в моем присутствии, глядя в сторону…

– Кать… Я понимаю, о чем ты говоришь. Я сам тысячу раз прокручивал в голове то время, когда мы были рядом. Я думал, почему нам было так хорошо вначале и почему мы стали так отдаляться друг от друга потом… И понял… что это тупиковая ветвь размышлений. Если думать о том, что отдаляет, всегда можно найти тысячу причин. И я начал думать о том, что нас сближает. О том, как нам было хорошо в те дни, когда мы не могли оторваться друг от друга. О том, какое это счастье – обнимать тебя в полусне… О том, как пьянит меня твой запах… О том, какое божественное ощущение приносили нам занятия любовью… А еще о том, как мне нравилось говорить с тобой часами, слушать твое мнение… спорить с тобой. Я вдруг понял, что кроме того, что ты была великолепной любовницей, ты была моим лучшим… другом.

– Знаешь, Олеж, мне тоже было очень хорошо с тобой… – Она глотнула вина и замолчала, словно вновь оценивая его вкус. – Но с чего ты взял, что мы сможем продолжать с тобой длительные отношения? Быть вместе… всегда?

– Катюш, поверь, для этого не нужны причины, для этого важно только одно – РЕШЕНИЕ быть вместе, а с обстоятельствами мы разберемся. А по поводу скуки… Открою тебе маленькую тайну. В последние несколько месяцев, которые мы провели вместе, мне было скучно в первую очередь… с самим собой. Я не хотел себе в этом признаваться и поэтому валил все на тебя. Теперь самое главное – то, что мне интересно с самим собой, а уж вдвоем‑то и подавно. – Олег подмигнул и положил в тарелку еще немного салата.

Музыканты заиграли какую‑то спокойную приятную мелодию. Олег встал и подошел к Кате. Он взял ее за руку и пригласил танцевать.

– Что, прямо здесь? – засмущалась она.

– Поверь мне, лучшего места и времени все равно не будет!

– Как интересно, а раньше ты всегда ждал удобного момента… – сказала она и встала, обняв Олега. – Экий ты стал интересный! – голос ее приобретал его любимые игривые нотки, он обнял ее и они стали медленно и плавно плыть в танце в этом странном зале, среди стекла и красного кирпича. Олег вдруг ощутил состояние счастливой эйфории. Ему хотелось впитать это мгновение каждой клеточкой, раствориться в нем, запомнить все мельчайшие детали: касание ее рук и бедер в такт движениям танца, колыхание волос, стук ее сердца и сумасшедший аромат. Говорить не хотелось. Все слова были бы лишними в эти минуты. Катя ощущала это тоже и не противилась необычному состоянию.

Когда музыка закончилась, и они снова оказались за столом, Катя вдруг сказала, улыбаясь:

– А ведь это был наш первый танец… Такой – первый… Ты никогда раньше так не танцевал со мной. Мне показалось, что тебя как бы и не было… Не обижайся, и меня тоже. Просто мы были каким‑то третьим существом! Ой, мне так понравилось это ощущение!

– Ты, наверное, удивишься, но я тоже вернулся в свое тело только сейчас! – улыбнулся Олег.

Катя смотрела ему в глаза и улыбалась. И это не было наигранной улыбкой утонченной кокетки. Ее лицо было открыто и расслабленно. Олег вдруг понял, что никогда не видел ее такой… Или видел, но очень давно. «Она божественно красива!» – носилось в его голове.

– Олежа, я тебе хочу сказать. Все, что ты здесь затеял… это полная чушь и ерунда… – У Олега замерло сердце. Он остановил свое дыхание на вдохе. Казалось, все вокруг тоже остановилось, и музыка тоже… по сравнению с тем, что ты хотел до меня этим донести, – продолжила Катя, и Олег выдохнул с улыбкой и облегчением.

– То есть, пойми меня правильно, я буду безумно рада любым твоим сюрпризам, но для меня гораздо важнее то, что тебе хочется их делать, а не сами сюрпризы… Ты знаешь, я не вижу здесь почти ничего. Если ты завтра спросишь, что было на столе, какая играла музыка и в чем были одеты официанты, я не вспомню. Я вижу вокруг только твою любовь. Идя сюда, скажу тебе честно, я не знала, хочу ли продолжать наши отношения. Я просто боялась, что моей любви уже стало как‑то мало для этого… Но ты не ждал моей любви. Такое ощущение, что тебе даже было все равно… Как будто для тебя было главным сделать мне приятно и удивить меня. Твоей любви вполне хватило бы на двоих. А сейчас… я говорю это тебе, а мне хочется плакать… от счастья. И как будто я и не разлюбляла тебя… Ты какой‑то новый, другой, но вроде и тот же. Я хочу снова узнавать тебя, день за днем. Еще хочу понять, почему ты стал таким. Хочу, чтобы ты и мне помог тоже стать лучше… Я хочу меняться. Чтобы и тебе было интересно со мной. В общем… я не знаю, понял ли ты, что я хотела тебе сказать, но это значит – «да»… Ни о чем больше не спрашивай меня… Просто будь со мной таким… Позволь мне насладиться этим новым Олегом сполна.

