Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Зюйд‑вест





 

 

Спустились сумерки, и Рыбак почувствовал, что сейчас нахлынут красивые волны. Он вытащил лодку на мыс, перевернул ее вверх килем и крепко привязал удочки. Потом он залез в свой цементный домик, свернулся серым морщинистым клубком и отдался во власть великолепного одиночества.

Изо всех ветров Рыбак больше всего любил зюйд‑вест. Он задул днем и не утих к ночи. Это был осенний зюйд‑вест, он мог дуть неделями и превращать волны в высокие серые горы, обрушивающиеся на острова.

Рыбак сидел у себя в домике и смотрел, как волны становятся все выше и мощнее. Это было так красиво, так великолепно, что он забыл все на свете. Никто не лез к нему со своими рассказами и вопросами, никто и ничто не досаждали ему. Одно лишь непостижимое и недоступное величие неба и моря струилось над ним и мимо него. Оно никогда не могло бы его разочаровать.

Было уже почти темно, когда эту гармонию нарушил Муми‑тролль, который примчался, скользя лапами по мокрым камням. Он замахал лапой, что‑то закричал и стал стучать в окно, вопя, что потерялась его мама. Рыбак усмехнулся и покачал головой. Стекло было слишком толстое.

Муми‑тролль побежал искать дальше, ступая по воде прибоя, пересек мыс и углубился в заросли вереска. Ветер дул ему в спину. В эту ночь остров дрожал от страха, его пугали шепоты и крики, и Муми‑тролль чувствовал на бегу, как земля шевелится под его лапами.

«Мама потерялась, – думал Муми‑тролль. – Она была так одинока, что потерялась».

Малышка Мю сидела нахохлившись.

– Ты заметил? – спросила она. – Камни шевелятся.

– Мне наплевать! – крикнул Муми‑тролль. – Мама потерялась!

– Мамы так просто не теряются, – ответила малышка Мю. – Сидит себе где‑нибудь в укромном местечке, нужно только хорошенько поискать. Ну, я пошла и сама залезу в укрытие, пока весь остров не начал уползать от меня. Здесь будет жуткая заваруха, попомни мои слова!

Штормовой фонарь остался возле Черного Ока. Муми‑тролль бросился туда. Папа обернулся и поднял фонарь.

– Ведь не могла же она оступиться и упасть?..

– Мама умеет плавать, – ответил Муми‑тролль.

Они постояли молча, поглядели друг на друга. За маячным холмом шумело море.

– Послушай‑ка, – вдруг спросил папа. – А где ты, собственно говоря, обретался последнее время?..

– Да… то там, то здесь, – пробормотал Муми‑тролль и отвернулся.

– У меня была масса дел, – неуверенно сказал папа.

Муми‑тролль слышал, как на поле ворочались камни, они ударялись друг о друга со странным сухим звуком.

– Пойду поищу в чащобе, – сказал он.

Но как раз в этот момент в окне маяка зажглись две свечи: мама вернулась домой.

Когда они вошли в комнату, мама сидела и чинила полотенце.

– Где ты была? – воскликнул папа.

– Я? – спросила мама с невинным видом. – Я только пошла прогуляться и подышать свежим воздухом.

– Зачем же ты нас так пугаешь? – продолжал папа. – Ты ведь знаешь, мы привыкли к тому, что ты сидишь дома по вечерам.

– Вот это‑то и ужасно, – вздохнула мама. – Должно же быть какое‑то разнообразие. Мы слишком привыкли друг к другу, каждый день все одно и то же, не правда ли, дорогой?

Папа недоуменно посмотрел на нее, но она только засмеялась и продолжала орудовать ниткой с иголкой. Тогда он подошел к календарю, поставил крестик, который означал «пятница», а внизу написал: «Сила ветра 5 баллов».

Муми‑троллю показалось, что портрет Морской лошадки изменился. Море побледнело, а луна стала слишком большой. Он сел за стол и тихо‑тихо сказал:

– Я живу на полянке в чащобе.

– В самом деле? – спросила мама. – И что, там красиво?

– Очень красиво. Может, ты когда‑нибудь заглянешь туда?

– С большим удовольствием, – ответила мама. – Когда ты туда пойдешь?

Муми‑тролль быстро поднял голову. Папа углубился в изучение тетради в клеенчатой обложке.

– Сейчас, – прошептал он. – Нынче ночью.

– Вот ка‑ак! – удивилась мама. – А не лучше ли было бы пойти завтра днем всем вместе?

– Это не то же самое, – ответил Муми‑тролль.

Мама кивнула и продолжала шить.

