Покер Шутов

Без двадцати десять Олег был у Финляндского вокзала. Озирающиеся по сторонам бабушки колдовали над шерстяными носками и квашеной капустой (кому нужна квашеная капуста и носки в десять утра?!). Люди, прячущие в землю свои глаза, одетые в оранжевые комбинезоны, подметали грязный снег. А снег снова падал. Озабоченные люди, уже с утра уставшие и раздраженные, спешили, опережая друг друга, к своим конвейерам, станкам и столам.

Олег вышел из машины и встал посередине этой снующей толпы. Он стоял и улыбался. Мокрые снежинки падали на его щеки. Он улыбался и искал глаза людей, чтобы подарить им частичку хорошего настроения. Но люди не обращали на него никакого внимания. «Может, я уже умер и стою здесь призраком? Как в кино! – с улыбкой подумал Олег. – Впрочем, снежинки тают на лице!»

Он стал желать прохожим доброго утра и хорошего дня. Люди начали шарахаться и обходить его стороной. Одна девочка с портфелем за спиной ответила: «Спасибо, дядя!» – и, проходя, проводила его глазами, пока мама не одернула ее за руку.

Внезапно перед ним появился человек в плаще‑пуховике, с натянутой на брови шапочкой. Лет сорока, с бегающими глазами.

– Что продаешь или покупаешь? – быстро спросил он.

– Да ничего! Улыбаюсь! Хорошего дня всем желаю! И вам тоже!

Мужчина порылся в кармане, наклонил голову. Сплюнул и произнес:

– В нашей стране бесплатно не улыбаются. Наверняка что‑то втюхать хочешь! Знаю я вас! Только расслабься – тут же присунут! – И практически бегом пошел в сторону метро.

Олег засмеялся. Народ шел. Снег падал.

На глаза Олегу попалась паркующаяся машина Михаила. Олег направился в его сторону.

Михаил вышел из машины. Не сговариваясь, они обнялись.

– Ну что, Олег, стоишь, лицом торгуешь? Я тебя сразу заметил. Пытаешься достучаться до сердец наших граждан?

– Да, хотел пожелать всем хорошего дня, а то как‑то стремно видеть с утра траурную церемонию.

– Это сложно, дружище, они все в матрице.

– Ты прав. Похоже.

Михаил сел обратно в машину. Олег последовал за ним.

– Но надо стучаться, – продолжил Михаил. – В одиночку, правда, сложно. Тебя обязательно посчитают психом. Пока тебя меньше, чем остальных – ты исключение.

Машина плавно тронулась.

– Заедем на территорию на машине, я договорился. Так вот, в продолжение темы, ты не один такой, кому хочется расшевелить толпу, в которой все всегда слишком серьезно, рационально и безэмоционально. Ты слышал про флэшмоберов?

– Какое‑то молодежное течение?

– Да. Ребята (хотя среди них могут быть и вполне взрослые, серьезные люди) договариваются через Интернет о месте и времени какого‑то общего действия и о сигнале к его началу. Представь, сидишь ты на вокзале в зале ожидания и вдруг видишь, что несколько десятков человек одновременно достали мобильные телефоны и начали по ним говорить на каких‑то тарабарских, явно вымышленных языках. Причем делают они все это абсолютно серьезно. Продолжается представление театра абсурда две‑три минуты, а потом все тихонько встают и рассасываются. Как бы ты себя почувствовал?

– Подумал бы, что спятил.

– Такого эффекта они и добиваются! Своими массовыми подчеркнуто‑абсурдными действиями они добиваются того, что ты начинаешь задумываться, а все ли в порядке с тобой?! Ведь со всеми окружающими все в порядке! Ты начинаешь искать смысл в этой ситуации, у тебя возникает чувство интереса, потом тревоги: «А все ли в порядке с моей головой?»

– Здорово!

– Еще была тема, когда толпа народа с чемоданами выстроилась в очередь на вылет возле памятника самолету в одном из городов нашей родины. Или представь ситуацию: приходит молодой человек в магазин бытовой техники, где полно народу Говорит продавцу, что выбирает магнитофон, и просит послушать, как будет звучать на нем его любимый диск. Ни о чем не подозревающий продавец вставляет диск и нажимает «Play». Парень тут же достает из кармана шапочку, надевает ее и начинает танцевать. Одновременно с ним несколько десятков человек, которые до этого сосредоточенно рассматривали полки, тоже надевают шапочки и подхватывают танец.

– Умора! – Олег засмеялся, представив картину.

– Да, умора – тебе, а представь, каково было продавцу и людям вокруг. В общем, много интересного можно рассказать о флэш‑моберах. Но у нас сейчас другая задача.

Автомобиль остановился у ворот Военно‑Медицинской Академии, Михаил показал какой‑то пропуск солдату, после чего ворота медленно открылись, и они оказались на территории.

Территория была вычищена и ухожена, как и во всех военных учреждениях. Снег убран с дорожек и сформирован в горки правильной формы. Они остановились у одного из небольших корпусов, где располагалась лаборатория.

У Олега непроизвольно затряслись руки. Легкий пот прошиб все тело. Сердце забилось в удвоенном темпе.

– Можно, я открою форточку? – спросил Олег.

– Давай лучше подышим воздухом, – предложил Михаил, – надо дождаться одного человека. Она будет с минуты на минуту.

– Она? Я думал, что все военные врачи – мужчины.

– Она не врач, а скорее наоборот, – произнес Михаил, выходя из машины. Олег последовал за ним.

Влажный холодный воздух мгновенно заставил сменить нервную дрожь на дрожь от холода. Одинокие подтянутые люди в военной форме стремительно появлялись и пропадали.

Внимание Олега привлекла женская фигура, появившаяся со стороны входа. Сначала ему показалось, что это медсестра в белом халате. Она приближалась к ним мягкой, грациозной походкой уверенной в себе женщины. Вскоре стало ясно, что она одета не в халат, а в белое пальто с капюшоном. На ногах красовались красные сапожки. Красная сумочка дополняла вид. Когда она подошла настолько близко, что Олег смог различить черты ее лица, его дыхание остановилось, а движения женщины показались замедленными, как в каком‑то клипе. «Валерия?» – пронеслось в мыслях Олега. Он замер в оцепенении, не зная, как ему себя вести, не понимая, что она тут делает, и как Михаил ее нашел.

Метрах в десяти от Олега она увидела его и закричала:

– Подлец! Сволочь! Гнида! Я тебя задушу собственными руками! Ты мерзкий урод! Как ты мог! – Она ускорила шаг и набросилась на Олега с кулаками, пытаясь расцарапать ему лицо. Олег прикрывался руками, не в силах вымолвить ни слова. Он был обескуражен происходящим и не понимал, чем вызвана ее реакция, ведь все должно быть наоборот! Ведь это она испортила его жизнь!

Михаил преградил Валерии дорогу и попытался оттащить ее от Олега.

Когда Олег пришел в себя от шока, он закричал сам:

– Да ты что, охренела, дура?! Заразила меня СПИДом!

– Я заразила? Это ты меня заразил! – в гневе орала она.

Проходящие мимо офицеры и солдаты замедляли шаг. Не часто такое увидишь!

То, насколько откровенно Валерия была в бешенстве, окончательно выбило его из колеи.

– Кстати, а что ты здесь делаешь? – задал Олег вопрос, который был ему наиболее непонятен в этот момент. – Что она тут делает? – адресовал этот вопрос Олег уже Михаилу, так как Валерия не ответила.

– Так и будете орать друг на друга на улице? Давайте хоть в машину сядем, – спокойным голосом предложил Михаил.

