Очная ставка

Люсина строптивость быстро исчезла. Она рассказала все, что знала. А вот Шапальян всеми путями пытался запутать следствие, уйти от ответственности. Виктор Сергеевич решил провести между ними очную ставку. Конвоир первой привел в кабинет Меринову. Люся изменилась неузнаваемо: измятая одежда, скатавшиеся в сосульки волосы, синие ненакрашенные губы, глаза, красные от слез. Она пала духом и теперь надеялась только на Шапальяна, полагая, что он подтвердит ее полную невиновность.

Меринова скромненько примостилась на кончике стула и застыла, сцепив пальцы на коленях. Лютикову по‑человечески стало жаль ее.

Скоро доставили и Шапальяна. Он, нагловато усмехаясь, без приглашения развалился напротив Люси.

– Вы чему улыбаетесь, Шапальян? – спросил Виктор Сергеевич.

– Да вот на Люсю смотрю: за эти дни она изменилась не в лучшую сторону.

Люся посмотрела на него удивленно. Румянец пробежал по ее щекам.

– Это к делу не относится, Шапальян. Разговор у нас должен вестись лишь по существу, – проговорил Лютиков. – Сейчас меня интересует один вопрос: гражданка Меринова на допросе показала, что туфли, которые были изъяты у нее в Туапсинском отделе милиции, фактически, Шапальян, ваши. Правильно?

Пашка нагловато усмехнулся:

– Вы что же, товарищ старший лейтенант, думаете, я могу взять на себя преступление, совершенное этой девкой?

– Прекратите, Шапальян, оскорблять гражданку Меринову. Я вас предупреждаю. Отвечайте по существу.

– Пожалуйста, могу и по существу. Туфли, о которых идет речь, я Мериновой не покупал. О золотых монетах и бумажных долларах, обнаруженных в туфлях, мне ничего не известно. Я Мериновой купил одни туфли в Туапсе. Они сейчас на ней.

Люся сняла черненькие туфли и осторожно отодвинула их в сторону.

– Наденьте, – попросил Виктор Сергеевич. – Когда вам принесут из дома какую‑то обувь, тогда и отдадите их Шапальяну. Босиком у нас ходить нельзя.

Она покорно выполнила приказ и, не мигая, в упор смотрела на Шапальяна. Крупные слезы катились по ее щекам.

– Значит, гражданин Шапальян, вы продолжаете утверждать, что туфли и золото, хранившееся в них, не ваши.

– Еще бы. Я ведь знаю, что за это дело и двадцать пять лет могут дать. Я никогда не занимался валютными операциями. Тряпки, ковры – мое дело, признаюсь. А о золоте спрашивайте у нее, у Мериновой.

– Ясно. А что за материал и для какой книги вы собирали в Новороссийске?

– Я это придумал для гражданки Мериновой. Я нигде не работаю уже три года.

– Еще вопрос: с какой целью вы придумали компрометирующую Скворцова историю?

– Это в отношении того, что Скворцов приставал к девушке? – уточнил Шапальян.

– Именно это я имел в виду.

– Да вот, чтобы она – Меринова, – кивнул Пашка в сторону Люси, – поехала со мной. А ударил, товарищ начальник, Скворцова не я – один морячок. Не то грек, не то румын. Скворцов ведь как раз нас пытался задержать, когда я покупал ковры у моряка. Привязался, пойдемте в милицию. Вот морячок его и стукнул: жалко стало ковров.

– Кто потерял золотую монету в подъезде, где вас пытался задержать Скворцов? – продолжал допрос Лютиков. – Вы лично или иностранный моряк, о котором вы сейчас сказали?

– Я уже ответил: с золотом дела не имел, видимо, монету потерял иностранный моряк. – «Нет, ни за что я не признаюсь в этих золотых операциях, – думал Шапальян. – Дадут большой срок, да и Цулака придется к делу пришить. Уж лучше одному за ковры отсидеть. Тогда и с Цулака, когда выйду из тюрьмы, можно деньгу сдернуть. А эта дурочка пусть сама выпутывается. Хорошо я придумал с туфлями. Выручили они меня».

Шапальян, конечно, не знал, что Лютиков перед тем, как вызвать его на очную ставку, много поработал, что был уже установлен Цулак, выяснена его тесная связь с Пашкой. Виктор Сергеевич проверил и все, что касалось Люси. Он убедился в ее невиновности.

– Меринова, – обратился старший лейтенант к Люсе. – Вы свободны. Идите.

– Куда? Туда же? – торопливо поднялась Люся.

– Домой идите. Совсем. Только из города пока никуда не уезжайте, вы еще понадобитесь мне.

– Виктор Сергеевич… Вы поверили мне?

– Поверил, Меринова, идите.

Люся сорвалась со стула и выбежала за дверь.

Шапальян был явно удивлен таким исходом дела.

Date: 2015-09-18; view: 266; Нарушение авторских прав