Твои руки дрожат. Ты наклоняешься, поднимаешь за ножку перевернутый тобою же стул и, размахнувшись, несешься на меня

Я уворачиваюсь, отскакиваю, а стул летит следом. Но я успеваю пригнуться, и он разбивает окно, застряв в узком проеме рамы. Брызги острого стекла летят во все стороны. Я закрываю лицо руками, защищая глаза. А ты уже сгребаешь меня за грудки, встряхивая, как тряпичную куклу и бьешь кулаком в лицо. А через секунду я уже лечу вперед спиной, пока не врезаюсь в книжную полку, оказавшись под лавиной книг, атласов, карт и глобусов. Из моей груди вырывается протяжный стон. Знаю, что мне нечем гордиться. Но ничего не могу с собой поделать. Поднимаю взгляд на раскрасневшееся от гнева лицо и улыбаюсь.

- Мало тебе, да? - Ты склоняешь голову к плечу, поднимаешь с пола обломок стула, не выдержавшего столкновения с оконной рамой. Взмахиваешь им, словно битой, оценивая вес и силу размаха. Делаешь в мою сторону один шаг и замираешь. Впрочем, как и я. В распахнувшуюся дверь вбегают два первокурсника и с ужасом на лицах, обозревают класс.

- Твою мать, Ирман! Что ты натворил?! - С придыханием спрашивает рыжеволосый парень. - Ты же староста!

- Съебитесь, оба! - Рычишь на них, едва сдерживаясь, чтобы не набросится.

- Блядь, Ирман! - Вопль рыжеволосого полон праведного гнева. - Из-за этого кретина ты превратился в законченного психа! Ты хоть представляешь, что Садис сделает с вами за это?

- Съебись от сюда, сказал! - Ты дрожишь от переполняющей тебя злобы. Мечтаешь дать ей выход. Замахиваешься стулом. Нет! Только не это! Твоя злоба, твоя ярость, твои хлещущие через край, зашкаливающие эмоции, принадлежат только мне. Никому не позволю видеть тебя таким!

- Эй, "староста", - передразниваю я. - Я начинаю ревновать. - А ведь это правда.

- Заткнись, урод! – О-о-о! Это уже мне.

- Какой же ты милашка, - улыбаюсь, потому что ты снова только мой. - Иди к папочке, ну!

- Ах ты! - Мой, только мой, без остатка. Иди же ко мне, скорее. Пока я не умер от ревности.

- Что тут мать вашу происходит?!

А вот и куратор, собственной персоной. И, похоже, немного разъярен перестановкой в кабинете. - Вы, блядь, совсем охренели, засранцы?! Мне вот интересно, кто за все это будет расплачиваться? И главное, чем? - Он кидает на тебя жесткий взгляд и улыбается. - У тебя ведь нечем, да, Гердер?