Лучемет: история любви 1 page

(Пер. Андрея Новикова)

Это рассказ о лучемете. Что это такое, мы объяснять не будем, скажем только: он испускает лучи.

Это опасные лучи. Если они попадут вам на руку, рука засохнет. Если они попадут вам в лицо, вы ослепнете. Если они попадут вам в сердце, вы умрете. Все должно быть именно так, иначе это будет уже не лучемет. Но это лучемет.

Лучеметы попадают к нам из космоса. Этот принадлежал капитану инопланетного звездолета, пролетавшего через нашу солнечную систему. Корабль остановился, чтобы набрать водорода в атмосфере Юпитера. Во время дозаправки экипаж взбунтовался по причинам, которые мы понять не сможем. Мы никогда не сможем понять инопланетян. Если кто‑нибудь потратит целый месяц, объясняя нам мысли инопланетян, мы решим, что поняли, но это будет не так. Наши мозги знают только, как быть человеком.

Хотя мысли инопланетян для нас непостижимы, смысл их поступков может быть легко уловлен. Мы способны понять «что», хотя и не «почему». Если бы мы увидели, что происходит на корабле инопланетян, то поняли бы, что экипаж пытается завладеть лучеметом капитана и убить его.

Была борьба. Лучемет много раз стрелял. Корабль взорвался.

Все это произошло много веков назад, еще до телескопов. Люди на Земле еще ходили в шкурах. Юпитер они знали только как точку в небе. Когда звездолет взорвался, точка стала чуть ярче, затем такой же, как прежде. Никто на Земле этого не заметил, даже шаманы, которые считали, что точки на небе важны.

Лучемет во время взрыва уцелел. Лучемет должен быть прочным, иначе это не лучемет. Взрыв швырнул лучемет от Юпитера, в открытый космос.

Через тысячи лет лучемет долетел до Земли. Он упал с неба как метеор, раскалился при падении добела, но не сгорел.

Лучемет упал ночью, во время метели. Летя со скоростью тысяч миль в час, лучемет упал в заваленный снегом лес. Снег растаял так быстро, что превратился в облачко пара.

Метель продолжалась. Кое‑чему ничто не может навредить, даже лучеметы.

Лишенные разума снежинки сыпались на землю. Если они касались лучемета, то испарялись, отнимая у него тепло. Оружие также излучало тепло, плавя вокруг себя снег. Талая вода стекала в мелкий кратер, возникший после падения лучемета. Вода и снег охлаждали оружие, пока его избыточная температура не снизилась. Миллионы новых снежинок засыпали кратер, спрятав лучемет до весны.

* * *

В марте оружие нашел мальчик по имени Джек. Ему было четырнадцать лет, и он шел через лес из школы. Шел он медленно, размышляя о своей непопулярности. Джек презирал популярных учеников, и все, что они делали, его не интересовало. Тем не менее он им завидовал. Потому что их не мучило одиночество.

Джек хотел, чтобы у него была подружка. Чтобы он стал более важным. Он хотел бы знать, что делать со своей жизнью. Вместо этого он в одиночестве брел через лес на окраине города.

Лес этот не был диким или огороженным. Его пересекали тропки, которые протоптали дети, игравшие в прятки. Но весной эти тропки были раскисшими, и люди предпочитали в лес не ходить. Вскоре Джек стал больше тревожиться не о несправедливости мира, а как бы не угодить в липкую грязь. И широко обходить раскисшие участки, продираясь сквозь еще хрупкие после зимы кусты.

Ломались веточки. Щепки прилипали к куртке. Он все дальше отклонялся от привычных троп, надеясь, что отыщет дорогу из леса, ломясь напрямик, а не проглотив гордость и вернувшись.

Тут Джек и наткнулся на место, где упал лучемет. Увидел кратер. И нашел сам лучемет.

Он привлек внимание Джека, но тот не понял, что это такое. Конструкция была слишком чужой, чтобы распознать в нем оружие. Металл почернел, он не был черным – создавалось впечатление, что некогда он был другого цвета, но завершил эту фазу своего существования. Пистолетная рукоятка грушеобразная, размером с теннисный мяч. Ствол, длиной с руку Джека, был прямым, но усеян снаружи десятками шишечек и утолщений, как вересковая трость. Спусковой кнопкой служил выступающий пузырь, на который следовало нажать. Пузырь можно было закрыть прочным металлическим колпачком для предотвращения случайного выстрела, но этот предохранитель был снят – вот уже много веков, со времен той схватки на корабле.

