Ресторан «Фонтен де Марс», Седьмой квартал, Париж, 21 апреля, 20:17

– Дай‑ка посмотрю еще раз, – потянулся Том к распечатке. Дженнифер наблюдала за тем, как он перебирал листы пальцами, сосредоточенно нахмурив брови, и вспоминала время, когда они в последний раз были вместе. Тоже в ресторане. Здесь, в Париже. Многое изменилось, но они снова были вместе, еще более подозрительные и осторожные, чем тогда. Может, такова расплата за близость? Стена между ними стала в два раза выше, чем раньше.

Зато понятно, почему он так заинтересован ее работой, – это был повод не говорить о личном.

– Посмотри на его сделки, – провел пальцем по странице Том. – Этот твой Рази покупает отличные картины – Клее, Лорансен, Утрилло, даже Ренуар. Но вместе с тем он берет много откровенно плохих полотен. Да, того же периода, но лучше они от этого не становятся.

– И что это значит?

– Одна из сложностей в фальсификации живописи – подделать возраст холста, – объяснил он. – Этого можно избежать, если у тебя есть ненужные картины сходного возраста. Стираешь краску, рисуешь то, что тебе надо, и никто ни о чем не догадается.

– Думаешь, он занимается именно этим?

– Его выбор нельзя объяснить ничем другим. Я уверен, что он берет эти картины только ради холстов, – твердо сказал Том. – И я бы удивился, если бы продавцы этого не понимали.

– Они знали, что Рази будет использовать их для подделок?

– Они были рады избавиться от этих картин. Поспрашивай – все, как один, скажут, какой он отличный парень, – вздохнул Том.

– Так они мне и отвечали! – воскликнула Дженнифер, вспомнив неприятную встречу с Уилсоном и прочими членами братства торговцев произведениями искусства с Верхнего Уэст‑Сайда.

– Обвинить кого бы то ни было в фальсификации не так просто. Особенно в Штатах, с их трепетным отношением к законности. Именно поэтому Рази работает на среднем рынке. Никто не будет называть его обманщиком и вызывать полицию, рискуя парой сотен тысяч долларов. Рази отлично устроился.

– А сертификаты подлинности помогли убедить покупателей из Японии в том, что они купили подлинник.

– У японцев в отличие от нас нет экспертов, способных издалека отличить копию от оригинала. И там покупатель не будет вызывать специалиста из‑за океана ради картины стоимостью полмиллиона долларов. Сертификата ему вполне достаточно. На самом деле зачастую он важнее картины. Ну, знаешь, японцы ведь любят все… фирменное.

– Я знаю, что они отказываются контактировать с нами после известий о том, что их обманули, – вздохнула Дженнифер, подумав о продолжающихся бесплодных попытках поговорить хоть с кем‑то из «Такано холдингс».

– Скорее всего не хотят потерять лицо, – предположил Том. – Кстати, умный ход. Рази сделал так, что недостатки рынка работают ему на руку. Любовь японцев к сертификатам и боязнь оказаться не на высоте. Американская боязнь судебных исков из‑за беспочвенных обвинений и стремление держаться победителя, как бы плохо это ни пахло. – Он подтолкнул распечатку в сторону Дженнифер. – Впечатляет.

У столика появился официант, принял заказ. Том отказался от предложения сдать портфель в гардероб и поставил его на пол между ног. Дженнифер улыбнулась. Похоже, даже воры боялись быть ограбленными.

– Кстати, ты так и не признался, что делал в Лувре, – сказала она, разливая по бокалам вино.

– Убивал время, – пожал плечами Том. – А ты?

– У меня была назначена встреча с одним человеком. Отменилась.

– Встреча по делу?

– Вроде того. – Она не собиралась рассказывать детали убийства Хэммона и того, что обнаружила там, без согласования с Грином и руководством полиции Нью‑Йорка. – Как дела у Арчи?

– Скучает, – улыбнулся Том. – Иногда я беспокоюсь, как бы он не бросился с головой в свою прежнюю жизнь.

– Значит, он не с тобой?

– Остался в Лондоне. Ненавидит путешествовать.

Оба замолчали на то время, что официант расставлял на столе первые блюда.

– А ты как? – спросила Дженнифер. – Тебе никогда не хотелось вернуться назад? Заняться прежним?

– Разве тебе не все равно?

– Конечно, нет.

– Почему?

– Не знаю, – нахмурилась Дженнифер. – Потому что ты сказал, что это в прошлом. Потому что это неправильно.

– Дженнифер Брауни, – рассмеялся Том, – голос моей совести. А что бы ты сделала? Сдала бы меня полиции?

– Если бы узнала, что ты взялся за старое?

– Или решила бы, что собираюсь.

– Не знаю. От многого зависит.

