Н. Хомский. Картезианская лингвистика

«картезианская» - т. к. он выступает эмпирических представлений о познании, выучивания языка. Эмпиристы: ребенок выучивает язык, благодаря тому, что он в опыте получает опыт родного языка, он слышит какое-то число фраз, дальше он по индукции извлекает правила родного языка, это завершается к 3-5 годам. После этого периода обучение языку становится куда более сложным. Хомский задает вопрос: невероятно себе, что ребенок, имея в первые годы жизни, имея ограниченное число примеров, в результате получает способность продуцировать неограниченное число фраз. Он может не только повторять, что слышал, но и продуцировать новые. Примеров мало, ребенок маленький, индуктивный вывод сделать не может. Как объяснить, что ребенок овладевает языком? Единственное возможное объяснение – у человека есть врожденные знания языка. В первые годы жизни оно актуализируется. Ребенок произносит большое количество неправильных фраз. Все взрослые люди владеют языком. Любое человеческое дитя может выучиться любому языку (пр, ребенок из далеких стран выучивается языку приемных родителей). Значит, существует некоторый языковой минимум. Этот минимум образует языковые универсалии. Благодаря им ребенок может выучить любой человеческий язык. Хомский ищет эти языковые универсалии, включает много языков и языковых групп, вычеркивается признаки, которые не принадлежат хотя бы одному языку. Речь идет о правилах комбинирования. Существует определенное число правил, регулирующих комбинации. В таком случае, хотя эта гипотеза убедительна и сейчас накоплено большое количество данных о овладении языком в разных культурах., но Сокулер представляется, что язык выучивается в употреблении языковых выражений. В чем роль родителей? Родители актуализирует конкретную возможность, заложенную в ребенке.

Недавние версии теории Хомского (такие, как «Минималистская программа») содержат сильные утверждения об универсальной грамматике. Согласно его воззрениям, грамматические принципы, лежащие в основе языков, являются врождёнными и неизменными, а различия между языками мира могут быть объяснены в терминах параметрических установок мозга, которые можно сравнить с переключателями. Исходя из этой точки зрения, ребёнку для изучения языка необходимо только выучить лексические единицы (то есть слова) и морфемы, а также определить необходимые значения параметров, что делается на основе нескольких ключевых примеров.

Такой подход, по мысли Хомского, объясняет удивительную скорость, с которой дети изучают языки, схожие этапы изучения языка ребёнком вне зависимости от конкретного языка, а также типы характерных ошибок, которые делают дети, усваивающие родной язык, в то время как другие, казалось бы, логичные ошибки, не случаются. По мнению Хомского, невозникновение или возникновение таких ошибок свидетельствует об используемом методе: общем (врождённом) или зависящем от конкретного языка.

Идеи Хомского имели большое влияние на учёных, исследующих процесс усвоения языка детьми, хотя некоторые из них с этими идеями и не согласны, следуя эмерджионистским или коннективистским теориям, которые основываются на попытках объяснения общих процессов обработки информации мозгом. Впрочем, практически все теории, объясняющие процесс усвоения языка, пока являются спорными, и проверка теорий Хомского (как и других теорий) продолжается.

Хотя может и есть врожденные механизмы, овладение языком обуславливается тем, что человек – существо социальное, принадлежит сообществу. Значение связано с употреблением, а употребление связано с контекстом.

Наиболее понятной и простой для объяснения является модель "по непосредственно составляющим". Надо сказать, что Генеративная лингвистика прежде всего отличается от традиционного языкознания тем, что она в буквальном смысле перевернула представления о том, как, с какой стороны языковой иерархии порождается речь. Традиционные представления: из звуков складываются части слов, из них - слова, из них - словосочетания, а из словосочений предложения. С точки зрения Генеративная лингвистика порождение речи происходит от синтаксиса к фонологии, то есть начиная с самых абстрактных синтаксических структур.

Вот как выглядит модель непосредственно составляющих для предложения -

Маленький мальчик ест мороженое.

В начале анализа имеется идея целостного предложения (S), затем предложение раскладывается на именную группу (N; маленький мальчик) и глагольную группу (V; ест мороженое). Затем конкретизируются именная группа (она членится на определение (А) и определяемое слово) и глагольная группа - на глагол и прямое дополнение (O). Графически можно представить как дерево составляющих *

Казлось бы, все просто, и Генеративная лингвистика напоминает школьный анализ по членам предложения (кстати, Хомский подчеркивал, что Генеративная лингвистика стремится формализовать именно такие традиционные предстюления о языке). Но поначалу, когда язык программирования был несовершенным, компьютер иногда не различал тонкостей естественного языка, например синонимию и омонимию, и порождал безупречные с синтаксической точки зрения, но семантически аномальные предложения. Такие, например (примеры взяты из книги Ю.Д. Апресяна):

Когда инженер Смолл смазан, вода в звонках подогревается.

После того как он покрыт, оно никогда не восхищается его паром.

Оно больше им не управляет, и не кладет оно его под четыре гладких пола.

Последователи Хомского начали понимать, что не синтаксис, а семантика, смысл предложения. И появилось новое направление Генеративная лингвистика - генеративная семантика.

Огромной заслугой Хомского перед наукой была разработка так называемого трансформационного анализа. Например, традиционный синтаксис не знал, как быть с предложениями:

(1) Мальчик ест мороженое.

(2) Мороженое съедается мальчиком.

Что это - одно и то же предложение или два разных? С одной стороны, оба предложения передают одно и то же сообщение, но почему-то в первом "мальчик" - это подлежащее, а во втором - косвенное дополнение в творительном падеже.

Хомский ввел разграничение глубинной и поверхностной синтаксических структур. С точки зрения глубинной структуры, (1) и (2) - это одно предложение, с глубинным подлежащим (агентом) - мальчиком и глубинным объектом (пациенсом) - мороженым. Предложения (1) и (2) - поверхностные варианты глубинной структуры. (1) - так называемая активная конструкция - является фундаментальной. Переход от (1) к (2) называется пассивной трансформацией. Трансформаций может быть много - около десяти, например негативная:

(3) Мальчик не ест мороженого - Неверно, что мальчик ест мороженое;

или номинативная (то есть трансформирующая предложение из предикативного в номинативное, назывное):

(4) Мальчик, который ест мороженое

Билет№12Споры о природе сознания в философской традиции и в современной философии. Критика «картезианской парадигмы» в современной философии. Познание как деятельность телесного и социального субъекта.