Но папа записал в своей тетради: «Можно себе представить, что некоторые факты меняются в зависимости от времени суток? Это следует проверить. Изучить поведение моря ночью. Наблюдение: мой остров ночью ведет себя совершенно по‑иному, а именно: а) издает странные звуки, б) движется и шевелится».

Папа поднял ручку и помедлил, а потом продолжил: «Возможно ли, чтобы сильное чувство, скажем мое, могло изменить все окружающее? Пример: меня очень волнует Муми‑мама. Проверить».

Он прочел все, что написал, и попробовал было придумать еще что‑нибудь. Но ничего больше ему в голову не приходило, и он потопал к своей постели.

Прежде чем натянуть одеяло, папа сказал:

– Погасите хорошенько фонарь до того, как ляжете спать. Надо соблюдать осторожность.

– Хорошо, дорогой.

 

Когда папа заснул, Муми‑тролль взял штормовой фонарь и вышел с мамой из дома, освещая ей путь. Мама остановилась в вереске и прислушалась.

– Здесь ночью всегда так? – спросила она.

– По ночам здесь немного тревожно, но ты не обращай внимания. Просто, когда мы спим, остров просыпается.

– Да, – согласилась мама. – Я тоже так думаю.

Муми‑тролль полез первый через большой вход. Время от времени он оборачивался и смотрел, не отстала ли мама. Она то и дело застревала в ветках, но мало‑помалу они добрались до полянки.

– И здесь ты живешь? – воскликнула мама. – Как тут уютно!

– Листья с потолка еще не облетели, – объяснил Муми‑тролль. – А ты посмотрела бы, как красиво здесь было летом!.. Правда, когда свет горит, шалаш похож на пещеру?

– Прямо настоящая пещера, – подтвердила мама. – Надо принести сюда ковер и маленький ящик, чтобы было на чем сидеть… – Она подняла мордочку и поглядела на звезды, плывущие между тучами. – Знаешь, – сказала она, – иногда мне кажется, что остров плывет вместе с нами. Нас куда‑то относит…

– Мама, – сказал вдруг Муми‑тролль, – я встретил Морских лошадок, но они не обращают на меня внимания. Я только хотел побегать вместе с ними, посмеяться и побегать… Знаёшь, они такие красивые…

Мама кивнула.

– Мне думается, вряд ли можно подружиться с Морскими лошадками, – сказала она серьезно, – но не стоит из‑за этого огорчаться.

Лучше просто смотреть на них и радоваться, как смотрят на красивых птичек или на природу.

– Может быть, ты и права, – ответил Муми‑тролль.

Они прислушались к ветру, пролетавшему над чащобой. Муми‑тролль совершенно забыл про Морру.

– Мне тебя нечем здесь угостить, – сказал сын.

– Мы успеем сделать что‑нибудь завтра, – утешила его мама. – Можем устроить здесь праздник и пригласить остальных, если хочешь. Приятно было посмотреть, как ты живешь. А теперь пора возвращаться на маяк.

 

Ветер усилился. Проводив маму домой, Муми‑тролль погасил фонарь, чтобы успокоиться. Он прошел по острову спокойно и уверенно. Эту уверенность придали ему темнота, шум моря и слова мамы.

Черное Око лежало в крутых скалистых берегах. Внизу, под обрывами, плескалась вода. Муми‑тролль услышал этот плеск, но не остановился, а побрел дальше. Он чувствовал себя легким, как воздушный шарик. Спать совсем не хотелось.

И тут он ее увидел. Морра явилась на остров. Она ползала вокруг маяка, обнюхивая воздух, забралась в вереск, близоруко оглянулась по сторонам и направилась дальше к мшанику.

«Она ищет меня, – подумал Муми‑тролль. – Но пусть не волнуется. Из‑за нее выгорает слишком много керосина».

Он постоял немного, поглядел на бестолковое блуждание Морры и не почувствовал ничего, кроме благосклонной снисходительности.

– Пусть попляшет завтра, – сказал сам себе Муми‑тролль. – Но только не сейчас. Этот вечер я проведу дома.

Он повернулся спиной ко всем, кто был на этом острове, и направился в обход к своей полянке.

 

Муми‑тролль в панике проснулся на восходе солнца. Он был застегнут в спальном мешке и не мог двигаться. Он задыхался во влажной жаре, кто‑то крепко держал его, он не мог даже лапой пошевелить. Случилось что‑то ужасное. Вокруг царил странный бурый полумрак, и пахло так, как будто он лежал глубоко под землей.