Капитан‑инопланетянин, некогда владевший этим оружием, мог считать его красивым, но для человеческих глаз лучемет напоминал грязную мокрую палку с шишкой на конце. Джек мог пройти мимо, не бросив на него повторного взгляда, если бы тот не лежал в опаленном кратере. После падения лучемета растительность в кратере выгорела. Скоро в нем вырастет новая весенняя поросль, сделав кратер менее заметным. Но сейчас лучемет выделялся на фоне обугленной земли, как змея в дорожной выбоине.

Джек поднял лучемет. Хотя тот и выглядел как дерево, он был холодный, как металл. На ощупь он был твердым: не тяжелым, но солидным. Он создавал впечатление хорошо изготовленного предмета. Джек повертел его в руках, разглядывая со всех сторон. Когда он посмотрел вдоль ствола, то увидел хрустальные линзы с сотнями мелких граней. Джек потыкал в них мизинцем, подумав, что линзы – кусок стекла, который кто‑то затолкал внутрь. Ему пришло в голову, что это, возможно, игрушка – водяной пистолет, потерянный беззаботным ребенком. Если это так, то более дорогой игрушки Джеку видеть еще не доводилось.

Ствол и линзы были изготовлены настолько тщательно, что тонкая и искусная работа становилась очевидной.

Джек вертел оружие, пока не произошло неизбежное – он нажал на спуск. Лучемет выстрелил.

Он мог погибнуть, но в тот момент Джек случайно направил ствол от себя. Из оружия вырвался луч и пробил ствол клена в десяти шагах от него. Выстрел оказался беззвучным, и хотя Джек ясно увидел луч, он не смог бы сказать, какого тот цвета. У него не было цвета, луч просто был, как холод ветра или сила тяжести. И все же Джек не сомневался, что увидел нечто, вылетевшее из ствола и ударившее в дерево.

Хотя сам луч не поддавался описанию, его эффект был очевиден. В стволе клена возникла круглая дыра в том месте, где кора и древесина превратились в шипящую плазму. Плазма расширилась с высокой скоростью и под высоким давлением, взорвав остатки окружающего ствола. Луч был бесшумным, но не взрыв. Щепки и кипящий кленовый сок брызнули в стороны, а ствол оказался перерублен. Нижняя часть ствола и корни остались на месте, равно как и верхняя часть ствола с ветками. Между ними возник просвет, наполненный горячими расширяющимися газами.

Лишившись опоры, верхняя часть клена упала, тяжело рухнув назад. Клен с треском врезался в деревья позади, ломая их ветки своими голыми после зимы ветвями. Джеку показалось, что лес остановил падение клена, подобно тому, как солдаты подхватывают раненого товарища, не дав ему упасть.

Джек все еще держал лучемет. Он посмотрел на него с изумлением. Его разум не мог осознать произошедшее.

Он не бросил оружие, испугавшись. Не попробовал выстрелить снова. Он просто смотрел.

Это был лучемет. Ничем другим он быть не мог.

* * *

Джек стал гадать, откуда могло взяться это оружие. В этих лесах побывали инопланетяне? Или это оружие, созданное по секретному правительственному проекту? Не захочет ли владелец его вернуть? Не обыскивает ли он, она или оно эти леса прямо сейчас?

У Джека возникло искушение бросить лучемет обратно в кратер и убежать, пока не явился владелец. Но есть ли поблизости этот владелец? Кратер указывал на то, что оружие упало из космоса. Джек видел фотографии метеоритных кратеров – этот не выглядел точно таким же, но все же очень похоже.

Джек посмотрел вверх. Он увидел обычное послешкольное небо. Никакого НЛО там не было. Джек смутился – зачем он вообще туда смотрел?

Он снова осмотрел кратер. Если он оставит оружие там, а владелец его не заберет, то рано или поздно его найдет кто‑то другой – вероятно, дети, часто играющие в лесу. А они могут случайно выстрелить друг в друга. Будь это обычный пистолет, Джек никогда не оставил бы его лежать в подобном месте. Он принес бы пистолет домой, рассказал про него родителям, и они сдали бы пистолет в полицию.

Следует ли ему поступить так же с лучеметом? Нет. Этого ему делать не хотелось.

