Глава 45 Чары

Крепко связанных хобгоблинов приволокли в тронный зал. В подземелье битва произошла нешуточная. Солдаты вернулись к королю все в синяках и царапинах. Один недосчитался передних зубов. А на Буке и Немезиде не осталось ни ссадины. Как когда-то похвастался Немезида, у хобгоблинов шкура прочнее и крепче старых древесных корней.

Иффи света не взвидел от радости. Он спрыгнул с трона и принялся скакать вокруг пленников, издавая ликующее, совершенно нечеловеческое шипение. Внезапно король сорвал с себя шлем и жадно потянул носом.

– Ах! Незабываемый аромат хобгоблинов! О диво, о восторг, о вкуснятина, о лакомый, лакомый кусочек!

Пега рухнула на колени; Немезида тут же лишился чувств. Ибо теперь, когда Иффи снял шлем, в его происхождении сомневаться не приходилось. Рот – клинообразная щель в белесой лягушачьей коже, волосы липнут к голове, точно тюлений мех. Бука попытался загородить друга от келпи, но не получалось: Иффи носился кругами, возбужденно приплясывая.

– Пега, любимая, с тобой все в порядке? – спросил король хобгоблинов.

Пега застонала, заламывая руки.

– С нами-то все отлично, но вот с тобой, боюсь, нет, – промолвил отец Север. – Похоже, в этой крепости правит келпи, притворившийся человеком. Джек, а ты об этом знал?

– Да, господин, – с трудом выдавил из себя Джек.

– И однако ж ни словом об этом не упомянул. Странно, очень странно. Полагаю, у тебя были на то серьезные причины.

Причины, безусловно, были; и теперь Джека обуревали стыд и ужас при мысли о том, что он натворил. Он всего-то-навсего хотел поскорее попасть домой. Он солгал Немезиде – или скрыл правду, что одно и то же, – и уговорил Пегу тоже держать язык за зубами.

«Бард непременно что-нибудь придумает», – говорил себе Джек. Но в глубине души знал, что лжет.

– У нас в стране есть поговорка, – промолвил Бука. – Вчерашних грибов не воротишь. Что сделано, то сделано, я зла не держу. – Немезида зашевелился, Бука обернулся к нему. – Мужайся, дружище.

Пега кинулась было помочь Буке, но стражник удержал ее на месте.

– Мы спасем вас, – заливаясь слезами, пообещала девочка. – Не знаю как, но мы что-нибудь придумаем.

– Мне отрадно знать, что ты в безопасности. А что до нашей собственной участи, так мы ж, видать, вновь повстречаемся со святым Колумбой. Прямо-таки не терпится умереть поскорее.

– За себя говори, – буркнул Немезида.

Иффи между тем до того разошелся, что затянул песню:

С пылу да с жару –

Хобгоблинов пара:

Смачно да сытно,

Очень аппетитно!

Хороша тушка

С луком и с петрушкой,

В рагу и в жаркое –

Прелесть что такое!

В песне было еще много куплетов такого рода, и каждый заканчивался припевом:

Наемся я всласть на обед

Хобгоблинских сочных котлет!

Тра-ла!

Нажористей кушанья нет!

Немезида закатил глаза и снова грохнулся в обморок.

– Какое же я презренное, ничтожное создание, я хуже всех на свете! – всхлипывала Этне. – Я уморю себя голодом! Я приму публичное бичевание! Такого жалкого покаянника в целом мире не найдется, о, каким страшным страданиям я себя обреку!

– Ты же не хотела никому причинить зло, – устало вздохнул отец Север.

Этне казнилась вот уже не первый час; ее причитания всем уже порядком надоели. Друзья сбились в кучу в дальнем конце двора. А вокруг сновали солдаты. Повара орали на рабов, отдавая распоряжения. Мальчишка по прозвищу Крысеныш схоронился за поленницей и оттуда бросал угрюмые взгляды на чужаков, из-за которых остался без рубашки.

Джек ломал голову, думая, как бы спасти хобгоблинов. Он знал: он виноват куда больше Этне, да только от самобичеваний толку мало. Мальчуган перебирал в уме весь свой небольшой запас магических способностей. Он умел повелевать дождем и туманом, зажигать огонь, заставлять яблоки падать с веток. Один раз ему удалось вызвать землетрясение. Джек оценивающе оглядел крепостные стены. Затем покрепче сжал посох и направил мысль к источнику жизненной силы. Увы, здесь она ощущалась слабо – как далекий отголосок. Мальчик взять не мог в толк, как это у него прежде получилось до нее дотянуться.

Солдаты уже выкопали огромную костровую яму и теперь устанавливали гигантский вертел. Гора дров почти прогорела до углей. Немезиду с Букой заперли в буфетной – что и неудивительно.

Джек пытался понять, сколько у них в запасе времени. Облака застилали солнце, было так пасмурно, что и не поймешь, который теперь час. Зато моросил дождик: того и гляди костер зальет.