Наконец ему удалось раскрыть молнию спального мешка. На мордочку посыпалась перемешанная с землей хвоя. Весь мир изменился. Он был покинут всеми, вокруг него ползли и карабкались коричневые корни, они опутали спальный мешок. Лес вытащил из земли все свои корни и навалился на него, словно он был камнем. Коробок спичек лежал на обычном месте, рядом стояла бутылка с черничным соком. Но полянки не было, и его ходы снова заросли. Вокруг был лишь глухой лес с выкорчеванными, ползущими деревьями. Он тоже пополз, таща за собой спальный мешок, ведь это был отличный спальный мешок, и к тому же подарок.

Но вот он увидел свой штормовой фонарь – тот по‑прежнему висел на ветке, но самого дерева не было.

Муми‑тролль сел на хвост и стал отчаянно звать на помощь малышку Мю. Она сразу же ответила, послала ему целую цепочку сигналов спасения. Ее голос звучал, как маленькая звонкая труба. Или как дискант буя с колоколом! Муми‑тролль пополз на ее голос.

Вот он выбрался на дневной свет, и на него налетел шторм. Муми‑тролль поднялся на дрожащих лапах и с величайшим облегчением увидел малышку Мю. Ему даже показалось, что она почти красива.

Несколько кустиков, которые легче вырвать с корнями из земли, лежали уже далеко в вересковой пустоши, непричесанные и растерянные. Мох заполз в землю и превратился в большой зеленый овраг.

– Куда они? – закричал Муми‑тролль. – Почему они вырываются из земли?.. Я ничего не понимаю…

– Они боятся, – ответила малышка Мю и взглянула ему прямо в глаза. – Они так боятся, что каждая иголочка стоит дыбом, они испуганы еще больше, чем ты! Дело в том, что здесь бродила Морра.

Муми‑тролль почувствовал отвратительную пустоту в желудке и сел на вереск. Вереск, слава Богу, был такой же, как всегда, и цвел, нетронутый. Он решил остаться.

– Да, – задумчиво продолжала малышка Мю. – Большая холодная Морра слонялась здесь и садилась отдыхать… А ты ведь знаешь, что происходит на том месте, где она сидит…

Конечно, он знал. Там ничего не сможет расти. Абсолютно ничего. Ни одна травинка.

– Что ты уставилась на меня? – спросил Муми‑тролль.

– Я? Уставилась на тебя? – спросила малышка Мю с невинным видом. – С какой стати? Может, я уставилась на того, кто стоит за тобой!..

Муми‑тролль подпрыгнул и обернулся.

– Ха‑ха! Я пошутила! – в восторге крикнула малышка Мю. – Чего ты боишься? Разве не забавно, что весь лес ошалел от страха и убегает? Меня это так ужасно забавляет!

Но Муми‑троллю это не показалось забавным. Чащоба двигалась к маяку. Деревья ползли через весь остров к лестнице маяка, каждую ночь они будут к нему все ближе, пока первая ползущая ель не прижмется к двери, требуя, чтобы ее впустили.

– А мы не откроем дверь, – сказал Муми‑тролль и взглянул вдруг прямо в глаза малышке Мю. Глаза у нее были веселые, взгляд презрительный, как будто она знала все его тайны.

Но у него почему‑то стало легче на душе.

 

Сразу же после утреннего кофе папа уселся в уединенной каморке Смотрителя маяка и погрузился в размышления.

Тетрадь в клеенчатой обложке была почти полностью исписана заметками о море. Теперь папа начал новый раздел: «Изменения моря ночью», подчеркнув заглавие. Он долго смотрел на чистую бумагу, которую ветер пытался вырвать у него из лап. Он вздохнул и стал листать тетрадь назад, к пятой странице, к которой питал особую слабость. Там была изложена его мысль о том, что Черное Око на ужасающей глубине соединяется с морем туннелем (смотри картинку). И, к сожалению, через этот туннель сокровища, виски и скелеты уплывают. Ржавая канистра совершенно случайно застряла у края А. Если кто‑то или что‑то, кого мы назовем X, стоял бы внизу, в месте, обозначенном В, подул бы или втянул воду, вода стала бы подниматься и спадать. Создалось бы впечатление, что озеро дышит. Кто такой X? Скорее всего, морское животное. Однако доказать это невозможно. Ответ на этот вопрос переносился в главу «Гипотезы», которая становилась все длиннее и длиннее.