Но не знал он и того, чего ему хотелось. В голове у него вертелись вопросы, начиная с «Как мне следует поступить?», сменяясь на «В опасности ли я?», и «Существуют ли реально инопланетяне?».

А через некоторое время он поймал себя на другой мысли: «Насколько мощное это оружие?» Этот вопрос заставил его улыбнуться.

Джек решил, что никому не расскажет о лучемете – не сейчас, а может быть, и никогда. Он принесет его домой и спрячет там, где его не смогут найти, но где он будет под рукой, если возникнут проблемы. А какие проблемы? Инопланетяне… шпионы… суперзлодеи… кто знает? Если лучеметы реальны, то разве не возможно что угодно?

Возвращаясь домой, Джек настолько погрузился в разные «что если?», что его едва не сбила машина. Он подошел к дороге, отделявшей лес от соседних домов. Как и на большинстве дорог в этой части городка, где жил Джек, движение по ней не было оживленным. Джек вышел к ней из леса, и неожиданно всего в паре шагов от него промчалась спортивная машина. Джек отпрыгнул назад, водитель нажал на клаксон. Джек ударился плечом о ствол дуба, и на этом происшествие завершилось, если не считать выброшенного в кровь адреналина.

После этого Джек целую минуту простоял, опираясь о дерево и ощущая, как у него колотится сердце. Как всегда бывает в тех случаях, когда несчастье едва не случилось, все обошлось: Джек еще не подошел настолько близко к дороге, чтобы попасть под машину. И все же он долго не мог успокоиться. Как глупо было бы погибнуть под колесами в тот же день, когда он нашел такое чудо?

Джеку следовало бы остерегаться. Что, если бы вместо машины угрозой стал жукоглазый монстр? Джек должен был быть настороже и готовым ко всему. Он мысленно прокрутил инцидент снова, только на сей раз он ушел от опасности небрежным сальто, а не врезался в дерево. Вот как полагается обманывать смерть, если у тебя лучемет: с небрежной легкостью героя.

Но Джек не умел делать сальто. И он сказал себе: я Питер Паркер, а не Человек‑паук.

С другой стороны, Джек только что обрел большую силу. И большую ответственность. Как и Питеру Паркеру, ему надо хранить тайну своей силы, опасаясь трагических последствий. В случае Джека за ним могут прийти инопланетяне. Быть может, его и его семью похитят шпионы или правительственные агенты. И неважно, какими бы надуманными эти события ни казались, существование лучемета доказывало, что мир – это не парк для прогулок.

Той ночью Джек напряжено размышлял: что же делать с лучеметом? Он представлял, как отстреливает террористов и главарей банд. Если он избавит мир от мерзавцев, им станут восхищаться красивые девушки. Но едва Джек представил, как врывается в убежище террористов, то понял, что почти немедленно будет убит. Лучемет обеспечивал невероятную огневую мощь, но совершенно не защищал. Кстати, если бы Джек нашел в лесу обычный пистолет, ему и в голову не пришло бы носиться с ним, убивая плохих парней. А чем лучемет отличается от пистолета?

Но он отличается. Джек не мог выразить разницу словами, но она была столь же реальна, как вес оружия в его руке. Лучемет изменил все. В мире, где есть лучемет, могут также быть летающие тарелки, обворожительные тайные агенты… и герои.

Герои, которые умеют уходить от приближающихся спортивных машин, делая сальто. Герои, способные справиться с любой опасностью. Герои, заслуживающие обладания лучеметом.

Когда Джек был еще мальчишкой, он воспринимал как само собой разумеющееся, что станет героем: смелым, умелым и важным. Эта вера как‑то сама собой рассеялась. Он позволил себе смириться с тем, что он обычный. Но теперь он не был обычным: у него есть лучемет.

Так что придется соответствовать. Ему надо быть готовым к встрече с жукоглазыми монстрами и гигантскими роботами. Теперь это уже не детские мечты, а реальная вероятность в мире, где существуют лучеметы. Джек мог представить, как он бежит через город, стреляет в инопланетян и спасает планету.

Подобные мысли казались вполне здравыми, когда Джек держал лучемет, – словно оружие наполняло его голову фантазиями. Прикосновение к лучемету наполняло Джека амбициями.

У любого оружия есть ощущение предназначения.