Олег сел на переднее сиденье рядом с ним, а Валерия устроилась на заднем. Она скинула с головы капюшон. Огненные волосы выпорхнули из‑под него, рассыпаясь по плечам. Как Олегу хотелось схватить за эти волосы и орать на нее в тот день, когда она выпорхнула из его квартиры. Но почему‑то, наоравшись на нее вчера в своем сне, а потом простив, на сегодня злости он уже почти не оставил.

– Михаил, может, ты все объяснишь? – обернувшись к нему, спросил Олег. – Ты ведь явно знаешь ее!

– Да уж, я знакома с ним… к своему несчастью, как оказалось! – Валерия скривилась, потом опустила голову на свои красивые колени, обтянутые темными колготками, и зарыдала.

Сквозь рыдания донеслось: «Всю жизнь мне испортил, говнюк!» К кому из них относилась данная фраза, было непонятно. У Олега начало нарастать чувство тревоги.

– Миш, я жду объяснений.

– Хорошо. Если вы оба помолчите, я все объясню. Только прошу не перебивать меня ни в коем случае. Все вопросы в конце. Договорились?

Олег кивнул головой. Валерия подняла заплаканные глаза. Сейчас ничего, кроме жалости, она не вызывала. Ему даже хотелось ее как‑то утешить. Вот уж не так представлял он себе эту встречу…

– Так вот, Олег, у нас произошел форс‑мажор. Все пошло не по плану.

– Какой форс‑мажор? Какому плану? Почему у нас?

– Олег! Договорились не перебивать! Слушай меня спокойно и все поймешь. Мне нет смысла от тебя что‑то утаивать. Уже нет. Ты помнишь, что ты заключил договор и готовишься к путешествию?

– Да, помню.

– Это было последним пунктом твоей подготовки. Вспомни, как называется наше агентство?

– «Последний шаг»… Так вы что… Все‑таки похоронное агентство?! Назвались бы тогда «Последний путь»!

– Да не называемся мы так! В том‑то и дело!

– У вас же на табличке у двери написано!

– Может, поспорим? Съезди сегодня и посмотри внимательно! Там написано только «П» и «Ш», а между ними растительный орнамент, напоминающий буквы. Просто никто не обращает на него внимание. А те, кто обращают, додумывают название, исходя из своего контекста, понимаешь?

– Ну, допустим, и что? Какое отношение это имеет к вашим клиническим опытам?

– Олег! Мы должны были найти твое слабое место! Это обычно очень сложно! Но ты сам нам подсказал его, прямо с порога! Понимаешь? Твое подсознание выдало тебя с потрохами. Понимал ты это или нет, но ты был на грани… Если бы что‑то пошло не так в твоем путешествии, твоя программа – программа саморазрушения, сработала бы, и все! Не о чем было бы говорить! И ошибки исправлять было бы некому!

– И поэтому я должен сдохнуть от СПИДа?

– Нет, Олег! Нам нужно было просто смоделировать ситуацию, в которой ты повел бы себя безответственно по отношению к своей жизни и получил урок, который запомнился бы тебе навсегда. Урок, который изменил бы твою программу, но после которого ты мог бы все исправить! Мы узнали о том, куда ты чаще всего ходишь (потратив на это часть твоих же денег), договорились с Валерией, что она проведет с тобой время, заранее предупредив о последствиях, а утром скажет, что болеет СПИДом. И все! Это должно было послужить тебе уроком. Ты должен был сделать для себя выводы, а потом сдать анализ и успокоиться!

– Так она проститутка? Вы что, за мной следили?

– Пришлось немного, ты же хорошо заплатил! Дело в том… – Михаил не договорил, так как его речь прервала Валерия.

– Сам ты проститутка! – зашипела на Олега с заднего сиденья Валерия. – Мне просто нравится иногда заниматься сексом с незнакомыми мужчинами, приличными мужчинами. Это что, преступление?! И презервативы я не люблю! Я заранее себе ввожу препарат, который убивает все живое, все инфекции, даже если они есть. Всегда без последствий! Я же говорю, что люблю приличных, обеспеченных мужчин, а не придурков, которые трахают все, что подает признаки жизни! А лишних денег тоже не бывает. Но если бы ты мне не понравился, я бы не стала с тобой трахаться! А ты оказался уродом! Уродом! Козел самовлюбленный!

– Ну все, тихо, тихо! – Михаил обернулся к Лере и стал жестами успокаивать ее.

– Что – тихо?! Что – тихо?! Я должна была ему сказать, что он болен СПИДом, а не заразиться от него! Что вы наделали!

– Ну, ни фига себе! – Олег вскипел. – Спишь с кем попало, а потом обвиняешь меня!

– Да ты сам кобель! У меня уже месяц секса не было! А проверялась я две недели назад! Откуда ему взяться? Ветром надуло?! Только от тебя!

– Так, подожди, ты сдала анализ на ВИЧ после нашей встречи? – У Олега начал просыпаться рациональный ум.

– Нет, конечно! Я думала, ты нормальный! Средство я свое использовала! Ничего у меня не жгло и не текло после тебя! Думала, приличный мужик! Что проверяться‑то?!

– Так, а с чего ты взяла, что ты инфицирована?

– Да ни с чего я не взяла! Мне Михаил позвонил и попросил приехать провериться, сдать анализы, сказал, что у тебя обнаружили! Сволочь! – Лера опять заплакала.

– Блин, да подожди ты, не реви! Я до тебя без презика последний раз больше полугода назад трахался! С постоянной партнершей! Мы встречались больше двух лет!

– …ага, а потом выяснилось, что она тебе рога с негром наставила, и вы разбежались! Да?

– Да ничего она мне не наставляла! – выпалил он. – Я ее хорошо знаю! – А сам подумал: «Господи, неужели правда – Катька? Больше ведь я ни с кем! Наркотики не колю! Зубы не лечил. Уколы не делал… Хотя… Блин! Я же делал прививку от гриппа, может, меня там заразили!»

– Да! Еще лучше! – выпалила разгневанная Валерия! – Значит, ты уже полгода в себе заразу таскаешь! Стопудняк меня заразил! Козел!

Она снова попыталась ударить Олега, привстав с сиденья, но он отклонился вперед и перехватил ее. Она начала вырываться и визжать: «Пусти меня, сволочь!» Мимо как раз проходил офицер. Услышав крики, он обернулся в сторону машины. Михаил улыбнулся, глядя на него, а вслух сказал:

– Хватит вам орать! Как дети малые! Что вы друг на друга накинулись! Если каждый в себе уверен, может, ничего и нет! Давайте все‑таки проверьтесь! Мы для этого сюда и приехали вообще‑то!

– Здравая мысль! – сказал Олег, отпуская Валерию. – Не будешь больше кидаться, как собака бешеная?

– Да лучше уж бешеная, чем спидоносная! Не буду!

Олег отпустил ее, и она села обратно.

– Что‑то, когда ты мне победоносно сообщала, что болеешь СПИДом и заразила меня, ты вела себя гораздо спокойнее и сдержаннее! – буркнул Олег.

– Говорить, что болеешь СПИДом, и подцепить его – совсем разные вещи! – парировала Валерия.

– Если вы успокоились, то можете пойти и сдать анализы, пока лаборатория не закрылась.

– Хорошо, – сказал Олег.

– Ладно, – подтвердила Валерия.

Всей делегацией они зашли в здание, в котором стоял запах… медицинской лаборатории. Узкий коридор, стены покрашены зеленой краской (какой еще!), кафельный пол. Потасканные топчаны с нацарапанными на них именами и фразами, типа «ДМБ forever!».

Михаил постучал в дверь, на которой под стеклом висела табличка «Лаборатория». Табличка была красная. Слово написано по трафарету лет тридцать назад бронзовой краской. Дверь открыла женщина средних лет, средней полноты.