В главе «Факты» папа констатировал, что на глубине вода холоднее. Это он знал и раньше, в этом можно было убедиться, сунув лапы в воду. Но на этот раз данный факт был подтвержден с помощью фляжки хитроумной конструкции. Когда ее поднимали на поверхность, вода давила на крышку фляжки и закрывала ее. Факт второй: вода тяжелая и соленая. Чем глубже, тем вода тяжелее, но соли больше на поверхности. Доказательство – соляные пятна на отмели. Она очень соленая. А тяжесть воды ощущается при нырянии.

Водоросли прибивает на наветренной стороне, а не на подветренной. Если бросить дощечку во время шторма с маячного холма, ее не прибьет к берегу. Она поплывет вокруг острова, недалеко от берега. Если держать дощечку на уровне горизонта, кажется, будто горизонт закругляется. Во время плохой погоды уровень воды поднимается, но иногда бывает наоборот. Каждая седьмая волна очень высока, но иногда выше всех девятая. А иной раз такой закономерности вовсе нет.

Куда идут широкие круги белопенных бурунов и откуда они берутся? И почему? Папа пытался уяснить себе причину этих явлений и многое‑многое другое, но это было очень сложно. Он устал и утратил научное чутье. «У острова нет мостов, – записал он, – нет ограды, чтобы можно было кого‑то впускать и выпускать. И это означает, что здесь чувствуешь себя… Хм…» Здесь папа подвел жирную черту и перешел к тоненькому разделу «Факты».

Головокружительная мысль о том, что море не подвластно никаким законам, вновь пришла ему в голову, но он быстро отмел ее. Ему хотелось понять. Он должен был понять море, чтобы любить его и чтобы сохранить уважение к самому себе.

 

Пока папа сидел и размышлял, мама уходила все дальше и дальше в свой сад. Она нашла массу деталей, которые нужно было исправить. Постепенно она так осмелела, что спряталась за деревья еще до того, как услышала скрип винтовой лестницы. Заметив, что, уходя в стену, она становится не больше кофейника, мама нарисовала в саду много маленьких мам. Это на случай, если ее увидят. Если не двигаться, они вряд ли догадаются, которая из мам настоящая.

– У тебя просто мания величия, – решила малышка Мю. – Рисуешь только себя. Неужели ты не можешь и нас нарисовать?

– Вы живете на острове, – ответила мама.

Она спросила Муми‑тролля насчет семейного праздника на лесной полянке, но он что‑то промямлил и ускользнул.

«Это Морская лошадка всему виной, – подумала мама. – Да, время идет». И она нарисовала еще одну маленькую маму, которая прохлаждалась под кустом сирени.

Муми‑тролль медленно спустился с винтовой лестницы на маячный холм. Больше не было ни полянки, ни Морских лошадок.

Он стоял и смотрел на мамин садик у подножия холма. Все кусты шиповника завяли, потому что им стало вдруг слишком хорошо: вокруг не было ни песка, ни камней – не с кем было бороться. Теперь мама поставила посреди клумбы маленькую ограду, видно, решила огородить что‑то особенно красивое. Она сделала новую попытку. Интересно, что бы это могло быть?

Малышка Мю прибежала, запыхавшись, по склону.

– Привет! – воскликнула она. – Угадай, что это такое? Можешь отгадывать до трех раз.

– Скажи сама! – ответил Муми‑тролль.

– Яблоко! – объяснила малышка Мю. – Она посадила яблоко. Оно приплыло на берег. Мама говорит, что семечки могут прорасти и будет яблоня.

– Яблоко! – удивился Муми‑тролль. – Но ведь яблоня будет расти много лет!

– Ишь ты какой умник выискался! – крикнула малышка Мю и помчалась дальше.

Муми‑тролль постоял еще и поглядел на маленькую, искусно сделанную ограду, которая отдаленно напоминала перила на веранде в Долине муми‑троллей. Он засмеялся про себя. Смеяться было так приятно. На свете не было никого упрямее мамы. Неужто в самом деле из этого яблока в конце концов вырастет яблоня? Хорошо бы, она будет довольна. А потом он подумал о другом. В общем‑то иметь дом приятнее, чем шалаш. Дом, который построишь сам. На окне у него лежали бы красивые круглые камешки.

 

Лишь ближе к вечеру папа с мамой обнаружили, что лес приблизился к маяку. Больше всех торопилась ольха, она прошла уже полпути. Только то дерево, к которому была привязана лодка «Приключение», стояло с веревкой на шее, которую оно так натянуло, что чуть не задохнулось. Осинки с облетевшей листвой уже не могли шелестеть от страха. Убежав в вересковую пустошь, они жались друг к другу испуганными стайками.