– От чего, от погоды?

– От многих факторов.

– Что ж, я разрешу твою дилемму. – Том накрыл ее руку своей. Она не стала отстраняться, радуясь, что наконец‑то завязался личный разговор. – Я был хорошим мальчиком.

– Ни единого противозаконного дела?

– Ты разочарована?

– Удивлена, что тебя не тянуло обратно.

– А я не говорил, что не тянуло, – ухмыльнулся он.

– Ответить на мои электронные письма тоже не тянуло? – нейтральным тоном попыталась спросить Дженнифер, но, судя по тому, как быстро Том убрал руку и перевел глаза на стоящую перед ним тарелку, у нее это не получилось.

– Я не хотел все усложнять.

– Это было всего лишь письмо, Том. «Привет, как дела?» Даже если я тебе не нравлюсь, не обязательно меня игнорировать.

– Конечно, ты мне нравишься, – тут же ответил он.

– Тогда в чем дело?

Повисло долгое молчание – Том, по‑видимому, подбирал правильные слова.

– Послушай, у меня не очень хорошо получается… Я не хотел расстраивать тебя или что‑то в этом роде. Я просто подумал… Подумал, что так будет легче.

– Тебе?

– Нам обоим. Мы живем на разных концах мира. У нас абсолютно разная жизнь. И если не забыла, ты агент ФБР, а я преступник.

– Бывший преступник, – уточнила она.

– Ты поняла, о чем я, – покачал головой Том. – Как думаешь, что у нас могло бы получиться?

Несколько мгновений она внимательно смотрела на него, а потом пожала плечами. Его слова потушили последние теплившиеся искорки воспоминаний о прошлом лете.

– Ничего, – со вздохом признала она. – Ты прав.

– Я хочу сказать, что жизнь достаточно запутанная штука и без… ну, сама понимаешь. – Кирк издал неловкий смешок.

– Я думаю, мы запутываем ее еще больше. – Дженнифер улыбнулась подошедшему официанту; наступившая в разговоре пауза устраивала обоих. Дженнифер не была согласна с его доводами и даже толком не следила за умозаключениями – думать об этом не хотелось. Что было – то было. Вероятно, он прав, и она ожидала невозможного Вероятно, им обоим следовало оставить прошлое в прошлом.

Вечер тянулся дальше, Том становился все разговорчивее, по мере того как они съели десерт и выпили кофе. Говорили о том, чем занимается семья Дженнифер. Говорили о работе Тома и о людях, которых он встречал. О его поездке в Санкт‑Петербург. О Байроне Бейли, молодом агенте ФБР, их общем знакомом.

И все это время Дженнифер поражалась тому, как мало она знала о Томе, а точнее – тому, что так и не узнала о нем ничего за проведенное вместе время. И спрашивала себя – есть ли у Тома хоть один действительно близкий человек.

– И надолго ты здесь останешься? – Том помог ей надеть плащ, когда они вышли из ресторана. Ночь была теплой и тихой.

– День‑два, не больше. А ты?

– Так же.

Повисла неловкая пауза, а потом Том попытался поцеловать ее на прощание, в то время как она протянула ему руку. Оба рассмеялись. Дженнифер шагнула вперед и прижалась щекой к его губам.

– Не двигайтесь! – прозвучал голос, сверкнула вспышка фотокамеры. – Прекрасно!

Дженнифер отпрянула от Тома и огляделась.

– Льюис, – выдохнула она.

– Bonsoir[21], агент Брауни, – приторно улыбнулся репортер, мусоля в зубах сигарету и вытаскивая диктофон из потертой джинсовой куртки. – Не возражаете, если я буду звать вас Дженнифер? По‑моему, мы становимся очень близки.

– Как, черт побери…

– Вы что, не в курсе? Дома о вас только и говорят. – Он подошел ближе, обвисшая кожа под подбородком неприятно покачивалась при каждом шаге. – Рейтинг газеты поднялся на пятьдесят процентов после моей «Черной вдовы». Кстати, вам понравилось фото? – подмигнул он. – В общем, редактор попросил развить тему. Лучше узнать женщину, скрывающуюся за удостоверением. Девушку с пистолетом. Хорошо, что ваш консьерж копит на протезирование зубов, а то я никогда бы вас не нашел.

– Кто этот идиот? – Том шагнул вперед, загородив Дженнифер от фотографа, продолжающего делать снимки.

– Никто, – ответила Дженнифер, слишком удивленная, для того чтобы злиться.

– Ли Льюис, «Американ войс», – представился репортер, протягивая Тому визитку потемневшими от табака пальцами. Вид у нее был изрядно потрепанный. – По‑моему, мы раньше не встречались, мистер…

– Оставьте ее в покое, – отчеканил Том.