Пега, ссутулившись у стены, заливалась слезами. Отец Север молился, Этне громко, красноречиво стенала и сетовала. Одна только Торгиль оставалась настороже. Она зорко подмечала мельчайшие подробности: приготовления к пиру, расстановку солдат, ворон, что зловеще расселись на зубчатых стенах. Глядя на Торгиль, Джек ощутил проблеск надежды. Сдаваться воительница не умела. Она, помнится, не прекращала бороться даже в когтях дракона.

Джеку вспомнился совет Олава Однобрового: «Никогда не отчаивайся, даже если падаешь с утеса. До земли путь неблизкий; мало ли что может случиться, пока летишь». Мальчуган улыбнулся воспоминаниям о здоровяке-викинге.

– А ты, вижу, приободрился. План, что ли, придумал? – спросила Торгиль.

– Просто Олава вспомнил.

Воительница нахмурилась, разминая парализованную руку.

– Однажды в битве Олаву сломали правую руку, и ему пришлось сражаться левой. А когда враг выбил у него меч, Олав пнул его в живот. А потом как боднет его головой: тут тролль с утеса и навернулся. Олав был мудрым воином.

– Для начала, его пример учит, как полезен бывает твердый лоб.

– Своей головой Олав гордился, что правда, то правда, – согласилась Торгиль. – А еще он был великим стратегом.

«Каким таким стратегом?» – подивился про себя Джек.

Казалось бы, викинги знают одну-единственную тактику: бежать вниз по склону холма, вопя во все горло.

– Олав, бывало, говаривал: «Оружием может послужить сущая мелочь. Если знать, какой камушек сдвинуть с места, можно похоронить неприступный замок под лавиной».

– То есть? – Джек удивленно изогнул бровь.

– Ярткины. Они предложили тебе награду за то, что ты благословил их землю. Так потребуй же ее!

– А что они могут? Им же путь в крепость закрыт.

– Как знать? – пожала плечами Торгиль. – Я видела таких прежде, в густом тумане и на расстоянии, но я знаю, как они могущественны. Олав всегда глубоко чтил их. Мы их зовем landvaettir, духи земли.

А в следующий миг воительница, что молниеносно переходила от слова к делу, уже объяснялась с отцом Севером.

– Ты оставайся здесь вместе с Этне, – велела она. – А остальные пойдут спасать хобгоблинов.

Торгиль с размаху хлопнула Пегу по плечу.

– Будь готова.

Последней Торгиль схватила за плечи Этне и хорошенько ее встряхнула.

– Хватит хныкать. Ты ведь умеешь творить чары?

Этне икнула – и потрясенно уставилась на Торгиль.

– Так умеешь или нет? – раздраженно осведомилась воительница, снова с силой встряхивая девушку. Эльфийка кивнула. – Отлично. Тогда выходи на середину – и приступай. Нужно так заморочить стражникам головы, чтоб они свою задницу руками не смогли найти.

Этне вопросительно воззрилась на отца Севера. Монах улыбнулся краем губ.

– Довольно сокрушаться, дитя; Небеса тебя уже услышали, я уверен. Многое простится тебе, если ты спасешь этих благородных хобгоблинов.

Эльфийская дева просияла, слезы мгновенно высохли. Отец Север воздел руку, благословляя Торгиль.

– Да пребудет с тобою Господь.

– А также Тор и все прочие боги, до которых мне удастся докричаться, – отозвалась Торгиль. И сконфуженно добавила: – Спасибочки.

Воительница вытолкнула Этне на открытое место. И эльфийка закружилась в танце. Она порхала легко, точно паутинка на ветру, точно солнечный блик на глади озера. Изящные ножки едва касались земли. С каждым шагом в ней становилось все больше от эльфа, все меньше от человека. Вот на нее загляделся один из стражников, затем другой – а земля вокруг нее между тем начала меняться.

Цветы зацвели там, где они никогда не росли. Из ниоткуда выросли лозы и поползли вверх по крепостным стенам, заволакивая серый камень зелеными листьями – да такими яркими, что казалось, из-за них бьют лучи света. Невиданные птицы с алыми крыльями расселись на ветвях и запели – в Срединном мире вовеки не слыхали подобной музыки.

– Не смотри туда, – приказала Торгиль, дернув Джека за ухо, да так яростно, что мальчик не сдержал крика.

Боль прогнала видение: теперь Джек снова видел серые камни да Пегу, что сжалась в комочек под стеной.

– Идем, – позвал он, хватая Пегу за руку.

– Что происходит? – не понимала девочка.

– Не смотри. Мы отправляемся спасать хобгоблинов.

От нерешительности Пеги не осталось и следа. Девочка, спотыкаясь, побрела за Джеком, а тот – за Торгиль. Вот наконец и дверь в подземелье. Стражники, поставленные ее охранять, были совершенно зачарованы эльфийским танцем. Воительница бесцеремонно отпихнула их в сторону. Трое детей с трудом открыли тяжелую дверь, а оказавшись внутри, снова затворили ее по слову Торгиль.

Date: 2015-09-19; view: 324; Нарушение авторских прав