Деревья были похожи на насекомых, их длинные корни‑щупальца хватались за камни, цеплялись за вереск, чтобы противостоять зюйд‑весту.

– Что это с ними? – шепотом спросила мама и взглянула на папу. – Зачем это они?

Папа сжал зубами трубку и стал отчаянно искать объяснения. Ведь так неприятно говорить: «Не знаю». Он не мог понять ровно ничего, и это утомило его.

Наконец он сказал:

– Это то, что происходит по ночам… Видишь ли, это ночные изменения.

Мама недоуменно уставилась на него.

– Можно предположить, – нервно продолжал папа, – я имею в виду… в ночном мраке происходят тайные изменения… И если бы мы отправились туда и усугубили все… я имею в виду неразбериху, то она могла бы вырасти до таких размеров, что сохранилась бы к моменту, когда мы просыпаемся…

– О чем это ты, дорогой! – огорченно воскликнула мама.

Папа покраснел, как помидор.

После долгого неловкого молчания Муми‑тролль пробормотал:

– Они испугались.

– Ты так считаешь? – с благодарностью сказал папа. – Ты что‑то сказал…

Он поглядел на взрыхленную землю. Все до одного деревья ушли подальше от моря.

– Теперь я понимаю! – воскликнул папа. – Они боятся моря. Море испугало их. Я чувствовал, что что‑то происходит, когда прогуливался ночью…

Он открыл тетрадь в клеенчатой обложке и стал листать ее.

– Вот здесь кое‑что из записанного вчера… Подождите‑ка. Я должен это осмыслить…

– Ты думаешь, это надолго? – спросила мама.

Но папа уже вышел из дома, уткнув нос в свои записи. Он налетел на куст и исчез за елями.

– Знаешь, мама, – сказал Муми‑тролль, – я думаю, не стоит беспокоиться. Они побегают немного, а потом воткнут корни куда‑нибудь и будут продолжать расти.

– В самом деле? – спросила мама слабым голосом.

– Может быть, они задумали сделать беседку вокруг твоего садика, – продолжал Муми‑тролль. – Будет красиво: маленькие березки со светло‑зелеными листочками…

Мама покачала головой и пошла к маяку.

– Это очень мило, – сказала она. – Но мне кажется, природа ведет себя неестественно. Дома у нас такого никогда не было.

Она решила заглянуть в свой сад, чтобы немного успокоиться.

Муми‑тролль освободил ольху от каната «Приключения». Осеннее небо было ясное и прозрачное, но зюйд‑вест усилился, и белопенные волны, набегающие на западный мыс, были выше и белее, чем всегда. Муми‑тролль побрел в глубь острова и улегся на вересковый ковер. На душе у него было спокойно и даже весело. Наконец‑то они заметили Изменения, и это было большим облегчением.

Забытый шмель ласково трогал цветы вереска. Вереск ничего не боялся, он рос на своем обычном месте! Подумать только, а что, если построить здесь домик для себя? Очень низенький. И положить у порога плоские камни.

Муми‑тролль проснулся оттого, что солнце закрыла большая тень. Рядом с ним стоял папа и смотрел на него.

– Ну, как дела? – спросил сын.

– Никак, – ответил папа и сел на вереск. – Эта история с деревьями портит всю картину. Теперь я понимаю море меньше, чем когда‑нибудь. Ни в чем нет никакой логики. – Он снял шляпу Смотрителя маяка и стал сворачивать ее, потом снова развернул и разгладил. – Понимаешь, – продолжал папа, – весь смысл в том, чтобы открыть тайные законы моря. Я должен понять море, чтобы полюбить его. Я не буду чувствовать себя хорошо на этом острове, если не полюблю море.

– То же самое можно сказать и про живые существа, – радостно сказал Муми‑тролль, он сел и выпрямился. – Я имею в виду – кого можно любить.

– Море все время ведет себя по‑разному, – продолжал папа. – То так, то сяк. Нынче ночью оно напугало весь остров. Но почему? Что случилось? В его поведении нет никакой системы. А если и есть, то я не могу ее понять.

Он вопросительно посмотрел на сына.

– Я думаю, ты бы понял эту систему, если бы она была, – сказал Муми‑тролль.

Он был ужасно польщен тем, что папа говорит с ним о больших, важных проблемах, и пытался изо всех сил понять, о чем идет речь.

– Ты так считаешь? – спросил папа. – Что никакой системы у моря вовсе нет?

– Ясное дело, нет, – сказал сын, отчаянно надеясь, что ответил правильно.

Несколько чаек взлетели с мыса и начали с криком кружить над островом. А шум прибоя под ними казался дыханием моря.

