Дитя нового мира

На улице было ещё темно. Солнце должно было встать лишь через пару часов. Но Эмбе уже пора было идти на работу. На эту грязную и ненавистную работу. Но, что поделать? Это помогало вести, хоть и жалкое, но хоть какое-то существование. После смерти мужа, она осталась одна с ребёнком, и ничего другого ей не оставалось, ведь надо как-то выживать.

Эмба наклонилась и поцеловала спящую дочь, которой было всего восемь лет.

- «Она не заслуживает этого», – иногда думала мама, однако, не могла ничего изменить. Она могла лишь больше работать, хотя, куда ещё больше? Ведь она пропадала в баре целыми днями.

Схватив свою сумку, Эмба вышла из своего полуразвалившегося жилого прицепа, обитого листами заржавевшего металла. Когда-то они жили здесь втроём, и прицеп выглядел гораздо лучше, ведь в доме был мужчина, который следил за этим самым «домом».

Конечно, для такого маленького портового городка, как Юал, жить в отдельном трейлере было роскошью. Но Риз – муж Эмбы, был на хорошем счету у правления города, поэтому недовольный ропот быстро прекратился. Учитывая, что этот прицеп Риз привёз из-за периметра самостоятельно. Починил и обставил вместе с женой. Сам сделал свой дом и сам в нём живёт, вроде справедливо. Вот только любителей поживиться готовеньким было достаточно, и тогда Риз сломал пару носов, тем, кто пытался сунуть их не в своё дело.

Но два года назад он отправился в разведку, с которой уже не вернулся. Эмба видела лишь его останки. С тех пор она осталась с дочкой одна, но их трейлер никто так и не присвоил, сказывалось уважение к Ризу.

В этом городе обстановка была не самая благополучная, впрочем, как и во многих подобных. Однако, были и крупные города, из которых частенько приходили караваны за рыбой – основным источником дохода Юала. Поговаривали, что там можно было жить настолько спокойно и благополучно, насколько это вообще возможно в этом мире.

Но Эмбу это не интересовало. Она знала правду, ведь Риз не раз ходил в подобные места, а после рассказывал, насколько преувеличены эти слухи. Она же старалась сосредоточить всё своё внимание на работе в местной забегаловке. И пусть работа была тяжёлая и изнуряющая, бегая с утра до ночи между столиками с придирчивыми и капризными посетителями, возомнившими, что за ту сумму, которую заплатили за скудный обед, перед ними должны распахнуться двери комфорта и удовольствия. Такие двери находились на соседней улице и открывали вход в публичный дом – тоже одно из прибыльных мест города. И пускай работа в баре была грязной и унизительной, хотя ещё неизвестно где хуже, это позволяло Эмбе получать скромную, даже очень, плату, которую хватало на проживание. И как бы она это не ненавидела, своё место она отдавать не собиралась, ведь желающих пригреться возле кухни было предостаточно.

Такие мысли посещали Эмбу каждое утро. Подниматься, когда в небе ещё светят звёзды, ложиться, когда они вновь загораются и спать всего по нескольку часов. Лишь один выходной в неделю, чтобы провести этот день с дочерью. Хорошо, что она такая умная и самостоятельная, и может позаботиться о себе, пока мама не вернётся.

***

Мила лежала на своей кушетке, уткнувшись в одеяло. Мама уже ушла, она не заметила, что девочка уже проснулась. Так происходило всегда, мама уходила, Мила просыпалась, потому что приходил её отец. Его никто не мог видеть, кроме неё, а девочке так хотелось рассказать об этом маме, но нельзя, ведь она не поверит. Отец давно умер, а мёртвых видеть могла лишь Мила.

И вот он сидел перед своей дочкой и ласково смотрел на неё. Его тело просвечивалось, он, словно был соткан из голубоватой дымки. Выглядел точно так же, каким она его запомнила – весёлый, улыбчивый, с добрыми глазами и густыми усами, которые раньше приятно щекотали щёки девочки, когда он её целовал.

- Как спалось? – спросил он.

- Было холодно, - пожаловалась Мила.

- Ну, а ты укройся получше, - улыбнулся отец.

Та послушалась и замолчала, закрыв глаза. Призрак мужчины подумал, что она спит, и встал со стула.

- Папа, - внезапно раздался голос девочки.

- Что, дорогая?

- А когда мы сможем рассказать всё маме?

По прозрачному лицу призрака пробежала тень.

- Ты же знаешь, что этого делать нельзя, - ответил он. – Мама очень расстроится, если ты расскажешь ей такое.

- Но если она поговорит с тобой, то, наоборот, обрадуется.

- Она не сможет поговорить со мной. Ты ведь помнишь наш разговор? Помнишь, что было в прошлый раз? Как плакала мама, когда ты говорила о мёртвых?

- Да, - грустно кивнула девочка. – Помню.

- Вот и хорошо, - вновь улыбнулся призрак. – Я буду приходить к тебе, буду помогать, как смогу, но ты не должна расстраивать маму. Ты ведь у меня такая взрослая и умная. А теперь ещё и главная в доме.

Подобные тёплые слова всегда действовали на людей, особенно на маленьких детей, и Мила довольно улыбнулась.

- А теперь спи. Ты должна выспаться, чтобы помогать маме.

- А когда ты опять придёшь?

- Я всегда буду рядом, - отец погладил её по голове, и от этого по волосам Милы пробежал лёгкий ветерок.

После этого девочка закрыла глаза и тихо засопела, а призрак вышел через дверь. Почем именно так? Скорее всего, это была просто привычка.

Так происходило почти каждое утро, когда Мила оставалась одна. Призрак отца подходил к ней, гладил по голове, со своей вечной добродушной улыбкой, и уходил, а девочка уже засыпала крепким сном. Но на этот раз она не уснула, как было это обычно, а всего лишь притворилась спящей. У неё давно появилась одна идея, которую ей никак не удавалось реализовать. Что если проследить за папой и узнать, откуда он приходит? Он рассказывал дочери про чудесный город, в котором сейчас живёт, но в который нельзя просто так попасть. Но если всё же проникнуть вовнутрь, то можно попросить местных «царей», как называла их Мила, отпустить папу навсегда, и сделать так, чтобы он стал прежним и его все видели. А если не получится это, то попросить принять в город её с мамой. Ведь отец говорил Миле, что «цари» очень добрые и справедливые, а значит, они не должны отказать маленькой девочке.