* * *

Джек тренировался стрелять при любой возможности. Чтобы его никто не увидел, он уезжал за город, на участок в двадцать акров, которым владел его двоюродный дедушка Рон. Кроме Джека туда никто не ходил и не ездил. Дядя Рон когда‑то собирался построить на своей земле дом, но так и не построил. Теперь Рон жил в пансионате для престарелых. Семья Джека намеревалась продать участок, когда старик умрет, но у Рона, хотя ему и было за девяносто, здоровье было крепкое. И пока здоровье у дяди Рона не кончится, участок оставался в полном распоряжении Джека.

Участок был неосвоенный, заросший густым лесом – совсем не таким, где играли дети. В центре находился пруд, полностью скрытый деревьями. Джек бросал в воду палки и стрелял по ним из лучемета.

Если он промахивался, вода вскипала. Если нет, палкам приходилось худо. Иногда они разлетались горящими щепками. Иногда с грохотом взрывались, но без пламени. Иногда просто исчезали. Джек не мог сказать, то ли он делал что‑то чуточку иначе, чтобы достичь каждого из эффектов, то ли лучемет сам менял режимы стрельбы. Возможно, у него имелся компьютер, который анализировал мишень и выбирал наиболее эффективный режим. Возможно, режим всегда был один и тот же, но отличия в самих палках приводили к разным результатам. Джек этого не знал. Но когда весна сменилась летом, он стал гораздо лучшим стрелком. К осени он начал подбрасывать палки и пытался испарить их до того, как они упадут.

За это время Джек стал сильнее. Дальние поездки на велосипеде к пруду развили и мышцы его ног, и выносливость. Кроме того, он занимался на тренажерах для фитнеса, которые родители купили, но никогда ими не пользовались. Если монстры когда‑либо заявятся, Джек не мог себе позволить быть слабым – героям нужно перелезать через заборы и вышибать двери. Им надо балансировать на крышах и держаться, ухватившись за край обрыва. Им надо быстро бегать, чтобы успеть спасти девушку.

Джек качал железо и каждый день бегал. На бегу он воображал, будто увертывается от пуль и щупалец. А когда у него возникало желание все это бросить, он баюкал в руках лучемет. Он придавал ему сил, чтобы продолжать.

До лучемета Джек представлял себя обычным подростком, а жизнь его не имела смысла. Но лучемет сделал Джека героем, который может понадобиться, чтобы спасти Землю. И все становилось ясным. Усталые мускулы? Ерунда. Смотреть телевизор – зря терять время. Как только расслабишься, тут монстры и заявятся.

В свободное от упражнений время Джек изучал разные науки. Это была еще одна обязанность героя. Он иногда мечтал, что разберется с лучеметом, поймет, как тот работает, и подарит людям поразительные новые технологии. В другие же дни ему совершенно не хотелось понять, как работает лучемет. Ему нравилась его тайна. Кстати, не было никакой гарантии, что Джек когда‑либо поймет, как работает оружие. Возможно, земная наука за время жизни Джека не продвинется достаточно далеко. А возможно, самому Джеку не хватит мозгов, чтобы со всем разобраться.

Но на среднюю школу ему мозгов хватило. Учился он хорошо – у него имелся стимул. Ему даже приходилось сдерживаться, чтобы не привлекать к себе внимание. Когда учитель физкультуры велел Джеку пробежать дистанцию на время, он специально бежал медленнее, чем мог, и сделал вид, будто сильно запыхался.

Человеку‑пауку приходилось поступать так же.

* * *

Два года спустя на уроке географии девушка по имени Кирстен дала Джеку маргаритку. Она сказала, что маргаритка приносит удачу, и ему надо загадать желание.

Даже шестнадцатилетний парень не мог истолковать такой намек неправильно. И, несмотря на робость и неловкость Джека, у него вскоре появилась девушка.

Кирстен была спокойной, но красивой. Она играла на гитаре. Писала стихи. У нее никогда не было парня, но она знала, как нужно целоваться. Все это Джеку очень нравилось. И он подумывал, не рассказать ли ей о лучемете.

До Кирстен всем своим знаниям о девушках Джек был обязан старшей сестре Рейчел. Ей было семнадцать, и она не могла хранить секреты. Она болтала со своими подружками обо всем, и была слишком небрежна, чтобы прятать даже собственные тайны. Джек никогда не рылся в вещах сестры, но когда Рейчел оставила дверь своей комнаты нараспашку, а из мусорника в ней вываливались пустые сигаретные пачки, то кто бы такое не заметил? Когда она сплетничала по телефону о сексе со своим парнем, кто бы этого не услышал? Джек не хотел про это слушать, но Рейчел никогда не понижала голос. И то, что Джек услышал, сделало его настороженным – и по отношению к сестре, и к девушкам в целом.