– Тогда, значит, море живое, – задумчиво сказал папа. – Можно предположить. Оно ведет себя как хочет, и его нельзя понять… Раз лес боится моря, значит, море живое?

Муми‑тролль кивнул, горло у него пересохло от волнения.

Папа помолчал немного. Потом встал и сказал:

– Значит, это море дышит в Черном Оке. Это море дергает канат лота. Все ясно… Оно унесло мой волнорез, чтобы подразнить меня, забило тиной мои сети и пыталось украсть нашу лодку…

Он стоял и нахмурившись смотрел в землю, но вдруг мордочка его разгладилась, и он с явным облегчением сказал:

– Тогда мне не надо ничего понимать. Просто у моря неважный характер.

Муми‑тролль понял, что папа говорит сам себе, и ничего не ответил. Папа пошел в сторону маяка, тетрадь в клеенчатой обложке осталась лежать в вереске.

Морских птиц стало больше. Они летали целыми тучами и кричали, как обезумевшие. Муми‑тролль никогда не видел разом столько птиц. Там были и маленькие птички – они истерически метались из стороны в сторону, новые стайки вылуплялись из яиц. Муми‑тролль смотрел на них и понимал, что птицы тоже мчались прочь от холода Морры. Но он им помочь не мог. Впрочем, какое это имело значение. Главное, что папа говорил с ним по‑новому, и Муми‑тролль этим гордился.

Все стояли внизу у маячного холма и тоже смотрели на птиц, наполнивших все небо своим страхом. Внезапно вся стая повернула в сторону моря и мгновенно исчезла. Остался один лишь прибой.

Море сильно шумело, пена, белая как снег, летела на берег. На западный мыс волны набежали, как белые драконы с разинутой пастью. «Ну теперь‑то уж Рыбак доволен», – подумал Муми‑тролль.

И вдруг он увидел, как бетонный домик Рыбака опрокинулся. Следующая волна разбила стены.

Рыбак распахнул дверь и, махая руками, помчался сквозь пену волн. Он залез под свою лодку, лежавшую высоко на берегу килем вверх. На мысу не осталось никого, только голые камни да еще железные опоры, торчавшие, как редкие зубы.

«Клянусь своим драгоценным хвостом! – подумал Муми‑тролль. – Папа прав, у моря отвратительный характер!»

 

– Но ведь он насквозь промок! – воскликнула мама. – Может быть, он поранился осколками, когда разбились оконные стекла… Мы должны ему помочь, ведь он остался без крова!

– Пойду погляжу, в чем там дело, – заявил папа. – Я собираюсь защищать свой остров!

– Но ведь весь мыс затоплен, это опасно! – крикнула мама. – Волны могут унести тебя…

Папа побежал за лотом, висевшим под винтовой лестницей. Он был очень взволнован, ему казалось, что голова у него легкая, как облако.

– Не бойся, – сказал он. – Пусть море ведет себя, как ему вздумается, мне до этого дела нет. Я собираюсь защитить всех обитателей этого острова, всех до одного. Теперь я знаю, что мне делать.

Папа пошел вниз по склону. Малышка Мю бежала за ним, прыгая, как блоха, она что‑то кричала, но ветер подхватил ее слова и унес прочь. Муми‑тролль продолжал стоять в вересковой пустоши и смотрел на мыс Рыбака.

– Ты можешь пойти со мной, – сказал папа. – Пора тебе учиться вступать в борьбу.

Они побежали вниз к затопленному мысу. Малышка Мю прыгала на обеих ногах, хвостик ее волос распустился на ветру и развевался ореолом вокруг головы.

Папа смотрел на злое море, набрасывавшееся на остров во всем своем величии. Море вздымало белопенные волны, обрушивало их на берег и отсасывало назад, медленно и головокружительно заглатывая. На мыс оно посылало волну за волной с отчаянным грохотом и ничем не скованной свободой. Волны перекатывались через мыс. Папа обвязал живот веревкой и протянул сыну другой ее конец.

– Я вижу, Морра вовсе заморочила тебе голову, – сказал он. – Обвяжись веревкой тоже и иди за мной. Веревка должна быть натянутой. Сейчас мы обманем море. Ну и ветрище, сам видишь – ураган, да и только.

Папа переждал самую высокую волну и пошел по скользким камням к скале, торчавшей неподалеку от берега. Когда следующая волна настигла его, он уже успел миновать эту скалу. Веревка, натянутая между ним и Муми‑троллем, легла на нее, море сбило их с лап, закружило, но веревка выдержала.