Домой они ехали на такси. Олег не мог вести машину. Он был слегка пьян и сильно опьянен. Они прижимались друг к другу на заднем сиденье, как влюбленные студенты. Смотрели друг другу в глаза, Трогали волосы, гладили друг друга. Олег вдруг понял, что с ним такое впервые лет за двадцать. Вот эта дрожь в руках и туман в глазах. Как первая любовь, точнее, влюбленность. Он вдыхал в себя тончайшие ароматы Катиного тела, улавливая нюансы запаха между волосами, шеей, лицом, ртом… блузкой. Его состояние было похоже на состояние влюбленности, но был и новый нюанс: ему не хотелось немедленно заполучить ее. Он наслаждался каждой секундочкой времени, проведенного с ней. Он растягивал, даже на физическом уровне, каждую минуту поездки в машине, каждый из двадцати шагов по улице и каждую ступеньку подъема по лестнице.

Потом они долго раздевали друг друга, знакомясь заново с каждым сантиметром тела. В музыкальном центре негромко играл сборник, который сделал Олег из ее любимых песен. Мягко горел ночник. Они нежно и долго погружались друг в друга, а точнее, в самих себя, потому что в какой‑то момент стали одним целым, чистой энергией любви и радости.

П.Ш.

Утро пробилось в спальню солнечными зайчиками. Олег открыл глаза и почувствовал рядом тепло любимой женщины. Она красиво спала на боку обняв ногами одеяло. Он полюбовался ее телом, ловя себя на мысли о том, что вчера даже не видел ее, точнее, не разглядывал, а сегодня, так запросто, наступило лучшее утро его жизни и ничто не может быть милее его взору, чем лучик солнца, шарящий по изгибам тела любимой.

Олег прошел на кухню и приготовил фрэш из апельсинов. Поставил кофе. Разложил на тарелке французские пончики, посыпал их корицей, как она любит.

Она пришла, наверное, на запах кофе, спустя пять минут. Накинув на себя его рубашку (выбрала в шкафу шелковую), она немного постояла у двери, любуясь им, затем присела на высокий стул. Ее волосы были слегка растрепаны, не смытая со вчерашнего дня косметика и счастливая улыбка делали ее лет на десять моложе… или младше.

Они позавтракали вместе, рассказывая друг другу о последних событиях, и Олег поймал себя на мысли, что с ужасом представляет себе, что бы было, если бы он не решился позвонить ей.

Кеша с мамой решили пожить у бабушки, пока в его комнате идет ремонт, так как Олег решил не останавливаться только на Кешиной комнате. Кеша звонил Олегу каждый день, рассказывая о своих просьбах и фантазиях по поводу своей комнаты. Он был необычайно оживлен происходившим. Когда все было готово, Олег приехал на «открытие» с облаком воздушных шариков. С собой, для солидности и создания вида «приемной комиссии конкурса», он взял двух друзей, которые хотели тоже вложить свои деньги в создание «Центра творческого развития», и профессионального клоуна‑фокусника‑жонглера‑повара‑музыканта по прозвищу Шалун‑Болтун, который должен был развлечь Кешу и его друзей во время «открытия», а потом устроить детям праздничный пир. Для того, чтобы не пугать официозом детей, своим друзьям он надел по смешному колпаку, а себе тоже надел клоунский нос… так и ехали в машине, вживаясь в роль. Поначалу отбрыкивающиеся от «этой глупой затеи» друзья постепенно вошли в раж и по дороге растеряли по паре десятков лет.

Вся процессия собралась внизу у подъезда и под звуки клоунской дудки направилась вверх по лестнице, пугая ошарашенных соседей.

Олег был приятно поражен контрастом. То, что сделали строители, удивило даже его, хоть он и видел проект.