– Вам что? – вяло спросила она.

– Мы от Федора Викторовича, – пояснил Михаил.

– А, да, он говорил. Вы все вместе, что ли? – спросила она у всех одновременно. Олег с Валерией кивнули. – Входите по одному.

– Иди, сердцеед! – сказала Валерия.

– Только после вас! А там как пойдет! – передразнил Олег.

– Вы еще подеритесь, – равнодушно заметила сестра.

– А мы уже подрались! – фыркнула Валерия и вошла.

Воцарилось напряженное ожидание.

– Миш! Ну, у вас, конечно, методы! Жаль, что вы не принимаете клятву Гиппократа насчет «не навреди» и т. д.

– А что, я кому‑то навредил? – спокойно спросил Михаил.

– Уж кому‑то из нас точно! Вскрытие покажет!

– Ты сердишься?

– На тебя нет. Если бы не этот досадный анализ… Я действительно много чего для себя понял и в любом случае признателен тебе. Вы гениально все придумали. Вообще у меня такое ощущение, что за последнюю неделю я прожил лет сто! Проблема в том, что хочется прожить еще столько же…

– Хочется? Проживешь! Не торопись с выводами!

Дверь открылась, и на пороге показалась Валерия, придерживающая ватку на вене.

– Отлично. Хоть две минуты не сможешь драться! – съязвил Олег.

Валерия бросила в него ваткой.

– Ошибаешься!

– Береги кровь, дурочка, а то вся вытечет!

Олег быстро зашел в кабинет. Все то же, что и в первый раз, только… слегка попроще и никто не улыбается.

– Руку давайте! Или вам сначала сказку рассказать? – бросила лаборантка.

– Да нет, сказки у меня другие. И сказочники свои есть. Колите. – Олег присел на стул и положил на стол руку. Жгутик. Несколько жимов невидимого эспандера. «Господи! Дай мне сил и мудрости!»

– Имя?

– Аноним.

– Полностью Ф.И.О.!

– Аноним Пароль Шифринович, так и запишите!

– Дошутитесь! – сказала лаборант и воткнула иглу в вену Олегу. Емкость для крови быстро наполнилась.

– Только, пожалуйста, не перепутайте с дамочкой, – беспокойно сказал Олег.

– Путают чемоданы в аэропорту, а у нас как в аптеке! – сказала сухо и без эмоций лаборантка.

– Вы там посмотрите внимательно…

– Следующий.

– До свидания.

– На свидание стервозочку свою приглашай, а со мной лучше попрощайся!

– Прощайте!

Олег вышел в коридор. Михаила и Валерии не было. «Блин, да что же такое‑то?» – подумал он, ускоряя шаг по пути к выходу.

Валерия стояла на улице и курила. Рядом стоял Михаил.

– Ты ж не куришь! – сказал Олег.

– Какой ты заботливый! Я щас заплачу!

Михаил пошел к машине. Олег остался стоять возле Валерии. В ее руках нервно дрожала сигарета. Она кусала губы. «Особенно красива сейчас, когда не кривляется. Даже в гневе – она прекрасна!» – подумал Олег.

– Ты очень красивая, – сказал Олег Валерии.

Она уставилась на него своими пронзительными глазами. Было похоже, что она собирается его убить.

– Олежа! Ты что, меня опять клеишь? Второй серии не будет! Главные герои умерли!

– Да не клею я тебя. У меня сейчас даже на Дженнифер Лопес… не поднимется.

– Даже? Да ты охренел! Лопес! Одной ногой в могиле, а все туда же!

– Ладно. Все, подожди. – Олег взял ее за руку.

– Посмотри на меня!

Валерия бросила окурок на мокрый асфальт. Он выглядел очень неуместно среди вычищенных дорожек Академии. Убрав его руку, она посмотрела ему в глаза.

– Ну, что еще ты мне скажешь? Пригласишь на прогулку по кладбищу или подаришь путевку на лечебные грязи, к земле попривыкнуть?

– Подожди. Я хочу тебе сказать. Это серьезно. Хотелось бы, чтобы вся эта история с ВИЧ оказалась недоразумением, но в любом случае я хочу, чтобы ты простила меня, если чувствуешь мою вину.

Валерия посмотрела пристально на Олега. Она пыталась найти подвох. Ее волнистые волосы развивались на холодном ветру. Она дрожала, но не спешила говорить. Спустя минуту она произнесла:

– Хорошо. Я прощаю тебя, что бы там ни оказалось. В конце концов, если мы вдвоем с тобой в этом участвовали, то виноваты оба. И ты прости меня.

– Знаешь. Если вдруг окажется, что жизнь моя начнет приближаться к финалу быстрее, чем хотелось бы, встреча с тобой все равно останется для меня одним из самых ярких событий. Спасибо тебе за ту ночь. Я не успел тебе это сказать тогда… Ты слишком быстро убежала…

Губы Валерии дрогнули. Она повернула голову в сторону, глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы, но не сдержала и бросилась к нему в руки. Олег обнял ее. Она стояла и рыдала, а Олег гладил ее по волосам. По этим бесстыжим рыжим волосам. Они простояли так минут десять. Мимо проплывали офицеры, пробегали солдаты‑срочники, ковыляли из корпуса в корпус больные, а они стояли. «Это то, что я хочу запомнить навсегда. Когда пленка моей жизни будет пробегать перед глазами, на этом моменте я поставлю ее на паузе».

Потом они пошли к машине. Михаил обрадовался, увидев, что они идут за руку друг с другом.

– Давайте, садитесь быстрее, я уже машину натопил к вашему приходу.

Олег сел на заднее сиденье вместе с Валерией. Она положила голову на его плечо. Машина выехала на улицу. Покружив по кварталу, они снова подъехали к Финляндскому вокзалу. Ленин стоял к ним спиной. «Как невежливо!» – подумал Олег.

Автомобиль плавно остановился.

– Ну что, к шести часам вечера жду вас снова.

– Спасибо, Михаил! – сказал Олег и протянул ему руку попрощаться. – А может, дашь мне наконец‑то свой телефон? Созваниваться как, если что?

– В моей реальности нет понятия «если что». Но с учетом твоего психического состояния, если тебе это надо, возьми! – Михаил нагнулся к бардачку, достал оттуда дешевый телефончик «Нокиа» и дал его Олегу.

– Я не шучу! – слегка обиженно сказал Олег.

– Я тоже. Возьми. Он звонит только по одному номеру, хотя этот номер и не отображается. И принимает вызовы только с него.

– Ты часом не «ноль, ноль, семь»?

– Чем ты теперь недоволен? Ты просил телефон, я дал. Жду к шести.

– Не перестаю тебе удивляться! Счастливо! Хорошего дня!

– Не переставай вообще удивляться! Тебе тоже хорошего дня!

Олег вышел из машины и подошел к Валерии.

– Куда ты сейчас? – спросил он.

– Домой, а ты?

– А я по делам. До встречи!

– Пока!

Валерия пошла в сторону метро.

– Тебя, может, подвезти? – крикнул вслед ей Олег.

Валерия помахала рукой, не оборачиваясь.

Олег сел в машину. Достал свою тетрадку. Накануне вечером он набросал в ней свой план по созданию центра творческой адаптации.

Нужны мастера, помещения, работа со спонсорами, с хосписами, детскими домами, психологами и администрирование всего процесса. Все эти вопросы, кроме помещений, были чисто административными. Нужно было найти специалистов в каждом из этих вопросов, но все они не имели смысла без необходимых помещений.

Было понятно, что найти спонсора для покупки здания на этом этапе практически невозможно. Олег стал размышлять, как можно найти помещения без арендной платы и желательно в центре. А спонсоры наверняка найдутся, увидев результаты. Олег в этом не сомневался.

