Прусский Эльзас

Эта история уходит корнями в позапрошлый век. Франко-прусская война 1870–1871 годов привела к тому, что восточная часть Лотарингии и почти весь Эльзас оказались на территории Германии, при этом мнение местных жителей в расчет не принималось. Французы вовсе не оставили своих соотечественников без поддержки и участия: на «большой родине» развернулось движение в поддержку Эльзаса. Характерно, что во французских городах площади и улицы назывались в честь Эльзаса и Лотарингии. Такое практически всегда происходит в историческом государстве по отношению к отторгнутому этническому меньшинству: как символическое проявление памяти и надежды – своеобразная форма национальной солидарности. Но это – большее, что они могли сделать. Франция воспринималась правителями Германской империи как «наследственный враг» и самый опасный потенциальный противник, поэтому даже в мирное время на захваченной французской территории ощущалось огромное военное присутствие: в Эльзасе было в четыре раза больше солдат, чем в остальной части Германского рейха.

«Большая политика» Германии была сконцентрирована в Берлине, но империя являлась федеративным государством, поэтому внутреннее управление и право считались делом отдельных областей. Население Эльзаса-Лотарингии долгие годы не имело самоуправления, лишь в 1911 году оно получило некоторые права. Но даже тогда эта область считалась «имперской землей», а управляли ею прусские чиновники во главе с губернатором Карлом фон Веделем, который непосредственно подчинялся императору.

Граф Ведель был фигурой довольно интересной. Он занимал этот пост с 1907 по 1914 год и имел чин генерала кавалерии. Но никогда он не был прямолинейным солдафоном, и во многом потому, что был гораздо больше известен как дипломат и приобрел немалый опыт в качестве посланника в Вене, Стокгольме, Бухаресте и Риме. Военным атташе в Вене он стал сразу после Франко-Прусской войны. В 1892 году Веделя направили в Стокгольм, а в 1898 году – в Рим. С 1902 года по 1907 год он был германским послом в Вене.

Дипломатическая деятельность поменяла приоритеты Веделя: губернатор уважал право наций на самоопределение, интересовался французской культурой и образованием, сочувствовал французской солидарности с Эльзасом, искал способы примирения между Францией и Германией и даже боролся за то, чтобы предоставить Эльзасу-Лотарингии полные права федеративного государства.

Но большинство действующих политиков и чиновников, не говоря уже об офицерах, особым тактом не отличалось. Они едва ли понимали, что времена меняются и за сорок лет эта принадлежавшая им область стала совершенно другой страной. Здесь сформировался новый культурный слой населения. Вопреки здравому смыслу правящая верхушка считала, что следует по-прежнему внедрять в Эльзасе принципы старого рейха. Большинство чиновников и солдафонов с радостью устранило бы все, что так или иначе напоминало историческое прошлое Эльзаса, свидетельствовавшее о французской культуре.

В то же время отношение к Германии в Эльзасе было, по словам современных исследователей, далеко не однозначным. Французские историки Раймон Пойдеван и Жак Барьети писали, что большая часть местных жителей, вопреки общему мнению, сложившемуся после инцидента, вовсе не стремились к противостоянию и тем более к войне. Они лишь хотели самоуправления и равноправия. Только небольшая часть населения относилась к Германской империи враждебно и видела в прусских чиновниках и офицерах оккупационный режим. Эльзасцев возмущал не столько сам германский режим, сколько колониальные манеры прусских чиновников и военных, их державное позерство.

Именно в такой момент относительного затишья и произошло нечто непредвиденное. Осенью 1913 года название гарнизонного городка, которого многие никогда раньше не слышали, приобрело нарицательное значение и появилось на страницах всех газет Германии, Франции, других стран Европы и даже США.

На первый взгляд, знаменитый Цабернский (или Савернский) инцидент 1913 года, связанный с оскорблением прусским лейтенантом местных жителей, имевший большой резонанс в прессе и вошедший в историю, кажется теперь совершенной нелепостью, в особенности – из-за абсолютной незначительности лица, ставшего его причиной. Впрочем, эта нелепость имела серьезные исторические последствия. Она привела к правительственному кризису в Германии и отставке нескольких высокопоставленных лиц, а кроме того громко возвестила о неотвратимости военных столкновений в недалеком будущем.

Date: 2015-09-05; view: 295; Нарушение авторских прав