Пространственные политические институты

В отличие от элементов политической самоорганизации пространства пространственные политические институты являются сознательным продуктом человеческой деятельности и призваны служить достижению определенных политических целей. Чаще всего эти цели или в целом общественно-политическая роль институтов и служат основанием для построения классификаций и мотивом их анализа. В связи с различиями в политической природе этих институтов часто не удается произвести сквозную типологию пространственно-политических институтов и обнаружить принципиальную схожесть их функций и форм.

Попробуем взглянуть на эту проблему с иной стороны. Отвлечемся от политической иерархии институтов и вспомним, что по нашей типологии пространство обладает весьма ограниченным набором универсальных, не зависящих от иерархии политических явлений, свойств и отличается универсальностью же своих трех измерений.

Оказывается, что с этой точки зрения типов пространственных политических институтов не так уж и много. Все первичные институты, из которых затем строятся любые пространственно-политические системы, подразделяются на три, возможно четыре, класса.

1. Пространственный (площадной) объект особого политического статуса. Критериями отличия данного класса институтов являются:

* Существенное значение, придаваемое их двух- (трех-) мерным (не линейным) параметрам;

* Преобладающая роль одного из политических свойств пространства, которые предполагается использовать при создании данных объектов, а именно – ресурсно-объектного.

К данному классу относятся: государственная территория, административно-территориальные единицы, особые зоны, например, приганичные, территории тюрем, военных объектов и пр. Объединяющим признаком для всех этих объектов является их площадной характер.

Естественно, что особый тип территориальных объектов может обладать и особыми пространстенно-политическими свойствами. Действительно, подавляющая часть ресурсной составляющей ресурсно-объектного свойства пространства может быть получена субъектом политики только от пространственных (площадных) объектов.

Разночтения в определениях "пространственный", "площадной" и в возможном количестве измерений этих объектов не случайны. Именно с данным классом пространственно-политических институтов связана возможность выделения упомянутого выше четвертого класса.

Большинство из приведенных в качестве примера институтов могут рассматриваться как в качестве трехмерных объектов, так и, в целях удобства, – двухмерных. Так, понятие государственной "территории" на практике часто подразумевает и часть акватории, воздушное пространство, недра, материальные объекты на поверхности, обладающие определенным политическим статусом. Поэтому мы и упомянули о возможном добавлении четвертого, трехмерного класса пространственно-политических институтов.

Отметим попутно в качестве иллюстрации нашего определения политического пространства, о котором мы и ведем здесь речь, и его отношения к пространству физических тел, следующее.

Безусловно, ни камни и деревья на земной поверхности, ни пески и граниты недр, ни вода морей и океанов, ни тем более воздух сами по себе никакими политическими институтами не являются. Движение материковых плит, разрушение гор и изменение течения рек по большей части подчиняются особым природным законам, не имеющим отношения к политике.

Все то, что мы называем пространственными политическими институтами, является лишь порождением общества людей, точнее одной сферы их взаимоотношений между собой – отношений властвования. Поэтому все объекты, которые мы называем пространственно-политическими институтами, есть ни что иное, как те субъективные свойства, которое люди приписывают тем или иным материальным объектам. При этом положение (значимость, величина) этих объектов в материальном (физическом) мире и субъективном мире политики может быть диаметрально противоположным.

Действительно, вряд ли кому-нибудь придет в голову сравнивать политическую значимость кабинета министров государства и городского муниципалитета по размеру занимаемых ими зданий. Однако никому не режет глаз привычное изображение "политической" карты мира, где государства представляются физическими размерами государственной территории. Единственным значимым политическим свойством такого "пространства" остается признак соседства. Неужели это все, что можно отразить из политических свойств на карте? Не более ли реально политической выглядела бы карта, где, сохраняя признак соседства, государства изображались бы пропорционально их доли в мировом ВНП, показателям военной мощи, населению, в конце концов? Автор, видевший и составлявший подобные карты-анаморфозы убежден, что они гораздо более соответствуют объективному отражению реального политического пространства, чем сравниваемые на привычных нам изображениях "размеры занимаемых зданий".)

2. Вторым классом пространственных политических институтов являются линейные объекты разграничения (контакта) зон разного политического статуса.

Очевидно, что главным политическим институтом данного класса выступает граница. Однако не только она. Отличительными признаками объектов этого класса являются:

* Линейность (одномерность) простирания;

* Абсолютное преобладание стремления к использованию контактно-коммуникационного свойства пространства при создании таких объектов.

Кроме разного рода границ и демаркационных линий к линейным объектам относятся многочисленные линейные разграничители – от тюремных заборов до линий фронта. Многие из них, как, например, тюремная стена, в реальности выглядят трехмерными материальными объектами. Однако их роль в субъективном политическом пространстве – линейна. Действительно, политическая роль стены и, скажем, заменившей ее меловой линии в целом одинакова – отделить одну пространственную политическую целостность от другой.

Если все же быть последовательным до конца, то можно определить данный класс институтов несколько иначе. Если первый класс институтов рассматривать не как площадной (двухмерный), а как пространственный (трехмерный), то и линия границы может рассматриваться не как линия, а как плоскость. Поэтому точнее было бы определить эти институты как имеющие на одно измерение меньше, чем объекты первого класса.

Поскольку мы уже касались проблем границ в связи с контактно-коммуникационным свойством пространства, подробно останавливаться на анализе использования данного свойства с помощью института границы (разграничителя) мы не будем.

3. Следуя нашей логике, последним классом политических институтов должны быть институты, имеющие на одно измерение меньше, чем предыдущий класс. Если второй класс объектов мы определяем как линейные или одномерные, до данный, третий, класс объектов должен вовсе не иметь линейных размеров и соответствовать физической точке. Возможно ли это в реальности? Да, возможно.

В политическом пространстве, как и в физическом, существуют объекты, линейными размерами которых пренебрегают (они не имеют политической значимости в масштабе рассматриваемых политических явлений), и пространственная определенность которых обусловливается лишь их положением в пространстве (координатами, соседством). Чаще всего в общем виде такими объектами выступают различные центры властных или административных функций. Это может быть столица – для государства, областной центр, горсовет – для города, жилконтора – для микрорайона, окружная комиссия – для избирательного округа, штаб – для армии, и т.д., и т.п.

Как и предыдущие классы институтов, точечные объекты обладают помимо определенного отношения к линейным измерениям также и некоторыми отличиями в реализуемых при их посредстве политических свойствах пространства. Их главная особенность заключается в том, что использование их в качестве идеологического ресурса в той или иной мере является практически обязательным. Создание определенного ореола вокруг центра власти, пусть даже незначительного, в виде флага на сельсовете или портретов руководителей в жилконторе, является одной из необходимых составляющих политического процесса.

Второй обязательной пространственной функцией, которой обладают точечные объекты, является специфическое использование территориального ресурса пространства. Принятие решения о расположении точечных объектов в пространстве практически всегда имеет особый смысл, будь то удобство сообщения или доступность, или даже экономическая целесообразность, как в случае с возможным переносом столицы.

Чаще всего подвергаются социологическому и политологическому анализу не сами пространственные политические институты, а их системы. Нередки случаи отождествления понятий института и их системы. В связи с этим, считаем необходимым определить, что же мы понимаем под последним понятием. Итак, системой пространственных политических институтов называется установление определенной взаимосвязи между создаваемыми или существующими пространственно-политическими институтами с целью реализации единого политического интереса. Наиболее известными и изученными такого рода системами являются административно-территориальное устройство и избирательные пространственные системы. Каждая из них, безусловно должна стать, и не раз становилась, предметом отдельного анализа, поэтому мы не будем подробно останавливаться на их анализе в рамках данной небольшой работы.

Нетрудно заметить, что также как и элементы политической самоорганизации пространства, пространственные политические институты и их системы можно было бы расположить в пространственно-временной системе координат, добавив к их разному количеству измерений ось времени существования. Подобная классификация также может и должна служить материалом отдельного исследования. Здесь же, где мы пытаемся определить лишь самые общие концептуальные подходы к изучению областей взаимозависимости политики и пространства, излишняя детализация и повторение уже описанных методов может увести нас в сторону.