Эти мысли посетили её уже давно, но она постоянно засыпала в самый ответственный момент. А вот сегодня нет, и, как только привидение вышло за дверь, Мила тихо спрыгнула с кровати, накинула лёгкий плащ – единственная тёплая вещь, которая была ещё цела, и выскользнула на улицу. Прохладный воздух ударил в лицо, но через пару секунд она привыкла к нему. Оглядевшись по сторонам, девочка приметила голубоватый силуэт, исчезающий в тени деревьев.

Да, природа захватывала всё новые участки с умопомрачительной скоростью. Где ещё вчера была пустошь, сегодня растут небольшие кустарники, а через неделю могут появиться непролазные джунгли. Странный мир конечно, после апокалиптической ядерной войны, о которой никто уже толком и не помнит. Однако, Милу это не интересовало. Она была ещё мала, чтобы её интересовали философские вопросы о прошлом. Но всем было хорошо известно, даже детям, что заходить за ограду города очень опасно, ведь там властвовала дикая и необузданная природа, которая до сих пор мстила человечеству за все прошлые обиды. Девочку это не останавливало, она часто выбиралась с друзьями за периметр. Ведь каков был азарт, пройти незамеченными мимо охраны. У них был собственный лаз, неподалёку от трейлера, и небольшая поляна, скрытая деревьями от глаз дозорных, где они могли поиграть. И никто из детей не боялся, что с ними могло случиться? Ведь ещё ни разу никакое животное не подходило близко к городу, там постоянно стоят дозорные, которые могут убить хищника.

Так думали дети, и пока, действительно, им везло, и ничего страшного не происходило. Но всё бывает в первый раз.

Призрак исчез за деревьями, и Мила последовала за ним, стараясь не шуметь. Она знала, что за деревьями будет огромный металлический забор, защищающий Юал, но она так же знала, что её отца это не остановит. И оказалась права. Голубоватая тень прошла сквозь металл, словно того и не было, и двинулась дальше, но тут под ногами предательски хрустнула ветка. Призрак обернулся, и зачем ему это понадобилось, ведь его всё равно никто не видит? Но Мила притаилась, она не хотела потерять свою надежду воссоединить семью. Ведь «цари» должны помочь.

Решив, что всё спокойно, призрак двинулся дальше, Мила наблюдала за ним через сетку. Через пару секунд он исчез в предрассветной тени, девочка не могла медлить, пробежав несколько метров вдоль забора, она нашла лаз, заваленный ветками и листьями, и пролезла, под сеткой. Оказавшись по другую сторону города, девочка, пригнувшись, проскользнула в густой кустарник и притаилась, высматривая своего отца. Но тот пропал, светящегося призрака нигде не было. Она запаниковала, где он мог быть? Если она его сейчас потеряет то, возможно, не скоро решится на новую подобную выходку. Поэтому Мила побежала в ту сторону, куда направлялся призрак. Но добежав до небольшой тропинки, по которой ушёл отец, так и не увидела его. Глаза защипало, она не хотела плакать, так поступают только маленькие дети, а она взрослая, но обида была сильнее, и пара капель скатилась по её щекам. Мила сжала свои маленькие кулачки и двинулась дальше по тропе, туда, куда ещё никто из них не заходил.

Вокруг было темно и страшно. Первые лучи восходящего Солнца только-только пробивались на горизонте и ещё не могли осветить путь маленькой девочке. Но та упрямо шла вперёд, точно зная, что сможет убедить «царей», рассказав им, как одна пробиралась через тёмную и дремучую чащу, чтобы вернуть себе отца.

Внезапно, где-то неподалёку хрустнула ветка, Мила остановилась. Посмотрела по сторонам, но никого не увидела, да и как можно было рассмотреть в такой темноте? Решив, что ей показалось, потихоньку двинулась дальше, но прошла всего пару шагов. Страх поглощал её всё сильнее, а вместе с ним появилось чувство преследования, казалось, что глаза невидимых и ужасных монстров следят за ней, и готовы напасть, стоит только сделать шаг.

- Мама, - прошептала Мила, медленно присев на корточки. Она тихо заплакала.

Хотелось представить, что всё это сон, но стоит открыть глаза, и перед ней будет ржавая, но родная крыша трейлера. Но этого не происходило, сколько бы она не моргала.

А тем временем, хруст повторился, но на этот раз во тьме блеснули глаза. Они смотрели на девочку, а она смотрела во тьму, надеясь на лучшее. Кто-то или что-то приближалось к ней, не спеша и почти беззвучно. И вот послышалось тихое рычание, и после этого девочка не выдержала.

- А-а-а!!! – она бросилась обратно в сторону города.

И в то же время, за её спиной выпрыгнула огромная тень. Мила не могла видеть, что именно её преследует. Но сделав всего пару шагов к спасению, она споткнулась и рухнула лицом в землю. Это её и спасло, так как в ту же секунду над её головой что-то пролетело. Неизвестный хищник прыгнул на свою жертву, но промахнулся.

***

Неизвестный хищник прыгнул на свою жертву, но простая случайность помешала ему схватить лакомый кусочек. Двуногая упала на землю, споткнувшись о выпирающий корень.

Зверь давно наблюдал за ней, он любил играться с жертвой, особенно с такой. Эти детёныши были на вкус просто бесподобны. Охотник уже не раз смог полакомиться их белым мясом, и был не прочь это повторить.

Конечно, приходилось нападать и на взрослую особь двуногого, но это было более рискованное дело, ведь те защищались жалящими палками. Особого вреда это не приносило, если не подставлять морду. Да и мясо у тех было горше и жёстче, чем у маленьких.

И вот это маленькое создание оказалось в западне. Каким образом детёныш очутился здесь, да ещё в такое время? Однако это было прекрасно, и один неудачный прыжок ничего не значит. Зверь лишний раз сможет поиграть. О, этот двуногий что-то мерзко пищит, хищник не любил этот звук, только из-за него он готов был расправиться со своей игрушкой поскорее. Хотя можно и потерпеть.

Хищник медленно подходил к жертве, которая уткнулась лицом в землю и не поднималась, а лишь кричала и звала на помощь. Но никто не спешил к ней, и зверь мог чувствовать себя уверенно. Его глаза блистали во тьме, отражая голод и азарт. Это было дикое зрелище. Тихое урчание в животе, заглушалось чуть громким урчанием, издаваемым самим животным. Оно походило на мурлыкание домашней кошки, вот только этот вид был непригоден для домашних утех.

