Тайна похищенной карты 13 page

Он рассеянно наблюдает за буддистской процессией, появившейся в арке за спиной мастера. Шествие монахов такое мирное, что целую секунду Чжи сожалеет о невозможности примкнуть к их рядам. Он корит себя за кощунственную мысль, и тут его осеняет: он нашел способ исполнить клятву, данную адмиралу Чжэну.

Наши дни

Томар, Португалия

Мара появилась из темной шахты. В тусклом лунном свете она едва различила лицо Бена, прежде чем он подхватил ее под мышки и окончательно вытащил на поверхность. Его усилия привели к тому, что они оба упали, и какую-то секунду Мара лежала на нем. Она тут же вскочила и прислушалась, не идет ли кто.

Вокруг — ни души.

— Наверное, это был охранник, — прошептала она.

— Возможно.

— Нам нужно поскорее убраться отсюда.

— Согласен.

Свернув веревки в крепкий моток, Мара сунула его в рюкзак. Бен поставил на место решетку, хотя теперь любой чересчур любопытный турист мог сдвинуть ее сильным пинком. Оба поднялись по ступеням ризницы обратно в неф, ведущий к Шароле. Они заранее не выработали стратегию отхода, но сейчас, не сговариваясь, направились к билетной кассе у Солнечных ворот. Это был единственный вход в Томарский комплекс, и, как утверждал в своем послании Джо, там имелось несколько дверей.

Они завернули за угол и оказались в длинном коридоре, ведущем к сувенирной лавке и галереям, начинавшимся у билетной кассы, и тут Мара увидела его. Человека, который сидел напротив них в поезде. Он был в компании с ее китайским другом. Выходит, он работает на китайцев.

Мара и Бен переглянулись. В глазах археолога она прочла ужас. Опасаясь, как бы он не впал в оцепенение, она взяла бразды правления в свои руки. Для начала развернула и подтолкнула Бена обратно в коридор. Она не думала, что преследователи их обнаружили, но те почему-то угадали, куда идти. У Мары с Беном оставалось всего несколько секунд на преодоление длинного коридора незамеченными.

И они побежали. Двигаясь как можно тише, они промчались по коридору и свернули направо, где, как знала Мара, находилась лестница. Маре хотелось спуститься бегом по ступеням, но она знала, что шум их выдаст.

Когда они очутились на втором этаже, Маре почудилось, будто она услышала шаги на лестнице. Вместо того чтобы спускаться дальше на первый этаж, она вывела Бена на верхний уровень Гостевой галереи, где гулял холодный ночной ветер. Если преследователи действительно их заметили, то, скорее всего, они предположат, что Мара с Беном спустились до конца лестницы.

Храбро ступив в освещенное мануэлинским окном пятно, они поспешили дальше по Гостевой галерее, а потом свернули направо, в другую галерею. Мара помнила, что где-то посередине располагалась одна из знаменитых винтовых лестниц комплекса. Они нашли ее, но оказалось, что ступени шли только вверх — обратно на третий этаж.

Придя в замешательство, но боясь повернуть в обратную сторону, откуда доносились шаги, Мара потащила Бена вперед по крытой галерее. Они дошли почти до конца, и она поняла, что дальнейшего плана действий у нее нет. Она уже совсем было собралась признаться в этом Бену, когда почувствовала его руку в своей руке и услышала шепот:

— Идемте сюда.

Он завел ее в анфиладу тесных комнатушек — служебные помещения. Пока они переходили из комнаты в комнату, она поняла, что Бен движется целенаправленно; выходит, он недолго паниковал. В конце концов он привел их к другой винтовой лестнице. Мара облегченно выдохнула, увидев, что на этот раз лестница ведет вниз.

Пока они спускались по головокружительной спирали, Мара молилась, чтобы им удалось незаметно выбраться. Но на последнем витке она увидела охранника, сидевшего внизу. Усталого вида отставник оторвался от газеты и вздрогнул при виде двух заблудившихся туристов в сонном музейном царстве после его закрытия.

За спиной Мары раздались тихие шаги. Сначала они приближались, а потом вдруг начали удаляться. Она сама себе не поверила, что предпочла броситься вперед, прямо в лапы охранника, но в ту секунду ей показалось, что так будет безопаснее. Дать обратный ход означало оказаться лицом к лицу с преследователями, которые наверняка представляли собой большую угрозу, чем пожилой человек, сидящий под лестницей.

