Глава 8. Питер заканчивал юридическую школу в июне 1967‑го, его родители устроили по этому поводу торжественный обед в Богема‑клубе в Сан‑Франциско

Питер заканчивал юридическую школу в июне 1967‑го, его родители устроили по этому поводу торжественный обед в Богема‑клубе в Сан‑Франциско. Это было грандиозное мероприятие, на которое пригласили всех влиятельных людей города, в том числе и нового начальника Питера в большой юридической фирме. Вильсоны представляли всем Пакстон как будущую невестку, и она уже привыкла к своему новому статусу. Пришли также и Мэттью с Габби, которая была красива и привлекательна и постоянно говорила о ребенке.

– Ты знаешь, я уже готова, чтобы завести второго, – призналась она Пакстон, когда они спустились в туалет. В ответ Пакстон заметила, что Габби никогда не выглядела так очаровательно.

– А как школа?

– Я не хочу возвращаться. Я не похожа на тебя. Ты мечтаешь стать журналисткой, сделать карьеру, доказать что‑то.

Черт, Пакс, я просто хочу быть женой и рожать детей.

– Ты воплощаешь мечту моей матери, – грустно улыбнулась Пакстон. – Аллисон уже опередила меня, у них в августе должен родиться ребенок, и, видимо, мне придется слетать к ним, чтобы посмотреть на него, хотя этим летом я опять собираюсь работать в «Морнинг сан».

Оставался еще год учебы, после чего ей предлагали постоянную работу в редакции в качестве репортера.

– Кто же будет следующим? – поинтересовалась Пакстон. Девочку назвали Марджори Габриелла, дома звали ее Марджи. – Надеюсь, что мальчик.

– Мэттью тоже так думает, – с сияющим лицом ответила Габби. Ей исполнился двадцать один год, и она уже была замужем и матерью. Пакстон жила с Питером вот уже два года, он стал адвокатом, а она все еще студентка. Пора было менять что‑то в жизни. В таком порядке: закончить колледж, поступить на работу, затем уже выйти замуж.

– Как у вас с Мэттью, все хорошо? – Хотя спрашивать было и не обязательно.

– Да, все замечательно, – ответила Габби спокойным тоном, серьезно глядя на подругу, соседку, а теперь еще и будущую родственницу. – Мне повезло, он мог послать меня на фиг, но не сделал этого. И потом, он в восторге от ребенка.

– Я рада за тебя, – искренне сказала Пакстон, и они поднялись в зал.

– Где вы пропадаете? Я обыскался вас, – встретил их Питер. – Я хотел познакомить тебя с женой своего босса. Она англичанка и, думаю, должна понравиться тебе.

Но они так и не нашли ее во второй раз. День прошел как длинный‑длинный праздник, они совершенно вымотались и наконец вернулись в свой домик в Беркли. Они решили снять его еще на год, потому что так Пакстон будет удобнее учиться.

Когда она закончит учебу, начнет работу в газете и они поженятся, вот тогда и переедут в город.

– Все получилось на славу, – улыбнулась она ему, – я горжусь тобой… ты сделал это.

Питер был доволен, его родители тоже гордились им. Они были рады за обоих детей, им нравилась Пакстон, и она очень любила их. Весь день они проболтали о подробностях прошедшего торжества.

Лето пролетело незаметно. Питер был занят работой, Пакстон день и ночь проводила в газете. Она слетала домой перед началом учебного года повидать мать и новорожденного племянника. Джордж был так рад рождению сына, что не мог скрыть свой восторг. Назвали малыша Джеймс Карлтон Эндрюз, он был мил, а Аллисон чудесно выглядела. Даже мать растаяла, глядя на внука.

Только Квинни казалась постаревшей лет на десять, у нее болели суставы, и она еле двигалась.

– Почему ты не помог ей? – обрушилась Пакстон с обвинениями на Джорджа, но тот сослался на то, что у него есть дела поважнее, чем заботиться о старой служанке матери. – Она же не пойдет ни к кому больше, она доверяет тебе.

– Я ничего не могу для нее сделать. К дьяволу, Пакс, ей почти восемьдесят.

– Ну и что с того? Она может прожить и до ста лет, если кто‑нибудь позаботится о ней.