В комнате Кеши были теплые оранжевые стены с нарисованными джунглями, светло‑зеленый подоконник и натяжной потолок в виде голубого неба и летящих по нему попугаев. А маленький искусственный водопадик, веревки, кольца и мат, двухъярусная кровать со спальным местом наверху и рабочим внизу, шахматы, выточенные из минералов темного и светлого цвета (подарок Олега), заставили бедного Кешу бегать по комнате и хвататься то за одно, то за другое. Все это, а еще несколько крупных зеленых растений превращали бывшую больничную палату в маленький филиал джунглей, в котором хотелось ЖИТЬ.

Полина Сергеевна плакала от радости, гости одобрительно кивали, дети носились по комнатам, убегая от клоуна и визжа как поросята.

Кеша улыбался и смеялся. Он был абсолютно здоров и счастлив в эти минуты. Лучшего результата Олег не мог и представить.

Кешина мама поведала Олегу, что Кешу пригласили с ней вместе в Германию на соревнования по шахматам благодаря хлопотам Владимира – директора ресторанчика, где они так чудно пообедали. Это преобразило Кешу. Врачи сказали, что анализы стали лучше и его состояние тоже улучшается.

– Дайте я вас обниму! Олег! Спасибо вам огромное! – воскликнула Полина Сергеевна и обняла Олега. Ее глаза, до этого уставшие и истерзанные, смотрели с радостью и надеждой. Олег тоже обнял ее. Пробегавший мимо Кеша запрыгнул на Олега, смеясь и корча рожицы. Теперь он был гораздо больше похож на ребенка.

Перед уходом он, как мог, горячо благодарил Олега и улыбался, признавшись, что это – лучший день в его жизни.

* * *

Через два месяца «Центр творческого развития» открыл свои двери для всех, кто в этом особенно нуждался. Новые улыбки и улучшение состояния детей с различными недугами говорили сами за себя.

Оксана настолько хорошо справлялась со своими обязанностями директора, что Олег немного встревожился, узнав, что у нее назревает роман с одним из приходящих на все занятия бизнесменом. Он опасался, что она может уволиться с такой суетной работы, но выяснил, что ее поклонник не только не мешал, а даже активно помогал ей советами и действиями в ее делах. «Ты с ума сошел! – успокаивала она Олега. – Да мне еще никогда в жизни не было так интересно и приятно работать, да еще и с такой хорошей оплатой!»

Приведя в порядок все дела, Олег направился в путешествие с Катей. Не потому, что очень хотелось отдохнуть, он и так стал значительно меньше уставать, а потому что хотелось снова увидеть Океан.

На их безымянных пальцах красовались кольца из белого золота, которые они сделали друг для друга в ювелирной мастерской.

Теплое море обнимало ноги Олега, лежащего в шезлонге и наслаждающегося лучами теплого солнца. Солнца, которое бесплатно дарило всем свою любовь и давало возможность быть самой жизни.

Покой и умиротворенность.

Рядом с ним на шезлонге лежала Катерина. Ее глаза были закрыты. Салатного цвета купальник красиво контрастировал с уже загоревшим телом и подчеркивал бирюзовый цвет воды. Никто не беспокоил их покой. Олег благодарил про себя этот мир за то, что тот дал ему еще один шанс, который так сильно изменил его жизнь.

Он нежно погладил по животу Катю, теперь он был не только знатоком жизни, но и частично ее виновником. Уж несколько часов‑то точно… Он был в этом уверен.

Теперь он знал, что Океан никуда не пропадает, что он будет вечно радовать своим теплом и ласковой водой его и всех желающих. Это был очередной лучший день в его жизни.

* * *

Михаил сидел с семьей на террасе своего отеля, куда он приехал в очередной раз.

– Господин управляющий! – обратился к нему администратор отеля. – Вам посылка из России.

– Так неси ее сюда!

Через минуту дети Михаила с интересом сорвали упаковку с большой коробки и стали вытаскивать бережно завернутый в бумагу чайный сервиз, сделанный из глины и украшенный глазурью разного цвета. Чайник, чашечки и блюдца были сделаны разными руками, возможно, даже детскими. Они насчитали двенадцать предметов. На дне каждого блюдечка и чайника красовался круглый штампик «Центра творческого развития», а также имя «мастера». В коробке лежала открытка, сделанная на основе картины какого‑то ребенка. На картине красовалась веселая комнатка со смотрящим в голубое небо окном, обрамленным оранжевыми обоями и ярко‑зеленым подоконником.

На обратной стороне Михаил прочитал надпись: «Долго думал, как отблагодарить тебя. Прислал самое дорогое! Олег».

Date: 2015-09-05; view: 216; Нарушение авторских прав