Сразу пришли в голову государственные учреждения, на балансе которых могут иметься большие площади. Олег позвонил Оксане.

– Оксана, привет! Как торговля?

– О, привет, Олег! Рада тебя слышать!

– Я тоже рад. Слушай, я сразу к делу. Ты говорила, что ходишь добровольцем в больницы, детские дома. У тебя есть телефон кого‑то из руководителей этих учреждений?

– Да, есть, одного. Очень приятный дядечка. Зовут Владимир Дмитриевич. Сам, кстати, инвалид по зрению, но очень успешно возглавляет один из приютов. Записывай…

Приют находился в центре города. Олег созвонился с его директором, съездил к нему и рассказал о своей идее.

– А вы уверены, что потянете? Вы же этим не занимались раньше, – довольно логично заметил тот.

– Я бизнесмен, и мой бизнес работает успешно. Уверен, что и тут справлюсь, – спокойно ответил Олег.

Через полчаса Олег был уже в кабинете директора одного из питерских вузов, располагавшихся в центре города.

Директор вуза, Ольга Михайловна, серьезная женщина средних лет, встретила его приветливо и с интересом. Когда Олег подал свою идею, она тут же ответила:

– Да, я могу помочь вам, если помещения вам нужны не более чем года на два‑три. Примерно столько мы будем еще воевать с рейдерами, которые пытаются захватить у нас здание. Оно сейчас пустует и там надо делать ремонт. Если вас это не смущает – пожалуйста. Я могу подписать договор. У вас, конечно же, есть некоммерческая организация?

– Будет, если надо.

– Конечно, надо!

– А с рейдерами я вам помогу. У меня команда классных юристов и, если хотите, поможем вам или вернуть здание или, по крайней мере, протянуть суды как можно дольше.

– Годится! Пойдемте, посмотрим здание!

Здание оказалось двухэтажным флигелем площадью метров триста квадратных. На первом этаже стояли устаревшие швейные станки, на втором был свален всякий хлам.

– Вот! То, что имеем. Если устраивает, готовьте некоммерческую организацию, заключаем договор о сотрудничестве (в аренду я вам его сдать не смогу) – и вперед.

– Хорошо! С удовольствием, – ответил Олег, – вечером на вашей электронной почте будет соглашение о намерениях!

– Отлично!

Олег сел в машину. Набрал номер Анны из арт‑салона и рассказал о своей идее. Он хотел быть уверен, что мастера смогут приходить и работать несколько часов в неделю в новом центре. Анна была обескуражена таким резким поворотом Олега от полного отрицания творческого начала в себе до создания творческого центра.

– Олег! Ты что, какой‑то новый вирус подцепил?

– Можно и так сказать! – засмеялся Олег.

– А как ты собираешься им платить?

– Спонсорские деньги, плюс доход, полученный от платных занятий для взрослых.

– Хорошо. К вечеру я составлю тебе список мастер‑классов, материалов, необходимых для них, и стоимость работы мастеров.

Затем Олег сделал звонок своему заму Валере и попросил подготовить документы для регистрации некоммерческого партнерства. Не мудрствуя лукаво, решил назвать его «Центр творческого развития».

– Олег! Но в партнерстве должно быть как минимум двое! Сам с собой ты не сможешь партнерствовать!

– Ты прав! Отвык я что‑то от работы! Оставь пока место вакантным, я тебе попозже скажу, кто будет вторым.

– Хорошо! Завтра будет готово! Приезжай. Заодно подпишешь наши с тобой документы.

Следующим звонком был снова звонок Оксане.

– О, привет! Снова ты! Ну что, дозвонился до директора?

– Уже практически решил все вопросы, и даже с помещением! Остался один очень важный вопрос.

– Какой?

– Мне нужно найти толкового администратора, чтобы связываться со всеми государственными учреждениями, приютами, детскими домами, хосписами, организовывать занятия и принимать руководство некоммерческим партнерством, когда я буду в отъезде.

– Некоммерческим партнерством? Ты его уже организовал?

– Почти. Не хватает второго участника. Так что, если у тебя кто‑то есть на примете на роль администратора…

– Есть! Я! – перебила Оксана.

– Смело!

– А я сюда не бояться приехала!

– Условия будут такими: даю тебе сутки испытательного срока. За это время ты должна подготовить списки всех учреждений, предварительно договориться со всеми о встречах, а также составить перечень благотворительных организаций, которые могут поучаствовать в проекте. Да – и еще посмотреть в Интернете, есть ли гранты для некоммерческих организаций в этой сфере. У тебя же есть компьютер и Интернет?

– Да, есть, конечно, а вводная информация?

– Все, что тебе нужно для работы, ты знаешь.

– Не все!

– А что?

– Зарплата?

– Сколько платят в магазине?

– Пятнадцать тысяч.

– Будешь получать столько же.

– А почему не больше?

– А больше будет, когда будут результаты, спонсоры и гранты. Плюс ты будешь заниматься еще коммерческой частью проекта – платными занятиями, и получать с них премии.

– Все очень непонятно… Меня устраивает!

– Да, и еще, если к завтрашнему вечеру я увижу, что ты успешно справилась – будешь соучредителем в партнерстве.

– Ух ты! Дух захватывает! Спасибо за предложение!

– Спасибо за тетрадку!

«Пожалуй, она в нужном контексте!» – подумал Олег, повесив трубку. Он знал по себе, что для того, чтобы научиться зарабатывать деньги… нужно научиться работать бесплатно. Люди, которые сразу претендуют на непомерную зарплату, скорее всего, хотят жить на зарплату всю жизнь, а это противоречит складу ума бизнесмена. Предпринимательство – это всегда риск. Он вспомнил, как сам, уйдя с последней работы, больше года жил в постоянном стрессе, пытаясь самостоятельно найти новые направления, новых клиентов. Иногда приходилось ужинать «дошираком» за двадцать рублей, чтобы с утра выпить чашечку кофе за триста в пафосном ресторане с новым клиентом. Экономя на еде, тратить сумасшедшие деньги на дорогой костюм, рубашку, галстук и ботинки. А едва поднявшись и начав зарабатывать деньги, нужно было тратить их на аренду первого офиса, на рекламу, связь, канцелярию, оргтехнику, зарплату первым сотрудникам. В первый раз он позволил себе поехать в отпуск спустя три года.

Безусловно, кто‑то лишен этой части пути. Те, кому бизнес подарил папа или дядя. Те, чьи первые ошибки оплачивал кто‑то другой. Но есть ли удовольствие от таких побед, сделанных чужими руками? Есть ли чувство самоуважения и ощущение того, что ты действительно что‑то сделал? Олег этого не знал. Ему не с кем было себя сравнивать. Он не имел в друзьях таких людей. Они жили где‑то на другой планете. Наверное, им самоуважения необходимо добиваться по‑другому… например, становясь спонсорами в действительно важных проектах! Ведь и им Вселенная отвела свою роль в этой жизни!

Осталось только решить вопрос с ремонтом и оборудованием. Олег прикинул, что сможет без труда вложить порядка миллиона рублей в это мероприятие. Он, конечно, мог найти и спонсоров для этого, но на такое дело он хотел потратить часть собственных сбережений.

Решив все вопросы, которые запланировал для себя, он достиг, наконец, ощущения покоя и радости. Все как‑то легко складывалось, появлялись нужные люди, вопросы решались со скоростью их задавания. «Может, это и есть моя миссия на этой земле? Моя роль? Мое предназначение?» Еще он вдруг понял, что искать спонсоров и помощников для дела, которое не затрагивает его личных интересов, гораздо проще и интереснее, чем для себя. Точнее, так: он ни за что не стал бы просить деньги для себя и поднимать шумиху, чтобы поднять свой бизнес, а здесь как‑то все было естественно.