Но все увещевания были совершенно бессмысленны. Они потеряли эти два года, и, хотела признавать Пакстон или нет, няня не могла жить вечно.

Однако Пакстон все же напомнила Джорджу о своей просьбе перед отъездом и провела с Квинни весь последний день.

– В конце концов ты собираешься за него замуж? – недовольно спросила Квинни, когда Пакстон вдруг упомянула имя Питера.

– Мы поговариваем о следующем июне, словом, как‑нибудь летом. – Пакстон все‑таки хотела начать работать, у нее оставалось желание быть независимой.

– Чего ты дожидаешься, детка? Седины в волосах или полнолуния? Ты любишь его вот уже три года.

– Да, но я хочу сначала закончить то, что затеяла.

– Ты вполне можешь выйти замуж и учиться. Ты достаточно умна, чтобы делать эти два дела одновременно. В чем заминка?

– Я знаю, что это глупость. Но я предпочитаю закончить одно дело, а потом уже приступать к другому.

– Смотри не затягивай ожидание. – Она внимательно изучала девушку, которую вырастила, и заметила, что Пакстон похорошела. Она выглядела взрослой и более зрелой, черты лица стали четче, а тело более женственным.

– Что ты имеешь в виду? – забеспокоилась Пакстон.

– Он может найти себе другую девушку, которая не заставит его долго ждать, или какая‑нибудь из девиц приманит его чем‑нибудь, не знаю… Но жизнь иногда выделывает такие фортели, что заставляет горько пожалеть, зачем ты так долго что‑то откладывала и была уверена, что это от тебя никуда не убежит.

Детка, выходи замуж.

Но Пакстон решила, что няня просто хочет успеть увидеть ее замужем. Она‑то знала, что Питер дождется ее. Он был не из тех, кто может сбежать. Потом, они так долго ждали, что могут подождать еще годик до следующего лета.

Когда она прилетела к Питеру, в Южном Вьетнаме был избран президент Тхиеу. И через месяц после этого во Вьетнаме погибли тридцать тысяч американцев и еще семьсот пятьдесят семь пропали без вести.

Вскоре Габби сообщила, что опять беременна и ребенок должен родиться в июне. Это казалось так далеко, так же далеко, как их свадьба.

Программа последнего года обучения в Беркли оказалась легкой, и дни летели один за другим. Пакстон и Питер обсуждали планы на жизнь после выпуска.

Рождество они провели все вместе у Вильсонов, а после праздников, как обычно, Питер и Пакстон уехали в долину кататься на лыжах. Они чудесно провели там время и смеялись, вспоминая, как Габби познакомилась здесь с Мэттью два года назад и сколько всего произошло за это время. Июнь вместе с выпускными экзаменами Пакстон был уже не за горами. Она решила сначала устроиться на работу, а к концу лета сыграть свадьбу.

Но когда они приехали домой, в почтовом ящике Питера ждала повестка из призывной комиссии. Его забирали в армию.

Пакстон показалось, что перестало биться сердце, когда она прочитала ее.

– Господи! Что же нам делать?! – с ужасом воскликнула она.

– Молиться, – ответил он и поздно вечером решил позвонить отцу.

Тот признался, что у него нет связей с призывной комиссией, после чего потребовал от них решительного ответа, согласна или нет Пакстон выходить замуж.

– Я уверен, что да, – спокойно ответил Питер, по его виду Пакстон поняла, о чем спрашивал отец. – Мы собирались дождаться лета. – Он знал, как важно для Пакстон следовать задуманному плану.

– Не думаю, что сейчас есть время на ожидание. Если вы сделаете это сейчас, у тебя есть шанс.

Все понимали, что это может помочь, но никто не был в этом уверен. Все в индивидуальном порядке решалось на заседании призывной комиссии, согласятся ли они признать свадьбу уважительной причиной для отсрочки. Кроме того, свадьбу в последнюю минуту могли и вовсе не принять в расчет. Возможно, они опоздали. Питер не хотел принуждать Пакстон делать столь серьезный шаг перед выпуском.

– Ладно, мы подумаем, папа. Может быть, они изменят свое решение после того, как я схожу к врачу. Мне исполняется двадцать шесть через полтора месяца. Вряд ли я им понадоблюсь. Им требуются более молодые.