На первый взгляд нет ничего более очевидного, чем бытие собственного сознания. В стихииповседневной жизни факт существования сознательного «Я» (за исключением,разумеется, психопатологических случаев) есть нечто настолько естественное и непосредственно переживаемое, что не вызывает

ровным счетом никаких проблем и сомнений. Нормальному

человеку, даже далекому от философии и ничего не слышавшему о декартовском принципе «cogito ergo sum», совсем не надо прилагать

особых интеллектуальных усилий, чтобы согласиться с тезисом, что

он существует постольку, поскольку обладает ясным сознанием.Во-первых, сознание нормального человека представляет собой бы -

тие самоочевиднейшее и наиближайшее, и если бы он знал работу

С.Л. Франка «Предмет знания», то, наверное, полностью солидаризировался бы с утверждением выдающегося русского мыслителя, высказанным по поводу знаменитой декартовской формулы: «В лице "нашего сознания" мы имеем бьпие не только сознаваемое, но и подлинно сущее — бытие, которое не противостоит нам, а есть в нас и с нами»1.

Во-вторых, сознание в его существенных чертах может быть им

свободно управляемо и изменяемо. Так, человек может направить

свою мысль на любую предметность, может попытаться вспомнить

любой факт своей биографии или представить любую ситуацию, могущую случиться с ним в будущем. Наконец, если он обладает ярким

воображением, то способен представить себе даже процесс предсмертного

угасания собственного сознания.

В-третьих, присутствие собственного сознания служит средством

освоения всех других форм существования, могущих встретиться человеку

в его внешнем опыте.

Все собственно философские трудности и парадоксы в связи с сознанием

начинаются с того момента, когда от абстрактной констатации

фундаментальности его бытия переходят к вопросу о том, что

конкретно, по самому своему существу, представляет собой феномен

сознания, т.е. пробуют рационально осмыслить его предметность.В самом деле, как только мы ставим проблему «что есть сознание?

», то мгновенно обнаруживается: сознание — которое всегда

является интенционально-предметным (знаменитое гуссерлевское

«сознание о»), т.е. разворачивающимся в ряде предметных переживаний,

образов и смыслов, — само по себе, в своей сущности, является

бесконечно ускользающей предметностью, каждый раз целиком и без

остатка растворяющейся в феноменальном потоке внешнего и внутреннего

опыта, в своем есть.Мы интуитивно не сомневаемся, что в нашем «образе мира» и самих себя сознание присутствует как нечто живое и целостное, но в качестве устойчивого самостоятельного образования, которое я хотел бы рационально ухватить и осмыслить, оно постоянно не наличествует, т.е. прячет свой лик за личиной конкретных переживаемых актов и предметностей. Говоря более современным философским языком М. Хайдегтера,

сознание в качестве бытия всегда надежно укрыто за сознанием как

предметно сущим, т.е. мы везде имеем дело с «сознанием о» (даже если

направляем взор на сами его продуктивные акты), но нигде и никогда с

«чистым» сознанием или «сознанием о "сознании о"». Сознание само определяет понятия, ставит границы, но выходит так,

будто то, что всему полагает границы, само, в принципе, не имеет

внешних границ и, стало быть, не может быть определено стандартным

рациональным способом.Можно сделать следующий вывод: в арсенале сознания есть более или менее адекватные логические средства для рационального определения любой мысленной предметности, кроме предметности самопосознания.

Мы с вами не будем говорить, что сознание – отдельная субстанция. С другой стороны, если мы не будем признавать, что она отд. Суб-ция, тем не менее мы попадем в трудности, если будем утверждать, что сознание – это эпифеномен мозговой деятельности.

Вульгарные материалисты (19 век), Аналитики – 20 век.

Была надежда на то, что все состояния сознания (переживания, боль..) будут полностью описаны с помощью описания процессов нервной системы. Такой редукции до сих пор нет, и никто не доказал, что она возможна.

Для гносеологии это создало бы большую сложность, т.к состояния нервной системы показывает то, что происходит. С этой неравной системой, а состояния нашего сознания часто показывает нам, какова ситуация во внешнем мире. Наши состояния указывают на то, что вне нас, они обозначают что-то. Далее – сознание принадлежит человеку, а вовсе не только его мозгу. Причем оно принадлежит человеку, включенному в социум. И познание человеческое невозможно неучитывая, что познание – это коллективная деятельность. Человек должен пройти социализацию, усвоить человеческий язык, войти в коллектив, усвоив некие основания знания, кот позволяют ему учиться и познавать дальше. Поэтому мне кажется неправильным сводить сознание к мозгу. Сознание дальше мы будем рассматривать, как то, что взаимодействует с материей и принадлежит цельному человеку.

Возвращаемся к сознанию. Как оно работает? Как познает?

Мы говорим о человеке и о коллективе. У познающего субъекта (индивид, коллектив) работают некие надындивидуальные структуры. Знание образует системы, связанные по законам логики. Там одни утверждения находятся в опр. Отношениях к другим. И эти отношения не зависят от наших склонностей и особенностей психики. Если например мы знаем арифметику, зная, что числа получаются путем прибавления единицы к предыдущему числу, то мы признаем это независимо от наших переживаний и мнений. Знание поэтому нормативно (обязательно). Арифметику (если это – знание) вынуждены признать все люди. На эту особенность знания обращал внимание еще Сократ. Он практиковал маевтический метод. Он приводил софиста к тому, что тот ничего не знает. Он был вынужден это признать. Как человека можно убедить в этом? Потому, что человек рассуждая, подчиняется неким надындивидуальным общим законам. Они заставляют его признать что-то. Эти обязательные нормативные структуры, принадлежат ли они нашей психике? Если нет, то чему они принадлежат, как их рассматривать?

В конце 19 века – начале 20 была полемика с психологизмом. Психологизм утверждал, что законы логики принадлежат психике. Они говорили, что числа принадлежат нашей психике. Наша психика устроена так, что порождает эти объекты и наши утверждения о них. Антипсихологисты возражают, что если признавать логику, математику свойством нашей психики, то законы логики и математики приобретают относительный характер (глава из работы гуссерля к семинару). Гуссерль – настоящее логическое мышление носит нормативный характер. Если выведено какое-то суждение относительно числе, то оно носит объективный всеобщий х-тер. Всеобщий нормативный х-тер науки невозможно было бы объяснить, если бы мы свели законы логики и математики к эмпирическим чертам нашей психики. Тогда это бы сообщло нам о нашей психике и не более того и не было бы понятно почему наука носит всеобщий, объективный, нормативный х-тер.

Возникали идеи о том, что сознание – это нечто надындивидуальное. Спиноза – когда мы познаем, в нас работает единый божественный интеллект. И это удобно для объяснения того, почему знание носит всеобщий, объективный х-тер. Аристотель: у науки есть свои особые начала, они лежат в разуме. разум – это активный интеллект, который нечто большее, чем индивидуальный интеллект. Это божественный интеллект, тот ум, который мыслит самого себя. И когда мы мыслим законы логики, тогда в нас мыслит этот самый божественный ум. Для Декарта, основанием мышления являются божественные идеи. Мы все различаемся особенностями психики, но врожденные идеи у нас все одинаковые. И именно так возможна одна наука. Декарт так же мыслил, что когда мы познаем в нас действуют надындивидуальные структуры. Для Декарта, как известно, врожденные идеи есть априорные мысли и они присущи структуре самого мышления.