Растянув рот в широченную смущенную улыбку, она сложила лодочкой руки и направилась к охраннику. Бен попытался ее остановить, но она, не обращая внимания, продолжала идти. Это был их единственный шанс.

— Сэр, мы так виноваты…

— Nao falo inglés, — перебил он ее.

По крайней мере, он не потянулся к телефону, чтобы вызвать подмогу, подумала Мара, и не схватился за наручники, висевшие у пояса. Они с Беном должны выглядеть как можно безобиднее. Мара продолжала медленно приближаться к охраннику, начав объяснение, для чего прибегла к языку жестов. Она изо всех сил старалась передать руками историю двух молодых влюбленных, захваченных порывом страсти в заброшенной комнате замка, а потом уснувших, когда страсть поутихла. Мара ждала реакции охранника.

Целую минуту он бесстрастно смотрел на нее. Потом погрозил туристам пальцем и понимающе ухмыльнулся. Качая головой, он зазвенел ключами у пояса и отпер ворота.

Они уже собрались переступить порог, когда охранник схватил Мару за локоть. Он показал, что ему придется обыскать их, прежде чем позволить пройти. Мара поняла, что у них с Беном нет другого выбора, как подчиниться, поэтому кивнула.

Охранник порылся в сумке Мары, залез в карманы. Потом переключился на Бена, похлопал его сверху донизу, прошелся по его карманам с большим рвением, чем проявил при обыске Мары. Он пошарил в рюкзаке Бена и вынул тубус. Открыв крышку, вытряс верхушки архитектурных планов. Мара оцепенела от страха и оставалась неподвижной до тех пор, пока охранник не вернул скучные документы в тубус, после чего махнул рукой, позволяя уйти.

Как только они прошли через ворота, Мара обернулась и послала охраннику воздушный поцелуй. Она схватила Бена за руку, и они поспешили по крутому пыльному холму вниз, в маленький городок Томар. Мара прикинула, что они выиграли несколько минут у своих преследователей, если даже у тех окажется машина: вряд ли те двое рискнули выйти на охранника, а потому были вынуждены вернуться обратно в музей и найти выход через другие ворота.

Заметив вдалеке железнодорожный вокзал, Мара и Бен припустили бегом. Она знала, что в таком селении, как Томар, такси можно найти только незадолго до прибытия поезда. Они быстро пробежали глазами расписание поездов, из которого узнали, что через шесть минут из Лиссабона прибывает поезд — им оставалось только спрятаться до появления таксомоторов.

Слева от вокзала на углу улицы материализовалось пустое такси. Мара тут же ему махнула.

Когда они забрались в машину, крепко захлопнув за собой дверцу, Мара достала из сумки целую пригоршню евро, сунула водителю и произнесла одно из немногих известных ей португальских слов:

— Aeroporto.

Лето 1499 года

Лиссабон, Португалия

Моряки спускаются по одному на берег реки Тежу. Антонио ждет своей очереди, размышляя, как быстро проходит высадка на берег по сравнению с посадкой на борт кораблей. Всего сорок четыре человека из первоначальной команды в сто пятьдесят мореходов — и два из четырех кораблей — вернулись, чтобы купаться в лучах славы. Но об этом среди триумфа и веселья уже никто не помнит.

Лиссабонцы встречают появление каждого нового моряка радостными криками. Они словно не замечают, как осунулись путешественники, какой у них изможденный вид; но Антонио прекрасно сознает, что после столь долгого морского похода выглядят они как бродяги, хотя и надели лучшее платье. Народу главное — разделить радость победы: как-никак, проложен морской маршрут в Индию.

Моряки выстраиваются за епископом и рыцарями ордена Христа. Издалека до Антонио доносятся звуки труб, возвещая о прибытии короля Мануэла в часовню принца Генриха Мореплавателя. Пока их процессия движется одной колонной к часовне, Антонио испытывает томящее чувство ожидания. То же самое он переживал два года назад, в утро отплытия.

