Пространство и редукция конфликта

Разумеется, наиболее надежным способом избавиться от конфликта является устранение причин, породивших как его самого, так и исходное противоречие. Напомним, что такую ситуацию мы назвали радикальной редукцией конфликта. В общем случае это может осуществиться только тогда, когда одна или все стороны противоречия откажутся от потенциально конфликтных интересов. Необходимым условием такого отказа должна быть полная добровольность решений субъектов. Иными словами, субъект или субъекты противоречия внутри себя должны претерпеть изменение настолько, чтобы изменились либо их интересы, либо осознание путей и способов реализации последних. Произойти такое может как независимо от воли соперника, так и при его целенаправленном участии. Безусловно, задача изменения параметров или даже природы противостоящего политического явления несравнимо сложнее любых способов подавления или урегулирования конфликта, однако иногда только ее разрешение может привести к устранению конфликтного противостояния. За примерами здесь далеко ходить не надо.

Окончание "холодной войны" между СССР и США было связано именно с подобной радикальной редукцией конфликта. Отвлечемся немного от главной темы и проанализируем этот пример, применив используемый нами подход.

Политическими явлениями, выступавшими носителями интересов конфликтующих сторон, для простоты будем считать внешнюю политику каждой из двух сверхдержав. Противоречивость интересов и устремлений этих субъектов базировалась на противостоянии:

1. интересов развития и экспансии рыночной экономики в противовес расширению жестко регулируемой, ориентированной на самодостаточность экономике соцлагеря;

2. взаимоисключающих идеологий и претензий на их распространение за своими пределами;

3. взаимной агрессии ценностных ориентаций.

Путями реализации этих интересов было выбрано расширение зон влияния в мире вплоть до глобального и наращивание военно-экономического потенциала сторон с целью усиления взаимной угрозы применения силы.

Уже само участие США в интервенции против молодой Советской России свидетельствует, что указанное противоречие существовало практически с момента возникновения Советского государства. Однако, некоторый период времени (примерно с конца Первой до конца Второй Мировых войн) противостояние перечисленных интересов и устремлений СССР и США в их внешней политике едва ли можно было назвать конфликтом. С одной стороны, претензии на всемирное влияние США резко ограничивались как недостаточностью их внутреннего потенциала, так и силой конкурентов – прежде всего европейских сверхдержав. С другой, – СССР был более поглощен внутренней подготовкой к будущим "внешним" конфликтам, не имея ни сил, ни средств для серьезной, опасной для прямых интересов США, внешней экспансии. Когда же и почему противоречие переросло в конфликт? Была ли здесь какая-либо предопределенность и общая закономерность?

Да, была, и теперь мы можем сформулировать то общее правило, которому она подчинялась. В тот момент, когда политические явления-носители противоречия выросли настолько, что пространственные параметры их интересов стали реально перекрываться, потенциальный конфликт (противоречие) перестал быть потенциальным.

Взрастив претензии на мировое господство, обе стороны осознали, что допустить реализацию интересов противника на международной арене – стало означать ущемление собственных интересов. На протяжении десятилетий "холодной войны" были испробованы многие способы разрешения конфликта. Главные усилия сторон были направлены на применение разных форм реализации. Началась "война" с традиционных для большинства конфликтов попыток прямого подавления – от ядерной дубинки Трумэна, кольца военных баз Эйзенхауэра до кануна ядерной войны в Карибский кризис. В неявном виде методы подавления интересов противника силой испытывались многократно в затяжной борьбе по захвату сфер влияния (вспомним ресурсно-объектное свойство пространства) по всему миру: от Кореи и Вьетнама до Африки и Афганистана. От прямого военного конфликта удерживало примерное равенство сил сторон и разрушительность возможных последствий. Именно последнее обстоятельство в результате сделало очевидной невозможность разрешения конфликта с помощью подавления. Поэтому неоднократно стороны возвращались к попыткам урегулирования методом согласования интересов. Наступали периоды разрядки. Однако каждый раз срабатывали механизмы противоречий, заложенные в согласованиях, и напряженность снова возрастала. Могло ли такое состояние продолжаться вечно или неопределенно долго?

Ответом будет однозначное нет. Развитие любого конфликта потенциально лимитировано внутренними законами природы его субъектов. Общая закономерность здесь заключается в том, что "неразрешимый" конфликт может существовать до тех пор, пока служение ему не войдет во внутренний конфликт с другими жизненными интересами субъектов. Народная мудрость гласит, что войны кончаются тогда, когда любовь к детям становится сильнее, чем ненависть к врагам.

В нашем конкретном примере служение идеям "холодной войны" и в целом государственной идеологии породило внутренний конфликт в одном из субъектов – СССР, более значимый для судеб внутреннего развития, чем исход внешнего конфликта. Этот новый внутренний конфликт переродил природу внешнеполитических интересов и ориентаций СССР. Сработал механизм внутренней саморегуляции систем, приведший к единственно возможному в тупиковой ситуации "холодной войны" исходу. Было ли это объективно предрешенным, или явилось результатом целенаправленных усилий США?

Субъективные усилия противника в данном случае безусловно присутствовали. Однако их роль в радикальной редукции любого конфликта может выступать лишь в качестве катализатора внутренней реакции в системе. Только саморазрешение конфликта внутренних сил, порожденного внешним конфликтом, может привести к действительному устранению причин не только внешнего конфликта, но и внешнего противоречия.

Вспомним, как долго нам преподносили поддержанные советскими штыками социалистические революции и контрреволюции в Балтии и Восточной Европе как безусловное внутреннее разрешение противоречий в этих странах. И только спустя десятилетия долгое внешнее благополучие оборачивалось типичной затяжной формой подавления.

