Аннотация 20 page

— Такое тоже может быть, — присоединилась к разговору Алиса. — В противном случае я постоянно буду думать о вампирах, которые преследовали нас с Леандро до Ирландии. Они хотели нас позлить! И они не принадлежали ни к одному из известных нам кланов. Если бы они отказались от своей семьи, то все равно несли бы на себе узнаваемый запах бывшего клана, не правда ли?

— Да, эта загадка причинила мне много головной боли, — призналась Иви. — Существование вампирского клана в Румынии могло бы многое объяснить. Описание их появления и то, что мы уже видели, очень похоже. — Она замолчала и в задумчивости стала вертеть на пальце кольцо в виде ящерицы.

«Принадлежит ли к этому клану также могущественная тень? — размышляла Лицана. — Но что ей, черт возьми, от меня нужно? Почему она преследовала меня сначала до Рима, а потом потащилась за мной в Париж?»

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как дошла до фойе, с которого вниз спускалась огромная лестница.

— Это невероятно, — сказала Алиса, вызвав удивление и одобрение Франца Леопольда.

— Такого вы не встретите у себя в Вене, не так ли?

Лучиано явно наслаждался, видя, что клан Дракас уступает французам. И пусть только Франц Леопольд попробует возмутиться, выказав тем самым свою слабость.

— Наш оперный театр не идет с парижским ни в какое сравнение. Я не знаю в Вене ни одного здания, великолепие которого можно было бы сравнить с этим храмом искусства.

— Я много ночей провел над этим проектом, пока не довел план здания до совершенства. — Похвала привела Эрика в восторг. — Здесь вы не найдете даже двух одинаковых ступенек. Они идут сначала наружу, потом вовнутрь, как живые, то появляются, то исчезают. Мы собрали камни со всего мира, чтобы соорудить колонны и полы. Более чем две дюжины разноцветного мрамора гранита и других камней соединились здесь гармонично в единое целое. Там, например, вы можете видеть мрамор цвета морской волны, здесь черный мрамор, рядом с ним желтый аурипигментный мрамор из Вероны и фиолетовую брекчию[8] из Серавецца, Оникс был доставлен из Алжира, а яшма — с горы Монблан.

Чтобы дать вампирам возможность насладиться игрой красок, Эрик зажег некоторые из газовых ламп, с юношеским восторгом перескакивая от рассказа о великолепной мозаике на полу к повествованию об искусно выполненных капителях, и дальше, о статуях, картинах и позолоченных рамах.

У зеркал, в которых отражался только Эрик, вампиры предпочли не задерживаться, быстро проследовав дальше. Они уже осмотрели большую часть оперного театра, когда Иви извинилась перед Эриком и пошла обратно. Сначала он выглядел разочарованным, но тут же воспрянул духом и предложил продолжить экскурсию в другой раз.

— Кроме того, — добавил Эрик, — вы непременно должны посетить представление, которое состоится через две недели в субботу. Это будет великое событие, о котором уже сейчас говорит весь Париж. Верди пообещал выступить в роли дирижера своей оперы «Аида»!

— О да, это было бы великолепно. — Глаза Алисы заблестели. — Мы можем уже сейчас пообещать, что ничто в мире не помешает нам посетить постановку!

— Я полагаю, что ни у кого, кроме меня, не найдется соответствующего такому событию туалета, — сказал Франц Леопольд, высокомерно окинув взглядом своих спутников, ни один из которых не был нарядно одет.

Эрик согласился с мнением представителя клана Дракас, и Алиса вздохнула.

— Значит, мы добудем к нужному сроку приличествующий случаю наряд, — уверенно сказала Иви, за что и была вознаграждена полным любопытства взглядом Алисы.

Вскоре Алиса распрощалась с Эриком и уже по дороге домой поинтересовалась у Иви, как она себе это представляет.