Если он покажет лучемет Кирстен, проболтается ли она своим подружкам? Джеку хотелось верить, что она не из таких девушек, но он не знал, какие вообще бывают девушки. Он знал лишь, что лучемет слишком важен для него, чтобы рисковать. И изменение статус‑кво этого риска не стоило.

Но статус‑кво уже изменился. Чем больше времени Джек проводил с Кирстен, тем меньше он практиковался в стрельбе и прочих действиях, положенных герою. Он испытывал вину за то, что урезает время на подготовку к кризису, но, приходя к пруду или читая весь вечер научные книги, он испытывал вину за то, что меньше времени проводит с Кирстен. Джек говорил, что не может зайти к ней, чтобы вместе делать домашние задания, а когда она спрашивала, почему, ему приходилось выдумывать отмазки. Он понимал, что обращается с ней как с вражеским шпионом: держит на расстоянии, как будто она некая роковая женщина, соблазняющая его, чтобы он выдал государственные секреты. И он жутко злился на то, что не доверяет ей.

Несмотря на стену между ними, Кирстен стала для Джека окном в мир. Если происходило что‑то интересное, Джек не переживал это напрямую – какая‑то часть его сознания всегда с удовольствием предвкушала, как он расскажет об этом Кирстен при их следующей встрече. Что бы он ни увидел, ему хотелось, чтобы и она это увидела. Когда Джек слышал шутку, то, еще не начав смеяться, уже представлял, как перескажет ее Кирстен.

И Джек неизбежно спрашивал себя, что она подумает о его подготовке к роли героя. Будет ли она поражена? Обнимет ли его и скажет, что он еще чудеснее, чем она думала? Или на ее лице появится то самое выражение, с которым она выслушивала скверные стишки? Не сочтет ли его инфантильным придурком, начинавшимся комиксов и гоняющимся за детской фантазией? Ну как можно верить, что в небе могут появиться злобные инопланетяне? И если даже они появятся, то не бредом ли будет вера в то, что некий подросток может спасти от них всю планету, пусть даже у него есть лучемет и он способен отжаться сто раз подряд?

Несколько недель Джека раздирали мучительные сомнения: рассказывать, или не рассказывать? Достойна ли Кирстен этой тайны, или она всего лишь копия сестры Джека? И достоин ли этого сам Джек, или он просто глупый мальчишка?

В одну из суббот в мае Джек и Кирстен поехали кататься на велосипедах. Джек приехал с ней к пруду, где он тренировался в стрельбе. Он еще не решил, что сделает, когда они там окажутся, но Джек не мог просто так рассказать Кирстен о лучемете. Она никогда ему не поверит, пока не увидит оружие в действии. Но это могло многое погубить. Джека охватывал ужас при мысли, что он выдаст свою величайшую тайну. Он боялся, что, увидев свое поведение глазами Кирстен, он поймет, насколько это глупо.

Возле пруда Джек так разволновался, что едва мог говорить. Он бормотал что‑то о теплой погоде… о грибах возле пруда… о вороне, каркающей на дереве. О чем угодно, только не о том, о чем думал.

А Кирстен поняла его робость неправильно. Она подумала, что знает, зачем Джек привез ее в это уединенное место. И через какое‑то время решила, что его надо подбодрить, поэтому сняла блузку и бюстгальтер.

Это стало ошибкой. Джек не собирался превращать это свидание в проверку… но оно стало проверкой, и Кирстен ее не прошла.

Джек тоже снял рубашку и обнял ее, впервые прикоснувшись грудью к ее груди. Он обнаружил, что можно испытывать возбуждение и разочарование одновременно.

Джек и Кирстен легли на клочке сухой земли. Они впервые оказались наедине, не опасаясь, что им помешают. Ниже пояса они не раздевались, но знали, что могут двинуться дальше – насколько пожелают. Никто в мире не помешает им сделать то, на что они решатся. Джек и Кирстен ощущали необыкновенную легкость в теле, и головы у них слегка кружились от возможностей.