Моряки машут аплодирующей толпе, и Антонио тоже невольно поднимает руку. Однако сразу опускает — он считает почти невозможным для себя торжествовать с остальными. Слишком много жестокости ему довелось увидеть, слишком много крови было пролито, и он знает истинную цену их «открытию». Бросив взгляд на отца Фигераду, к которому все последние месяцы он обращается просто по имени, Жуан, он видит строгое выражение на лице священника и находит в этом утешение. Строгость, как ему кажется, больше подходит к ситуации.

В часовне они размещаются по рангам, и Антонио сразу вспоминает о своем низком положении. Появляется с большой помпой король и усаживается на трон. Капитан-майора да Гаму призывают к алтарю, и у Антонио внутри все переворачивается.

Король Мануэл возвышается над коленопреклоненным да Гамой.

— Мы приказали тебе проложить новый морской путь. Мы знаем, что тебе удалось достичь Индии и открыть соседние с ней королевства, которые торгуют пряностями и драгоценными камнями. Мы надеемся, что с помощью Господа эта торговля будет осуществляться кораблями нашего королевства, с тем чтобы весь христианский мир был обеспечен пряностями и драгоценными камнями. Открытие этого маршрута позволит распространить христианство в языческие страны. Благодаря твоему походу я, король Мануэл, милостью Божьей теперь не только король Португалии и Алгарве по эту и другую сторону моря, но также господствую и в Африке, Гвинее, Эфиопии, Аравии, Персии и Индии.

Заявление короля Мануэла о господстве в Индии кажется Антонио поспешным. Ему становится интересно, каким образом да Гама описал поход королю Мануэлу и был ли он честен, рассказывая о своем визите к королю Каликута. Антонио вспоминает ту минуту, когда впервые увидел драгоценную карту да Гамы с изображением всего мира, и задумывается, сообщил ли да Гама королю, что корабли шли по уже составленным лоциям. Или да Гама сохранил существование карты мира в тайне, заранее заручившись успехом.

Король продолжает свое обращение к да Гаме.

— Ты совершил это беспрецедентное открытие ценой большой жертвы, подвергая огромному риску собственную жизнь и состояние, как никто другой из твоих предшественников. Желая вознаградить тебя за твою службу, мы даруем тебе твой родной город Синиш вместе со всеми привилегиями, доходными статьями и десятинами. Мы также назначаем тебе пожизненную ежегодную ренту в триста тысяч реалов.

Щедрость короля по отношению к да Гаме поражает Антонио. Вместе с ним изумленно охает все собрание в часовне. Это самое большое вознаграждение, которое когда-либо получал королевский мореплаватель.

Антонио хочет подняться и во все горло проорать правду, он хочет заявить, что, хотя моряки действительно совершили неслыханный подвиг, да Гама вовсе не первооткрыватель, а лишь последователь китайских мореходов. Он жаждет разоблачить мстительную кровожадную сущность да Гамы. Но он ничего не делает. Это был бы поступок аристократа, а он, как напоминает себе Антонио, никакой не аристократ. Поэтому он ждет, когда король Мануэл объявит, какое вознаграждение причитается офицерам. Он утешает себя мыслью, что, возможно, кругленькая сумма в реалах даст им с Хелиной шанс. Этим он оправдывает свою трусость.

Наши дни

Томар, Португалия

На самом деле Мара вовсе не планировала оказаться в лиссабонском аэропорту, когда направила туда водителя такси. Ей просто хотелось доставить себя и Бена в сам Лиссабон, а аэропорт — это первое, что пришло ей в голову. Тем не менее, рассказав Джо об их находках и преследователях, она осознала, что невольно сделала правильный выбор: им действительно было необходимо покинуть страну.

Проколесив несколько часов по второстепенным дорогам, такси вылетело на главную автомагистраль Лиссабон — Опорто. Мара и Бен все время наблюдали, не преследует ли их какая-нибудь машина, но не увидели ничего тревожного. На дороге все чаще попадались знаки с надписью «Аэропорт», и Мара впервые после наступления ночи в Томарском комплексе глубоко вздохнула. Может быть, несмотря ни на что, им удастся ускользнуть от преследователей и благополучно вернуться в Нью-Йорк.

Они подъехали к аэропорту. Джо за это время успел заказать им билеты на ближайший рейс из Лиссабона в Нью-Йорк португальской авиалинии — вылет в семь утра. Хотя небо по-прежнему оставалось темным, регистрация пассажиров первого класса началась.

Мара и Бен с притворным терпением стояли в очереди за одиноким путешественником, который регистрировался на тот же рейс. Не теряя бдительности, они все время просматривали зал аэропорта, не появятся ли их преследователи. Задача оказалась легкой, так как народу в аэропорту собралось относительно немного. Ничего подозрительного они не заметили. Служащая португальской авиалинии поприветствовала их у стойки, взяла у Мары паспорт, кредитную карточку и начала выписывать билет.

Через несколько минут она, извинившись, встала и ушла. Вернулась на рабочее место вместе с менеджером. Вместе они принялись что-то высматривать на мониторе и тихо обсуждать на португальском. Заминка и испуг на их лицах заставили Мару почуять неладное.

— Какая-нибудь проблема?

Менеджер поднял глаза и ответил по-английски с сильным акцентом, а его подчиненная тем временем говорила с кем-то по телефону.

— Нет-нет, мисс. Всего лишь небольшая техническая неисправность в системе. Примите наши извинения за задержку.

В ожидании, когда исправят компьютерный сбой, Мара бессознательно барабанила пальцами по стойке. Каждая минута, проведенная в открытом терминале, была еще одной минутой, когда их легко могли заметить преследователи. Ей отчаянно хотелось поскорее пройти регистрацию, пост охраны и оказаться в зале ожидания для пассажиров первого класса, где они могли лучше спрятаться. А затем — в самолет и относительно безопасный Нью-Йорк.

Бен тронул ее за плечо — наверное, решила она, хочет попросить, чтобы она перестала барабанить. Она прекратила стучать по стойке, а он все равно продолжал тихонько ее толкать. Когда Мара к нему обернулась, то увидела, как он украдкой указывает ей в правый угол.

Мара перевела туда взгляд. Менеджер и служащая держали совет с двумя охранниками, на лицах у всех была написана тревога. Так как в эту секунду никто из них не держал в поле зрения американскую пару, Мара развернула оставленный без присмотра компьютерный монитор и прочитала мигающую надпись: RISCO DA SEGURANҪA. Ей вовсе не обязательно было владеть португальским, чтобы понять: ее персону занесли в список лиц, представляющих опасность.

Паспорт и кредитка оставались на столе регистрации. Мара схватила их и подала сигнал Бену к отходу. К соседней стойке регистрации пассажиров экономкласса подходило шумное многочисленное семейство, толкая заваленные багажом тележки. Мара и Бен воспользовались ими как щитом и незаметно для охраны удалились от стойки.

Борясь с желанием побежать, они медленно продвигались за перегруженными тележками. Затем нырнули за шестифутовый рекламный щит и ленивой походкой добрались до дверей, через которые недавно вошли в аэропорт. Мара заставляла себя держать голову опущенной, но в последнюю секунду все-таки оглянулась. Служащая, менеджер и работники охранной службы столпились вокруг стойки регистрации и оглядывали зал. Мара и Бен выбежали наружу.

К обочине подкатил желтый автобус. Им ничего не оставалось, как вскочить в пустой салон. Мара зажмурилась и не открывала глаз, пока не услышала, как зашипели закрывающиеся двери и взревел дизельный двигатель. Только тогда она взяла мобильный телефон, чтобы позвонить Джо.

— Что, черт возьми, происходит? Меня здесь объявили чуть ли не террористкой.

— Ты шутишь.

— Стала бы я шутить в такое время?

— Погоди, дай я позвоню кое-кому. Потом снова свяжусь с тобой.

Через минуту у нее зазвонил мобильник. Полагая, что это Джо, она мгновенно ответила.

— Итак, какие новости?

— Я только что сам собирался спросить тебя о том же.

Это был не Джо.

— Сэм?

— Ну да. Мара, чем, скажи на милость, ты там занимаешься? Мои тайные агенты только и слышат, как везде обсуждают твою персону.

— И что говорят?

— Ходят слухи, будто в твои руки попал некий артефакт и что сейчас ты в Лиссабоне.

— А им известно, в какой именно части Лиссабона я сейчас нахожусь?

— Нет, но…

Мара дала отбой. Она поняла, что слежка велась по двум направлениям; китайское правительство, вполне возможно, использует агентов, чтобы прослушивать разговоры Сэма. И ей вовсе не хотелось, чтобы ее мобильник позволил китайцам определить их местонахождение.

Они ждали в пустом автобусе, когда перезвонит Джо. Переговорная станция у водителя вдруг, затрещав, ожила. Мара поначалу не обратила на шум внимания, пока отчетливо не услышала теперь уже знакомую фразу, повторенную несколько раз: «Risco da segurança».

Автобус остановился у следующего терминала. Сердце у Мары тоже остановилось. Она уже не сомневалась, что сейчас в салон ворвутся охранники или за окном появятся лица преследователей. Но вместо этого в автобус села пожилая американская пара в одинаковых спортивных костюмах. Мара и Бен поспешили выйти.

В двух шагах водитель такси выгружал из машины багаж, пока пассажиры готовили деньги. Мара жестом показала, что они хотели бы подождать в машине, и водитель согласно кивнул. Уже внутри такси она выхватила мобильник и набрала Джо, не в силах ждать еще секунду, когда он соизволит перезвонить.

— Джо, я сейчас сойду с ума. Что тебе удалось выяснить?

— Виконт воспользовался своими связями в правительстве и в Европейском союзе, так что все международные рейсы для вас закрыты. Видимо, за вами следили не только китайцы, — сказал Джо.

— Так что же, я здесь как в ловушке? С виконтом для компании.

— Не волнуйся. У меня есть план. Твой друг говорит по-арабски?

Зима 1425 года

Пекин, Китай

Наступает намеченный срок. Чжи лежит на кровати, притворяясь спящим. Он прислушивается, желая убедиться, что все евнухи в спальне заснули, даже Лян. Не шевелясь, он открывает глаза и в тусклом свете луны убеждается, что слух его не обманул.

Чжи проводит рукой вдоль деревянной рамы и, достав небольшую котомку, кладет рядом с собой. Он ждет, пока стихнет малейший шум, чтобы никто не проснулся.

Он опускает ноги на холодный пол. Согнувшись в три погибели, Чжи закидывает котомку за спину и ползет к двери. Только оказавшись на дворе, он выпрямляется во весь рост, но держится в тени, жмется к темным углам Императорского города. Он знает здесь каждый закоулок и прекрасно находит дорогу в темноте.

Когда он приближается к складам на Внутреннем дворе, ему кажется, что он слышит шаги. Тогда он замедляет ход, потом останавливается. Ночь тиха.

Он продолжает путь. Направо, затем налево, потом еще раз направо. Он минует павильон развлечений и ламаистскую школу. Наконец впереди появляется буддистская школа.

Чжи входит в здание и начинает осматривать шкафчики. По гладкому полу за его спиной зашлепали сандалии. Чжи вздрагивает от неожиданности. Это Лян.

— Я знаю, чем ты занимался в последнее время, — говорит Лян. — Рисовал карту шестого похода адмирала Чжэна, разве нет?

Вопрос ошарашивает Чжи.

— Не могу тебе солгать, дружище. Как ты догадался?

— Я хорошо тебя знаю, Чжи. Ты больше не смотрел остекленело, работая у мастера Шэня, а мчался после ужина трудиться на благо Главного церемониального управления империи. Чем еще ты мог там заниматься?

— Жаль, что ты обо всем узнал.

— Будь спокоен, Чжи, — улыбнулся Лян. — Я ничего не знаю.

— Хорошо, Лян. Я бы не простил себе, если бы по моей вине тебя наказали мандарины.

— По твоей вине? — Голос Ляна выдает тревогу. — Куда ты собрался?

— Лучше тебе этого не знать, Лян. Когда утром моя постель окажется пуста, ты сможешь сказать, что не знаешь, где я. И это будет правда.

— Ты этого хочешь, Чжи?

— Да.

— Тогда я исполню твое желание.

Наступает долгая пауза.

— Я думаю, Лян, что больше не вернусь в Императорский город.

— Я тоже так думаю, Чжи. — Он неуверенно мнется. — Если вернешься в Куньян, передай от меня поклон моей семье. Расскажи им, как я преуспел.

— Для меня будет честью это сделать.

— Вечно мы с тобой прощаемся, Чжи.

Друзья обнимаются.

— Теперь я должен попросить тебя уйти, Лян, — говорит Чжи.