Огромный хвост, покрытый густым мехом, качался из стороны в сторону. А лапы, размером с саму девочку, бесшумно ступали на жёсткую жёлто-зелёную траву.

Ещё совсем немного. Ещё чуть-чуть, и алая кровь оросит эту жёсткую растительность. Тёплая и немного густая жидкость вольётся в глотку зверя, это именно то, что ему так нравилось. И от этого предвкушения, урчание усилилось. Возможно, эта маленькая девочка и не утолит его голод, но всё же эта дичь доставит ему истинное удовольствие.

Страх ребёнка явственно чувствовался. Этот дурманящий аромат, который чувствуют только животные, сводил хищника с ума. Детёныши двуногих слишком лёгкая добыча.

И как только зверь уже было собирался вонзить свои огромные клыки в шею девочки, раздался выстрел.

***

Хищник был совсем рядом с рыдающим ребёнком. Эта ужасная тварь, которой дали не совсем подходящее ей название – тигра, была в метре от девочки. Он не мог этого допустить, учитывая, что всё так удачно сложилось, и он оказался в нужный момент и с подветренной стороны, и одурманенный жаждой крови зверь не заметил старика. А тот, тем временем, вскинул свой побитый обрез и выстрелил. Дробь попала зверю в заднюю лапу, и тот дико взвыл. Особого вреда ему это не причинило, но безумно разозлило.

Хищник рванул в сторону стрелявшего, готовясь разорвать обидчика, который нарушил его созерцание дрожащей добычи. Всего лишь в два прыжка тигра преодолел расстояние, разделявшее их, и хотел уже наброситься на человека, но внезапно раздался новый выстрел, и ещё одна порция дроби ударила в животное. Но на этот раз мелкий металл угодил тому в открытую пасть, а так же в глаза и нос. И это было безумно больно, кровь прыснула из морды хищника. Он заметался из стороны в сторону, грозно ревя и пытаясь достать дробинки из ран.

Рёв оглашал этот дремучий закоулок. Старик пытался перезарядить своё оружие, но в этот миг, взмахнув своей огромной лапой, тигра сбил того, и старик отлетел в сторону, больно ударившись о толстые корни деревьев.

Ослеплённое и разъярённое животное ринулось в темноту леса, опасаясь за свою шкуру, так как именно сейчас было наиболее уязвимо. Не обращая внимания на колючий кустарник, зверь проломился вглубь леса и исчез. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими стрекотаниями насекомых и всхлипами девочки.

Нога у старика болела. Приподнявшись, он увидел, что грязная штанина порвана, а под ней кровоточит глубокая рана.

- Эй! – окликнул он рыдающую девочку и, предвкушая боль, встал на ноги, подошёл к ней. – Эй, девочка, с тобою всё нормально?

Она посмотрела на старика красными, от слёз, глазами. Но в них читалась благодарность.

- Да, - промямлила она, боясь пошевелиться.

- Тогда давай, вставай. Надо уходить отсюда, - незнакомец помог ей подняться.

- У Вас кровь, - девочка указала пальцем на его кровоточащую ногу.

- Ах, чёрт, - выругался тот. – Подержи-ка, - он дал малышке обрез. – Только не роняй, - а сам достал из рюкзака остатки бинта и принялся за перевязку.

***

Солнце поднималось мучительно медленно. До конца смены оставалось всего пара часов, но свалить с поста хотелось безумно.

Мик дежурил возле ворот в ночную смену. И за всё это время ничего толком не произошло, лишь пара глазастых обезьян, у которых глаза располагались вдоль всей головы, по кругу. Но те просто пробежали мимо, и снова исчезли во тьме леса, на них даже жалко тратить патроны.

- Твою ж мать, когда уже закончится это чёртово дежурство? – выругался Мик и смачно сплюнул наземь.

В тот же момент, где-то в глуби леса послышались выстрелы. Всего два, но следом за ними раздался чудовищный рёв, от которого мороз пробегал по спине. Так могло реветь только одно существо – тигра, умная, хитрая, и тем одно из самых опасных тварей, что водились в округе. Но вскоре всё затихло.

Прошло минут десять, и Мик уже хотел расслабиться, когда со стороны, откуда раздались выстрелы и рёв, послышалась возня. Чьи-то голоса, кажется, один был детским, другой мужским. И через минуту к городским воротам вышли двое – маленькая девочка и старик, хромающий на правую ногу.

- Эй! Кто такие?! – крикнул дозорный со своего высоко поста.

- Я Гомер! – раздался крик старика. – Я ранен!

- Какой ещё Гомер?! – Мик вскинул винтовку и прицелился. – Я таких не знаю!

Двое сразу же остановились.

- Я пришёл из Города! – ответил раненный, вскинув руки. – Прошу Вас, не стреляйте! Со мной ребёнок!

- Сам вижу! – огрызнулся дозорный. – Но мне не помешает это снести тебе голову, если ты шпион падальщиков!

- Нет, нет, что Вы! – запричитал тот. – Я сюда всего на пару дней зашёл. Обыщите меня, у меня всего этот старый обрез!

- Пропустите нас! – вдруг выкрикнула Мила. – Вы не видите, что у него кровь идёт!

- А ты кто ещё такая? – Мик удивлённо посмотрел на девочку.

- Я - Мила! – гордо ответила та. – Моя мама – Эмба, а папа – капитан Риз, - при упоминание отца её голос дрогнул, но она всё ещё высоко держала голову.

- Риз? – как-то задумчиво переспросил дозорный. – Это тот, что покойник?

Мила ответила не сразу.

- Да, - опустила глаза.

- Ладно, проходите.

Мик, решив, что раненный старик и маленькая девочка не опасны, открыл ворота. Ему было совершенно не интересно, как Мила оказалась по ту сторону. Его заботой была охрана этого входа. А если кто и выберется за периметр города где-то ещё, то, во-первых, там есть своя охрана, а во-вторых, это уже проблемы тех, кто выбирается наружу, ведь все знают, что с ними может там произойти.

- Эй, Гомер, окликнул он хромающего. – К нам с оружием нельзя, так что сдавай-ка его мне.

Старик прекрасно понимал, что это полная чушь, но выхода не было, и он подчинился.

- На выходе отдадим, - усмехнулся тот. – Кстати, тут неподалёку есть врач. Пройди прямо и налево, - указал путь. – Там тебя малость подлатают, а если и деньжата имеются, то на ноги поставят через час.

- Ну, что Вы, - Гомер выдавил слабую улыбку. – Откуда ж у меня деньги, но всё равно благодарю за помощь, - и они вдвоём прошли в Юал.

Когда они проходили мимо, Мик невольно засмотрелся на Милу. Её юное тело, ещё совсем невинное, мягкое, хрупкое. Ему всегда нравились такие девочки. И в борделях иногда перепадало кое-что. Но те малышки не шли в сравнение с этой. Те были «потасканные», видимо, не только Мик любил «молочное мясо». В его голове появились развратные мысли. Может быть, когда-нибудь, он и познакомится с дочкой покойного капитана Риза поближе. Может быть, когда-нибудь…

***

Гомер чувствовал себя гораздо лучше. Боль в ноге постепенно утихала, кровь остановили. У него не было денег, поэтому о дальнейшем лечении можно было забыть. Но ему вполне хватило и этого. Он, по простоте душевной, не надеялся даже на это.

Они вышли вместе с Милой из, кое-как созданного из металлических листов, медпункта.

- А куда Вы теперь? – спросила девочка.

- А ты весьма любознательна, - улыбнулся старик. Он не держал на неё зла, и даже не сердился, ведь она всего лишь ребёнок, а он любил детей. – Я и сам пока не знаю. Наверное, найду ночлег, переведу дыхание, высплюсь и пойду дальше.

- А куда?

- Этого я тоже пока не знаю. Вот успокоюсь, тогда и подумаю.

Девочка понимающе кивнула, будто что-то понимала. Гомер вновь улыбнулся.

- Но если Вам некуда идти, Вы можете остаться у нас, - вдруг предложила Мила.

- Нет, нет, что ты, - замахал руками тот. – Я не могу, это будет чрезмерной наглостью с моей стороны.

- Мама не обидится, - она взяла его сухую ладонь в свои маленькие ладошки. – Пойдёмте, пойдёмте, - и, не дожидаясь ответа, потащила старика в сторону дома, и тому оставалось лишь переставлять свои старые ноги.

Они не заметили, как пара любопытных глаз наблюдала за ними.

***

- Эмба! Ты ещё здесь?! Беги домой! – выпалила, вбежавшая в бар, толстушка.

- Что? Что такое, Зия? – переспросила та.

- Там Мила с каким-то стариком! Он её за руку схватил и потащил куда-то по дороге! Представляешь? Прямо посреди белого дня! Вот же хамло!

Но Эмба уже не слушала её. Крикнув подруге:

- Прикрой! – она выбежала на улицу.

А Зия, потирая руки и с ехидной улыбкой, завязала фартук и встала за барную стойку.

***

Мать мчалась домой. Как же так? Ведь Мила должна понимать, что нельзя бродить по улицам одной. Она знает, что встречаются плохие люди. Эмба учила её, втолковывала в эту маленькую головку, что мама не всегда будет рядом, то, что Мила должна уметь позаботиться о себе.

И что же теперь?

Эмба пролетела сквозь толпу людей, словно тех и не было. Мысли были заняты лишь дочкой. Что же там произошло? Кто её схватил? Лишь бы всё было в порядке.

Петляя по маленьким улочкам, она скоро выбежала на окраину их городка, там, где стоял их трейлер. В паре метров от него, к дереву была привязана старая шина, на которой каталась Мила. А рядом стоял старик с перевязанной ногой и в старом выцветшем плаще, он-то и раскачивал девочку.

- Мама! – радостно воскликнула та, заприметив Эмбу, и бросилась к ней.

- Мила! – она обхватила дочку и прижала к себе. – Кто Вы, и что Вам надо от моей дочки?! – гневно спросила Эмба, уже обращаясь к старику.

Тот опешил от такого напора.

- Простите, меня зовут Гомер. Я пришёл из Города…

- Он спас меня, мама, - перебила его девочка. – Он стрелял в тигру, и та убежала, представляешь? – восхищённо тараторила она.

- Так, стоп. А где это было? Тигра попала в город? – удивилась женщина.

Девочка опустила голову и молчала.

- Мила! – Эмба опустилась на колени и слегка встряхнула дочку. – Ты опять выходила за город?!

- Мам… - начала та, но её перебили.

- Мила! – уже громче воскликнула женщина. – Сколько раз я просила этого не делать?! Сколько раз я просила вести себя послушно?! А ты опять убегаешь?! Что я должна подумать, как я должна себя вести?! – на её глазах заблестели слёзы.

- Мам, там был папа, и я хотела…

- Папа, - горько вздохнула та. – Папа, значит. Тот, что уже давно в земле гниёт?

- Мама не говори так.

- А как мне говорить? Может, хоть так ты меня поймёшь?

- Но я видела его. Он рассказывал мне про красивый город, в котором живёт, и про царей, которые там правят. Я хотела проследить за ним, и попросить царей отпустить его. Тогда бы он вернулся к нам, и мы стали бы жить, как раньше.

На это Эмба уже ничего не ответила. Она молча поднялась и посмотрела на Гомера, который с любопытством наблюдал за этой сценой.

- Я шёл сюда, когда услышал крики, начал он, чтобы это неловкое молчание закончилось. - Бросился туда и увидел лежащую Милу, а рядом с ней тигру. У меня был обрез, которого хватило только на два выстрела, но это отпугнуло хищника. Право, я и сам был ранен, слегка.

- Там было много крови, - влезла Мила.

- Правда? – переспросила женщина. Отношение к Гомеру резко изменилось.

- Ну, как сказать, - замялся застенчивый старик. – Наверное, артерию зацепило, но сейчас уже всё хорошо.

- Мама, у него нога болит и идти некуда. Можно он у нас останется? – дёрнула за руку Мила.

- Нет, нет, я не буду Вас беспокоить, - снова запротестовал Гомер. – Я и идти сюда не хотел, просто не мог бросить Милу одну на улице.

- Мам, - опять потянула за руку девочка.

- Мила, я бы на твоём месте помолчала бы. Ты теперь наказана, - строго произнесла та.

- Ну, что Вы, - улыбнулся старик. – Не стоит ругать детей.

- А что делать, когда они не слушают?

- Вы же понимаете, что дети – это цветы жизни.

- Да, понимаю, - тяжело вздохнула Эмба.

- Ну, я пойду, - Гомер подошёл к Миле и потрепал её по голове. – Слушайся маму, она тебя любит.

- Мам, ну ему же больно, начала, было, девочка, но Гомер не дал ей договорить.

- До свидания, - он поклонился и торопливо удалился, не давая обдумать мысли женщине.

- До свидания, - растерянно кивнула та, когда старик уже удалился.

Конечно, она была безмерно благодарна за спасение дочери. Но в то же время она не могла впустить в дом незнакомого человека, и, тем более, оставить его наедине с Милой. Это было бы полнейшим безумием. И было ли всё рассказанное правдой? Ведь Эмба лично знала «любителей» детей.

- Значит так, Мила, - она завела дочку в трейлер. – Я сейчас побегу на работу, а ты никому не открывай. Поняла? Никому.

- А ему?

- И ему не открывай. Пожалуйста, Мила, сделай так, как я прошу.

- Хорошо, - грустно кивнула та.

- Вот и хорошо, вот и умничка, - Эмба поцеловала дочку и побежала обратно на работу.

***

Девочка лежала на кровати. В животе неприятно урчало, но встать и поесть она не решилась. Это было нечто вроде наказания для самой себя. Она опять обидела маму, заставила её сильно переживать. И за это сейчас стоило расплатиться.

На улице, как всегда, раздавались крики людей. Этот вечный базар её уже достал. Хотелось убежать, спрятаться, прижаться к кому-нибудь доброму и родному, к маме или папе, а ещё лучше, к обоим сразу. Но, увы, это всего лишь были мысли, и воплотить их…

- Мила, - прервал её думы знакомый голос.

Девочка вскочила на кушетке. Перед ней, на стуле, сидел призрак отца.

- Папа, я так рада, что ты здесь, - девочке безумно хотелось спрыгнуть на пол и обнять его. Но она этого не сделала, понимая, что привидение нельзя обнять. – Тут такое было…

- Да, я знаю, - тихо произнёс он, поднимая ладонь и перебивая её. – Я ведь всё вижу, а вот меня видишь только ты. И я просил тебя, чтобы ты больше никому об этом не говорила. Но ты опять меня ослушалась, и очень сильно расстроила маму. И ведь с тобой самой могло случиться ужасное. Я ведь даже не знаю, как на это реагировать, - его голос дрогнул.

- Тебе легко говорить, - прошептала та, на её глазах наворачивались слёзы. – Ты живёшь в другом городе, тебе хорошо.

- Тут ты не права, - он подошёл и сел рядом. – Мне очень тяжело, ведь там нет вас. А это самое ужасное, что могло со мной случиться.

- Но ведь мы можем быть вместе, - упрямо возразила девочка. – Цари ведь хорошие, ты сам говорил. Они могут отпустить тебя.

- Нет.

- Ну, тогда впустить нас.

- Нет, Мила, - строго сказал отец. – Ты не понимаешь. Есть правила, которые нельзя нарушать. Никто не сможет просто так вернуться, или просто так попасть туда. Всему своё время.

- Но ведь это нечестно! – воскликнула Мила и, заливаясь слезами, рухнула на колени отца, но прошла сквозь них и уткнулась в подушку.

- Я знаю, Мила. Знаю, - печально вздохнул тот.

***

Юал накрыла ночь. Ночи здесь были, наверное, самые тёмные. Неосвещённые подворотни, казалось, были буквально залиты кромешной тьмой, из которой тянулись невидимые щупальца страха. А их хозяин, оставаясь незрим, наблюдает за каждым, и в каждую секунду готов схватить свою зазевавшуюся жертву.

Эмба возвращалась с работы. День выдался ужасным. Конечно, они и без того были всегда скверными, но сегодня – просто нечто. Она шла по слабоосвещённой улочке, когда увидела маленького щенка.

- Какой милашка, - она склонилась на обочине, чтобы лучше разглядеть того.

Но тут же из темноты и кучи мусора, на неё накинулась собака. Яростно лая, псина хотела вцепиться за ногу женщины, но тут послышался властный, хоть и мягкий, голос:

- Собака, стоять!

И та послушалась. Продолжая скалить зубы и злобно рычать, животное попятилось назад. Потом взяла щенка за холку и потащила за собой, туда, откуда раздался голос, который, почему-то, показался Эмбе знакомым.

Женщина, уже отпрянувшая в страхе назад, снова сделала шаг к обочине, откуда неуклюже поднимался человек.

Он сделал шаг навстречу, и попал под свет тусклых фонарей. И Эмба сперва испугалась.

- О, прошу, не бойтесь, - добродушно произнёс тот самый старик, который сегодня спас Милу. – Вы, наверное, помните меня? Я Гомер.

- Да, да, конечно же, я Вас помню, - поспешно ответила Эмба. – Но Вы здесь. Как так? – удивлённо спросила она.

- Ну, вот так, - развёл руками тот, с той же доброй улыбкой. – Денег-то у меня с собой нет. Да у меня их вообще нет. Поэтому в любой ночлежке разговор короткий, ведь ничего другого я предложить тоже не могу. А возле тех костерков, где собираются путники, я не привык останавливаться. В последний раз это плачевно закончилось, - и он потёр бока, будто вспоминал те неприятные мгновения.

Что-то холодное и острое скользнуло внутри женщины. И она знала, что это – совесть.

- Вот я и плутал тут, - продолжал старик. – Забрёл в эту подворотню, растелился и прилёг. Даже не заметил, как уснул. А проснулся от злобного рычания. Оказалось, что это место Собаки, я так её назвал. Ну, она порычала-порычала, а потом видит, что я лежу спокойно и никого трогать не собираюсь, и успокоилась. У меня, почему-то, всегда получалось ладить с животными, - он застенчиво почесал затылок. – А вот с людьми – нет. Вы ведь, скорее всего, знаете, что человек – самый опасный зверь.

- Да. В этом я убедилась, - угрюмо кивнула та и задумалась. – Вы уж простите, что так получилось.

- Да, пустяки, - отмахнулся Гомер. – Я всё прекрасно понимаю. Я незнакомый для Вас человек, а дочка довольно непоседлива, - он улыбнулся. – Так ведь… - он замялся, не зная, как обратиться к собеседнице.

- Эмба, - подсказала та.

- Вы всё правильно сделали, Эмба. Так и надо, иначе в нашем мире никак. Вы ведь мать и должны защищать своих детей, - с этими словами он погладил Собаку по голове, и та, довольно, задрала голову. – Ну, а сейчас Вам лучше идти домой. Уже поздно, сами понимаете, - он пошёл в тень.

- Постойте! – внезапно, даже для самой себя, выкрикнула Эмба и закусила губы. – Я не могу так, Вы должны пойти со мной.

- Нет, нет, - начал отнекиваться старик, и попытался сесть, но с раненной ногой у него это плохо получалось. – Куда ж я с такой-то ногой?

- Вот именно, - Эмба хотела взять его под руки, но тут же рядом послышалось злобное рычание.

- Собака, - сказал Гомер. – Тихо, это свои, - и та вновь замолчала, но на женщину смотрела исподлобья. – Эмба, я бы с радостью пошёл с Вами в тёплый и уютный уголок, но…

- Вот и идёмте, - и ей всё же удалось взять его под локоть. Собака опять недовольно зарычала. - Собака, не рычи, - ласково, но твёрдо, произнесла Эмба, и та, на удивление, послушалась. – Молодец.

***

Конечно же, он хотел попасть в тёплое помещение. Та сырость, что царила на улице, была губительной для его старого и дряхлого организма. А постель гораздо лучше чем сырые камни. Но он не мог позволить себе просто так прийти в дом к людям, которым он никем не приходился. Он был воспитан таким с детства, хотя ему и приходилось тяжело с таким-то мягким и податливым характером в этом суровом и жестоком мире. Но, благо, его отец был главным архивариусом в Городе. Поэтому Гомер провёл большую часть своей юности в библиотеке, которая в Городе была просто огромной. А после смерти отца, он стал во главе библиотеке. Своего сына он учил этому же, но тот был вечным бойцом, поэтому вскоре ушёл на службу. Гомер не протестовал, он уважал выбор сына. Но потом случилось несчастье, его сын пропал. Никто не знал, жив он или нет, на караван, который он сопровождал, напали. Позже нашли остатки перевозимого товара, кровь и останки тел. Но Гомер отказывался верить, что его сына убили, он бы почувствовал это, узнал бы о смерти, ведь связь родителей и детей очень тонка, он знал это.

После этого-то он и отправился на поиски сына, но до сих пор ничего не нашёл.

Так Гомер и дошёл до Юала, где спас Милу. А вот теперь её мать вела его домой, чтобы помочь. Он знал, что её до сих пор грызут сомнения, может даже сильнее, чем прежде, ведь уже не отступить, хотя ей безумно этого хотелось. Значит, ему следовало уйти, как только появится подходящая возможность, он не мог и не хотел быть обузой.

- А как же Ваш муж, Эмба? – спросил Гомер и тут же прикусил язык, когда женщина вздрогнула от этих слов.

- Можете не волноваться, - ответила она, взяв себя в руки. – Его нет, он умер.

- Простите, Эмба, мне жаль, - старик залился краской, несмотря на его бледность.

- Да, мне тоже, - тихо ответила она, но в следующую секунду улыбнулась. – Но жизнь идёт, у меня есть прекрасная дочь, которая превосходно украшает её.

- Вы ради неё столько работаете, это похвально.

- Все здесь крутятся, как могут. Птичка улетела, месточко сгорело. Такой тут девиз. Так что, кто успел, тот и съел. Поэтому… - она вздохнула.

- Что-то случилось?

- Меня уволили, - наигранно весело ответила Эмба.

- О, как, - ошарашено, произнёс старик. – Знаете, у меня сейчас такое гадкое чувство. Если бы не я…

- Если бы не Вы, то мне бы конечно, не пришлось искать новую работу. Но она была бы мне не нужна. Мила – смысл моей жизни, и если с ней что-то случится, то я этого просто не переживу.

- Видимо, у этой девочки хороший ангел-хранитель, раз она уже не раз вот так убегает и возвращается, цела и невредима.

- Да, видимо хороший, - женщина вновь потускнела.

За этим разговором они не заметили, как дошли до трейлера.

- Гомер! – радостно воскликнула Мила и бросилась в объятья старика. – Как Ваша нога? Болит? – серьёзно спросила она.

- Всё в порядке, Мила. Всё хорошо, - улыбнулся тот.

- Вы можете располагаться на кровати Милы, а мы с ней ляжем на моей. Думаю, поместимся, - сказала хозяйка дома.

- Эмба, ну что Вы, давайте я лягу на полу, просто…

- Нет, нет и нет, Гомер, - резко возразила женщина. – Вы ложитесь на кровать, и не смейте мне перечить.

Тот молча подчинился.

- И покажите мне ногу, уже давно пора менять повязку.

***

Это был один из тех немногих дней, когда Эмба могла выспаться. У них в доме был чужой человек, и пусть он не вызывал подозрений, но она всё равно опасалась. Но сейчас, в сладких руках Морфея, женщина не хотела о чём-то думать. Однако, как бы она не старалась, не пробудиться окончательно, режим, в котором она была последнее время, взял своё, и Эмба встала с постели. За окном уже светило Солнце, рядом сладко спала Мила, а на соседней кушетке мирно сопел старик Гомер. Хозяйка вышла на улицу и вдохнула полной грудью. Удивительно, как же приятно осознавать, что некуда торопиться, что она может спокойно остановиться и перевести дух. И она подняла лицо, подставляя его тёплым лучам полуденного Солнца.

Но это настроение исчезло так же внезапно, как и появилось. Работы нет, денег нет, так на что же им тогда жить? Надо срочно искать работу, конечно же, это будет нелегко, даже весьма сложно, но она сможет. Ради Милы, она сможет. И некогда расслабляться.

С таким настроем она вернулась обратно в трейлер. Надо было что-то приготовить на обед, а потом уже идти на поиски. Но можно ли оставить дочку наедине с этим стариком? Каким бы милым и добрым он не казался, это всё равно был чужой человек. И не одна здравомыслящая мать не оставит своё чадо с незнакомцем. Значит, придётся подождать, когда он уйдёт. Чёрт, как же это низко.

Она рылась на полках, но ничего толкового найти не смогла. Еды едва ли хватит на неё и Милу, но ведь у них ещё и гость. Как же это всё не вовремя. Эмба злилась на себя, всего лишь десять минут назад у неё было прекрасное настроение, а сейчас…

- Возьмите у меня в рюкзаке, - раздался голос Гомера.

Эмба обернулась, а старик приподнялся, и тут…

***

Он уже давно не спал, просто вставать не было никакого желания. Слева от него спали жильцы этого небольшого домика. Хозяйка была настолько добра к нему, что Гомер даже боялся повернуться, опасаясь, что скрип разбудит их. Но как только они встанут, он непременно уйдёт. Эмба потеряла из-за него работу, и ему было за это стыдно. Поэтому прохлаждаться в гостях он не был намерен.

Скрипнула кровать, и хозяйка дома встала. Гомер не открывал глаз, но он слышал, как она тихонько вышла на улицу, а через пару минут вернулась. Потом послышался шум. Старик всё же открыл глаза и увидел, как Эмба роется на полках. Видимо, хотела что-то приготовить, но ничего так и не нашла. И тут он вспомнил, что у него в рюкзаке были консервы, последняя банка. Одну он съел ещё вчера, вместе с Собакой. Оставалась последняя, единственный его провиант, возможно, на долгое время, но он решился.

- Возьмите у меня в рюкзаке, - от неожиданности женщина вздрогнула.

Она резко повернулась к нему, а он попытался подняться. Но, внезапно, страшная судорога схватила ногу.

- А-а! – воскликнул он от резкой боли.

Тут же подскочила и Мила, испуганно смотря на гостя.

- Что такое? – Эмба была уже рядом.

- Нога, - простонал Гомер, держась за бедро. – Схватило как-то, - он откинул покрывало, обнажив распухшую ногу. – Ох, - выдохнул тот.

- Ого, - женщина озабочено осмотрела рану. По венам в разные стороны от ранения расходились желтоватые линии. – Что это такое?

- Если бы я знал, - вновь вздохнул старик и снова стиснул зубы от нового приступа боли. – Но болит сильно.

- Это нехорошо, - задумчиво пробормотала Эмба. – Возможно, что это заражение, надо проверить. Я сбегаю за доктором, Мила, я скоро, - и с этими словами она выбежала на улицу.

- Ох, как нехорошо получается, не хотел я вас беспокоить.

- Вы нас не беспокоите, - улыбнулась девочка. – Мама позаботиться о тебе. Знаешь, какая она у меня умница?

- Да, знаю, - тихо произнёс тот, и с гримасой полной боли, вновь лёг обратно.

***

Мила смотрела на старика с жалостью и любопытством одновременно.

- Больно? – уже в который раз спрашивала она.

- Да, больно, - устало кивал тот.

А девочка опять принималась разглядывать опухшую ногу, которую Гомер показал по её просьбе, и ядовито-жёлтые линии, растекавшиеся по ней.

- Они похожи на змеек, - улыбаясь, произнесла девочка, но увидев лицо старика, осеклась. – Прости, тебе ведь больно.

Но как бы больно тому не было, ей было гораздо интересней. Она впервые видела такое, хотя понимала, что это довольно неприлично, с таким вниманием рассматривать больного. Однако эти жёлтые «змейки» привлекали всё её внимание. Иногда девочке казалось, что они шевелятся, возможно, так и было.

- Интересно, они живые? – Мила хотела потрогать, но сдержалась, чтобы не навредить старику.

- Нет, - ответил тот. – Это же не паразиты, скорее всего какая-то зараза.

- То есть и я заболею? – испугалась девочка.

- Нет, нет, - отмахнулся Гомер. – Это не заразное, только если моя кровь не попадёт в твою.

- Фу, какая гадость.

- Что, правда, то, правда, - Гомер смог искренне улыбнуться, право, его ненадолго хватило.

И тут девочка увидело его – своего отца. Он стоял недалеко от них, внимательно следя за стариком.

- Как он? – спросил призрак. Девочка удивлённо смотрела на него, но тот кивнул. – Ему можно знать.

- Говорит, что больно, - ответила Мила, а Гомер ошарашенно посмотрел на неё, от чего девочка немного смутилась. – Это мой папа, - оправдывалась она. – Мне нельзя никому о нём говорить, но Вам можно.

- Мне можно?

- Да, папа сказал, что можно. Я не знаю почему.

- Интересно, интересно, старик снова приподнялся. – И где он сейчас?

Девочка смущённо указала на привидение. Гомер посмотрел в ту сторону, но, естественно, никого не увидел.

- Передай ему, что со мной всё в порядке.

- Он слышит Вас, - девочка по-детски подозрительно посмотрела на него. – А Вы, взаправду, верите мне?

- Конечно, - улыбнулся тот. – Ведь ты Дитя нового мира.

- А кто это?

- О, это очень интересные люди, - Гомер загадочно закатил глаза и вновь лёг на кушетку. – Знаешь, раз в десять лет рождаются люди, которые обладают уникальными способностями. И проявляются они у всех по-разному, у кого в детстве, у кого в старости, а у кого и вовсе не показываются. Но те, кто всё же нашёл в себе нечто необыкновенное, чаще всего скрываются.

- А сколько их?

- Да кто ж их знает, - усмехнулся тот.

- Но ты же знаешь о них, - Мила была очень заинтересована. Хотя мама ей часто говорила, что она особенная, но это ведь совсем другое.

- Вот видишь, Мила, - подошёл к ней отец. – А мы ведь с мамой говорили, что ты необыкновенная.

Она улыбнулась ему.

- Вот это да, - внезапно выдохнул старик.

Девочка обернулась и увидела, что тот смотрит прямо на её отца.

***

- Вот видишь, Мила. А мы ведь с мамой говорили, что ты необыкновенная.

Эти слова долетели до старика из ниоткуда. Он постарался найти говорившего, но его нигде не было в трейлере. И тут, словно дымка, возле его кровати стал проступать человеческий контур.

- Вот это да, - Гомер не смог сдержать своего восхищения.

Перед ним появился призрак мужчины – отца Милы. Старик впервые в жизни видел умершего. Он смог увидеть то, что никто не видел, ну, почти никто.

- Ты видишь меня? – не менее удивлённо спросил призрак.

- Да, - кивнул тот. – Даже как-то странно, - казалось, что тяжелобольной рад, как дитя.

- Согласен, странно, - как-то мрачно ответило привидение и пристально посмотрело на старика.

И тогда тот всё понял. Ведь Гомер никогда не был одним из «Десятка», а значит…. Значит, он умирает. Но об этом девочке нельзя было знать, ведь она ещё ребёнок. Ей нельзя говорить. И тогда он безмятежно продолжил:

- А скажи мне призрак…

- Риз. Меня зовут Риз, Гомер, - поняв, что старик не хочет огорчать девочку и не спрашивает напрямую о своей участи, он добродушно улыбнулся.

- Прости, Риз. Скажи-ка мне, прав ли я, что Мила одна из того самого легендарного «Десятка»?

- О да, Гомер. В этом ты прав. Она у нас такая, - подыграл тому призрак.

Они были чем-то похожи на наседок. С одной стороны приятное, с другой слишком слащавое зрелище.

- А если Вы видите папу, значит, Вы тоже особенный? – радостно воскликнула девочка.

- Нет, сомневаюсь.

- Значит Ваши дети будут особенными. Точно, точно, - сама не зная чему, радовалась Мила. Ей почему-то стало очень легко.

- Да, несомненно, - старик вновь помрачнел.

И тут в трейлер влетела Эмба, а вместе с ней ещё женщина.

- Вот, Кира. Это мой знакомый. Ты должна что-нибудь сделать, - выпалила хозяйка.

Её спутница, без лишних слов, принялась осматривать больного. Но как бы она не смотрела, как бы не ощупывала, чем вызывала дикие приступы боли у старика, причина этого так и осталась для неё неизвестной.

- Прости, Эмба, - тихо произнесла та, отведя подругу в сторону, чтобы их нельзя было расслышать. – Ты же знаешь, я лишь помогаю доктору в городе, пока он в походе. А что с этим стариком, понять я не могу. Могу лишь дать обезболивающее, которое поможет ему продержаться до возвращения доктора. Но это тебе будет дорого стоить.

- Согласна, - не задумываясь, выпалила та. – Этот человек спас мою дочь. Я перед ним в долгу.

- Кстати об этом, - женщина слегка покосилась на старика. – Не веря я таким вот случайностям. Возьми с собой сейчас Милу, ничего с ним не станется.

Эмба задумалась. Кира была права, ведь она сама до конца не доверяла Гомеру.

- Хорошо, идём, только быстро. Не хочу, чтобы он умер на кровати моей дочери, - кивнула та и позвала дочь. – Мила, пойдём-ка со мной.

Девочке не хотелось уходить. Она растерянно посмотрела на Гомера, потом на отца, и пошла вслед за мамой.

***

- Я знаю, что это правильно решение, - говорил Гомер, с усилием переставляя ноги.

Он направлялся к той самой дыре в заборе, через которую выбежала девочка. Старик намеревался уйти подальше от трейлера, уж слишком долго он задержался в гостях.

- Ты же знаешь, я не могу умереть в их доме, - говорил он Ризу, шедшему рядом. - Ты бы и сам этого не хотел.

- Не хотел, - согласился тот. – Но ведь тебе могут помочь.

- Не могут. И это ты тоже знаешь. Я ведь был архивариусом, я знаю, что за яд у меня в крови и, поверь, это уже не лечится. Это надо было делать в первый час после заражения.

Гомер и Риз дошли до ограды, и нашли в ней брешь.

- Ты ведь знаешь, что это правильное решение, - печально вздохнул старик, облокотившись о сетку. – В лесу меня не найдут, да и не станут искать. И Мила не будет в расстройстве и Эмбе легче, - он вымученно улыбнулся. - Скажи мне лишь, я увижу своего сына?

- Скоро узнаешь, Гомер, - сказал тот и прошёл сквозь ограждения.

***

Его нигде не было. Эмба и Мила сидели в трейлере и ничего не понимали. Они ведь приютили его, помогали, потратили последние деньги на обезболивающие, а он ушёл. Молча, пока никто не видит. Хотя оно, наверное, и к лучшему. Как бы не были постыдны подобные мысли, но Эмба теперь могла вздохнуть с облегчением. Гомер, наверное, этого и хотел. Всё же он был хорошим человеком. Был.

***

Рано утром к ним постучали. Эмба, ещё не до конца проснувшись, открыла дверь. За ней стоял высокий, подтянутый мужчина. Почем подтянутый? Почему она сразу обратила на это внимание? Странно, ведь после смерти Риза, все мужчины казались ей невидимками, а этот…

- Простите, Эмба, что разбудил Вас. Меня зовут Андрей, - представился тот. – Я ищу своего отца – Гомера. Мне сказали, что он был у Вас.

Эмба молча смотрела на него, не зная, что сказать. Почему-то она почувствовала себя жутко виноватой перед этим неизвестным человеком.

- Да, - пискнула она, и из её глаз брызнули слёзы.

***

Его тело нашли неподалёку в овраге. Андрей организовал поиски.

Когда Эмба успокоилась, то всё рассказала, и в ту же минуту незнакомец бросился к главе города. И уже через десять минут, отряд из двадцати человек выдвинулся на поиски старика. Позже тело Гомера сожгли, как он этого и хотел.

После всего этого Андрей рассказал Эмбе, как несколько лет назад, он, в составе небольшого отряда, сопровождал караван, на который напали падальщики. Его и нескольких других взяли в плен, где он и провёл эти года. Но, по счастливой случайности, всё же дожил до того дня, когда лагерь разбойников всё же был разрушен солдатами Города, и Андрея освободили. Вернувшись, домой, он узнал, что его отец – главный архивариус Города, не смог смириться с потерей единственного сына и отправился на его поиски самостоятельно.

Собственно, так он и добрался до Юала, только вот не смог дождаться пару дней до возвращения сына.

В ответ на это, Эмба снова поделилась своим чувством вины со слезами на глазах, на что мужчина ответил, что она ни в чём не виновата. Наоборот, сделала намного больше, чем кто-либо мог в этом городе. И в этом он был прав.

Андрей задержался в городе ещё на пару дней. Высокое положение в Городе позволяло ему многое. Благодаря отцу, он был довольно умён, а боевая репутация говорила сама за себя. В совокупности всё это позволило стать ему одним из военных руководителей, а из-за тяжёлой травмы ноги, он не мог участвовать в боевых операциях, что делало его практически домоседом.

Все эти дни он навещал Милу и Эмбу. Впервые за долгое время, мать-одиночка почувствовала внутри что-то давно забытое. Андрей чувствовал то же самое. И под конец своего пребывания в Юале, он предложил ей и Миле поехать с ним в Город.

***

- Надеюсь, твой сын будет достойным ей отцом? – спросил улыбчивый Риз.

- А то, - усмехнулся Гомер. – Он будет отличным мужем и отцом, похлеще тебя. Ведь чей он сын?

- Ты перегибаешь палку, старик.

- Может быть, может быть, но ты бы сказал то же самое.

- Хэх, согласен, - усмехнулся Риз.

Две полупрозрачные голубоватые тени углублялись во тьму леса. Их никто не видел, да и кому это было под силу?