– Американцы имеют право знать, почему на деньги налогоплательщиков агент ФБР кормит своего бойфренда в ресторане! – заявил Льюис.

– Платил я, – коротко ответил Кирк. – И я не ее бойфренд.

– Конечно, нет, – подмигнул Льюис. – Но будь осторожен в постели, приятель. Ее укус смертелен.

– Почему бы тебе не отвалить? – шагнул Том к репортеру, который вызывающе смотрел на него. На безопасном расстоянии уже начала собираться толпа зевак.

– Не надо, Том, – предупреждающе сказала Дженнифер. – Только все испортишь. Это моя проблема, а не твоя.

– Остерегайтесь ее, – заявил Льюис. – Она уже убила одного человека и недавно напала на меня. Я подумываю подать в суд!

– Хочешь подать в суд? Подавай на меня.

Кулак Тома врезался в скулу репортера и отбросил его на капот стоявшей сзади машины. Вылетевшая изо рта Льюиса сигарета описала красивую дугу.

Какая‑то женщина, стоявшая поодаль, закричала, кто‑то что‑то пробормотал про вызов полиции. С тихим стоном Льюис сполз на землю. Фотограф выматерился и бросился бежать вниз по улице.

– Вот дерьмо, – выругалась Дженнифер. После всех проблем с Грином эта ситуация была совершенно ни к чему.

– Дерьмо, – согласился Том, поняв, что совершил ошибку ровно в тот момент, когда ударил Льюиса. – Я не хотел…

– Ты хоть представляешь, что натворил? – в отчаянии покачала головой она.

– Прости. – Том выглядел виновато. – Он… Я не соображал ничего. Хотел только, чтобы он заткнулся.

Дженнифер молча смотрела на него несколько секунд. На Тома было сложно сердиться, ведь он лишь хотел защитить ее.

– Все в порядке, – вздохнула она. – Сам нарвался. Думаю, мы сможем объяснить…

– Нет, – быстро сказал Том, оглядываясь по сторонам. – Я ничего никому объяснять не буду.

– Что ты хочешь сказать?

– Я не могу допустить, чтобы меня арестовали, Джен.

– Почему? Что случилось? – нахмурилась она. Он вел себя очень странно.

– Ничего, – настаивал Том.

– Не может быть.

– Ерунда, – признался наконец он, – просто несколько лет назад у меня тут были некоторые проблемы. Ничего серьезного, но если они снимут у меня отпечатки пальцев…

Голос Тома стих. Дженнифер с каменным лицом смотрела на него.

– Хочешь, чтобы я объяснил? Хорошо, – сказал он, запустив пятерню в свои волосы. – Я сломал руку человеку, в драке. Если они поймают меня по обвинению в еще одном нападении, то я получу шесть месяцев за того парня и еще шесть – за Льюиса.

– Тебя условно приговорили к тюремному заключению? – Она не знала всех тонкостей французской законодательной системы, но звучало слишком сурово для такого рода нарушения.

– Я сломал ему руку в трех местах, – задумчиво добавил Том. – И еще нос. И пару ребер.

– Господи, Том, – поразилась она. – Что он сделал?

– Не важно. Хочу убраться отсюда до появления полиции.

– Иди. – Она махнула рукой. – Я все улажу.

– Пожалуйста, придержи это для меня, – попросил Том, протягивая ей портфель. – На случай если меня все‑таки поймают.

– Что там? – с любопытством нахмурилась она.

– Бумаги. Детали дел, над которыми я работаю, и координаты людей, которых я знаю. Людей, которые рады помочь мне, но которые не хотели бы, чтобы полиция знала о них или о том, чем они занимаются.

– Ладно, – сказала Дженнифер, забирая у него портфель. Том вовсю пользовался только что завоеванным расположением.

– Спасибо. Я это очень ценю. – Улыбнувшись, он поцеловал ее в шеку. – Встретимся завтра, когда все утихнет, чтобы я мог забрать свои вещи?

– Я позвоню тебе утром, – согласилась она.

– И мне правда очень жаль, – кивнул он на поверженное, стонущее тело Льюиса. – Надеюсь, это доставит тебе не слишком много проблем.

– Я тоже надеюсь. – Она сжала губы, заранее представляя себе, как ситуация будет выглядеть в глазах Грина.

Помахав на прощание, Том направился к реке. Дженнифер покачала головой, глядя на его удаляющуюся спину. Совсем не так она представляла себе сегодняшний вечер – не драку и не сбегающего Тома.

– Я подам в суд. – Пошатываясь, Льюис поднимался на ноги, держась за машину. – На тебя и на твоего дружка. Засужу обоих.

Пару восхитительных секунд Дженнифер обдумывала – не ударить ли его еще разок.