Крымское горько‑сладкое

Солнце еще не взошло, а в стране дураков уже кипела работа. Стоп. Нет. Это из другой книги. Не я писал. Я хотел иначе:

Легитимный президент Янукович еще сидел в Киеве, а в стране вежливых зеленых человечков уже полным ходом шла работа по размонтированию Украины и возвращению исконных русских земель России. И вот из латентного периода, то есть фазы скрытой подготовки сил и средств, она резко вылезла наружу.

21 февраля Янукович подписал Соглашение о преодолении политического кризиса на Украине и в ту же ночь бежал. А 22 февраля на одном из телеканалов вышло интервью с ним, где он заявил: он законный президент, власть установилась бандитская, он ее не признает, постановлений Рады выполнять не будет и всем им еще покажет. На сем Янукович заткнулся надолго, пока не всплыл в России. 24 февраля Киев объявил Януковича в розыск.

А в ночь с 26 на 27 февраля спецназ ГРУ в Симферополе занял и блокировал здание Крымского парламента. Депутатов, которые двумя днями раньше никак не могли собраться в количестве, нужном для кворума, вежливые люди отыскивали в городе и привозили к дверям. Далее депутатов загнали в парламент, а журналистов и прочих не пустили никого. Очень быстро оказалось, что никем не контролируемые, кроме автоматчиков в камуфляже без знаков различия, депутаты проголосовали за референдум насчет самоопределения народа Крыма.

Ну, было много усмешливого вранья, что все вооруженные люди – это ополченцы, самооборонцы, оружие в военторге купили и т. д.

Дальше все знают. Крым наш! Зеленые человечки – тоже наши. Крымским татарам – не бузить!!

Путин публично заявил, что Россия не собирается присоединять к себе Крым. Совет Федераций мгновенно принял закон, что Крым можно принять в РФ, если народ попросит. Народ Крыма мгновенно провел референдум за отсоединение от Украины, и тут же – за присоединение к России. Россия мгновенно присоединила. Президент поздравил страну и Крым, а также мягко признал, что зеленые человечки – наши доблестные военные. Народ ликовал и устраивал овации великому Президенту.

Мир охренел от такой лихости.

Пока глупый мир охреневал, в Кремле провели награждение медалью «За возвращение Крыма». На реверсе медали было выбито: «20.02.14–18.03.14.» Прошу оценить срок исполнения – меньше месяца на все! – референдумы, законы, обращения, принятия и т. д. Вы ордер на квартиру дольше оформлять будете.

Но! Шило лезет из мешка и колет в зад. 20 февраля Янукович еще сидел в Киеве, законный президент в президентской резиденции. 27 февраля депутатов Крыма только в зал загоняют автоматами. Но в Министерстве Обороны РФ, от имени которого медаль начеканена, лучше знает, когда началась активная фаза операции. 20 февраля, ты понял‑нет? Если Крым изъявил свою волю – почему медаль Министерства Обороны?

Почему‑то при введении войск (там еще было полно морской пехоты) народ всегда голосует так, как ждет от него высшее руководство этих войск.

14. Стрелков: «Спусковой крючок войны в Донбассе»

Игорь Иванович Гиркин, он же Стрелков, то ли полковник, то ли не совсем, то ли спецслужб, то ли непонятно чего – но: человек храбрый и умелый, с убеждениями и харизмой, любитель военно‑исторических реконструкций, добровольцем прошедший многие горячие точки; высокопрофессиональный командир.

После того, как его убрали из Новороссии обратно в Москву, дал интервью газете «Завтра» и под телекамеры дискутировал с «писателем‑историком‑патриотом» Стариковым, разделав последнего под орех.

Он прямо заявлял, что в качестве типа разведчика был еще на Майдане, а в Крыму появился еще до военного вмешательства, и если бы не бэтээры с морской пехотой – никакой всенародной поддержки русским патриотам‑сепаратистам в Крыму бы не было.

Он прямо заявлял, что если бы он с отрядом из 52 человек не появился в Донбассе – никаких военных действий бы не началось: до них бузили некоторые иногда, но это быстро стихало и последствий иметь не могло.

Он прямо заявлял, что обосновался сначала в Славянске, потому что более крупный населенный пункт было бы просто некем держать.

И – что когда он отвел свои части из Славянска в Донецк, там все было спокойно, как в Москве, люди загорали, сидели в кафе: «Война началась, когда туда пришли мы».