Друзья кланяются друг другу, и Чжи смотрит вслед Ляну, пока тот не скрывается из виду. Он жалеет, что не может попрощаться и с Юанем.

Чжи находит шкафчик с одеждой послушников. Быстро роется в вещах. Переодевается буддийским монахом и выскальзывает в ночь.

Наши дни

Лиссабон и Алгарве, Португалия

Такси примчалось к агентству, сдающему автомобили напрокат. Мара и Бен схватили пару карт и вскочили в машину, заказанную для них Джо на имя Бена. Выехав на шоссе, они взяли курс на юг.

Им предстояло провести в дороге по меньшей мере три часа, прежде чем, оказавшись на побережье Алгарве, они свернут на восток и по 22-му шоссе направятся к пограничному с Испанией городку Вила-Реал-ди-Санту-Антониу. Оттуда они доберутся, просидев еще несколько часов за рулем, до портового города Альхесираса, Испания. Джо утверждал, что паром из Альхесираса — самый безопасный маршрут до Марокко.

Джо хотел вывезти их из Европейского союза в страну, где он мог бы воспользоваться своим влиянием, чтобы взять билеты на рейс до Нью-Йорка. То, что он выбрал Марокко, удивило Мару, но она полностью ему доверяла. Таким образом, сейчас они направлялись в аэропорт Танжера.

Несмотря на протесты Бена, Мара сидела за рулем. Ей нужно было что-то делать, хотя бы вести машину, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Ритм дороги поможет ей сложить все части головоломки вместе и найти решение.

Мара подпрыгнула от неожиданности, когда Бен задал вопрос:

— Предположим, мы все-таки благополучно доберемся до Нью-Йорка вместе с картой, — похлопал он по своему рюкзаку, который не выпускал из рук ни на секунду после выхода из музея Томар, — что мы будем делать дальше?

— Пока не знаю.

— А что вообще мы знаем на данном этапе? — расстроенно прогудел Бен.

— Многое, Бен. Мы знаем, что китайский картограф создал копию карты мира, которую вы нашли на Шелковом пути. Эта самая копия оказалась в начале пятнадцатого века в Португалии, и ею воспользовался орден Христа в своих морских походах эпохи географических открытий. После того как флот ордена осуществил свои цели, рыцари создали священное хранилище карты — первый этаж Шаролы в стиле мануэлино — и по какой-то причине переделали «Поклонение». Затем орден решил спрятать первый этаж — а вместе с ним и карту — на многие века.

— Но члены ордена знали о существовании карты все эти годы.

— Верно. Орден просветил насчет карты по крайней мере двух своих членов — виконта и профессора Силву — и взял с них клятву хранить это в тайне.

— И вы думаете, что виконт организовал кражу оригинала китайской карты, которую я обнаружил на Шелковом пути?

— А разве все не сходится? Когда в подпольном картографическом сообществе распространился слух о находке, виконт незамедлительно начал действовать. Он очень печется о славе своей родины. Для него недопустимо, если бы она оказалась замаранной публичным заявлением, что европейцы не совершали никаких географических открытий, а лишь следовали по маршруту, указанному в китайских лоциях. Современная Португалия до сих пор не забыла о своем былом господстве.

Бен согласно кивнул.

— Мы попытаемся вернуть китайскую карту, отобрав ее у виконта? А вообще, стоит ли это делать теперь, когда у нас есть копия?

— Обязательно попытаемся. Но для начала мне понадобится найти какие-то рычаги воздействия на Ричарда.

— Что вы имеете в виду?

— Он с самого начала держал нас обоих на коротком поводке. Я хочу освободиться и взять верх.

— Вам поможет кое-какой компромат на Ричарда?

Мара удивленно уставилась на Бена.

— Разумеется.

— Помните, я упоминал, что Хуан регулярно присылает мне отчеты с раскопок?

— Да.

— Из самого последнего я узнал о расследовании, которое предпринял Хуан после нашего отъезда.

— Что это за расследование?

— Хуан усомнился в подлинности мумий, найденных в Сиане. Он порасспрашивал кое-кого и выяснил, что мумии подложили на участок. На самом деле их обнаружили недалеко от всем известного Таримского бассейна, а затем перевезли на раскопки в Сиань.