Итак есть линия Канта в философии, что рассматривать априорные истины как надындивидуальные структуры и рассматривать их как некоторую черту самого сознания (сознание – это то, что оформлено вот такими вот структурами).В таком случае само сознание начинает выступать как источник неких априорных структур.

Напоминаю, что некоторые структуры, которые естественно рассматривать как априорные, меняются в истории человеческого познания. Допустим логика. Законы логики. С одной стороны, на протяжении тысячелетий действовали законы логики Аристотеля (искл 3го, недоп противоречия) но тем не менее логика изменилась. Логика Аристотеля – это силлогистика, современная логика другая. Она по другому смотрит на высказывания. Можно ли логику рассматривать как черту сознания? С математикой так же. Структура математического мышления тоже меняются. В Др. Греции математика рассматривала законченные, неизменные сущностные образы – круга, квадрата. В математике 17 го века на первый план выходит рассмотрения процессов и зависимостей. Причем неважно зависимостей между чем и чем. Важен сам процесс – как многоугольник превращается в круг, например. Характер мышления меняется и х-тер законов которым оно подчиняется тоже меняется. В силу этого всё-таки нас не удовлетворит рассмотрение сознания, как такой структуры, которая сама в себе, независимо от наших индивидуальных склонностей несет набор априорных истин в качестве черт или диспозиций нашего мышления. Ранее было сказано, что психика не является носителем законов логики и математики (они в таком случае теряют объективность), но дальше возникает вопрос, может эти законы принадлежать какому-то трансцендентальному сознанию. Но тут важно отметить, что даже то, что является априорными принципами мышления меняется в ходе истории. Наука возникшая в 17 веке опиралась на некие априорные принципы мышления, но эти принципы именно создавались в 17-18 веке. И если это исторические формы мышления, то мы спросим - чему же они принадлежат, что является познающим субъектом, который является носителем этих изменчивых форм. А носителем их может являться конкретное сообщество познающих субъектов, или конкретная культура. Здесь важно, что носитель имеет социальную и историческую природу. Этого носителя марксизм называет «общественно-историческое сознание». Это о и.с – это то, что эволюционирует в ходе истории, а не является вневременной сущностью. Для Декарта врожденные идеи – это вневременные сущности, они не эволюционировали. Для того, чтобы познать законы познания мы теперь не будем заглядывать внутрь себя, так как при этом мы обнаружим поверхностный слой индивидуально психических актов. Мы теперь обратимся к продуктам нашего общественно-исторического познания, каковым является реальное знание! Коими являются реальная логика, физика, биология и т.д.Итог: субъект носит социально-исторический характер и не совпадает с понятием сознания в смысле индивидуальной психики.

Цитаты к теме «сознание»:

Лекторский: «Сознание – состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах...» (Эпистемология классическая и неклассическая)

Учебник «Философия» (Алексеев П.В,, Панин А.В.) «Вследствие объективной своей многосистемности сознание с большим трудом поддается общесистемному определению, и любое его определение, если не оговаривать специально назначения этого определения, оказывается неполным, односторонним, вызывающим к себе скептическое отношение…»

Миронов В.В. «Сознание является специфическим свойством человека, его родовым признаком, который выделяет человека из царства животного мира. … Сознание есть свойство социальное, возникает в процессе долгой эволюции и возникновения человека современного типа». «Сознание представляет собой единство трех моментов: ощущения человеком своего существования, ощущения присутствия в данном и в данный момент и идентификации себя в мире (различение себя и мира)».

Дж.Сёрл: «Как это справедливо в отношении большинства слов, нет возможности дать определение сознания ни в терминах необходимых и достаточных условий, ни – на аристотелевский манер – с помощью родо-видового различия» (Открывая сознание заново, с.93).

Диамат: «сознание - одно из основных понятий философии, социологии и психологии, обозначающее способность идеального воспроизведения действительности, а также специфические механизмы и формы такого воспроизведения на разных его уровнях. Сознание выступает в двух формах: индивидуальной (личной) и общественной. … В философии при решении основного вопроса сознание рассматривается как осознанное бытие..» (Филос. Энц.)

Джон Сёрл «Открывая сознание заново»: ментальные феномены относятся к фенотипу и представляют собой «результат биологической эволюции, подобно любому другому фенотипу. …. сознание есть биологическое свойство мозга человека и других животных».

Воплощенное сознание:

МЕРЛО – ПОНТИ: «Именно мое тело позволяет, чтобы я иногда оставался внутри явления, и оно же способствует тому, что иногда я прихожу к самим вещам; именно оно создает гул явлений и оно же способствует тому, что иногда его заглушает и выбрасывает меня в полноту мира [И все это происходит так, как будто моя способность достигать мир и моя способность замыкаться в фантазмах не могли осуществляться друг без друга.... как если бы доступ к миру был не чем иным как другой стороной отступления из мира... Мир – это то, что я воспринимаю, но его абсолютная близость, с момента ее исследования и выражения, необъяснимым образом становится также и непреодолимой дистацией]»

«Нет сомнения, что воспринимает совсем не мое тело; мне известно только, что оно может помешать моему восприятию и что я не могу воспринимать без его позволения. С первого момента восприятия тело исчезает, и восприятие никогда не схватывает воспринимающее тело.... Хотя мое тело и не воспринимает, оно словно бы обрамляет восприятие, которое сквозь это обрамление выходит на свет».3Понятия «субъект познания» и «сознание»: их близость и различия между ними. Как то или иное решение вопроса об онтологическом статусе сознания влияет на понимание познания?

Споры: Декарт – в сознание я заложены врожденные идеи. Субъект выступает как условие и носитель достоверности. Это у Декарта получается само собой. Декартовская конструкция – онтологическое противопоставление субъекта и объекта. Следовательно – трудности. Существет ли вне меня что-то? «Картезианская парадигма» оказалась очень удобной, она объяснила откуда у субъекта такое познание, точное познание мира.

Частный случай – проблема других сознаний. Если я проделаю декартову процедуру радикального сомнения, я получу возможность непосредственно в самой себе созерцать истинность положения что я мыслю следовательно существую. Потому что я осуществляю акт сомнения. Но я же не могу зафиксировать деятельность сомнения кого-то другого. Другой – это объект в пространстве. Где почва для согласия? Декарт разрешает эти проблемы так. Апелляция к Богу, он не будет нас обманывать.

