Приют для усталых героев, которые никогда не сдаются

А теперь еще раз и помедленнее, - проворчал я. - Я пока совершенно не соображаю, душа моя!

Ну, положим, это твое нормальное состояние, - жизнерадостно заявил мой друг. - И вообще, соображать сейчас совершенно не обязательно. Лучше просто приходи в себя: мне без тебя скучно. Кстати, хочешь согреться? Здесь имеется полный кувшин грандиозного горячего пойла... вернее, уже полкувшина, потому что я его дегустировал... Будешь делать вид, что тебе еще дурно, - додегустирую до дна, так и знай!

Давай сюда свое пойло, - великодушно согласился я. - Ты и мертвого уломаешь. - И осторожно приоткрыл один глаз, а потом и другой.

Вопреки моим потаенным страхам сладостное наваждение не рассеялось. Я обнаружил, что лежу на широком мягком диване, под общепризнанным символом уюта: толстым клетчатым пледом. Диван стоял в углу большой комнаты, заставленной громоздкой, но душевной мебелью, очертания которой показались мне вполне привычными, а назначение - поддающимся осмыслению. Самым экстравагантным предметом обстановки был огромный, в полстены, камин. Там приветливо потрескивали поленья и деловито суетился живой огонь. Я глубоко вздохнул, наслаждаясь сладким ароматом дыма. В центре помещения царил круглый обеденный стол таких размеров, что на нем вполне можно было проводить конкурс бальных танцев. У стола суетился мой друг, бодрый, как борзая в начале охоты. Три окна выходили в заснеженный двор. Я встал, закутался в плед (разлучить меня с колючим прямоугольником толстой клетчатой ткани сейчас можно было бы лишь силой... да и то я сомневаюсь, честно говоря). Подошел к окну, с удовольствием отмечая, что ноги меня очень даже держат, уселся на широкий, отделанный деревом подоконник. Долго разглядывал темные лоскуты вечнозеленого кустарника, выбивающиеся из сугробов, как непослушные вихры из-под шапки школьника. Снежные хлопья медленно кружились в воздухе. Одни опускались на землю, другие, подхваченные ветром, взлетали вверх. Получалось, что снег идет одновременно и вверх и вниз. Это умиротворяло.

Мелифаро наконец подошел ко мне с кружкой. Он был одет в ярко-алый свитер и зеленые лыжные брюки, на ногах красовались толстенные полосатые носки, расцветка которых педантично имитировала радужный спектр. То еще зрелище, честно говоря!