Когда волна пронеслась мимо, они заскользили дальше по камням и повторили свой маневр у следующей скалы.

«И как тебе только не стыдно! – с горечью подумал папа о море. – Меру надо знать…

Над нами ты можешь издеваться, мы стерпим. Но напасть на Рыбака, этого жалкого рака‑отшельника, который обожает тебя, просто возмутительно…»

Налетевший на мыс огромный вал утопил папин гнев.

Он был почти у цели. Веревка у него на животе натянулась. Он уцепился за край скалы всеми четырьмя лапами. Однако новая громада зеленого мрака накрыла его, веревка ослабла, и его смыло в море.

Как только папа смог высунуть мордочку из воды, он начал быстро карабкаться на берег. Лапы у него дрожали. Он стал тянуть сына, который беспомощно плюхался в воде на подветренной стороне. Они сели на камни рядом, дрожа от холода. На противоположной стороне мыса скакала, как мячик, малышка Мю. Они поняли, что она приветствует их. Папа и Муми‑тролль посмотрели друг на друга и засмеялись. Они перехитрили море.

– Как дела? – громко спросил папа и сунул мордочку под лодку Рыбака.

Рыбак посмотрел на него ясными голубыми глазами. Он насквозь промок, но не поранился стеклами.

– Как насчет чашечки кофе? – заорал папа, стараясь перекричать шторм.

– Не знаю, это было так давно… – Голос Рыбака прозвучал, как замирающий писк улетающего комара.

Папе вдруг стало ужасно жаль его. К тому же Рыбак был такой маленький – ему никогда не удастся добраться до дома.

Папа поднялся и посмотрел на Муми‑тролля, пожал плечами и сделал мину, означавшую, что, мол, ничего тут не поделаешь. Муми‑тролль кивнул.

Оба побрели к оконечности мыса. Ветер прижимал их уши к голове, соленая вода щипала глаза. Время от времени приходилось останавливаться, и тогда они смотрели на пенящиеся волны, что медленно, торжественно вздымались перед ними и снова опускались в море.

– Во всяком случае это отличный враг! – крикнул папа, перекрывая шум прибоя.

Муми‑тролль кивнул, он не расслышал слова папы, но понял, что тот имел в виду.

В волнах что‑то мелькнуло. Это был ящик. Он плыл с бешеной скоростью вдоль мыса, его несло на подветренную сторону. Он глубоко сидел в воде. Удивительно, как хорошо можно понимать друг друга, не сказав ни слова. Муми‑тролль лег на волну, она помчала его туда же, куда и ящик, а на берегу его ждал папа, ухватил веревку обеими лапами.

И вот Муми‑тролль завладел ящиком с веревочной ручкой. Папа вытащил его на берег. Это была самая увлекательная и триумфально рискованная игра в жизни Муми‑тролля. И он играл в нее вместе с папой. Они выволокли ящик на берег, совершенно целый, большой красивый иностранный ящик. В нем были бутылки с виски с красной и синей надписью и рисунками на этикетках.

Папа перевел взгляд на море. Он смотрел на свое море с удивлением и восхищением. Волны стали совсем зеленые, а гребни их освещал красный закат.

 

Рыбаку дали виски для подкрепления и вытащили его на берег. Мама стояла и ждала, перекинув через руку старую одежду Смотрителя маяка. Она нашла ее в нижнем ящике комода.

– Ступай спрячься за камень и надень их, – решительно сказала мама. – Какая разница, красивые брюки или нет. Они теплые, их носил честный Смотритель маяка, которому нечего было стыдиться. Правда, он был очень печальный.

Она повесила одежду на руку Рыбаку и отвела его за камень.

– Мы нашли целый ящик виски, – сообщил ей Муми‑тролль.

– Прекрасно! – воскликнула мама. – Тогда нам придется устроить пикник.

– Вечно ты со своими пикниками! – засмеялся папа.

Наконец Рыбак вышел из‑за камня в парусиновой куртке и сильно поношенных брюках.

– Ты только погляди, они как на тебя сшиты! – воскликнула мама. – А теперь пойдем домой пить кофе.

Папа обратил внимание на то, что мама впервые сказала «домой», а не «на маяк».

– Нет, нет! – крикнул Рыбак. – Только не туда!

Он с ужасом уставился на свои брюки и со всех ног помчался в глубь острова. Они увидели, как он исчез в ползущем лесу.

– Отнеси ему термос, – сказала мама сыну. – Вы хорошенько вытащили этот ящик?

– Не волнуйся, – ответил папа. – Это подарок моря. Подарки назад не забирают.