Кант находит выход создавая свое понятие трансцендентального субъекта. Он в каком-то смысле последователь Декарта. Кант говорит, что есть некоторое знание, которое возможно если только мы допустим, что есть априорные структуры. Он объясняет, почему у нас одна математика, так как т. с. - это всеобщая структура. Он избавился от необходимости апеллировать к Богу благодаря т.с. Т.с. сам организует структурирует мир, поэтому ему не нужна гарантия Бога. Если т.с. содержит априорную категориальную схему причинности, то он же т.с. организует опыт в упорядоченное целое в природу, которая и обладает причинностью. Априорные структуры всегда адекваны относительно мира опыта. Кант полагает что разрешает проблему солипсизма. Сам т.с. так организует опыт что вещи конституируется вне нас.

Новые проблемы: непознаваемость вещи сомой по себе. Для здравого смысла и наивного реализма это проблема. А почему познание эволюционирует? Почему происходят научные революции? Они происходят тогда когда получается опыт не укладывающийся в имеющуюся схему. Т.с. надо придать историчность, динамизм, что он уже готовая законченная структура. Это апеллирует к факту научных революций (к.19 – н.20 вв). Раньше – попытки связаны с Гегелем. Он внес в понимание субъекта исторический динамизм.

Гегель показал, что познающий субъект не является неким вне временным готовой и завершенной структурой. Познающий субъект развивается. Развитие требуется для того чтобы он развивался и формировался. Процесс развития познания это объективный процесс который проходит все человечество, он ни от чего не зависит. Познающий субъект – это абсолютная идея которая познает самое себя и проходит некие ступени, и это обязательный процесс, ступени нельзя миновать. Если есть вещь сама по себе не доступная нам для познания – зачем мы о ней говорим? А если мы ее выбрасывает остается субъект как условие и объекта и эмпирического субъекта. Абсолютная идея – это то, что проявляет себя на одном полюсе в сознании субъекта, а на другом – в этой реальности.

Опять трудности. Проблема: если процесс познания это процесс самопознания в котором противопоставление субъекта и объекта снимается, и когда познание завершено становится ясно что познавал субъект все время самого себя. Это означает что процесс познания имеет итог, причем Гегель этот итог видит. А что дальше? Все пришло к одному знаменателю. НО! Стало ясно что процесс познания отнюдь не завершен, объект и субъект как-то не совпадают! (квантовая реальность). Все совсем наоборот.

В истории философии новые попытки решить эти проблемы. Маркс и марксизм. Принимается положение Гегеля о том что познание исторический процесс и субъект познания историчен, он развивается. История принадлежит всему человечеству. Познание носит общественно-исторический характер, значит и субъект тоже носит общественно-исторический характер. Это означает, что субъект познания, это не отдельный человек, это общественная структура. Это позволяет объяснить почему одна геометрия. А почему философий много? Политэкономий много? Маркс выделяет такое явление как идеологии которые свойственны определенным классам, эпохам. Поэтому утверждение о том что познание носит общественно-исторический характер решает многие проблемы.

Билет№13Понятия «субъект познания» и «сознание»: их близость и различия между ними. Как то или иное решение вопроса об онтологическом статусе сознания влияет на понимание познания?

Субъект познания обладает сознанием, его объект по большей части не обладает сознанием. Встает вопрос - субъект познания не есть ли само сознание? Невозможно дать определение сознания. Определение Лекторского - сознание состояние субъективной переживаемости индивида и т.д. В этом определении сознание противопоставляется бессознательному. Сознание — состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах (неосознаваемое, подсознание и т.д.).

сформулировали в этой связи несколько концепций.

1. Первая из них отождествляет сознание со знанием. Согласно этому пониманию все, что мы знаем, является явлением сознания, и все, что мы осознаем, является знанием. Большинство представителей классической философии разделяли это представление Правда, некоторые философы не соглашались с таким пониманием. Так, например, Кант считал, что индивид в принципе не может иметь знания о находящемся внутри его сознания Трансцендентальном Субъекте, хотя последний и осознается в качестве глубинного носителя индивидуального опыта (Кант, 1965). Другие философы приводили пример восприятия незнакомого предмета, которое с их точки зрения не есть знание, но, безусловно, является актом сознания.

Современная философия, психология и другие науки о человеке столкнулись с фактом несознаваемого знания. Это не только то, что я знаю, но о чем в данный момент не думаю и потому не сознаю, но что я легко могу сделать достоянием своего сознания: например, мое знание теоремы Пифагора, фактов моей биографии и т.д. Это также и такое знание, которым я располагаю и которым пользуюсь, но которое с большим трудом может быть осознано, если вообще может стать таковым.

2. Ряд философов (прежде всего разделяющих позиции феноменологии илиблизких к ней: Ф. Брентано, Э. Гуссерль (Гуссерль, 1999), Ж.-П. Сартр (Сартр, 2000) и др.) в качестве главного признака сознания выделяют не знание, но интенциональность: направленность на определенный предмет, объект. Таким признаком с этой точки зрения обладают все виды сознания: не только восприятия и мысли, но и представления, эмоции, желания, намерения, волевые импульсы. Согласно этой точке зрения я могу не знать ничего об объекте, но если я выделяю его посредством моей интенции, он становится объектом моего сознания. Сознание при таком его понимании — это не только совокупность интенций, но и их источник. Носителем эмпирического сознания по Э. Гуссерлю является эмпирическое Я, а носителем «чистого», трансцендентального сознания (воплощающего его априорную структуру) — Трансцендентальное Я. Но ведь интенциональные переживания могут быть и вне сферы сознания: бессознательные мысли, эмоции, намерения и т. д. В феноменологии по сути дела отождествляется психика и сознание, субъект истолковывается как абсолютно прозрачный для самого себя. Факты неполной очевидности Я для себя не могут найти объяснения при приравнивании сознания к интенциональности. Таким образом, интенциональность тоже является необходимым, но недостаточным условием сознания.

3. Иногда сознание отождествляется с вниманием. Между тем, ряд фактов психической жизни не поддаются объяснению с подобной точки зрения. Известны, например, факты невнимательного сознания, имеющего место, в частности, у водителя автомашины, ведущего разговор, осознающего то, что происходит на пути его следования, но внимательно следящего далеко не за всем. Можно говорить о центре и периферии поля сознания. Внимание направлено только на центр этого поля. Но то, что находится на периферии, тоже осознается, хотя и неотчетливо. Можно говорить о разных степенях сознания. Спящий человек не сознает того, что происходит вокруг, но определенная степень сознания имеется во время сновидений. Что-то из окружения (хотя далеко не все) осознается и при сомнамбулизме.

