Глава третья. Предположим, что я совершенно закончило составление этого понятия деятельности, к которой оно стремится

Предположим, что я совершенно закончило составление этого понятия деятельности, к которой оно стремится, и все построения, которыми это понятое обусловлено. Существует ли тогда действительная причинность или еще нет? Она никоим образом не существует и не дана самым совершенным понятием, но она теперь только стала вполне возможной. Я, которое до этого было связано и лишено всякой способности к причинности, теперь освободилось только благодаря понятию и может начать с заключенного в понятии начального пункта намеченную причинность, как только оно ее начинает, оно больше не нуждается для этой причинности ни в чем другом, кроме самого себя.

Что же должно совершиться, чтобы от этой совершенной возможности перейти к действительности, что, собственно, является переходной точкой от возможности к действительности, необходимым complimentum possibilitatis? Этот вопрос очень важен, отчасти потому, что он до сих пор не был основательно исследован философами, отчасти вследствие важного значения его для всей нашей системы.

Без сомнения, этот переходя к действительной причинности есть изменение его настоящего состояния. Выясним вполне это состояние, чтобы увидеть, в чем оно могло бы измениться. Теперь его причинность заключается только в понятии, и она вполне определена и завершена; но это ее бытие существует только в мышлении и отпадает, как только прекращается мышление, ибо при этом отпадает сама мысль. Ее бытие постоянно поддерживается непрерывной свободой мышления, и прекращается, как только оно перестает его поддерживать. Может быть, именно это отношение и должно быть, изменено, т. е. бытие деятельности должно стать независимым от мышления; тогда можно будет признать ее действительной. Как может произойти это изменение? Выясним все это следующим образом. Существует двоякое отношение к непосредственному сознанию. Где только имеет место непосредственное сознание, не исключая внутреннего чувства и созерцания, там следует предположить как высшее, как sumraum modificabile абсолютно свободную и неопределенную способность созидания. Эта последняя, для того чтобы стать определенным сознанием, должна быть ограничена. Но она может быть ограничена двояким способом: 1) непосредственной деятельностью самого я, которая представляется деятельностью по отношению к некоторому продукту (образу). В этом случае summun modificabile направлено непосредственно на деятельность и видит продукт только благодаря деятельности;

поэтому, когда прекращается эта определенная деятельность, тогда и продукт ее выпадает из сознания, и его бытие в сознании прекращается. Это относится ко всему только мыслимому, а, следовательно, и к описанному образу возможной деятельности. 2) Summum modificabile ограничено непосредственно и безусловно, а не свободной деятельностью, обусловливающей эту ограниченность, или чем-либо подобным. Таково вышеописанное ограничение абсолютно продуктивного воображения. Так как это ограничение вполне безусловно, то и бытие, которое мы сознаем в этом состоянии, мы тоже представляем себе как безусловное, которое никак не может быть уничтожено удалением свободы, которой оно не обусловлено.

Итак, я должно действительно привести в исполнение понятие своей деятельности, значит, оно должно из области понятий, т. е. области бытия, уничтожающегося простым удалением свободы, перейти в область непосредственно ограниченного воображения, в которой все принимает вид прочного, в себе самом покоящегося, пребывающего бытия.

Я как субстанция уже перенесено в эту область благодаря своему материальному телу. Следовательно, оно должно сделать себя на самом деле действующим материальным телом, чтобы вступить в форму действительности. Так как в этой области все закреплено, то и приведенные к этой форме продукты его свободы тоже становятся закрепленными.

Следовательно, переход я от простого мышления возможной причинности к действительному ее осуществлению состоит в том, что оно, во всей полноте своей личности, освобождается от свободы простого понятия и погружается в свое первоначальное принципиальное бытие в области абсолютно ограниченного воображения. Этот переход, однако, совершается вполне свободно.

(Поэтому-то мы мысленно можем взять обратно всякое решение; но то, что сделано — сделано, и мы не можем уже его мыслить как не сделанное, так как оно бесповоротно связывает наше собственное созерцание бытия. Мы можем его взять обратно только посредством нового действительного акта, которым мы разрушаем продукт первого акта и ставим на его место новый).

Примечание. 1) Переход я от простого понятия к действительной причинности можно представить как связывание свободы, бывшей раньше (в свободном понятии) развязанной. Но если принять в соображение, что понятие есть пустой образ, деятельность же — истинно реальное, то этот переход можно рассматривать как освобождение от пустоты и приобретение высшей свободы, как мы это представили выше. Во всяком случае, на основании выведенных выше основных положений, при этом должно возникнуть непосредственное сознание этого перехода, которое явится сознанием самоопределения, так как оно есть полный переходя из одной формы его силы в противоположную форму при посредстве собственной высшей силы я, находящейся в середине между этими двумя формами.

2) Мы выше говорили, что то, что попадает в область абсолютно ограниченного воображения, получает безусловное и пребывающее бытие. Это есть форма бытия я как материального тела, и потому это его бытие вполне пребывающее. Мыслящим, например, я является только, когда действительно думает, но оно может и совсем не думать. Свое же телесное бытие оно всегда сохраняет, даже когда оно находится в глубоком сне или в обмороке. Так точно и его произведения в материальном мире сохраняют свое бытие до тех пор, пока существует материя, которая в этом акте была изменена, и могут на сотни лет пережить своего творца.

Date: 2015-09-05; view: 301; Нарушение авторских прав