Заключая разговор о радикальной редукции конфликта, скажем о роли пространственных факторов в этом процессе. Поскольку данный способ разрешения противоречия связан напрямую лишь с развитием системных процессов внутри субъектов, роль пространственного инструментария в действиях внешнего противника минимальна. Она может состоять лишь в некоторых пространственных методах воздействия на внутриполитический процесс на территории противника, что весьма затруднительно. В приведенном нами примере это могло выражаться, например, в пространственной политике "подрывного" радиовещания на территорию СССР – расположение и мощность станций, язык и проблематика вещания и т.п.

В противоположность радикальной редукции конфликта роль пространственного инструментария в его частичной редукции огромна и часто абсолютна. Абсолютность заключается в том, что чаще всего не существует способов достичь частичной редукции без применения пространственных механизмов.

Напомним, что частичной редукцией конфликта мы называем сведение конфликта до состояния противоречия, то есть изменение условий настолько, чтобы отпала необходимость ущемления интересов противника при реализации собственного интереса. Заметим сразу, что иногда при реализации интересов сторон под действием частичной редукции создаются реальные возможности для перехода последней в радикальную форму.

Вспомним также, что главным необходимым условием перерастания противоречия в конфликт является пространственное и временное совпадение (перекрытие) противоречивых интересов. Отсюда очень несложно сделать вывод о том, что для обратного перехода требуется развести конфликтующие стороны так, чтобы сферы распространения (или время осуществления) их интересов не перекрывались. Так как управлять временем значительно сложнее, пространственный инструментарий здесь полностью преобладает.

Часто процесс осуществления частичной редукции конфликта внешне выглядит как согласование интересов или даже подавление. Однако внутренняя сущность такого согласования принципиально отличается от упомянутых форм реализации конфликта. Главной особенностью, по которой можно отличить редукцию конфликта от его реализации, является признак осуществленности интереса. Если результатом любой формы реализации конфликта никогда не выступит полная осуществленность интересов всех сторон, то обязательным признаком редукции будет потенциальная возможность независимого друг от друга осуществления интересов конфликтовавших сторон.

Видимо, подобная мимикрия редукции конфликтов под иные формы его разрешения служит причиной путаницы и недостаточной изученности механизмов и проблематики частичной редукции.

Между тем, в мировой политической практике именно частичная редукция конфликтов всегда считалась наиболее желанным способом их разрешения. По распространенности же она, пожалуй, сравнима с использованием методов подавления или согласования.

Частичная редукция конфликта чаще всего выступает в форме бегства или высылки. По согласованию сторон или по решению одной из них один из оппонентов, чувствуя невозможность взаимной реализации интересов или угрозу принуждения на определенной территории, покидает ее с целью осуществления своего интереса в другом месте. Отличие от ссылки как формы принуждения в этом случае будет состоять в том, что интерес принуждаемого оппонента не подавляется. Пространство же при этом используется лишь в качестве разделителя сторон (контактно-изоляционная функция) с целью условного уравнивания сторон в качестве субъектов нового противоречия (хотя и порожденного старым конфликтом).

Поскольку проявления частичной редукции не всегда очевидны, приведем примеры.

Уровни применения данного метода варьируют от конфликтов индивидуального уровня до межгосударственных. Острая проблема беженцев с территорий межэтнических конфликтов – ни что иное как наиболее яркое проявление упомянутого механизма на индивидуальном (групповом) уровне. В данном примере, однако, мы далеки от отождествления беженцев с одной из сторон в межэтническом конфликте. Поясним. Конфликт, от которого бегут люди, упрощенно можно определить как конфликт между стремлением к личной (семейной) безопасности и угрозой этому стремлению со стороны интересов военных действий (интересов межэтнического конфликта). В случае бегства оба этих интереса могут существовать независимо, тогда как "дома" это было бы невозможно.

Разные формы политической эмиграции могут также иллюстрировать пространственный способ частичной редукции. Эмигрировали отдельные люди, целые политические организации и даже огромные социальные группы во все времена и практически повсеместно. В сравнительно недавней истории это были русские радикалы – политики и писатели, такие как Герцен, Плеханов, Солженицын. Эмигрантские партии, издательства, политические центры были характерны не только для русской эмиграции. Двадцатый век знал немало правительств в эмиграции – Польши, Литвы, других европейских стран. Одной из трагедий века можно считать многомиллионное взаимное переселение мусульман и индуистов после создания государства Пакистан. И, наконец, на самом макро-уровне мы имеем целые эмигрантские государства.

Именно пространственный способ частичной редукции политического конфликта лежал в основе создания и развития такой страны, как США. В 1620 г. знаменитый корабль "Мэйфлауэр" вез к берегам Новой Англии пуритан-сепаратистов, покинувших сначала родную Англию, а затем и Голландию, и стремившихся на новых землях реализовать свои представления о справедливом устройстве общества. Ирония истории заключается в том, что если образование первой колонии в Новой Англии произошло в результате применения механизмов пространственной редукции, то уже вскоре после этого та же самая частичная пространственная редукция была вновь использована на американской земле для разрешения возникшего уже внутреннего политического конфликта – недовольные новым "справедливым" порядком переселенцы уходили на новые земли и основывали свои колонии. Так образовались будущие штаты Коннектикут, Род-Айленд и другие. В дальнейшем метод "исхода" стал двигателем развития американской истории.

Date: 2015-09-03; view: 565; Нарушение авторских прав