И все же для Джека это стало ошибкой, причем неисправимой. Теперь он никогда не расскажет Кирстен о лучемете. Он упустил свой шанс, потому что она повела себя так, как повела бы сестра Джека. Кирстен мыслила как девушка и погубила все навсегда.

Джек возненавидел себя за то, что испытывал, – сплошная злость и обида. Ему действительно нравилась Кирстен. Нравилось встречаться с ней, и он с нетерпением ждал очередного свидания. Он отказался стать парнем, бросившим девушку, как только она позволила коснуться своей груди. Но теперь он оказался изолирован от нее и не представлял, как такое преодолеть.

В последующие месяцы испытывал все большую вину: он обращался с Кирстен так, словно она была достаточно хороша для секса, но недостаточно хороша, чтобы поведать ей о самом главном в его жизни. А Кирстен с каждым днем становилась все более несчастной: она чувствовала, что Джек ее в чем‑то обвиняет, но не понимала, что же такого она натворила. Оказываясь вместе, они сразу переходили к ласкам, и чем скорее, тем лучше. Если они пытались разговаривать, то не знали, о чем говорить.

В августе Кирстен уехала на три недели к дедушке и бабушке на остров Ванкувер. Ни она, ни Джек не скучали друг по другу. Они даже не скучали по сексу. Разлука стала для них облегчением. Когда Кирстен вернулась, они отправились на прогулку. Начался смущенный разговор. И он, и она приводили причины, почему они не могут остаться вместе. Причины были глупые, но они этого не замечали – им было слишком стыдно, чтобы обращать внимание на слова. Оба ощущали себя неудачниками. Они думали, что их любовь продлится вечно, а теперь она завершилось жалко и постыдно.

Когда с ложью было покончено, Джек отправился на пробежку. Мысли в голове путались. И разум его не прояснился, пока он не очутился на берегу пруда.

Приближалась ночь. Ему вспомнилось все, чем они с Кирстен занимались на берегу и в воде. После того первого раза они часто здесь бывали – тут было уединенное место. Из‑за Кирстен это уже был не тот пруд, что прежде, когда Джек только начал тренироваться в стрельбе из лучемета. Да и Джек уже не был прежним. Теперь и у него, и у пруда была своя история.

Джек сознавал, что балансирует на грани отказа от своих замыслов. Ему исполнилось семнадцать. Еще год в школе, и он будет поступать в университет. Он осознал, что больше не верит в неизбежное появление инопланетян и больше не видит себя великим героем, спасающим мир.

Джек знал, что он не герой. Он развел хорошую девушку на секс, а потом солгал, чтобы избавиться от нее.

Ему было очень паршиво. Но ему немного полегчало, когда он разнес из лучемета несколько палок. От лучемета все еще была польза, пусть даже не стрельба по инопланетянам.

На следующий день Джек снова тренировался в стрельбе. Он качал железо. Взял в библиотеке научные книги. Теперь он не проводил с Кирстен по несколько часов в день, и у него появились время, которое надо было заполнить, и пустота в душе. К первому дню нового учебного года Джек уже полностью вернулся к программе тренировок на героя. Он больше не обманывал себя, что якобы готовится к сражению, но программа давала ему цель, облегчение и искупление.

Таким стал переход Джека из подростка в мужчину. Он был нечестен с девушкой, которую любил.

Мужественность означает понимание того, каков ты есть.

* * *

В последний школьный год Джек встречался с другими девушками, но «все или ничего» Первой Любви для него осталось в прошлом. Он мог развлечься время от времени, мог относиться к сексу с перспективой. Из «монументального и меняющего жизнь» тот превратился в «приятный и захватывающий». Джек не воспринимал своих подружек как само собой разумеющееся, но они для него были людьми, а не объектами для поклонения. У него никогда не возникало искушения рассказать кому‑то из них о лучемете.

Уехав из города и поступив в университет, Джек выбрал специализацию по инженерной физике. Он пока не решил, станет ли когда‑нибудь исследовать, как устроен лучемет, но ему и в голову не могло прийти, что он выберет специальность, никак не связанную с этим оружием. Лучемет стал главным фактом в его жизни. Пусть Джек не был героем, но попавшее к нему доказательство существования инопланетян ставило его особняком от других людей.

Во время первого года учебы Джек жил в общежитии в студенческом городке. Спрятать лучемет от соседей по комнате было бы невозможно. Джек оставил оружие дома, спрятав возле пруда. На втором курсе Джек снял квартиру за пределами городка. Теперь он мог держать лучемет при себе. Ему не хотелось оставлять его без присмотра.