В этот вечер они пили чай немного раньше. Потом достали мозаику в картонной коробке, а мама сняла с кухонной полки коробку с карамельками.

– Можете взять по пять конфеток, – сказала она. – Сегодня необычный день. Не знаю, ест ли Рыбак конфеты…

– Знаешь, когда ты приносила эти карамельки мне на холм, я ел их с отвращением.

– Почему? – удивилась мама. – Ведь ты любишь полосатые карамельки.

– Ха! – сказал папа и смущенно засмеялся. – Это, верно, связано с моими исследованиями, не давшими результатов.

– Ты был обескуражен, – вмешалась малышка Мю. – А можно считать две карамельки за одну, если они слиплись? Так теперь ты решил наплевать на это море?

– Вовсе нет! – воскликнул папа. – Разве мне наплевать на тебя, хотя я и не понимаю, почему ты так глупо себя ведешь?

Все засмеялись.

– Понимаете, – наклонившись, сказал папа, – море – это большое существо, иногда у него хорошее настроение, иногда плохое. Мы видим только его поверхность. Ведь, если мы любим море, это не имеет значения…

– Так ты теперь любишь море? – робко спросил Муми‑тролль.

– Я всегда любил море, – раздраженно ответил папа. – Все мы любим море. Потому мы и приехали сюда, разве нет?

Он взглянул на маму.

– Конечно, – ответила мама. – Посмотрите, вот я нашла частичку, которая подходит к этому месту.

Она с интересом наклонились над мозаикой.

– Получается большая серая птица! – воскликнула малышка Мю. – А вот головка другой птицы, белой. Она улетает прочь с такой быстротой, будто ей подожгли хвост!

Теперь они поняли, в чем дело, и быстро сложили четырех птиц. Спустились сумерки, и мама зажгла штормовой фонарь.

– Вы будете сегодня спать на маяке? – спросила она.

– Нет, – ответила малышка Мю. – На месте наших домов теперь заросли.

– Я собираюсь построить настоящий дом, – заявил Муми‑тролль. – А после вы как‑нибудь навестите меня.

Мама кивнула. Она стояла и смотрела на угасающий огонь в плите.

– Погляди, что там с лесом, – сказала она папе Муми‑тролля.

Он подошел к окну и растворил его, а немного погодя сообщил:

– Трудно сказать, двигаются ли деревья. Ветер не утихает. Баллов восемь.

Он закрыл окно и вернулся к столу.

– Они начинают двигаться поздно ночью, – объяснила Мю с горящими глазами. – Ползут, со стонами тащатся по камням, по склону, ясно?

– Я не думаю, что они попытаются залезть к нам! – воскликнул Муми‑тролль.

– Ясное дело, попытаются! – таинственно, почти шепотом возразила Мю. – Разве вы не слышали, как камни стучат в ворота? Они катятся со всех сторон, на лестнице будет давка… А деревья подползут к самому маяку вплотную, будут карабкаться корнями по стенам, заглядывать в окна. В комнате станет темно…

– Нет! – крикнула мама, закрыв лицо лапами. – Милая, дорогая Мю, ты это все выдумала.

– Спокойно, – вмешался папа, – для волнения нет никаких причин. Если несколько несчастных кустов боятся моря, хуже будет только им самим. Я решу эту проблему.

Сумерки сменила тьма, но никто не лег спать. Они сложили в мозаике еще три птицы. Папа сосредоточенно делал чертеж кухонного шкафа.

За окнами бушевал шторм, и из‑за этого комната на маяке сделалась еще уютнее и надежнее.

Несколько раз кто‑то вспомнил про Рыбака, кто‑то высказал надежду, что он нашел термос и выпил кофе.

Муми‑тролль разволновался: настало время спуститься к Морре. Он обещал ей, что этой ночью она сможет потанцевать. Он помрачнел и сидел молча.

Малышка Мю взглянула на него блестящими, как ягоды терновника, глазами.

– Ты забыл на берегу веревку, – вдруг сказала она.

– Веревку? – удивился Муми‑тролль. – Но ведь я взял ее…

Мю сильно толкнула его под столом. Он поднялся и с глупым видом заявил:

– Да, да, конечно, надо сходить за ней. Если вода поднимется, она уплывет…

– Иди осторожно, – велела мама, – повсюду торчат корни, а у нас только одно ламповое стекло. И посмотри, пожалуйста, не найдешь ли папину диссертацию.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Муми‑тролль взглянул на малышку Мю. Но она сидела, подыскивая частички мозаики, и беспечно посвистывала.

 

Date: 2015-09-05; view: 324; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию