Взаимозависимые части

Беда, приключившаяся у Ллойда с ногами, когда произошел разрыв спинного мозга, показывает, насколько одни части живого организма зависимы от других. Его ножные мышцы не действовали и не сокращались без импульсов, посылаемых нервной системой. Нервы сами по себе тоже были бы бесполезны, не будь мышц, реагирующих на посылаемые импульсы. В свою очередь и нервы, и мышцы не принесли бы никакой пользы без сложной системы контроля в человеческом мозге, которая определяет, какое движение нужно сделать и таким образом подает соответствующий сигнал на сокращение нужной мышцы. Эти три части — мышца, нерв и контрольный механизм служат наглядным примером взаимозависимых частей. Они могут действовать только в системе, при наличии всех необходимых частей. Мой друг утратил одну из них — нерв, и его ноги стали не только бесполезны, но и превратились в помеху, от которой он был вынужден избавиться.

Представленная нами картина по обыкновению сильно упрощена. В данном случае мы не упомянули об очень важных органах, в частности об особых структурах, передающих нервный импульс от нервов к мышцам. Эти структуры выделяют особое химическое вещество, которое воспринимается особым мышечным рецептором, а этот рецептор под воздействием данного раздражителя изменяет электрический разряд в мышечных тканях и приводит к их сокращению; есть и множество других усложняющих картину факторов.

Нервы могут развиться из центральной нервной системы, но нужна система, которая связывала бы их с нужной мышцей. Более того, крайне тонкие, растянутые ткани, являющиеся частью нервных клеток и переносящие нервные импульсы, могут достигать одного метра в длину, а диаметр их — всего-навсего тысячная доля миллиметра. Чтобы эти растянутые клеточные ткани функционировали правильно, существуют особые транспортные системы, которые переносят химические вещества по всей их огромной длине². Мышцы тоже простой структурой не назовешь. Наша мышечная сила обеспечивается многими тысячами элементов, содержащих мельчайшие белковые молекулы, которые передвигаются по тканям, растягивая и сокращая мышцы, приводящие в действие большинство из двухсот шести костей нашего тела.

Управление мышечной деятельностью — тоже очень сложный процесс, ведь головному или спинному мозгу необходимо скоординировать действие более шестисот мышц. Многие телодвижения требуют одновременного и скоординированного напряжения целого ряда мышц. Без соответствующего контроля у нас могут случиться мышечные спазмы и прочие серьезные дисфункции, ярким примером которых может служить церебральный паралич или эпилепсия. Для обеспечения плавности движений у нас в мышцах наличествуют специальные веретенообразные структуры, которые постоянно следят за их деятельностью. Таких «стерженьков» особенно много в тех мышцах, что осуществляют точные движения, например, в мышцах, которые отвечают за движения пальцами. В этих «стерженьках» есть два вида видоизмененных мышечных тканей, которые поддерживают их в напряжении так, чтобы специальные чувствительные нервные окончания на тканях могли следить за длиной мышц, их напряженностью и движением. Эти стерженьки — тоже нечто вроде миниатюрных мышечных систем внутри самих мышц, и у них есть свой собственный набор взаимозависимых частей. Не все элементы этих стерженьков зависимы от всех прочих, но большинство, если не все, не будут функционировать обособленно.

Еще одной иллюстрацией взаимозависимости может служить сигнализация от воров. Будь то автомобиль или дом, есть определенный набор необходимых элементов, без которых она будет бесполезна. У вас должны быть: 1) сенсор, который засечет вторжение постороннего; 2) провода (или передатчик) для связи с системой контроля; 3) система контроля; 4) источник питания; 5) провода для передачи сигнала на тревожную сигнализацию; и 6) тревожная сигнализация, обычно представляющая собой сирену. Подобно примеру с мышцами, нервами и контрольным механизмом и еще нескольким примерам, которые приводились выше, все это системы, состоящие из взаимозависимых частей, которые не будут функционировать в отсутствие одного из необходимых элементов. Они представляют собой предельную сложность ³, или, как ее еще называют, предельную структуру ⁴.

Системы, которые, подобно охранной сигнализации, имеют взаимозависимые составляющие, называют комплексными. Не все сложные системы можно считать комплексными, потому что не всегда их части взаимосвязаны и взаимозависимы. К примеру, механические часы с множеством вращающихся шестеренок и зубчатых передач — это комплекс; они состоят из взаимозависимых частей, необходимых для правильного хода часов. С другой стороны, кучу мусора, как бы сложна и велика она ни была, комплексом назвать нельзя, поскольку ее элементы друг от друга никак не зависят. Страницы различных документов, смятые и брошенные в мусорную корзину — это одно, а вот страницы романа — уже совсем другое, это комплекс страниц, связанных и зависимых друг от друга, поскольку вынув хотя бы одну из них, мы нарушим ход повествования.

Все комплексные системы сложны по своему устройству, но не все то, что сложно, можно считать комплексом. Решая серьезнейший вопрос, открывает ли наука Бога, очень важно проводить различие между комплексным и сложным. К сожалению, многие, включая ученых, путают два эти понятия. Большинство биологических систем представляют собой комплексы; у них много взаимозависимых частей, которые, подобно нашим мышцам, будут бесполезны в отсутствие прочих связанных с ними необходимых элементов, таких, как нервы и механизм контроля.

Два столетия назад английский философ и этик Уильям Пейли опубликовал свою знаменитую книгу Естественное богословие ⁵, ставшую очень популярной и выдержавшую множество переизданий. Эта книга стала ответом на утверждения, что жизнь могла зародиться сама собой и что Бог нет. По мнению Пейли, у живых существ должен быть тот или иной создатель, и вывод свой он сделал задолго до того, как у нас сложились представления о том, насколько они сложны. Самая известная его иллюстрация связана с часами. Он писал, что если на прогулке мы увидим камень на дороге, то нам вряд ли удастся объяснить его происхождение. А вот если мы найдем на земле часы, то сразу придем к очевидному выводу, что их сделал часовых дел мастер. Их собрал человек, который хорошо разбирается в их конструкции. Поскольку природа устроена еще более изобретательно, чем часы, то у нее тем более должен быть создатель. По его же словам, если у такого инструмента, как телескоп, есть конструктор, то должен быть создатель и у столь комплексной системы, как глаза. Пейли поставил под сомнение концепцию, согласно которой эволюционный прогресс стал результатом множества мелких изменений, а свои возражения проиллюстрировал на примере такого незаменимого органа в нашей носоглотке, как надгортанник. Когда мы глотаем пищу, надгортанник перекрывает дыхательные пути и не дает ее частицам попасть в легкие. Если бы надгортанник развивался постепенно, на протяжении длительного периода, то большую часть этого времени он был бы бесполезен, поскольку не перекрывал бы дыхательное горло, не сформировавшись окончательно.

Доводы Пейли долгое время были объектом пренебрежительных насмешек. Довольно часто можно услышать утверждения, что Дарвин и его концепция естественного отбора свели на нет смысл примеров, которые приводил Пейли. В своей книге Слепой часовщик прославленный оксфордский профессор Ричард Доукинс отдельно упоминает пример Пейли с часами и заявляет, что «он неверен, совершенно и безоговорочно неверен». Более того, «единственным часовщиком в природе служат слепые физические силы», и далее: «Дарвин дал человеку возможность быть интеллектуально состоятельным атеистом»⁶. Пожалуй, что это далеко не так. Последние научные открытия, сделанные современными биологами, говорят о существовании великого множества взаимозависимых систем, заставляя многих задуматься, а не был ли прав Пейли с его осмеянными часами.