Глава 32

Спальня очень напоминала склеп – по ощущению, и меня от этого мурашки ползли по коже. Я села на пол, вытащила карты и стала их тасовать.

Никогда мы с Альбертом не расставались на такой мрачной ноте и в таких хороших отношениях.

– Значит, Самос пытается развязать американо‑китайскую войну, – сказала я себе. – И тебя это удивляет? Ты видела, еще полутора суток не прошло, как Лун общался с китайскими генералами. Собственно, такая у них работа.

Карты посвистывали в руках, Кирилай грел пальцы, предупреждая о грядущем возвращении Вайля. Сунув карты в карман, я услышала его первый вдох. Когда он вышел из‑под навеса, я улыбалась. В последний раз, когда я налетела на него сразу, как он встал, Вайль был гол как младенец. Иногда поздно ночью я вызываю в памяти эту картинку и любуюсь ею. Ух, какое тело!

Однако я попросила, чтобы на следующих заданиях он что‑нибудь надевал, когда спит. Чтобы меня ничего не отвлекало, и когда придется спасать его задницу, желательно, чтобы она не была голой. Он послушался. Сейчас он был в шелковых пижамных штанах, завязанных на поясе. И все. Увидев, что я его жду, он поднял брови.

– Что‑нибудь случилось? – спросил он. Может быть, стоит обсудить достоинства пижамных курток. Хотя это грех – закрывать такую широкую мускулистую грудь и булыжную мостовую плоского живота. – Жасмин!

– А?

– Я нисколько не возражаю, но хотел бы знать: зачем ты сидишь у меня в спальне?

Я вздохнула. Таращиться на анатомию моего босса было весьма и весьма приятно, но мою внутреннюю мораль это поколебать не могло. Мало того, что иначе было бы просто непрофессионально, это не было бы даже искренне. Какие‑то крупные куски моей личности вообще не хотели иметь дел с мужчинами. Так почему же все‑таки сексуальный привод продолжал давать форсаж на двигателе? Дурацкий бессмысленный радиатор, полный идиотских гормонов.

– Рекреационный автомобиль – машинка маленькая, – быстро ответила я, когда Вайль дернул головой.

Я объяснила про медальон, про разговор с Бергманом. Он кивнул и стал сворачивать свой спальный тент. Я стала ему помогать, а заодно передала мой последний разговор с Альбертом.

Вайль сложил тент в сумку, сел на кровать и переплел пальцы на затылке.

– Так что нам известно о Самосе?

– Не очень много, – сказала я, наклоняясь к стене, борясь с неутоленным желанием, которое могло сейчас лишь замутить мне мысли. – Он вампир американского производства, взошедший по карьерной лестнице в доме Вамперов. Хотя как мы это узнали, я понятия не имею. В Откровения традиционно невозможно проникнуть.

И тут мигнувший в его глазах огонек сообщил мне, что источник может находиться не так уж далеко.

– Вайль, ты был Вампером?

Мне тут же захотелось зажать себе рот и извиниться. Это как спросить у священника, бывал ли он курьером у мафии.

Он уронил руки на колени.

– Да.

Я ждала оправданий, их не последовало. Тогда я высказала одно из них:

– Я полагаю, что тогда ты был совсем не такой, как сейчас.

– Ты бы не знала меня тогда. Не захотела бы знать.

– А что… то есть почему ты оттуда ушел? И как? Ты и Самос – я не слышала, чтобы кому‑нибудь еще удалось это сделать.

– Я твой схверамин, и обязан отвечать на вопросы. Но прежде я должен попросить тебя взять твой вопрос обратно. Для тебя слишком опасно было бы это знание.

Для тебя – или для меня опасно? – подумала я.

Но тем не менее я просто кивнула и вернулась к описанию Раптора.

– Самос очень много времени сейчас уделяет вербовке союзников из сверхъестественных. Хотя вампиры обычно сторонятся прочих других, считая себя намного выше, выше даже вампиров из других гнезд, о Самосе известно, что он установил партнерство с оборотнями и ведьмами, не говоря уже о людях.

– То есть он создает свою армию? – поинтересовался Вайль.

– Именно так это и выглядит. Имея в союзниках Пенгфей и Луна и владея карманным сборщиком, он из американской проблемы превращается в мировую угрозу. Отчего еще настоятельнее становится для нас необходимость вернуть броню.

– Да, – согласился Вайль. – И я думаю, надо найти способ ликвидировать этого сборщика, Десмонда Йеля.