Глава 13. От запаха плесени, гнили, химикатов, масла и бензина першило в горле и щипало в глазах

От запаха плесени, гнили, химикатов, масла и бензина першило в горле и щипало в глазах. Изо всех сил сдерживая кашель, Бонд сморгнул слезы, выступившие от едкого смрада. Ему кажется, или дымом тоже тянет?

Из входа в тоннель сочился слабый свет. Бонд повел фонариком и увидел, что стоит у поворотного круга, на котором когда‑то разворачивали небольшие локомотивы, подвозившие припасы или больных.

Сжимая в руке «вальтер», Бонд осмотрелся, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги, голоса, щелчок вставляемого в пистолет магазина или снимаемого предохранителя. Но в подвале царила тишина.

Он проник через тоннель в южном торце. Постепенно удаляясь от поворотного круга на север, Бонд наткнулся на табличку, вызвавшую у него непроизвольную усмешку, – «Морг».

В этом отделении, состоявшем из трех больших отсеков без окон, похоже, не так давно кто‑то был: пол не пыльный, везде расставлены дешевые грубые скамьи. Дымом тянуло откуда‑то изнутри. По стенам и полу вились прихваченные строительной клейкой лентой электрические кабели – видимо, питание для ламп и прочего оборудования. И, судя по всему, их где‑то закоротило.

Покинув морг, Бонд вышел в большое помещение; двойные двери справа, в восточной стене, выходили на плац. Сквозь щель между створками проникал свет – Бонд прикинул возможный маршрут отступления, запоминая дверь и колонны, за которыми можно будет укрыться в случае отхода под огнем.

К полу были прикручены стальные прозекторские столы, все в бурых и черных пятнах, каждый с собственным сливом. Ложа для усопших.

Бонд продолжил путь к северному торцу здания, оканчивающемуся рядом небольших комнатушек с зарешеченными окнами. Необходимость решеток разъясняла табличка: «Отделение психиатрии».

Убедившись, что двери, ведущие наверх, на первый этаж, заперты, он вернулся назад, к трем помещениям у зала с поворотным кругом. Тщательный осмотр выявил наконец источник дыма: в углу одного из отсеков курился импровизированный очаг. На больших комках пепла еще можно было разобрать рукописные строчки. Однако при попытке взять в руку бумага рассыпалась в прах.

Надо бы поосторожнее.

Бонд подошел поближе к одному из кабелей, тянущихся по стене, оторвал несколько кусков серебристого строительного пластыря и разрезал ножом на шестидюймовые полоски. Полоски он аккуратно приложил к серо‑черным комкам пепла и прижал пальцами, затем убрал в карман и продолжил осмотр. Во втором отсеке что‑то серебристо блеснуло – металлические опилки на полу. Их Бонд тоже подобрал полоской пластыря и сунул в карман.

В следующее мгновение он застыл в оцепенении. Здание дрогнуло и довольно ощутимо зашаталось. Где‑то совсем недалеко затарахтел дизельный двигатель. Теперь ясно, почему на площадке было пусто: видимо, рабочие уходили на обед, а теперь вернулись. Изнутри ни на первый, ни на другие верхние этажи не попасть. Значит, пора выбираться.

Бонд вышел в помещение с поворотным кругом, чтобы оттуда уйти по тоннелю.

Его спасла пара децибелов.

Он не заметил злоумышленника, не услышал его дыхания. Уловил только, что мотор вдруг затарахтел чуть тише – звук заглушала одежда стоящего впереди человека.

Бонд машинально отскочил назад, и металлическая труба просвистела буквально над ухом.

Он крепко перехватил ее левой рукой. Нападающий качнулся вперед, потеряв равновесие, но трубу от удивления не выпустил. Молодой светловолосый человек в дешевом темном костюме и белой рубашке – униформе охранника. Без галстука – видимо, снял, чтобы не мешался. Расширив в смятении глаза, он пошатнулся и чуть не упал, но тут же выпрямился и бросился на Бонда. Сцепившись, они покатились по грязному полу.

Вскочив на ноги, Бонд шагнул вперед, сжав кулаки, однако это был отвлекающий маневр – он хотел заставить своего мускулистого соперника попятиться, уворачиваясь от удара, чтобы самому за эти секунды вытащить пистолет. Однако стрелять Бонд не стал, противник нужен был ему живым.

Под дулом сорокового калибра охранник замер, успев, впрочем, запустить руку под пиджак.

– Отставить, – холодно приказал Бонд. – Лечь на пол, руки в стороны.

Охранник не шевелился, обливаясь потом от нервного напряжения, занеся руку над своим пистолетом («глок», как заметил Бонд). Тут у него зажужжал мобильный – в кармане пиджака, судя по брошенному украдкой взгляду.

– Ложись, живо!

Если он выхватит пистолет, Бонд попытается его ранить, но может случайно и убить.

Телефон замолчал.

– Живо! – Бонд опустил дуло, целясь в правую руку охранника, ближе к локтю.

Блондин собрался сдаться. Его плечи поникли, глаза в тусклом свете расширились от страха.

И тут наверху заработал бульдозер. С потолка посыпались кирпичи и земля, Бонда огрело крупным обломком. Поморщившись, он шагнул назад, моргая от попавшей в глаза пыли. Будь противник поопытнее – или хотя бы не так растерян, – уже выхватил бы пистолет и выстрелил. Но он лишь развернулся и кинулся прочь по тоннелю.

Бонд встал в свою излюбленную фехтовальную стойку – левая нога вперед, правая перпендикулярно сзади, для упора, – и сделал один‑единственный оглушительный выстрел, с двух рук. Пуля попала убегающему противнику в лодыжку, и он, вскрикнув, повалился на пол, ярдах в десяти от входа в тоннель.

Бонд помчался к нему. Здание заходило ходуном, тарахтение усилилось, из стен снова посыпались кирпичи. С потолка дождем летела штукатурка, кусок цемента размером с мяч для крикета обрушился прямо на ушибленное плечо Бонда, и он скрипнул зубами от резкой боли.

Но хода не сбавил. Охранник полз к расщелине, через которую проникал солнечный свет.

Бульдозер тарахтел где‑то прямо над головой. «Скорее, шевелись! – подгонял себя Бонд. – Сейчас тут камня на камне не оставят». Он уже почти добежал до раненого, когда чавкающий наверху двигатель взревел еще громче. Кирпичи посыпались градом.

«Не самое подходящее место для могилы…»

Десять ярдов до раненого. Наложить повязку, перетащить его из тоннеля в какое‑нибудь укрытие – и задать интересующие вопросы.

С оглушительным грохотом свет весеннего дня в конце тоннеля померк. В облаке пыли возникли два ярко горящих белых глаза. Как у льва, заметившего добычу, они вдруг уперлись прямо в Бонда, и бульдозер с рычанием двинулся вперед, толкая перед собой гору земли и камней.

Бонд вскинул пистолет, но целиться было некуда – поднятый отвал бульдозера прикрывал кабину. Чудовище медленно ползло вперед.

– Нет! – закричал раненый при виде надвигающегося бульдозера. Водитель его не видел. Или видел, но плевать хотел на то, что человек вот‑вот погибнет. С отчаянным воплем охранник исчез под накрывшей его лавиной грунта. В следующее мгновение могилу разровняли стальные гусеницы.

Вскоре свет фар исчез за отвалом и воцарилась кромешная тьма. Щелкнув кнопкой фонарика, Бонд побежал обратно в помещение с поворотным кругом, однако на пороге споткнулся и рухнул на землю. Щиколотки, а затем и икры завалило подступающей землей.

Еще через миг его ноги были скованы до колен.

Бульдозер, надрывно тарахтя, заталкивал в помещение огромную груду строительного мусора. Бонда придавило уже до пояса. Еще полминуты – и он скроется с головой.

Но то ли гора оказалась слишком большой, то ли бульдозер наткнулся на какую‑то балку – земляная лавина вдруг замерла. Не дожидаясь, пока водитель отъедет и начнет штурм заново, Бонд поспешно выбрался из‑под завала и на четвереньках бросился прочь. Глаза горели, легкие разрывались. Отплевываясь грязью и песком, он посветил фонариком в тоннель. Проход был забит.

Бонд промчался через три отсека, где собирал пепел и металлические опилки, и замер перед дверью в прозекторскую. Что, если противники завалили выход через тоннель именно затем, чтобы загнать его в ловушку?

Он прикрутил к «вальтеру» глушитель, глубоко дыша, замер на мгновение, а потом резко толкнул дверь, принимая оборонительную стрелковую стойку и светя вперед фонариком, зажатым в левой руке.

Пустой зал откликнулся вздохом. Однако двойные двери, которыми Бонд хотел воспользоваться для отступления, тоже оказались завалены снаружи тоннами сырой земли.

Ловушка…

Бонд кинулся в северный торец, к каморкам в отделении психиатрии. В самой большой из комнат – видимо, кабинете – была дверь, к сожалению, запертая. Отклонившись, чтобы не задело рикошетом, Бонд выпустил четыре пули в металлическую пластинку замка и еще четыре – по дверным петлям.

Безрезультатно. Свинцу, даже наполовину закованному в стальную оболочку, со сталью не справиться. Перезарядив пистолет, Бонд сунул пустой магазин в левый карман, куда обычно складывал стреляные гильзы.

Он начал присматриваться к зарешеченным окнам, и тут громкий окрик заставил его подскочить от неожиданности:

– Внимание! Opgelet![6]Grozba![7]Небезпека![8]

Бонд резко обернулся.

Голос шел из громкоговорителя на стене:

– Внимание! Opgelet! Grozba! Небезпека! Трехминутная готовность!

Последнюю фразу также продублировали на голландском, польском и украинском.

Опасность?

– Всем немедленно покинуть здание! Взрывные устройства приведены в действие!

Луч фонарика заметался по комнате.

Кабели!.. Значит, это не проводка, а шнуры, ведущие к зарядам. Бонд их не рассмотрел, потому что они скрывались под нашлепками серебристого пластыря на стальных балках под самым потолком. Все здание опутывала взрывная сеть.

Три минуты…

Фонарик высветил десятки зарядов. Хватит, чтобы обратить каменные стены в пыль – а самого Бонда развеять по ветру. Все выходы перекрыты.

Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина. Отбросив фонарик и пистолет, Бонд ухватился за металлический прут в зарешеченном окне. Не поддается.

Осмотревшись в тусклом свете, струящемся через пыльное стекло, он вскарабкался по ближайшей опоре под потолок и, сорвав прилепленный заряд, спрыгнул на пол. Судя по запаху, взрывчатая смесь композитная, на основе гексогена. Бонд откромсал ножом крупный кусок и налепил на замок и ручку двери. Достаточно, чтобы взорвать замок, а самому остаться в живых.

Давай, быстрее!

Отойдя шагов на двадцать, Бонд прицелился и выстрелил. Пуля вошла точно в заряд.

Но, как он и опасался, ничего не произошло. Желто‑серая смертоносная масса лениво шлепнулась на пол. Композитные смеси взрываются только при помощи детонатора, а не от физического воздействия, даже если это пуля, летящая со скоростью двух тысяч футов в секунду.

Из громкоговорителя донеслось предупреждение о двухминутной готовности.

Бонд поднял голову к потолку, где болтался отцепленный от заряда детонатор. Единственный способ заставить его сработать – воздействовать электричеством.

Электричество…

Громкоговоритель? Нет, там слишком маленькое напряжение, на детонатор не хватит. Равно как и в батарейке из фонарика.

Голос загремел снова, объявляя минутную готовность.

Вытерев вспотевшие ладони, Бонд отодвинул затвор пистолета и достал патрон. Подцепив ножом, выковырял и отбросил в сторону свинцовый сердечник, а гильзу с порохом вдавил в плитку взрывчатого вещества, которую налепил на дверь.

Снова отойдя назад, он тщательно прицелился в крохотный диск гильзы и нажал спусковой крючок. Пуля ударила в капсюль, порох рванул, сдетонировав, в свою очередь, композитную смесь.

Полыхнул огонь, и замок вместе с прилегающей филенкой разлетелся на куски.

Бонда бросило взрывной волной на пол, засыпав дождем из щепок и окутав облаком дыма. Несколько секунд он лежал оглушенный, затем, шатаясь, поднялся на ноги и пошел к двери, открытой, но заклиненной в проеме. Там зияла дыра, дюймов восемь шириной, не больше. Ухватившись за ручку, Бонд с силой потянул дверь на себя.

– Внимание! Opgelet! Grozba! Небезпека!

Date: 2015-09-05; view: 347; Нарушение авторских прав