Джек уговорил лаборанта одолжить ему счетчик Гейгера. Лучемет оказался совершенно нерадиоактивным. Предметы, пораженные его лучом, также не проявляли какой‑либо значимой радиоактивности. Со временем Джек одалживал и другие приборы или приносил остатки взорванных предметов в лабораторию для проверки, когда оставался там один. Но не отыскал ничего, что объяснило бы, как лучемет работает.

Зимой, когда Джек учился уже на последнем курсе, двоюродный дедушка Рон скончался. Свои двадцать акров леса старик завещал Джеку. Рон узнал, что Джеку нравилось ездить к пруду.

– Это я ему рассказала, – сообщила Рейчел. – Думаешь, я не знала, куда вы с Кирстен ездили?

Джеку пришлось рассмеяться в ответ. Его смутило открытие, что секреты он может хранить не лучше, чем его сестра.

Отец предложил ему продать землю, чтобы заплатить за учебу. Предложение было вежливым, без нажима. Дядя Рон завещал семье Джека так много денег, что они стали хорошо обеспеченными. И когда Джек ответил, что хотел бы придержать участок «пока рынок не улучшится», никто возражать не стал.

* * *

Получив диплом бакалавра, Джек продолжил учебу в аспирантуре, стал магистром и начал работу над докторской диссертацией. На одном из занятий он познакомился с Диной, которая тоже писала докторскую диссертацию, только по электротехнике, а не инженерной физике.

У этих программ было несколько общих семинаров, но аспиранты считали друг друга соперниками. Инженеры‑физики полагали, что у электротехников не хватает ума, чтобы понимать абстрактные принципы. Электротехники же считали физиков оторванными от жизни мечтателями, чьи теории всегда неправильны, пока их не исправят настоящие инженеры. Решив сидеть рядом, Джек и Дина на каждом занятии подкалывали друг друга. Через несколько месяцев Дина переехала к Джеку.

Дина была невысокая, но крепкая. Она сказала Джеку, что он привлек ее тем, что оказался единственным парнем в их группе, кто занимался тяжелой атлетикой. Девочкой Дина была способным пловцом – очень способным, по ее словам, – но бурного подросткового роста она так и не дождалась, и ее со временем превзошли девушки с более длинными конечностями. Спортсменкой она так и не стала, но плавание не забросила, как не утратила и стремление быть первой среди тех, кто ее окружает. Ко многому в жизни она относилась как к состязанию, включая отношения с Джеком. И была не прочь сжульничать, если это давало ей преимущество.

Джек полагал, что настолько хорошо спрятал лучемет в квартире, где они теперь жили вместе, что Дина его не найдет. Он и не подозревал, что она рылась в его вещах, когда его не было дома. Ей была невыносима мысль, что у Джека могут быть от нее секреты.

Вернувшись однажды домой, он увидел на кухонном столе лучемет. Дина в нем ковырялась. Джеку захотелось крикнуть: «Не трогай его!» – но его настолько душил гнев, что он не мог говорить.

Пальцы Дины находились возле спуска. Предохранитель был снят, а ствол направлен в сторону Джека. И он бросился на пол.

Но ничего не произошло. Внезапное движение Джека так удивило Дину, что она отдернула руку от оружия.

– Какого черта ты это сделал?

– Могу задать тебе такой же вопрос, – ответил Джек, вставая.

– Я нашла эту штуковину. Интересно, что это?

Джек прекрасно знал, что она не «нашла» лучемет. Тот лежал под старыми конспектами в коробке у дальней стенки шкафа. Джек предположил, что Дина изобретет какое‑нибудь оправдание тому, что она рылась в его личных вещах, но вряд ли это оправдание станет убедительным.

Но больше всего Джек разъярился как раз из‑за того, что всерьез подумывал, не показать ли Дине лучемет. Ведь она была очень неплохим инженером, и Джек мечтал, как они вместе разберутся в том, как тот работает. Дина стала первой женщиной в жизни Джека, которой он предложил с ним жить. Она была сильная и умная. Она могла понять устройство оружия. Но еще не настало подходящее время, чтобы рассказать ей правду – Джек все еще хотел узнать ее лучше, чтобы быть в ней абсолютно уверенным, – но Джек мечтал…

Date: 2015-09-05; view: 363; Нарушение авторских прав