4. Наиболее влиятельное в философии и психологии понимание со-
знания связано с истолкованием его как самосознания, как самоотчета
Я в собственных действиях. Классическое
понимание сознания как самосознания связано с теорией Дж. Локка
о двух источниках знания: ощущений, относящихся к внешнему миру,
и рефлексии как наблюдению ума за своей собственной деятельностью
(Локк, 1898). Последняя, по Локку, и является сознанием. Такое же
понимание сознания характерно для И. Канта (Кант, 1965) и Э. Гус-
серля (Гуссерль, 1999). Согласно Канту, условием объективности опыта является самосознание Трансцендентального Субъекта (трансцендентальное единство апперцепции) в виде утверждения «Я мыслю», сопровождающего течение опыта. Именно это самосознание по Канту обеспечивает единство сознания. Способом познания сознания является самовосприятие, которое в результате тренировки может принять форму самонаблюдения (интроспекции). можно указать ряд фактов, когда сознание не сопровождается четким самосознанием. Вопреки мнению Канта, реальное единство опыта не обязательно сопровождается мыслью «Я мыслю». Представляется, что прав Ж.-П. Сартр, когда он различает самосознание вообще и такую его особую форму, как рефлексия (Сартр, 2000). Без какой-то формы самосознания (иногда очень нечеткой, слабо выраженной) сознание действительно невозможно. Д. Деннета о том, что сознание — это не поле и не фильтр, а особого рода деятельность психики, связанная с интерпретацией информации, поступающей в мозг из внешнего мира и от самого организма. Каждая такая интерпретация гипотетична и может мгновенно сменяться другой, более соответствующей реальной ситуации. В качестве факта сознания субъекту презентируется та гипотетическая интерпретация, которая одерживает верх над другими (этот процесс осуществляется за миллионные доли секунды). И. Кант считал, что единство сознания может иметь место только при условии единства Трансцендентального Я, являющегося центром и носителем сознания (Кант, 1965). Результаты современного исследования сознания как в философии, так и в психологии и других науках о человеке, дают основания для утверждения о том, что Я является культурно-историческим продуктом и что поэтому единство сознания, которое это Я обеспечивает, тоже не изначально дано. Единство сознания определяется не биологией, не особенностями работы мозга (наличием в ней некоторых «центральных инстанций») и не психикой самой по себе. Оно определяется наличием Я как ответственного за деятельность и поступки субъекта. Поэтому единство сознания строится вместе с Я в конкретных культурно-исторических условиях В истории философии сознание иногда понималось так же как синоним совокупности идей — индивидуальных или коллективных (Рубинштейн, 1957; Леонтьев, 1975). В таком смысле употребляли этот термин, например, такие философы, как Г. Гегель и К. Маркс («общественное сознание», «классовое сознание» и т.д.).

Билет№14Понятия априорного и апостериорного знания. Основные доводы сенсуалистов и рационалистов в споре о «врожденных идеях». Имело ли место продолжение этого спора в ХХ веке и в какой форме?

Человек обладает определенными познавательными способностями:

1. чувственным восприятием.

2. рациональными способностями (интеллект, разум)

3. интуиция

4. различение рассудка и разума

Главное: чувства и интеллект.

В 17 веке формируются концепции эмпиризма (сенсуализма) (Бекон, Локк, Беркли, Юм, Кондильяк и др.) и рационализма (Декарт, Спиноза). Эти два направления ведут спор о том, что является подлинным источником достоверного, обоснованного знания. Оба направления убеждены в том, что бог наделил человека способностью к истинному достоверному знанию, что бог наделил этой способностью индивида.

С т. зр. эмпиристов единственным надежным источником знания является опыт. Локк: «Нет ничего в уме, чего прежде не было бы в ощущении». То есть все знание из опыта, носит апостериорный характер. Знакомство с предметом начинается с чувственного восприятия. Продукты разума – философские системы – наличествуют в большом количестве и постоянно противоречат друг другу. Это наводит на мысль, что разум сам по себе способен только к произвольным измышлениям, а не к познанию. И если мы хотим познавать, надо обратиться к самим предметам. В 17 веке появляются академии. Они ставят опыты, наблюдения. Академия опытов, рысьеглазых. Появляется направление – экспериментальная философия. То есть философствовать надо на основе опыта.

Рационализм. Единственным источником надежного знания является разум. Опирается на основания: обманчивость чувственного опыта, в нашем сознании присутствуют объекты, которые не являются результатом опыта, но и не химеры нашего сознания (это геометрия, математика). Знание рационализма априорно. Математическое знание проистекает не из опыта. Хоть геометрия и происходила из опыта, но в какой-то момент она с этим опытом порывает. Идеальный геометрический объект освободился от генетических связей. Еще один довод: физические законы. Знание, которое получено извне (например, в науке: кванты, бессознательное, историческое прошлое и т. д.). Источник знания – разум. В разуме присутствуют некоторые положения. Декарт – в разуме есть врожденные идеи (аксиомы геометрии, целое больше части, если а=в, в=с, то а=с и т.д.), опыт не может их опровергнуть, значит они принадлежат разуму.

Локк: доказывает что не существует врожденных идей. Его аргументы: в 17 веке существовало убеждение, что есть идеи, в которых согласны все люди, а значит, они должны быть врожденны нашему уму. Локк говорит, что это не доказывает их врожденность. Есть атеисты, значит, идея бога не является врожденной. Законы логики тоже (например, для крестьянина). Если бы существовали врожденные идеи, то их можно было бы наблюдать у детей и слабоумных. Но этого не наблюдается.

Декарт: Имеющееся знание часто может быть подвергнуто какому-либо сомнению. Декарту же кажется, что истинное знание должно быть абсолютно достоверным.

И он начинает подвергать сомнению всё. Т. н. «процедура радикального сомнения». Цель его - отнюдь не скептическая. Декарт ищет безусловного и достоверного знания, он убежден, что оно существует. Он как бы пробует все виды знания и смотрит: если оно зашатается, значит, оно не годится. И он ищет ту опору, которая не зашатается.

Первым делом подвергается сомнению знание опытное. Чувства нас могут обманывать (известно еще с Античности). Это источник ненадежный.

Далее – знание внешнего мира. Во сне мы можем переживать определенные события и состояния, думая, что они совершенно реальные.

Далее имеются всевозможные Учения. Это тоже не надёжный источник, так как одни учения запросто могут опровергать другие.

Далее – теоремы математики. Бывает так, что и математикам случается ошибаться при доказательстве теорем.

Осталось ли хоть что-нибудь? Осталось. Если я сомневаюсь во всем, то по крайней мере очевидно, что существует сам сомневающийся (позже этот тезис был подвергнут критике Гуссерлем). Итак, абсолютная истина Декарту представляется тезисом: «Я мыслю, следовательно, я существую». При этом слово «следовательно» не означает, что перед нами какое-то умозаключение. Декарт направляет естественный свет разума на сам процесс мышления. Он нам предъявляет это действие, осуществляя его. И мы осуществляем его вместе с ним. И в какой-то момент мы переключаемся на самих себя, осуществляющих эту мыслительную деятельность. Он нам представляет в акте внутреннего созерцания эту мыслительную деятельность, которая принадлежит к Я. А поскольку мы мыслим и мы созерцаем эту мыслительную деятельность, поэтому мы говорим, что Я мыслю, следовательно, Я сущ-вую. Он нам созерцание представляет это Я которое является процессом мышления.Он как бы конструирует это Я у нас на глазах. Что же такое это Я?