— Да кому же это понадобилось?

— Ричарду.

— Зачем?

— Существует только одно объяснение. Создав видимость того, что мумии тохаров были обнаружены чуть ли не в самом центре древней китайской цивилизации, Ричард мог продемонстрировать, какое влияние оказал Запад на китайское развитие.

— В его руках это доказательство превратилось бы в мощный политический инструмент.

— Вот именно.

— Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— Наверное, хотел воспользоваться этим знанием для своих собственных целей — так я мог заставить Ричарда рассказать мне правду о мумиях и позволить их изучать. Мумии ведь на самом деле, по всей видимости, тохарские, пусть даже они найдены не возле Сианя. — Он на секунду замолк. — Но я ошибался. Сможете меня простить?

Мара была уязвлена, но не хотела подать виду.

— Думаю, смогу, Бен. Мы оба были не совсем честны, разве нет? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — У вас с собой документы от Хуана?

— Я не осмелился оставить их в отеле.

— Хорошо.

Мара начала размышлять. Если Ричард способен на махинации с археологическими находками ради какой-то своей идеологической цели, то насколько низко он может пасть? Поручив Бену следить за дорогой на случай преследования, она набрала отцовский номер.

Наши дни

Средиземноморское побережье

Хотя Мара и Бен не сомневались, что китайцы — и, возможно, еще кто-то — идут по их следу, до португальского Алгарве они добрались без приключений. Выехали на новое шоссе и оказались в Испании, пройдя пограничный контроль в Вила-Реал-ди-Санту-Антониу с обычными таможенными формальностями, хотя Джо вовсе не давал им никаких заверений, что виконт не принял должных мер на всех границах. Они даже до Альхесираса, конечного пункта назначения, доехали без инцидентов.

Отсутствие преследователей лишь подогрело тревогу Мары, когда они достигли порта. Ружье обязательно должно было выстрелить. Ей не верилось, что китайцы или виконт позволят им с Беном вернуться в Нью-Йорк, везя с собой таинственную карту.

Они припарковались возле паромного терминала. Выйдя из машины, сразу почувствовали воздух Средиземноморья. Он атаковал их не запахом рыбы, а едким дымом, клубившимся из промышленных труб. Зловоние напомнило Маре дымовые выбросы Сианя, но затем шуршание марокканских балахонов и запах пряностей подтвердили, что дальше начинается арабская территория.

Толпы, наводнившие одну из самых оживленных паромных переправ в мире, с одной стороны, обрадовали, а с другой — встревожили Мару. Среди людей легче затеряться, если их здесь кто-то поджидал, но зато им самим становилось сложнее заметить кого-то из преследователей. Несмотря на все сомнения, у них не было другого выбора, как следовать плану Джо. Отовсюду к ним тянулись руки — это местные пытались всучить им билеты на паром по дешевке, но они все равно купили билеты в официальной кассе и сели на борт большого скоростного катамарана.

Судно на подводных крыльях было забито иностранными туристами, так как плата за проезд была намного выше, чем на медленных старых паромах, курсирующих в Танжер. Мара и Бен выбрали места в большом салоне, поближе к охраняемым трапам, полагая, что таким образом уменьшат шанс преследования. В окно Мара видела белые барашки волн, но качки никакой не ощущала. Катамаран скользил по неспокойной воде легко, доставив их в танжерский док быстро и с комфортом.

Пройдя еще один контрольный пункт без осложнений, путешественники вошли в терминал, где царил хаос. На них пошла шеренга таксистов с самыми заманчивыми предложениями популярных маршрутов. Отбившись от атаки, они двинулись по направлению к ровному ряду слегка обшарпанных такси, чьи водители терпеливо и спокойно ожидали новых клиентов. Хозяин первой в очереди машины отложил в сторону газету и поспешил открыть им дверцу.

На этом водительское спокойствие закончилось и начались безумные гонки. Древние узкие улочки Танжера были сплошь запружены пешеходами, никаких тротуаров здесь вообще не предусматривалось. Правила дорожного движения, видимо, отсутствовали как таковые, и хотя пассажиры вовсе не просили водителя поторопиться, он вез их на головокружительной скорости. Когда машина подъехала к танжерскому аэропорту Ибн Батута, Мара и Бен облегченно вздохнули.