— Не думаю, что у клана Пирас есть гробы, доверху набитые праздничной одеждой, а если даже и есть, то бьюсь об заклад, эти наряды уже давно вышли из моды и от них несет мертвечиной.

— Вполне вероятно, — согласилась Джоанн и рассмеялась. — На моей памяти ни один член нашего клана ни разу не был ни на балу, ни в театре.

— Какое расточительство все эти увеселительные мероприятия! — удачно пошутил Франц Леопольд.

— Я где-то определенно видела сундук с одеждой, — сказала Джоанн и наморщила лоб.

— С какой одеждой? С роскошными вечерними платьями? — Глаза Алисы алчно поблескивали в ожидании ответа.

— Одежда, безусловно, роскошная. — Джоанн пожала плечами. — Но я не знаю, кто отнес ее в монастырские пещеры. Это произошло еще во время революции, когда госпиталь Валь-де-Грас был монастырем бенедиктинок. Тогда же были возведены церковный купол и крытая галерея. Когда началась революция, это здание стало военным госпиталем. Тогда многие монашеские ордены были распущены либо подверглись гонениям:

— Не хочешь ли ты, чтобы мы отправились в оперу в старых монашеских рясах? — Алиса не знала, рассмеяться ей или рассердиться.

— Нет, это определенно не одежда сестер-бенедиктинок, — ответила Джоанн. — Все наряды принадлежали королевскому дому Бурбонов и были сшиты из тяжелого материала, отделанного вышивкой, жемчугом и драгоценными камнями. Также там есть перчатки, веера, шелковые чулки, обувь на высоких каблуках и парики. Надеюсь, что юбки с кринолином там тоже найдутся.

— Какая тогда была мода? — спросил Франц Леопольд, язвильно ухмыляясь.

— Вещи предположительно принадлежали Анне, — задумчиво изрекла Джоанн, — а она была твоей соотечественниц, и родом из Австрии.

— Не имеешь ли ты в виду Анну Австрийскую, которая вышла замуж за Людовика Тринадцатого? — осведомился Франц Леопольд, пытаясь сдержать улыбку.

— Да, именно ее. Она перенесла сюда обитель бенедиктинок из болотистой долины реки Биевр и подарила им этот монастырь. Королева приказала оборудовать тут для себя отдельную комнату, в которой она чувствовала себя лучше, чем в дворцовых покоях. У нее никогда не было дружеских отношений с кардиналом Ришелье, который, как говорят, был в то время настоящим правителем Франции. Он вел войну с Испанией и подозревал Анну и ее брата, короля Испании, в заговоре против Франции. Впоследствии он запретил ей посещать этот монастырь.

— Ах, какой нехороший кардинал! Запретил бедной овечке посещать монастырь! Удивительный человек! — потешался Лучиано.

— После смерти Ришелье Анна, прожившая двадцать лет в браке и не имевшая детей, родила наконец наследника французского престола. На радостях она разрешила поместить монастырь в роскошном дворце и даже установить купол на монастырской церкви. В крыле этого здания она хотела провести последние годы своей жизни. Я думаю, что именно там мы найдем сундук с одеждой.

— И когда это было? — спросила Иви. — Анна Австрийская умерла в 1666 году, не так ли?

Джоанн кивнула. Остальные вампиры переглянулись и прыснули от смеха.

— Что? — удивилась представительница клана Пирас.

— Я ничего не имею против барокко, — ответила Алиса, посмеиваясь. — Вы знаете, как обращаться с цепными вещами. Но боюсь, что в платьях времен королевы Анны мы будем выглядеть нелепо из-за обилия на них драгоценных камней и жемчуга.

Но казалось, что Джоанн не разделяет ее мнения.

— Все равно у нас нет другого выхода. Так что решайте сами.

Алиса взглянула на Иви.

— А ведь Джоанн права, — сказала Фамалия. — Я не могу себе представить, чтобы Лучиано и Себастьен взяли на себя хлопоты но поводу нашего вечернего туалета.

— Какое забавное предположение, — усмехнулся Лучиано.

— Забавное и абсурдное. Я все равно не знаю, где мы за две недели сможем достать вечерние платья.

Иви не смогла сдержать улыбку, видя сомнения Алисы. Она положила руку подруге на плечо и сказала:

— Что тебя смущает? Почему ты так пессимистично настроена? Разве Париж не славится своими роскошными модными салонами? В них мы обязательно что-нибудь найдем.

— Либо у меня слуховые галлюцинации, либо наша правильная Иви-Мэри предлагает нам ограбить магазин одежды, усмехнулся Франц Леопольд. — Если бы я догадался, что ты нуждаешься, то оплатил бы твои счета.

Иви пожала плечами и виновато улыбнулась.

— Цель оправдывает средства, — сказала она.

— Даже так? А в нашем случае цель — это «мы ни за что не можем пропустить постановку "Аиды", тем более если дирижировать оркестром будет сам Верди», — засмеялся Франц Леопольд.

— Именно так, — ответила с достоинством Иви.

— Не могли бы вы на минуточку переключить свое внимание на действительно важные проблемы? — вмешалась в их перепалку Джоанн.

— Что может быть важнее Верди и его «Аиды»? — возразил Франц Леопольд почти серьезно.

— Черт, когда же вы наконец заткнетесь и займетесь делом?! — прошипела Джоанн. — Как будто здесь не происходит ничего необычного.

Все замолчали.

— По меньшей мере час назад тут были люди, — немного погодя сказал Франц Леопольд.

— И довольно много людей, — подтвердила его слова Алиса. — Я бы сказала, человек десять-двенадцать.

— С ними была собака, — добавила Иви и посмотрела внимательно на Сеймоура. Он подтвердил ее предположение.

— Здесь пахнет дымом, — внес свою лепту Лучиано. — В соседней пещере люди разводили костер.

— Ага, они присели отдохнуть у костра, ручки погреть да свининку поджарить. — Франц Леопольд продолжал насмехаться, но Джоанн отнеслась к словам Лучиано серьезно.

— Да, они разводили костер. Если бы еще знать зачем.

Иви и Алиса посмотрели на нее.

— Возможно, они и вправду хотели приготовить пищу и немного согреться. Это вполне естественно для людей. Здесь, под землей, живут те, кто по той или иной причине подвергается гонениям наверху. Они могут быть как ворами, так и сторонниками опальной политической партии, — предположила Алиса.

Иви кивнула.

— Не о них ли рассказывали Клод и Иоланта? Не эти ли люди стали впоследствии слугами Пирас?

— Но не здесь же! — возмутилась Джоанн, как будто речь шла об очевидном. — Что им здесь искать? Они либо в северной части города в гипсовых пещерах, либо в южной, в каменоломнях Монсури, где большинство пещер открыты для широкой публики. Тут же многие ходы замурованы или ведут к канализационным каналам, расположенным как раз под густонаселенными улицами. Невозможно ни спуститься в канализацию, ни выбраться оттуда незамеченным. Поэтому-то некоторые из нас и перенесли свои гробы в эти пещеры, ведь нечасто можно встретить тут людей, ищущих себе место для ночлега.

— Зачем же они тогда разводили костер? — спросил Лучиано.

— Я бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос, — промолвила Джоанн и махнула рукой в сторону туннеля, уходящего на запад и уводящего их от дороги к Валь-де-Грас.

— Ни один из вампиров не возражал против того, чтобы воспользоваться этим обходным путем. Напротив, их лица выражали любопытство.

— Где мы сейчас находимся? — спросил немного погодя Лучиано.

Джоанн подошла к узкой винтовой лестнице, ведущей наверх.

— Мы в пещерах под Люксембургским садом.

Тут также были пещеры, туннели и шахты на разных уровнях. Из одной из пещер в верхнем уровне доносился запах костра. Джоанн все еще пребывала в тревожных раздумьях.

— О чем ты размышляешь? — спросила Алиса.

— Гробы! — обронила Джоанн.

Алиса не была уверена, то ли остальные подумали о том же, то ли просто прочитали мысли Джоанн, но на их лицах застыло выражение лютой ненависти.

Вампиры прошли по узкому извивающемуся тоннелю, который раньше определенно служил штольней, и оказались в восьмиугольной комнате. Здесь чувствовался едкий запах костра. Джоанн, вошедшая в пещеру одной из первых, замерла на пороге, так что Лучиано пришлось грубо отодвинуть ее в сторону, чтобы другие тоже смогли что-то увидеть. Хотя там уже не на что было смотреть. В правом углу от почти потухшего костра шел дым. То, что раньше было пятью или шестью массивными деревянными гробами, превратилось сейчас в кучку пепла, в которой кое-где еще тлели угольки. Но и они скоро должны были потухнуть. В этой пещере пищи для огня уже не было. Алиса подошла ближе, чтобы рассмотреть то, что осталось, и попытаться распознать запах, и тут отчетливо услышала свое имя.

— О Хиндрик, я так рада тебя видеть!

— Притворщица! — деланно возмутился Хиндрик. — Я не буду спрашивать, что вы здесь искали. Наверняка вам захотелось на свой страх и риск выяснить, чем же занимались тут люди. Вам ведь не пришло в голову немного подождать и услышать объяснение происходящего от представителей клана Пирас.

Алиса промолчала. Идя по следу, она и мысли не допускала, что делает что-то неправильно. А о Призраке нечего было и вспоминать.

— Ну, мы кое-что выяснили, — сказала она, что тоже было правдой. — Известно ли вам, что искали здесь люди и зачем они сожгли гробы?

Она огляделась вокруг. Конечно же, Хиндрик был не один. С ним был Матиас. Возле него стояли пять представителей клана Пирас, из которых Алиса знала только Гастона. К ее глубокому разочарованию, им нечего было сообщить наследникам кланов. Алиса уже хотела предложить вернуться в пещеры под госпиталем Валь-де-Грае, как все представители клана Пирас сбились в кучу. У нее не было другого выхода, кроме как отправиться домой в сопровождении Хиндрика и других слуг, внимательно следящих за тем, чтобы она не сбилась с верного пути

СОЖЖЕННЫЕ ГРОБЫ

Следующим вечером занятия возобновились. Люди вернулись на поверхность, едва забрезжила утренняя заря. Естественно, им не удалось поймать ни одного вампира — если они искали именно их, что вызывало сомнение у Люсьена и Себастьена. Иоланта же, напротив, была убеждена, что люди замышляют что-то против клана Пирас. Чем вызывала добродушные насмешки Гастона и Клода.

— Что все-таки произошло с гробами в верхних пещерах под Люксембургским садом и в грязных квартирах на холме Шомон? Люди сожгли все гробы, которые им удалось найти в гипсовых пещерах!

— Да, они обнаружили несколько наших тайных убежищ, — отмахнулся Клод. — Ну и что? Они были не так надежно защищены, как пещеры под госпиталем Валь-де-Грас, но о них было известно всем, кто не хотел оставаться у нас на ночлег. Люди сожгли несколько гробов. Ну и что из этого? Мы можем оборудовать себе другие тайники. Кладбища разрастаются, и в криптах иногда можно найти драгоценности, если там похоронен кто-то из вельмож.

— Странно другое, — вмешался Гастон в их разговор, — и это вызывает у меня беспокойство. Ни у кого из этих людей не было с собой оружия, способного причинить нам вред. Как они смогли проникнуть в пещеры под Валь-де-Грас? Давайте вернемся немного назад. Мы все представители клана Пирас. Мы являемся прямыми наследниками нашего господина или людьми, которые в лабиринтах под городом встретились со своей судьбой, освободившей их от жалкого существования и давшей взамен бессмертие и постоянную жажду крови.

Он говорил о том, что в действительности произошло в пещерах под больницей.

Старики возвращались назад в свои глубокие пещеры, Немного выше облюбовали себе для ночлега пещеру молодое поколение семьи Пирас, а также Гастон, Иоланта и Клод. Сами же наследники коротали дни в верхней пещере, отделенной от других рядами гробов, где отдыхал господин Люсьен и его ближайшие советники. В дальней пещере находились гробы остальные членов семьи.

В то время как наследники кланов под неусыпным контролем отрабатывали свои навыки — причем им не дозволено бы ни покидать отведенную под занятия пещеру под Валь-де-Грае, члены клана Пирас двинулись в путь. С наступлением ночи патрули спускались под землю и рыскали в отдаленных районах, постепенно расширяя территорию поисков. Представители клана Пирас довольствовались тем, что следовали за людьми по пятам и наблюдали. Им не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы оставаться незамеченными. Этой ночью не случилось ничего, заслуживающего внимания, только в одной из пещер опять было сожжено несколько гробов и на севере на холме Бют-Шомон люди помешали трапезе нескольких вампиров, которым пришлось уйти, оставив своих ослабленных жертв Жертвами вампиров оказались двое старьевщиков, которые оборудовали себе ночлежку рядом с парком в одной из взорванных пещер. Патруль подобрал этих двух несчастных и доставил их в госпиталь Кошен. У вампиров не было объяснения, почему старьевщиков отправили именно в этот госпиталь.

Все это стало известно наследникам кланов только утром, когда Хиндрик, члены клана Пирас и другие вампиры вернулись назад. Остальные продолжали поиски главы клана, но пока безрезультатно.

Хотя Алиса и Франц Леопольд отличились на занятиях этой ночью, оба пребывали в скверном расположении духа.

— Что с вами сегодня приключилось? — спросил Лучиано, с нетерпением ожидая своей порции крови, которой обеспечивали наследников. — Занятия сегодня были не особенно сложными.

— С ними справился бы и младенец, — сказал Франц Леопольд.

— Да уж, на таком ограниченном пространстве нет места для творчества, — произнесла Алиса. — Справились даже Кьяра и Мари Луиза, хотя на них это и не похоже.

— Но это не причина, чтобы унывать, — пожал плечами Лучиано.

— Для такой неприхотливой личности, как ты, возможно, и нет, — ехидно заметил Франц Леопольд. — Но у меня есть дела поважнее, чем тратить свое время на подобные пустяки.

— Например? — Лучиано не собирался молча сносить насмешки Франца Леопольда.

— Например, увидеть своими глазами, что будет дальше, — сказал Франц Леопольд.

— Оттачивать свой ум дальше или повозиться с новой головоломкой, — не унималась Алиса.

— Или попытаться отыскать в библиотеке Эрика еще какую-нибудь информацию об этом загадочном седьмом клане вампиров, — продолжил Дракас.

— Или раздобыть платье, чтобы пойти в оперу, — подхватила наследница клана Фамалия.

— Нам нужно занять себя чем-нибудь полезным, а не тратить время впустую, — подвел итог Франц Леопольд, и Алиса с ним согласилась.

— Не знаю, что произошло, — поочередно взглянув на них, сказал Лучиано, — но то, что вы наконец нашли общий язык, мне не нравится. Хотя ваши постоянные перебранки и действуют мне на нервы, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это все же лучше, потому что вашей дружбы я не вынесу. — И Лучиано удалился пружинистой походкой.

Алиса и Франц Леопольд удивленно переглянулись.

— Что? Дружба и полное взаимопонимание? Да ни за что на свете! — крикнула Алиса и даже отошла немного от члена семьи Дракас.

— То, что мы сошлись во мнениях по этому вопросу, всего лишь досадное исключение из правил, — подтвердил Франц Леопольд, прежде чем присоединиться к своему клану.

Алиса проводила его взглядом.

— Если я правильно истолковала слова Лучиано, то мы с Францем Леопольдом придерживаемся одного и того же мнения, — обратилась Алиса к Иви, и ее лицо исказилось от отвращения.

— А что в этом плохого?

— Ты ведь пошутила сейчас, не правда ли? «Плохо» — неподходящее слово. Вернее было бы сказать «ужас», «катастрофа»! Но о чем это я? Все это полный бред. Мы с Францем Леопольдом абсолютно ни в чем не похожи.

— И поэтому пришли к одному мнению, — усмехнулась Иви.

— Не вижу в этом ничего смешного! — рассердилась Алиса. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: ничего непоправимого не случится, если иногда наши мнения будут совпадать.

— Но несмотря на противоречия во взглядах вы ведь друзья? Хотя я не считаю Франца Леопольда вампиром, достойным доверия, — сказала Иви серьезно.

— Ну если ты действительно так думаешь, — с сомнением протянула Алиса. — Хотя он смелый, и мне кажется, что в случае необходимости мы можем на него положиться. Но это все равно не значит, что между нами есть что-то общее.

Брэм Стокер бродил вокруг оперы. Он внимательно рассматривал здание со всех сторон, и это позволяло ему не выделяться на фоне других. Здание оперы было шедевром архитектурного искусства. Брэм отошел немного назад, чтобы охватить взглядом фасад. Классические колонны, консоли и карнизы, разноцветный мрамор, позолоченные бюсты и капители... Все до малейших деталей продумано и соединено в единое целое. Каждая сторона здания была увенчана скульптурной группой. Сверкающие золотом фигуры олицетворяли поэзию и гармонию. Как бы ни восхищался Брэм Стокер архитектоникой такого шедевра, как опера Гарнье, его мысли больше занимало то, что было скрыто в недрах здания. Точнее говоря, он интересовался обитающими там и не дающими покоя директору оперы сущностями. Брэм все еще ни на шаг не приблизился к Призраку. Как его можно выследить? Каждый вечер посещать оперу и надеяться на случай? Это нанесет ощутимый удар по его кошельку, особенно если заказывать себе места в ложе. Брэму было известно мнение Оскара об этом, незачем было и спрашивать. Хотя для Оскара было вполне в порядке вещей проводить каждый вечер с новыми друзьями в варьете или кабаре, таком, как, например, «Рейн Бланш», он не стал бы театралом, особенно по такой сомнительной причине, как возможность встретиться с Призраком. Он называл бы это сумасшествием. «Возможно, я действительно немного не в себе», — подумал, улыбнувшись, Стокер.

Он рассматривал въезд в королевскую ложу, в которой сам король никогда не был. Время шло, а строительство стояло на месте. Последствием войны и мятежа стало отречение короля от престола. Переворот случился прежде, чем расходы на строительство и отделку западной галереи с отдельным входом должны были быть оплачены из уже превысившего свой лимит бюджета императора Наполеона Третьего и его жены Евгении. Поэтому эта часть оперного театра не блистала роскошью, оставаясь простой и незавершенной. Западную галерею еще можно достроить, если на престол Франции когда-нибудь взойдет король.

Стокер пошел дальше, но неожиданно застыл на месте, почувствовав на себе чей-то взгляд. От этого взгляда у него мороз пошел по коже. «Вампир», — была первая мысль, которая пришла ему в голову, но мгновение спустя он со смехом отбросил ее. «Вампир? Среди бела дня? А не сошел ли я с ума? Не мешало бы сходить к врачу». Он хотел уже продолжить свой путь, но чей-то взгляд упорно продолжал сверлить его затылок, и Брэм не мог не обернуться. Кто еще, кроме вампиров, обладал взглядом такой силы? Призрак? В этот момент сердце Брэма пропустило удар, но только для того, чтобы потом забиться еще быстрее. Его глаза оглядели толпу. Многие люди прогуливались, наслаждаясь теплыми лучами солнца, но никому из них не было дела до ирландца. Кроме худощавого мужчины, кожа которого была немного темнее, чем у местных жителей. У него были седые волосы, хотя в пору его молодости они были определенно черными. Темные глаза уставились неподвижно на Брэма. Если это и в самом деле Призрак, то все истории о нем просто нелепые выдумки. Этот мужчина был довольно привлекателен, и его лицо совсем не напоминало лицо мертвеца. У него были проницательные глаза — неужели за все это время он моргнул только один раз? — но он не владел магией и уж тем более не внушал смертельного страха. Стокер нервно улыбнулся. Бред какой-то, этот человек не может быть Призраком. «Но почему он не сводит с меня глаз?» — подумал Брэм и подошел к незнакомцу.

— Месье, могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Помочь? Нет, с какой стати? — Густые брови незнакомки удивленно поползли вверх.

Стокер размышлял о том, откуда родом этот человек. Не только темные глаза и смуглая кожа выдавали в нем иностранца, Он не вписывался в окружающую обстановку. Мужчина был одет по последней моде, но не броско, хотя его накидка была непривычно яркой, а головной убор выдавал в нем жителя Востока. Он мелодично выговаривал слова.

— Вы так пристально на меня смотрели — можно даже сказать, рассматривали, — что я подумал, вы хотите меня о чем-то спросить, — продолжил Стокер, не переставая следить за реакцией незнакомца, в уголках глаз которого появились Морщинки от смеха.

— Рассматривал, да, пожалуй, точнее и не скажешь. Я с интересом наблюдал, как вы, полностью погрузившись в свои мысли, собирались уже в третий раз обойти вокруг оперы.

— Вы так долго наблюдаете за мной?

Незнакомец кивнул, и Стокеру стало стыдно, ведь он заметил его только что.

— Я знаю, что это невежливо, — продолжил незнакомец, — но собираюсь и впредь наблюдать за вами.

— Зачем? Чем я вас заинтересовал?

— Тем, что вас интересует Призрак.

— Откуда вам это известно? — Брэм был настолько ошарашен ответом незнакомца, что некоторое время просто молча смотрел на него. — И кто вы? — произнес он наконец.

— Прошу прощения, меня зовут Надир, — поклонился незнакомец. — Когда-то я был Дарога из Персии, начальником полиции персидского шаха, — продолжил он, видя замешательство на лице Стокера. — Но сейчас я просто одинокий старый человек на чужбине. Если я не ошибаюсь, вы — Брэм Стокер, ирландец, менеджер Лондонского театра и по совместительству журналист?

— Да, все так, как вы и сказали. Но помилуйте, вам-то это откуда известно? — Удивлению Стокера не было предела.

Надир повернул руки ладонями вверх, как бы извиняясь.

— У меня свои способы сбора информации. Я слышал, что вы необычайной настойчивостью собираете сведения о Призраке. И я подумал, что за этим скрывается нечто большее, чем праздное любопытство человека, что-то слышавшего об Эрике.

— Эрике? — повторил Стокер. — Вы лично знакомы с Призраком?

— Давайте прогуляемся, — предложил Надир, — и вы расскажете мне, зачем вам понадобился Эрик. Что вы будете делать, если, уж не знаю, на свое счастье или беду, повстречаете его? Хотите добиться славы охотника, убившего Призрака, или писателя, рассказавшего его историю? Никто не говорил вам, что, разыскивая Призрака, вы рискуете жизнью? Он могучий маг и может быть очень опасен, если загнать его в угол.

— Ваше первое предположение абсолютно абсурдно, — ответил Стокер. — То, что я слышал о Призраке, заставило меня проникнуться к нему симпатией. Охота и трофеи меня не интересуют. Я собираю истории о необычных происшествиях и существах, которые по всем законам логики просто не могут существовать.

— Например?

— Например, о вампирах, — произнес нерешительно Стокер, не сводя глаз со своего собеседника — ему хотелось увидеть его реакцию.

Надир задумчиво кивнул.

— Всю свою жизнь я собираю истории об этих существах и когда-нибудь напишу о них книгу.

— Я слышал о подобных созданиях, еще когда жил в Персии, но мне казалось, что они обитают в Карпатских горах или в Трансильвании. Вы полагаете, что Призрак тоже вампир?

— Не знаю. Вы назвали его Эриком. Откуда вам известно его имя?

— Эрик был магом и архитектором при дворе шаха, точнее говоря матери шаха, Кханум. Никогда не стоит недооценивать женщину! По приказу Кханум я сам выследил его на ярмарке в России и уговорил поехать со мной в Персию.

— Значит, Призрак, то есть Эрик, — обычный человек?

— Человек — да, это точно, — кивнул Надир. — Но обычный ли? Его можно назвать выдающимся во всех отношениях. Он талантлив, необычайно умен и изобретателен. Но его лицо изуродовано, а вместе с ним пострадала и его душа. Внешность Эрика является источником его агрессии. Он одновременно чрезвычайно одаренный ангел, талантливый музыкант и архитектор, и демон смерти — на его совести больше жертв, чем я могу себе представить.

Некоторое время Брэм хранил молчание, обдумывая услышанное, а потом спросил:

— А что вы здесь делаете?

— Однажды Эрик оказал мне услугу, и я не остался в долгу. К сожалению, из-за этого я впал в немилость к Кханум и мне пришлось спасаться бегством. Дорога привела меня в Париж, Возможно, это моя судьба — быть единственным другом Эрики и, по возможности, его защитником. Проверять, держит ли он данное мне слово, а если нет — то стать его судьей и палачом.

— Что же такого он вам пообещал? — спросил Стокер, чувствуя, как по спине струится холодный пот.

— Убивать только в случае крайней необходимости, — честно ответил Надир.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил Брэм, когда они снова очутились напротив центрального входа в оперу.

— Видите ли, я без ложной скромности могу сказать, что достаточно хорошо разбираюсь в людях, и вы не производите на меня впечатления человека, который так просто откажется от поставленной цели из-за мистического предостережения. Напротив, я полагаю, что теперь вы еще настойчивее будете искать встречи с Призраком. Собрав о вас информацию, я пришел к выводу что только откровенностью и воззванием к вашей человечности можно убедить вас оставить Эрика в покое и забыть его историю. Пишите о чем хотите — о необычайных событиях, о вампирах и других обитателях ночи, попрошу вас забыть и Призраке, если вы не хотите, чтобы произошло нечто ужасное. Когда на него открывают охоту, он ведет себя как загнанный в угол хищник. Это может стоить жизни многим невинным людям. Согласны ли вы взять такой грех на душу?

Стокер был тронут словами этого человека, но все же не собирался отказываться от своих замыслов.

— Разве на Призрака уже не объявлена охота? По прибытии в Париж я слышал, что его удалось выследить и поймать.

— Это всего лишь слухи, — покачал головой Надир, — и вам самому об этом хорошо известно. Да, на Эрика была объявлена охота, ловушки расставлены, но они не смогли причинить ему никакого вреда. Он ускользнул и на время спрятался в убежище. Конечно, администрация оперы не в восторге от такого соседства, к тому же Эрик требует выплачивать ему ежемесячно дань, но страх мешает дирекции прижать его к стенке. Сейчас наблюдается некоторое равновесие, но всем нужны гарантии.

Брэм сомневался, что директор оперного дома и Надир одинаково смотрят на сложившееся положение.

— Кого же тогда поймали в лабиринтах под зданием оперы? — поинтересовался Стокер.