Эмпирики возражали: «Я прогуливаюсь, следовательно, я существую – так что ли?» Декарт отвечает – прогуливаться я в конце концов могу и во сне, а Я относится именно к мышлению. Это не человек, обладающий неким телом. Это сам процесс мышления. Заметьте, процесс мышления субъекта (он имеет это Я, которое мыслит) не безличен. Итак, Декарт получил абсолютную истину, в которой нельзя усомниться. Любой скептик вынужден соглашаться с тем, что он сам мыслит и значит существует.

Много ли мы получили от этой истины? Как отсюда Декарт собирается получать основы для научного знания, отталкиваясь от этой истины. Ответ - в несколько шагов:

1. Получив эту истину, он всматривается в нее, как в образец, и выявляет, какими качествами она обладает, чтобы являться абсолютной и бесспорной. А обладает она

-ясностью

-и отчетливостью.

Она настолько ясна, что не подлежит сомнению. Она открывается нам интеллектуальной интуицией (врожденные идеи по Декарту - это как раз то, что открывается нам интеллектуальной интуицией). В собственном мышлении я ясно созерцаю это мышление и Я, которое мыслит. И оно ясно и отчетливо (то есть выделимо из всего остального, неясного).

2. Дальше мы убеждаемся, что не только эта истина обладает такими двумя качествами. Ими обладают также и геометрические аксиомы, положения типа «целое больше части» и т.д. Они тоже усматриваются ясно и отчетливо.

3. Но вновь может возникнуть затруднение. Допустим, мы так устроены, что в некоторых утверждениях мы не можем усомниться (напр. Целое больше части). А вдруг это дефекты нашего устройства (что если все мы психи)? Это еще не гарантия того, что эти идеи является Истиной. Надо искать другую гарантию истинности этих идей. И Декарт ее находит. Это, разумеется, БОГ. (Бог не может нас обманывать)Для рационализма фигура Бога как гаранта истинности врожденных идей необходима. Т.к. иначе мы остаемся с нашим мышлением и с присущим ему идеями. Но гарантии, что нашим идеям присуща истинность, у нас нет. Если же наши идеи ложны, то мы в принципе ничего не можем познать. Но разве Бог мог вложить в нас такие ложные идеи? Декарт исходит из того, что Бог предназначил людей к познанию и дал нам надлежащие для этого способности. Бог сотворил человеческое мышление таким, что оно должно принимать некие аксиомы (напр. Логики и геометрии), следовательно, они являются истинными. Для Декарта врожденные идеи истинны не потому, что они врожденны! Они заложены в нас Богом, и Бог предназначил нас к познанию, вот почему эти идеи истинны! И это очень сильная предпосылка Декарта.

Бог предназначил нас для познания.Бог вкладывает в нас истинные идеи.

Бог не может нас обманывать, и мы можем полагаться на наши идеи. После этих шагов удаётся восстановить и реальность, внешнюю нашему сознанию.

Ясными и отчетливыми у нас являются идеи формы, величины, движения. А то, что относится, скажем, к тяжести, цвету, теплоте, холоду не относятся к ясным и отчетливым идеям. Данные чувств не относятся к достоверным источникам познания. И они не могут быть положены в основу знания о мире. А что может? Чисто геометрические характеристики. Соответственно, наука о мире носит геометрический характер и строится по образцу евклидовой геометрии.

Но. Вопрос. Если Бог вложил в человека некий набор аксиом, то почему же люди ошибаются? Декарт дает ответ. Виновата свобода воли человека. Гносеологический грех – это воля. Знание, которое имеется у нас, ограничено, а человеческая воля - нет. Желания безграничны. Воля толкает нас вперед. Толкает под локоть, прежде чем идеи проверятся разумом на предмет ясности и отчетливости. Вот тогда и возникают заблуждения. Если человек будет контролировать свою волю и проверять идеи на ясность и отчетливость, можно будет выстраивать здание нашего знания, начиная с истин, данных в интеллектуальной интуиции (которая вскрывает идеи, заложенные в нас Богом). А дальше знание будет развиваться, строиться дедуктивно. Является ли дедукция надежным основанием построения знания? Да. Это вывод от общего к частному. Из истинности посылок следует истинность заключения.

Обратимся к Лейбницу:

В некоторых вещах он был не согласен с Декартом. Он опасался, что критерии истинности идей Декарта (ясность и отчетливость) носят психологический (относительный) характер. Он формулирует понятие аналитической истины. То, что Декарт называет врожденными идеями, Лейбниц называет Истинами Разума. Они присущи самому разуму, но носят аналитический характер. То есть это те истины, противоположное которым невозможно. Иначе это будет нарушать закон недопустимости противоположности. Ключевой такой принцип – принцип тождества а=а. Противоположное этому принципу положение просто нарушает з-ны логики. Ну а из этой исходной истины получаются все другие аналитические истины, когда мы подставляем вместо терминов их определения

*У квадрата стороны равны - это аналитическая истина. Не может быть квадрата, у которого не все стороны равны, в силу чисто определения квадрата.

Лейбниц полагал, что все истины математики явл. следствиями этого принципа тождества (и арифметика, и геометрия). В современной логике и философии понятие аналитической истины также фигурирует. Но определяется немного по-другому. Аналитически истинное предложение - это предложение, истинное в силу значения входящих в него терминов. Иногда говорят, что это предложения, истинные во всех возможных положениях дел. Это легко иллюстрируется с помощью таблиц истинности. Идею такого рода и формулирует Лейбниц на языке логики своего времени.

Теперь позиция ЭМПИРИЗМА!

Попробуем там найти надёжные основания для научного знания. Эмпиризм говорит о том, что нет в интеллекте того, чего не было прежде в чувствах. Все наше знание берет источник в чувствах. Мы можем и должны на этот источник и полагаться. Конструкции нашего разума могут быть произвольными и поэтому нам всегда надо быть обращенными к свидетельству опыта. Только опыт может нас чему-то научить.

Основоположник – Френсис Бэкон!

Бэкон: мы опираемся на законные и необходимые принижения нашего разума. Почему? Да потому, что если разум предоставить самому себе, он утонет в произвольных конструкциях и положениях. А то, как есть на самом деле можно узнать только из опыта.

А что такое вообще опыт? И почему он собственно надежен? С античности известны проблемы, связанные с обманом чувственного опыта.