Еще он понял, что ужасно голоден. До шести вечера оставалось чуть больше часа. Он отправился в сторону Финляндского, нашел недалеко от Академии небольшой ресторанчик, в котором вкусно пахло, а администратор улыбалась, и с удовольствием пообедал украинским борщом, драниками и котлетой по‑киевски.

Без пятнадцати шесть он стоял на том же месте, что и с утра. С тех пор практически ничего не изменилось. Люди так же озадаченно спешили, только теперь направлялись они в другую сторону и выглядели еще более уставшими. А ведь когда‑то и он так же спешил на работу, потом спешил домой, на работе ждал пятницы, в пятницу пил пиво и наслаждался субботой, когда «еще целый выходной впереди!», а в воскресенье после обеда чувствовал приступ тошноты от того, что завтра снова на работу.

«Ведь все эти люди сами выбрали себе такой путь! Почему?» – Олег не мог понять. Этот вопрос оставался для него головоломкой, на которую он тщетно пытался найти ответ.

Кто‑то постучал его по плечу. Обернувшись, он увидел, что это была Валерия.

– О, привет! Ты из подземки?

В ответ Валерия влепила ему звонкую пощечину. Олег застыл от изумления.

– Да что с тобой опять?! – вскрикнул он.

– Извини, Олег, – вдруг сказала она и улыбнулась. – Я давно хотела это сделать и продолжала бы злиться на тебя и на себя, если бы этого не сделала! Спасибо, что не дал сдачи!

– Я женщин не бью… почему‑то. Тебе повезло. Может, еще раз треснешь или пинка дашь? Я не знаю, что там у тебя еще за пазухой!

– Нет, теперь все! Правда! – она снова улыбнулась и обняла его.

Он обнял ее тоже. «Блин! Намучается же кто‑то с этой стервой!» Хотя в этом даже что‑то есть. Никогда не знаешь, что от нее ждать. Скучной семейной жизни точно не будет!»

– Уже воркуете, голубки! – услышали они голос подходящего к ним Михаила.

Они поздоровались, но ничего не ответили. Повернулись лицом к Михаилу, ожидая дальнейших инструкций.

– Сейчас пойдем пешком. Нам немножко в другое место.

– Не в Академию? – хором спросили Олег и Лера.

– Я же сказал – немножко. В Академию. Только не в лабораторию, а к одному профессору, доктору медицинских наук, полковнику.

– А какое отношение он имеет к нашим тестам? Он что, лаборантом подрабатывает? – съязвила Валерия.

– Он всю жизнь занимается вирусами. В своем предмете он дока. Результаты ваших тестов у него.

– У нас что, все так плохо, что вам пришлось нанимать профессора для нашего лечения? – спросил на этот раз уже Олег. Все внутри у него опустилось. «Хотя вряд ли Михаил попросил бы профессора донести до нас отрицательный результат». – Ты уже знаешь результаты наших анализов?

– Потерпите минут десять.

«Как неприятно это ожидание! Когда знаешь, что есть проблема, начинаешь с ней бороться. Когда знаешь, что ее нет – можно расслабиться и заниматься более важными делами. Когда не знаешь, есть она или нет – мечешься, как рыба, сорвавшаяся с крючка и упавшая на берег. Вроде вода и рядом, и нет ее».

Они вошли в очередной КПП. Постовой спросил: «Вы к кому?» «К Федору Викторовичу», – ответил Михаил. Постовой глянул документы Олега и Валерии, сравнил с каким‑то списком и кивнул: «Проходите».

Очередная серия зданий, тротуарчиков, дорожек, деревьев. Поднявшись на второй этаж одного из зданий, стоящего в глубине комплекса, все трое остановились у двери, находящейся в начале коридора. Сердце Олега готово было выскочить из груди. Валерия тоже нервничала. Он почувствовал дрожь, когда дотронулся до ее холодной руки.

Открыв дверь, Михаил попросил разрешения войти, и они оказались в просторном кабинете, в конце которого, спиной к окну, за большим столом времен Наполеона Бонапарта сидел мужчина лет пятидесяти с темными волосами, посеребренными, как инеем, сединой, и небольшой залысиной. Мужчина был одет в форму, поверх которой был накинут светло‑зеленый медицинский халат. На столе стоял открытый ноутбук.

– Миша! Здравствуй, здравствуй, дорогой! – произнес очень тепло полковник, выходя из‑за стола с протянутой вперед ладонью для рукопожатия. – Как зовут наших дорогих гостей?

Олег и Валерия представились.

– Что же, замечательно, замечательно, присаживайтесь! – сказал профессор, указывая рукой на небольшой кожаный диванчик. Олег и Валерия сели. Напротив диванчика стоял журнальный столик и кресло. Профессор разместился в кресле, Михаил присел сбоку, воспользовавшись стулом, стоявшим у стола.

– Вы курите? – спросил профессор.

– Нет! – одновременно ответили Олег и Валерия и переглянулись. Валерия улыбнулась.

– Ну и прекрасно! А я буду! – сказал он и взял трубку откуда‑то из нижней части журнального столика. Набил табак из табакерки, бережно утрамбовав тампером. В его жестах читалась размеренность и спокойствие. По кабинету стал расползаться запах вишневого табака.

– Мы хотели узнать результаты нашего теста на ВИЧ, – не выдержав, напомнил Олег.

– А, собственно, какое это имеет значение?

– В смысле? – спросила на этот раз Валерия.

– Зачем вам знать результаты анализа на то, чего в принципе нет? С таким же успехом вы могли бы сдать анализы на «золотую лихорадку», или «вирус глупости», или «палочку легковерия».

– Подождите! Профессор! – Нервы Олега начали сдавать. – Вы называете какие‑то вымышленные болезни! Вы же ученый! Доктор наук! Мы же говорим про смертельно опасную болезнь, вирус, который угрожает человечеству! Неделю назад я получил положительный результат на ВИЧ и хочу узнать результаты повторного анализа!

– А хотите, я вас выгоню, и вы никогда ничего не узнаете, хотя от моего ответа и зависит ваша жизнь?! – выпустив дым, спокойно, но безапелляционно и жестко заявил полковник. Почувствовалась военная выучка. – Молодые люди! Вы могли бы получить ваши результаты и спокойно уйти, но Михаил, как мой хороший друг, попросил вам рассказать, что я думаю по этому поводу. Немного расширить границы вашего познания, а заодно кое‑что прояснить в том, какое место вам уготовано в мире без вашего согласия. Итак, если вы готовы послушать, я расскажу, а если нет – ваше дело, тогда не будем тратить времени друг друга.

– Хорошо, – кивнул Олег.

– Если вы немедленно не скажете мне результат моего теста, я ухожу! – вдруг выпалила Валерия.

– Лера, потерпи пять минут! – попытался успокоить ее Олег.

– Сам терпи! А я пошла! – она попыталась встать. Олег схватил ее за руку.

– Валерия! Я очень прошу! – попытался образумить ее Олег.

– Скажите немедленно! – топнув ногой, сказала Валерия. Она была не на шутку рассержена. Ее лицо пылало жаром.

– Да хорошо! Хорошо! – засмеявшись и попыхивая трубкой, пробурчал доктор, видимо, поняв, что с Валерией спорить бесполезно. – Нету вас ничего!

– У вас, это – у нее или у нас обоих? – уточнил теперь Олег.

– Ни‑у‑ко‑го! Ваши результаты отрицательные! – сказал Федор Викторович, продолжая попыхивать трубкой.

– Блядь! Как я счастлива! – закричала Валерия. – Спасибо, профессор! Дайте я вас расцелую! Вы лучший мужчина в моей жизни! Я вас обожаю! – Валерия, подпрыгивая, подбежала к профессору, пытаясь его поцеловать, но он, отмахиваясь дымящейся трубкой, не позволил этого сделать.

– Сядьте же, наконец! Вот этого я и боялся! С этой секунды вы уже ничего не воспринимаете! А я хотел сказать вам важные вещи…

– Да! Говорите, говорите, профессор! Я готова слушать вас теперь всю оставшуюся жизнь! – выпалила Валерия, прыгнув на диван рядом с Олегом, обнимая его и тиская.

Олег не сопротивлялся. То состояние, в котором находился он, можно было бы назвать «сладостная радость». Покоем и счастьем наполнилось его сердце. Он был готов теперь выдержать любые выходки Валерии. В этот чудесный миг, когда он заново родился, все было важным, все имело значение, и он пытался запомнить все, вплоть до названия каждой книжки, стоявшей у профессора на полках.

Михаил сидел на стуле, слегка откинувшись назад и закинув руки за голову. Он улыбался, наблюдая за всем происходящим.

– Скажите, профессор, почему при прошлом тестировании тест показал положительный результат? – слегка придя в себя, спросил Олег.

– Это называется «ложноположительным результатом». Вы этого не поймете все равно, если не выслушаете все по порядку. Но сначала ответьте мне на вопрос, Олег, что вы делали до того, как пошли сдавать анализ на ВИЧ. Давайте начнем с предшествующего анализу дня.

Валерия сидела на диване, засунув одну руку под спину Олега, слегка запрокинув голову и хлопая глазами, как морскими ракушками. Она слушала профессора, хотя ей было все равно, что он говорит. Даже если бы он читал ей отрывок из «Войны и мира», она испытывала бы не меньшую радость.

– Я заключил важную сделку, сходил на спорт, сделал прививку от гриппа, вечером встретился с Валерией. Э‑э… без подробностей. А с утра она сказала мне, что наградила меня СПИДом.

Валерия радостно закивала головой, услышав свое имя.

– В принципе, после слов «прививка от гриппа» вы могли бы ничего и не говорить, хотя я мог бы добавить к этому еще состояние стресса, но об этом чуть позже.

– А какая связь между гриппом и СПИДом?

– Гораздо большая, чем между ВИЧ и гриппом, но не будем забегать вперед. Для начала вам не мешало бы узнать, что положительную реакцию на ВИЧ могут дать, кроме предшествовавшей прививки от ГРИППа, также и предшествующая беременность, алкоголизм, некоторые раковые образования, антитела малярии, антитела лепры, множество других вирусов, различные паразитозы, антитела гепатита В, ревматоидный артрит и так далее.

– Но как? Как так можно?! Современная медицина! Ведь это же приговор! Нельзя же так играть с психикой человека!

– Кое‑кто считает, что можно. И большинству никто никогда не скажет того, что я расскажу сейчас вам. Можете делать с этой информацией, что хотите. Имейте просто в виду, что никто не побежит вместе с вами бить в колокола и никакой поддержки от официальных медицинских ведомств вы тоже не получите. Можете считать это моим частным мнением. Оно расходится с официальной трактовкой ситуации, хотя и поддерживается более чем пятью тысячами учеными во всем мире, в том числе имеющими заслуги мирового масштаба в медицине.

– Час от часу интересней… – произнес Олег и наклонился вперед.

– Так вот. Давайте сначала разделим два понятия: ВИЧ и СПИД. СПИД как заболевание можно охарактеризовать пониженным иммунитетом у больного, при котором его организм может погибнуть от любой болезни, так как защищать организм нечем. Можно назвать это очень просто – имуннодефицитом, или, еще проще, дефицитом иммунитета. Это понятно?

– Да, пока понятно, – сказал Олег. Валерия кивнула. Она начала прислушиваться к смыслу слов, сказанных врачом.

– А теперь давайте вместе подумаем, отчего у человека может быть дефицит иммунитета? У любого человека? Мы пока не будем брать особые случаи.

– Например, если витаминов не хватает, – задумчиво произнесла Валерия.

– От стресса, недосыпания, недоедания, – сказал Олег, вспомнив, от чего раньше болел он сам.

– В общем, правильно. А теперь я скажу вам простую, но страшную вещь: если любой из нас сдаст свою кровь на ВИЧ в период, когда переживает тяжелый стресс, недоедает и недосыпает или страдает какой‑нибудь вирусной инфекцией, тест с большой долей вероятности покажет положительный результат.

– Но как это возможно!? Ведь для лечения нужно знать точный диагноз!

– Лечения чего? Недоедания? Малярии? Гепатита? Сколько нужно денег, чтобы накормить всех людей на Земле, питающихся менее чем на один доллар в день, или на дорогостоящие препараты от гепатита? Не проще ли раздать всем голодным бесплатные презервативы, всем умирающим от наркомании – бесплатные шприцы, а тем, кто действительно болен, вместо лечения его болезни – дать препарат, разработанный еще в шестьдесят четвертом году как средство для химиотерапии раковых больных и в том же году запрещенный ввиду его токсичности для человека? Зачем терять деньги, когда их можно зарабатывать!

– Это больше политика… Давайте вернемся к медицине, – осторожно поправил Олег.

– Да нет тут никакой медицины! Еще в прошлом столетии были приняты так называемые постулаты Коха, которые успешно применяются для того чтобы определить, носит ли болезнь вирусный характер или явилась результатом воздействия окружающей среды, токсинов, генетики. Если речь идет о вирусе, то ее виновником является микроорганизм, проникший снаружи. Таким образом массы людей заражались оспой, желтой лихорадкой, корью и другой заразой. Итак, перейдем к первому постулату Коха: если причиной болезни является вирус, то он должен обнаруживаться во всех случаях данной болезни. Логично? При исследовании причин смерти полумиллиарда человек, умерших в двадцатом веке от оспы, мы бы обнаружили у каждого!

– Федор Викторович поднял указательный палец вверх, – каждого умершего… один из двух видов вируса: вариолу мажор или вариолу минор. Надеюсь, это понятно?

– Куда уж понятнее! У всех, кто болеет гриппом, обязательно найдут вирус гриппа, – вставил Олег.

– Хорошо, что понятно. Идем дальше. – Доктор выпустил еще одно облако ароматного дыма. – Перейдем ко второму: любой вирус можно отделить от хозяина и вырастить в питательной среде в виде так называемой чистой культуры. Благодаря этому свойству в настоящее время на клеточных культурах, а, прошу заметить, не на людях, выращивают вирусы и на их основе изготавливают вакцины против полиомиелита, кори, эпидемического паротита, краснухи, ветрянки. Есть ли здесь какие‑то вопросы?

– Нет, все понятно, – сказала на этот раз Валерия.

– Замечательно! Тогда мы можем перейти к третьему: вирус, будучи введенным в восприимчивый организм, должен вызвать исходную болезнь. Тут ясно?

– Я слышал, что вирус оспы использовали как оружие во время войны за независимость и для войны с индейцами.

– Все верно. Вирус оспы, при отсутствии иммунитета в организме вызовет оспу. Тогда перейдем к четвертому постулату: этот же самый вирус должен быть обнаружен у инфицированного хозяина. Есть ли здесь вопросы?

– Федор Викторович, вы разжевываете, как для первоклассников, какие могут быть вопросы! Все логично и ясно! Надо полагать, что какой‑то из критериев не соблюдается в случае с ВИЧ? Раз вы так на этом акцентировали внимание…

– Вы очень наблюдательны, Олег… Проблема с ВИЧ в том, что ни один из этих постулатов в случае с ним не соблюдается! Ни‑о‑дин! – Профессор торжествующе затянулся и выпустил дым, оглядывая собеседников.

Воцарилась тишина. Олег услышал стук часов и голоса разговаривающих на улице. Михаил слегка покачал головой. Валерия молча смотрела то на профессора, то на Михаила.

– Дальше продолжать? – выждав паузу, спросил профессор. Было видно, что ему нравится шокировать свою немногочисленную публику.

– А что, есть что‑то еще? – удивленно спросила Валерия.

– Ну, если исходить только из фактов, можно еще добавить, что до сих пор нет фотографии вируса иммунодефицита в чистом виде. Он не выделен и не сфотографирован, как это имеет место быть со всеми другими вирусами. Кроме того, стоит заметить, что в той самой, пресловутой Африке, являющейся «родиной» ВИЧ, с момента начала так называемой эпидемии, с восьмидесятого года, население практически удвоилось. Не похоже на эпидемию, правда? Кстати, лично у вас есть знакомые, друзья или друзья друзей, которые умерли бы от СПИДа?

– Нет, – ответил Олег. Лера тоже отрицательно покачала головой.

– А от гепатита или туберкулеза?

– Да, такие есть, – ответил Олег.

– И у меня тоже, – поддержала его Валерия.

– Да, и у меня, к сожалению, тоже. Вместе с тем, никто не делает из этого чуму двадцатого века.

– Подождите! А как же пугающие цифры статистики? Их что, придумывают? – Олег продолжал допытываться до истины.

– Давайте тогда сделаем краткий экскурс в историю вопроса. Во‑первых, вспышка «эпидемии», о которой трубили в начале восьмидесятых все СМИ, на деле ограничивалась тысячей случаев болезни и практически все они относились к двум районам Лос‑Анджелеса и Сан‑Франциско, в которых всегда отмечалась повышенная плотность наркоманов и мужчин‑гомосексуалистов. На протяжении многих лет эти группы риска почему‑то оставались неизменными! Вирусы так себя не ведут! Как бы этого ни хотелось католической церкви, называющей СПИД карающим мечом грешников. Гетеросексуалы не заражались СПИДом за исключением единичных случаев.

– Но люди же умирали! Это факт! – вставил Олег.

– Да, умирали! Вопрос – от чего? Да все очень просто! – продолжил профессор. – Наркоманы умирали от наркомании, от химического отравления организма, разрушая себя токсинами наркотиков! Заражая свой и без того ослабленный недоеданием и бессонницей организм пневмонией и туберкулезом через грязные иглы. Гомосексуалисты убивали свой иммунитет, используя азотные ингаляторы, что называется, «во все дыры», убивая бактерии, поддерживающие иммунитет и находящиеся по большей части в кишечнике. Они лопали тоннами антибиотики «для профилактики», в результате чего полезные защитные бактерии погибали, а их хозяева становились жертвами так называемых дрожжевых инфекций. Кроме того, практикуя анальный секс, они «знакомили» бактериофагов партнера с кодом своего ДНК, выпуская для этого знакомства до ста миллионов своих сперматозоидов в каловые массы, которые на двадцать процентов состоят из бактерий! А знакомство происходит очень просто. Бактериофаг атакует сперматозоид, извлекает из него ДНК, затем атакует бактерию. Если побеждает бактерия, она запоминает генетический код человека, мутирует и в следующий раз «приходит в гости без стука». Организм не воспринимает ее как чужеродную. Иммунитет как бы отключается. Именно поэтому человек может умереть от любой безобидной бактерии.

«Бедные» гомосексуалисты об этом не знают. Им предпочитают об этом не рассказывать. Это закрытая информация. Вместо этого идеологи общества заставляют учитывать права гомосексуалистов, добиваются разрешения однополых браков, развращают подростков видеофильмами, гей‑парадами… Куда мы катимся!

– Хорошо, а что с Африкой? Там, по‑моему, все же наибольший процент смертности от СПИДа. Там что, все гомосексуалисты и наркоманы?

– С Африкой‑то, Олег, еще проще! Любой африканец, живущий на грани нищеты и умерший от малярии, гепатита, туберкулеза или просто от голода, автоматически пополняет статистику умерших от СПИДа. Для того чтобы поставить диагноз ВИЧ в Африке, достаточно двух полосок на тесте, при том, что в Америке надо – три, а в Европе – четыре. И даже несмотря на это, лжеэпидемия росла недостаточно быстро. Тогда Всемирная Организация Здравоохранения составила список болезней, заболевание которыми теперь должно квалифицироваться как СПИД. Этот список включает в себя, в частности, различные кандидозы, сальмонеллезные септицемии, туберкулез легких и внелегочный, простой герпес, саркому Капоши, инвазивный рак шейки матки, токсоплазмоз мозга, синдром истощения, норвежскую чесотку и еще несколько десятков болезней, имеющих своих, уже давно известных, возбудителей.

– А что и как тогда лечат под видом СПИДа?

– В том то и дело, что ничего. Человек с таким диагнозом поступает в клинику, специализирующуюся на лечении СПИДа. При этом его перестают лечить от тех заболеваний, которыми он действительно болен, и начинают химиотерапию препаратом, основное предназначение которого – разрушать цепочки ДНК. Он убивает любую клетку, которая пытается репродуцироваться, и, в первую очередь, клетки костного мозга, и таким образом подавляет иммунитет. Его побочные эффекты выглядят точно так же, как СПИД. При этом человека держат в изолированном помещении, трогают только в перчатках и внушают ему мысль о том, что он все равно должен умереть. В таких условиях умер бы даже здоровый человек. Смерть же такого больного пополняет печальную статистику летальных исходов СПИДа. – Доктор снова сделал паузу и вздохнул. – В заключение могу сказать, что американский врач Роберт Уиллнер двадцать пять лет назад ввел себе ВИЧ‑положительную кровь, пояснив, что делает это, «чтобы положить конец величайшей лжи в истории медицины». Он жив и здоров до сих пор.

Доктор замолчал. Лицо его выражало грусть, а плечи опустились, словно ему тоже приходится нести груз этой ответственности.

– Но кому это все нужно? – встрепенувшись, возмущенно спросила Валерия.

– А этот вопрос позвольте адресовать уже Михаилу, так как этот вопрос не медицинский, ибо он не имеет никакого отношения к медицине как к науке, разве что к медицине как к бизнесу. Еще раз хочу подчеркнуть, что это мое персональное мнение, и таких, как я, принято называть СПИД‑диссидентами… Я собираюсь заварить чаю, кто‑нибудь еще будет?

Все дружно закивали. Федор Викторович положил трубку и пошел к столику, на котором стоял электрочайник, кружки, сахарница и коробка с чайными пакетиками. Вода в электрочайнике быстро закипела, и доктор поставил чайник и чашки на журнальный столик.

– Спасибо, Федор, за чай и за столь подробный рассказ, – подхватил разговор Михаил, – я не знаю, кому персонально это нужно, но давайте просто посмотрим фактам в глаза. Даже если взять за аксиому то, что СПИД и ВИЧ – это разные вещи, и СПИД действительно существует, то он далеко не самая страшная болезнь на Земле. По статистике смертности его значительно опережают онкологические и сердечно‑сосудистые заболевания, но медицинские направления, занимающиеся их лечением, финансируются в тысячи раз скромнее, чем те, которые борются со СПИДом. Факт первый: патент на тесты по обнаружению вируса ВИЧ в крови по антителам и прибыль от их использования делятся между французским институтом Луи Пастера и американским департаментом здравоохранения. Факт второй: ежегодно на борьбу со СПИДом тратится около десяти миллиардов долларов, а к две тысячи десятому году планируется увеличить расходы до двадцати трех миллиардов. Факт третий: несмотря на то, что только американские налогоплательщики потратили на поиск вакцины сорок пять миллиардов долларов, вакцина до сих пор не найдена и ни один больной не вылечен.

Думаю, не надо объяснять, что больше всех от этого «мирового зла» выигрывают сами медицинские структуры, выпускающие тесты на ВИЧ и антиретровирусные препараты, а также различные общественные организации, получающие гранты на проведение различных благотворительных мероприятий.

Есть сведения, что идею создания СПИДа предложила секретная структура Центра контроля и профилактики заболеваний США – Служба эпидемсведений. Центр ежегодно получал пару миллиардов долларов на борьбу с эпидемиями, имел огромный штат, вот его руководители и решили, что, научившись создавать псевдовирусы и управлять методами борьбы с ними, можно зарабатывать сумасшедшие деньги и управлять общественным сознанием. Еще какие‑то аналогии прослеживаете?

– Ну да, птичий, свиной грипп, коровье бешенство. Ты же это имеешь в виду?

Михаил ничего не ответил, но кивнул, подтверждая слова Олега.

– Совсем как в фильме «Миссия невыполнима‑2», – осенило Олега, – где коварный бизнесмен покупает новый вирус, чтобы заразить им весь мир, а потом продавать антивирусный препарат!

– Замечательная аналогия, Олег! Есть еще ряд фильмов с похожим сценарием! Самое удивительное, что все они до безобразия реалистичны, точнее – правдивы. Но вернемся к нашим паразитам. Второе по доходам место занимают производители презервативов, реклама которых внезапно стала для них бесплатной, так как подкрепляется мощнейшими социальными программами, а производство выросло в тысячи раз. При этом скромно замалчивается, что предполагаемый размер вируса – примерно одна десятая микрона, а минимальный размер поры латекса – пять микрон, то есть попасть вирусу в организм человека – все равно, что тебе пройти на Дворцовую площадь через Арку Главного штаба.

Хорошо присоседились и продавцы порноэротической продукции, которые также, под эгидой пропаганды безопасного секса, элементарно призывают попробовать, что это такое, подростков, начиная с двенадцатилетнего возраста. В нашей стране, кстати, сексуальная революция началась как раз под знаменем борьбы со СПИДом. Кто помнит первую в Советском Союзе газету, вставшую под эти знамена?

– Кто же не помнит газету «СПИД‑инфо»? Я зачитывалась! – бодро ответила Валерия.

– Правильно! Почему‑то считалось, что статьи о сексуальных извращениях вкупе с подборкой статей о сексуальных преступлениях и письма читателей со своими эротическими фантазиями станут железным щитом для надвигающейся угрозы человечеству.

– Ведь действительно – бред, хотя кто тогда об этом задумывался? Все были рады этой вони, как глотку свежего воздуха! – задумчиво произнес Олег.

– Да, но не это самое печальное. Самое печальное, что косвенную выгоду от этого получает и всемирная наркоиндустрия, от плодов которой и гибнет большая часть больных лжевирусом. Что мы видим? Матери говорят, что ее единственный ребенок, которого она растила шестнадцать лет, умер не от употребления наркотиков, а от какого‑то вируса, который он занес вместе с наркотиком! Какой отсюда делают вывод другие подростки?

– Что дело не в наркотиках, а в том, что товарищ их неправильно употреблял.

– Да, да! Получается именно так! – встав со своего стула, сказал Михаил. – Акцент с того, что является действительно злом, переносится на мнимого врага. Вместо того чтобы говорить о том, что наркотики – это корень зла, школьникам рассказывают, как правильно их употреблять и раздают одноразовые шприцы, причем почему‑то этим не брезгают и первые лица в здравоохранении, ответственные за борьбу со СПИДом в нашей стране.

– Бесовщина какая‑то! – вырвалось у Валерии.

– Не иначе! Вот мы и получаем странную картину: вместо того чтобы бороться за повышение иммунитета у человека – улучшать экологию земного шара, обеспечить голодающих полноценным питанием, а больных – нужными лекарствами, деньги уходят в карманы борцов с ветряными мельницами, но, к сожалению, не донкихотов.

– Ой, блин! Как жить‑то с этим? – грустно заметила Валерия, допив свой чай.

– Лучше иметь хорошее зрение и видеть грязь, чем топать по ней с закрытыми глазами! – внезапно вырвалось у Олега.

– Да. Яркая аналогия. К тому же это лишь мельчайшая деталь картины под названием «иллюзия бытия», которую нам пытаются нарисовать… Ну что же! Мы и так уже заняли достаточно времени у профессора! Давайте оставим его, наконец, в покое! Спасибо, Федор!

Олег и Валерия встали и обменялись с доктором сердечным рукопожатием, всячески благодаря его. Тот лишь вежливо кланялся. Его глаза, слегка прищуренные, выражали какую‑то любовь, но не к ним конкретно, а ко всему человечеству. «Истинный доктор!» – подумал про себя Олег.

Они вышли из кабинета, свернули на лестницу и пошли вниз. Валерия что‑то напевала под нос. Олег не шел, а летел над землей. Было ощущение, что только что его смертный приговор отменили и отпустили на волю. Куда девать теперь столько времени?! Это же можно десять жизней прожить! Олега переполняло ощущение радости. Он также смотрел по сторонам и восхищался каждой мелочи: трещинкам на стене, уличному фонарю, замысловатой форме сугроба, вечной игре теней, отбрасываемых ветвями деревьев. Только чувство легкой грусти, ощущение «последнего раза» пропало. Вместо него появилось новое ощущение – любви к жизни и ко всему вокруг. Хотелось поддержать каждого хмурого прохожего и рассказать ему, как это классно – быть живым.

Валерия держала его за руку. Она тоже чему‑то улыбалась про себя. Радость от того, что все оказалось не так страшно, как она себе представляла, перевесила чашу тяжести от рассказанного Федором Викторовичем.

– Миш, а ты знал все это?

– Глупый вопрос. Конечно, знал. У этой фикции под названием ВИЧ есть уникальное свойство – она внушает страх смерти без всяких объяснений, притом, что я тоже уверен в полной ее профанации.

– Почему ты так уверен?

– Потому что присутствовал на экспериментах, которые проводил Федор с кровью ВИЧ‑положительных больных. Знаешь ли, лучше один раз увидеть.

– Миша! А можно узнать, почему ты хотя бы мне этого не сказал? – вдруг спросила Валерия.

– Ты не смогла бы так убедительно испугать Олега, если бы знала, что «Бабы‑яги» не существует!

– Ну, ты подлец! – сказала, смеясь, Валерия.

– Ты же знала о всех рисках мероприятия и согласилась на это пойти добровольно, не так ли?

– Да, так, так! – Валерии было нечего возразить.

Добравшись до метро, все тепло попрощались. Михаил сел в машину и уехал, сообщив напоследок Олегу, что теперь тот готов к путешествию и скоро он ему позвонит.

– Ну, что, Валерия, прости и прощай! Успеха тебе и поменьше экстремальных приключений!

– Спасибо, Олег! И ты прощай!

Она обернулась и пошла к метро. Олег не стал ей предлагать подвезти ее. Им было уже и так слишком много друг друга.

Олег приехал домой довольно быстро. Казалось, что машина тоже сбросила лишний груз и едет как‑то шустрее. Он наспех поужинал и лег спать. Сон упал на него белым покрывалом. Ему снился океан, небо, солнце и море. Он прыгал в океан и купался, наслаждаясь каждой каплей соленой воды. Ему снилось, что он может дышать под водой, выпрыгивать из нее, как дельфин, и он наслаждался этими ощущениями.