Когда он повесил трубку, слезы стояли в глазах Пакстон.

Она боялась, что его заберут.

– Ну не будь дурочкой. – Он прижал ее к себе. – Я слишком стар для них, меня не возьмут.

– А что, если все‑таки призовут?

– Они не должны.

– Давай поженимся. – Сейчас она только этого и хотела, но он считал, что это им в данную минуту вряд ли поможет.

– Это не дело. Не для того мы ждали с тобой три с половиной года, чтобы в результате поддаться панике и устроить скоропалительную свадьбу.

– Почему бы и нет? Питер, я не хочу больше ждать. – Внезапно она вспомнила слова Квинни: иногда жизнь заставляет тебя пожалеть о том, что ты слишком долго ждала… – Я хочу, чтобы мы поженились.

– Прекрати панику. – Он старался говорить спокойно. В первый раз он видел ее такой испуганной. – Я поговорю завтра со своим боссом., –,..

Тот был согласен с Питером. Они не могут призывать человека на месяц до истечения призывного возраста, это абсолютно бессмысленно. Но если они все же решили так, у Питера мало шансов избежать призыва. Ставку можно делать только на эти шесть недель.

С надеждой он пошел к врачу призывного пункта в Окленде, и тот признал его годным к службе. Это произошло. Никто из них не мог поверить в случившееся. Пакетов чувствовала, что земля уходит у нее из‑под ног… Она хотела спрятать Питера, но он не собирался прятаться. Он не верил в реальность войны.

Пакстон напомнила ему, как он сжег свой военный билет. Но сейчас это был вполне взрослый человек, ответственный за свои поступки. Это был сын издателя «Морнинг сан», и, даже если он не желает, он должен идти на службу.

Если они поженятся сейчас, уже будет поздно. Его призывают, и обсуждать тут нечего.

Пакстон казалось, она видит дурной сон. Вьетнам снился ей в ночных кошмарах. Накануне праздника Тет, вьетнамского Нового года, двухсоттысячная армия коммунистов начала движение в сторону противника серией внезапных атак. Двадцать третьего января Северная Корея захватила корабль Военно‑морского флота США. В тот же день Питеру надлежало прибыть в военный учебный центр в Форт‑Орд. Пакстон не увидит его в течение восьми недель, после этого только Господь знает, куда его пошлют. Единственное, на что он надеялся, профессия адвоката позволит пристроиться где‑нибудь в тылу и не участвовать в военных действиях. Хотя он активно убеждал в этом Пакстон и своих родителей, сам отнюдь не был уверен в таком развитии событий. Совсем не так он планировал свою жизнь через семь месяцев после окончания юридической школы…

– Питер, пожалуйста, давай уедем в Канаду… Я буду работать, – умоляла его Пакстон перед отъездом, но он не хотел и слышать об этом.

– Не будь смешной. Я хочу, чтобы ты закончила колледж. – Питер знал, что это значило для нее, и знал, как удачно она работала в редакции газеты, и не хотел никуда убегать. Конечно, ему придется забыть о своей карьере на ближайшие два года, но ведь и это не конец света. Он мог бы начать готовиться к офицерской службе, но на это потребуется больше времени, поэтому он предпочел служить два года рядовым, чтобы поскорее вернуться домой.

Теперь уже ничто не могло помочь Питеру избежать службы, но Пакстон до самого отъезда упрашивала его отправиться в Канаду. Она даже довезла его до Форт‑Орда и плакала навзрыд, когда провожала.

– Мы увидимся через несколько недель, любимый малыш. Пожалуйста, перестань. – Он настоял, чтобы она вернулась в Сан‑Франциско и пожила с его родителями. Но уже через несколько дней она переехала обратно в Беркли. Ей было спокойнее жить здесь, в их с Питером доме, но все восемь недель разлуки мысли были только о нем. Пакстон жила ожиданием. Наконец он позвонил. Ничего особенного, приедет на уик‑энд – приедет, чтобы попрощаться и через пять дней покинуть страну и вылететь в Сайгон.

Date: 2015-09-18; view: 331; Нарушение авторских прав