Эмпиризм начинает развиваться, следующая его ветвь – это Джон Локк и его учение сенсуализм. Сенсуализм говорит уже не просто об опыте, а об элементарных кирпичиках, из которых состоит опыт. Всё наше знание явл. Результатом комбинирования данных наших чувств. Ощущения непосредственны. Имея ощущение, мы осознаем, что имеем ощущения и не можем сомневаться в том, что его имеем. Ощущения – базис познания. Теперь – как из него получается всё здание человеческого знания. Все ощущения могут быть по-разному классифицированы. У Локка есть термин «идея». Им обозначается всё, что есть у нас в уме (душе). Источником всех идей явл. Чувства. Но у нас есть разные идеи, например сомнение или огорчение. Откуда эти идеи? Налицо необходимость выделить разные виды опыта.

1. «Идеи – рефлексии»; восприятие мышление, желание, познание…..

2. «Идеи внешнего чувства». Идеи желтого, холодного, мягкого, горького….

Рефлексия – это способность видеть, воспринимать свой внутренний мир

Есть другие способы классифицировать идеи:

Идеи простые – очевидны, ясны, отчётливо отделяются одна от другой (мы отчетливо отличаем холодность и твёрдость, например). Эти идеи просты, потому, что не распадаются на простые идеи. Особенность идей – душа сама не может их создавать. Если я потрогал кусочек льда, возникла идея холодного. Из ниоткуда она не взялась бы

Идеи сложные – идеи, которые возникают от нескольких чувств сразу – форма, пространство, движение, покой. Что такое пространство? Что это за объект? Какими чувствами мы его воспринимаем? Такого чувства нет:(

Откуда берется идея того, что все процессы происходят в пространстве. Это эмпиризм ясно и отчетливо объяснить не может.

Еще одна классификация идей (среди простых): Локк выделяет идеи первичные качества и вторичные качества:

Первичные совершенно не отделимы от тела (плотность, протяженность, форма, движение или покой, число) каждое тело имеет форму, плотность…. – те понятия, которыми оперирует физика времен Локка.

Вторичные: это то, что не играет роли в самих вещах, и идеи, вызываемые вторичными качествами, не имеют сходства с телами (цвет, запах, вкус). Качества, которые вызывают в нас образ, похожий на них. Первичные качества дают нам знания о самих вещах как они есть сами по себе, а вторичные – это наш способ реагировать на воздействие внешнего предмета, но они не дают нам знания о свойствах самого предмета.

Как же быть с примерами обмана чувств? Например, больному белое кажется жёлтым. Локк отвечает, что цвет – это не первичное качество, оно не имеет отношения к предмету.

Рассмотрим теперь сложные идеи.

Эти идеи ум создает сам. Каким образом? Ум может соединять две идеи в одну сложную, может сравнивать идеи, обособлять их (процедура абстрагирования - дети сначала видят мать и кормилицу, потом видят и других людей, затем замечают в них нечто общее и выводят идею – человек. При этом он не придумывает идею, а извлекает из нескольких идей (идея петра, якова) общее). Насколько убедительно это высказывание? Дети якобы мысленно выделят то, что является общим для всех. Но почему ребенок не образует идею того общего, что образует общего с родителями и домашними животными?

Вообще пафос эмпиризма закл. В том, что опыт сам ведет нас к образованию знания. В знании нет никакой произвольности. Сократ предложил идею того, что душа – это восковая дощечка, на которой вещи оставляют отпечатки. Эмпиризм воспроизводит эту метафору.

Ребенок воспринимает одного человека – в его душе остается отпечаток, воспринимает другого человека – остается другой отпечаток, третьего – еще отпечаток. Отпечатки наслаиваются и получаются общие понятия.

Как получаются теперь общие УТВЕРЖДЕНИЯ? Ответ - Индукция!

ХХ век: В ХХ в. Хомский выдвинул программу «Картезианской Лингвистики» (Картезий – это латинизированное имя Декарта). Хомский утверждает, что обучение человека языку было бы невозможным, если бы у него не было врожденных языковых структур. Иначе, говорит Хомский, мы не можем объяснить, почему ребенок за очень короткий срок (прибл. 2 года) овладевает языком. До Хомского существовала такая модель, согласующаяся со здравым смыслом, согласно которой ребенок слышит, как взрослые произносят слова и фразы. Отсюда, осуществляя акт обобщения, он выводит правила грамматики родного языка и потом уже сам строит эти фразы (младенец осуществляет индуктивный вывод – из фраз выводит правила языка). Хомский: это невероятно! Потому что ребёнок слышит ограниченное кол-во фраз, а должен приобрести компетенцию, которая позволит ему строить неограниченное кол-во фраз. Индуктивный вывод младенец на такой стадии развития совершить не может. Родители при этом процессе воспитания постоянно поправляют ребёнка (его речь). При этом (и это стало ясно уже после Хомского) поправляют они, как правило, речь на уровне описания фактов, но не на уровне грамматической правильности. То есть, если чадо скажет «он - тётя», родитель не поправит его, радуясь тому, что ребенок, самое главное, смог отличить и выделить тётю из всех остальных. При этом, совершенно не важно, что фраза, составленная ребёнком, грамматически была некорректна. Итак, по Хомскому правила языка врождённы. Объем информации, получаемый ребенком, очень ограничен, а выводы, которые он впоследствии делает, очень сильные. Причём, знание языка, которое является врожденным и относится к неким общим принципам «языка вообще» (не важно, какого именно национального языка), - это знание всеобщее. Отсюда идея Хомского о том, что сущ-вует некая «минимальная грамматика» - набор грамматических универсалий, которые присутствуют в каждом языке. И тогда роль родителей заключается в том, чтобы показать ребенку, какая именно из этих априорных моделей реализуется в данном языке (национальная почва – англ. Яз, фр. Яз и т. д.). Гипотеза Хомского является хорошим примером аргументации в пользу того, что существуют врожденные идеи. Делается вывод, что некоторое знание не могло бы быть выводом только из опыта.

Билет№15Общая характеристика и основные представители сенсуализма. Учение Дж.Локка об идеях, типы идей. Различение первичных и вторичных идей и критика этого различения в Дж.Беркли. Основной метод познания, согласно эмпиризму. Cильные и слабые стороны этой позиции в объяснении познания.

Сенсуализм (от фр. sensualisme, лат. sensus — восприятие, чувство, ощущение) — направление в теории познания, согласно которому ощущения и восприятия — основная и главная форма достоверного познания. Противостоит рационализму. Основной принцип сенсуализма — «нет ничего в разуме, чего не было бы в чувствах». Принцип сенсуализма относится к чувственной форме познания, в которую кроме ощущения, восприятия входит представление.

Крупные философы-сенсуалисты:

Протагор — древнегреческий философ, один из старших софистов.

Эпикур

Джон Локк

Этьен Бонно де Кондильяк

Эмпиризм начинает развиваться, следующая его ветвь – это Джон Локк и его учение сенсуализм. Сенсуализм говорит уже не просто об опыте, а об элементарных кирпичиках, из которых состоит опыт. Всё наше знание явл. Результатом комбинирования данных наших чувств. Ощущения непосредственны. Имея ощущение, мы осознаем, что имеем ощущения и не можем сомневаться в том, что его имеем. Ощущения – базис познания. Теперь – как из него получается всё здание человеческого знания. Все ощущения могут быть по-разному классифицированы. У Локка есть термин «идея». Им обозначается всё, что есть у нас в уме (душе). Источником всех идей явл. Чувства. Но у нас есть разные идеи, например сомнение или огорчение. Откуда эти идеи? Налицо необходимость выделить разные виды опыта.

1. «Идеи – рефлексии»; восприятие мышление, желание, познание…..

2. «Идеи внешнего чувства». Идеи желтого, холодного, мягкого, горького….

Рефлексия – это способность видеть, воспринимать свой внутренний мир

Есть другие способы классифицировать идеи:

Идеи простые – очевидны, ясны, отчётливо отделяются одна от другой (мы отчетливо отличаем холодность и твёрдость, например). Эти идеи просты, потому, что не распадаются на простые идеи. Особенность идей – душа сама не может их создавать. Если я потрогал кусочек льда, возникла идея холодного. Из ниоткуда она не взялась бы

Идеи сложные – идеи, которые возникают от нескольких чувств сразу – форма, пространство, движение, покой. Что такое пространство? Что это за объект? Какими чувствами мы его воспринимаем? Такого чувства нет:(

Откуда берется идея того, что все процессы происходят в пространстве. Это эмпиризм ясно и отчетливо объяснить не может.

Еще одна классификация идей (среди простых): Локк выделяет идеи первичные качества и вторичные качества:

Первичные совершенно не отделимы от тела (плотность, протяженность, форма, движение или покой, число) каждое тело имеет форму, плотность…. – те понятия, которыми оперирует физика времен Локка.

Вторичные: это то, что не играет роли в самих вещах, и идеи, вызываемые вторичными качествами, не имеют сходства с телами (цвет, запах, вкус). (Это напоминает кантовские аналитические и синтетические высказывания;аналитически-первичные,синтетические-вторичные)

Качества, которые вызывают в нас образ, похожий на них. Первичные качества дают нам знания о самих вещах как они есть сами по себе, а вторичные – это наш способ реагировать на воздействие внешнего предмета, но они не дают нам знания о свойствах самого предмета.

Как же быть с примерами обмана чувств? Например, больному белое кажется жёлтым. Локк отвечает, что цвет – это не первичное качество, оно не имеет отношения к предмету.

Рассмотрим теперь сложные идеи.

Эти идеи ум создает сам. Каким образом? Ум может соединять две идеи в одну сложную, может сравнивать идеи, обособлять их (процедура абстрагирования - дети сначала видят мать и кормилицу, потом видят и других людей, затем замечают в них нечто общее и выводят идею – человек. При этом он не придумывает идею, а извлекает из нескольких идей (идея петра, якова) общее). Насколько убедительно это высказывание? Дети якобы мысленно выделят то, что является общим для всех. Но почему ребенок не образует идею того общего, что образует общего с родителями и домашними животными?

Вообще пафос эмпиризма закл. В том, что опыт сам ведет нас к образованию знания. В знании нет никакой произвольности. Сократ предложил идею того, что душа – это восковая дощечка, на которой вещи оставляют отпечатки. Эмпиризм воспроизводит эту метафору.

Ребенок воспринимает одного человека – в его душе остается отпечаток, воспринимает другого человека – остается другой отпечаток, третьего – еще отпечаток. Отпечатки наслаиваются и получаются общие понятия.

Как получаются теперь общие УТВЕРЖДЕНИЯ? Ответ - Индукция!

Критика Беркли:

Беркли говорит о том, что чувственно воспринимаемые качества предметов находятся у нас в душе, у нас нет основания считать, что они находятся вне нас (три сосуда с водой разной температуры). Форма – находится в самом предмете или в нас? Беркли рассуждает: гладкая поверхность, я ее воспринимаю, она такова; более шероховатая поверхность..; а если я задену иголку, мне будет больно – что боль в самой иголке? Почему крайняя степень вызывает то, что мы считаем, находится в душе, а промежуточные формы мы приписываем самому предмету? Или величина – большое и малое. Беркли: то, как живое существо видит, связано с его жизнью. То есть живое существо должно видеть то, что важно для его жизни. Если клещ будет смотреть на стол, то для него будет он видеться иначе, чем для меня. Почему тогда мы считаем, что размер и то, как я его вижу, принадлежит предмету? Если величина существует в самом предмете, то то же самое надо сказать и о движении, о тяжести и т.д. Вывод Беркли – все качества являются вторичными. На основании чего мы говорим, что предметы похожи на наше восприятие? Беркли убежден в том, что источником наших впечатлений являются не вещи, которые мы мыслим похожими на наши восприятия, а божественная сущность, которая посылает их нам и которая не нуждается ни в каком материальном посреднике. Кроме ощущений, нет никакой материи, которая бы вызвали в нас эти ощущения. Про материю вообще говорить не стоит.

Метод:Бэкон доказывал, что методом познания должна быть индукция и только индукция. Он стремился ее усовершенствовать. Ум уже не может предаться произвольным измышлениям, он держится за руководящую нить опыта.

Индуктивный вывод: берем предмет из класса и видим у него свойство, берем другой у него то же свойство и т.д. и делаем вывод, что все предметы данного класса обладают этим свойством.

Сильные и слабые стороны:

Эмпиризм имеет то очевидное достоинство, что он согласуется со здравым смыслом, с научной практикой. И тем не менее у этой концепции тоже есть проблемы. Например, как будет выглядеть математика с т. зр. эмпиризма? Эмпиризм в этой области защищал Дж. Ст. Милль, который говорил, что формы геометрии выводятся по индукции, и это самые первые и самые базисные выводы, который осуществляет наш ум. Номинализм в истолковании математики (Гоббс, Беркли): говорят о том, что математика - это комбинирование знаками по определенным правилам. Все хорошо, непонятно только, почему эти комбинирования со знаками применимы к познанию мира?

Пафос эмпиризма в том, что в операциях, подобных абстрагированию, нами все равно руководит опыт. И поэтому наши понятия не являются произвольными измышлениями ума. Действительно ли нами руководит опыт? Или это что-то еще, в результате чего мы образуем именно эти понятия, а не другие? С т.зр. эмпиристов знание извлекается из опыта при помощи индукции. Опыт дает нам знание единичных фактов. Проблемы с индукцией. Такой вывод не правомерен. С начала 17 и до 20 века люди упорно искали законы особой индуктивной логики. Но не нашли. Например, откуда берется необходимость научных законов? (не просто – это так, а – это должно быть так). Индукция не может придать утверждениям такую необходимость. Когда делается индуктивный вывод, означает ли это, что сами факты руководят нами?