Квиксос

К тому времени, как мы добрались до Фарнесс Бета, уже начинался 343.М41. Кадианский субсектор был разделён войной на две части, и армии абсолютного кошмара извергались из Ока Ужаса, огненным водоворотом пылавшего в небесах большинства сторожевых миров. Опухший и гневный, он сверкал яростнее, чем в любое другое время на памяти живущих. Каждая вспышка и импульс в его вихре открывали новый варп‑разрыв, из которого вылетала очередная флотилия смерти. Та весна получила название Неколебимое Удержание Кадианских Врат и вошла в известные каждому специалисту исторические труды.

В первые месяцы 343.М41 кадианцы увидели величайшее за три сотни лет вторжение Хаоса. Казалось, извечный Враг что‑то знает.

«Иссин» доставил меня, нетерпеливого и жаждущего взяться за дело, к Фарнесс. В Имматериуме нас сопровождало ещё два судна: величественная башня крейсера Риччи и древний, похожий на дикобраза военный корабль Вока. Эндор и Грумман со своими свитами путешествовали вместе со мной на борту «Иссина», который давно уже не перевозил такое количество людей.

Нас дожидалась оперативная группа Имперского флота, представленная эскадрой из десяти кораблей Военно‑космического флота Скаруса, отозванных для специальных манёвров под контролем дисциплинарного отдела.

Эта специальная группа вышла к точке сбора на две недели раньше нас, и проведённые ею зондирование и разведывательные операции всесторонне подготовили для нас высадку.

– Мы получили подтверждение касательно дислокации Парии, – по вокс‑каналу доложил мне со своего судна Верховный Прокуратор Ольм Мадортин.

«Пария» стала оперативным псевдонимом, установленным для Квиксоса.

– Или, по крайней мере, мы знаем область его деятельности. Высылаю данные. Вам необходим участок «А».

Я обернулся, сидя в своём кресле на изящном мостике «Иссина», и Максилла кивнул одному из прекрасных сервиторов. На вспомогательном экране моей консоли вспыхнула карта.

– Получено, – сказал я, снова поворачиваясь к слегка размытому изображению Мадортина на главном экране мостика.

– Это горное плато, расположенное у северных пределов провинции Хенгев и называемое Ферелл Сидор, что буквально переводится как «Алтарь Солнца». Местное правительство объявило весь регион священной территорией, потому что там повсюду натыканы толосы[23]Второй Династии. Доступ туда предоставляется исключительно Экклезиархии, членам королевских семей Фарнесс и санкционированным археологическим экспедициям. Мы полагаем, что Пария получил лицензию на проведение земляных работ на Ферелл Сидор приблизительно шесть лет назад, под видом археологической миссии Университета Авеллорна. Местные власти, как предполагается, должны контролировать подобную деятельность, но они совершенно не знают, чем он там занимается. Если вы посмотрите подробную карту…

– Да, получил её.

– … то сможете увидеть протяжённость этих работ. Пария выстроил рядом с этой ямой небольшой город.

– Котлован не маленький…

– Мы думаем, что именно там он захоронил или установил поддельный пилон. Трудно получить чёткую картинку. Нам не хотелось подходить слишком близко, чтобы не всполошить его.

Я поднялся из своего кресла и вгляделся в огромное изображение лица Верховного Прокуратора.

– Вы готовы?

– Абсолютно. У вас есть копия моего стратегического плана атаки. Можете вносить любые поправки, какие пожелаете.

В этом не было никакой необходимости. План Мадортина оказался экономичен и эффективен. Официально это было операцией дисциплинарного отдела, завершающей расследование по цепочке следов, ведущих от трацианского кошмара. Верховный Прокуратор Мадортин ради претворения этого плана в жизнь даже заключил договор с Коммодусом Воком. Но на самом деле это был договор со мной. Ольм стал единственным не‑инквизитором, которому я написал.

Мы договорились о кодовых позывных, согласовали командную вертикаль на время операции и назначили час «ноль», пожелав друг другу удачи.

– Храни тебя Император, Грегор, – сказал он.

– Очень на это надеюсь, – ответил я.

На следующий день, за два часа до восхода солнца, пятьсот имперских гвардейцев из Пятьдесят первого трацианского полка выдвинулись к Ферелл Сидор – участку «А» – от замаскированных в окружающих холмах сборных пунктов, где их высадили с десантных кораблей днём ранее. Они бесшумно продвигались тремя колоннами, первая из которых проверяла единственную дорогу, по которой к плато могла добраться наземная техника. Когда все три колонны вышли на позицию, мы разбудили Ферелл Сидор.

Фрегаты «Жиков» и «Ярость Спатиана» в течение шести минут утюжили гору бомбами, подняв такое огненное зарево, что казалось, будто солнце взошло слишком рано. В его свете над участком «А» прошло тридцать бомбардировщиков класса «Мародёр», сбросивших ещё тридцать тысяч килограммов взрывчатых веществ.

И снова ложный рассвет.

Несмотря на эту разрушительную увертюру, когда восемь минут спустя после падения последней бомбы на плато вошли наземные войска, им было оказано яростное сопротивление. Мадортин выразил опасение, что большая часть сил Квиксоса обитала под землёй, прорыв туннели в горе, и поэтому могла выдержать и более суровые воздушные налёты.

В пылающих руинах городка копателей трацианские солдаты схлестнулись с фанатичными и хорошо обученными культистами. Большинство из них носили знаки отличия и цвета Мистического Пути. Многие были мутантами. По первой оценке, нам противостояло не менее восьми сотен воинов противника. Мадортин выслал резервные войска оперативной группы – ещё семьсот трацианских штурмовиков.

К тому времени мы уже развёртывали вторую волну. Медея высадила меня, Иншабеля, Эндора и двух боевых сервиторов в стороне от зоны боевых действий. Неподалёку, поднимая пыль, приземлился бронированный челнок Риччи, доставивший кроме него ещё и Коммодуса Вока с прикрытием из двадцати солдат Инквизиции. Последним приземлился десантный корабль, предоставленный Мадортином для Груммана, чью свиту составляли десять человек, каждый из которых некогда являлся касркином.

Когда мы устремились вперёд сквозь поднимающийся дым, а наши посадочные корабли скрылись в предрассветном небе, мы почувствовали толчки и ощутимое возмущение ментальных сил. Пугающе мощная ментальная волна прокатилась от эпицентра участка «А», уничтожив, более тридцати идущих впереди солдат, а затем внезапно стихла.

Мы все были готовы к тому, что Квиксос может широко применять ментальную защиту – в конце концов, он ведь собирал псайкеров вроде Эзархаддона, – и казалось вполне вероятным, что активные ментальные нападения не только станут ключевым элементом его сопротивления, но и даже более существенным, чем демонхосты. Я не стал рисковать.

Разделившись на две группы, неприкасаемые Дамочки, в целом порядка пятидесяти женщин, двигались за первой волной солдат. Одну группу вела Биквин, охраняемая Нейлом и двенадцатью воинами из моего штата, а Тула Сурскова, под защитой Фишига и другой дюжиной солдат, – вторую.

Дамочек никогда прежде не задействовали в таких операциях, но они действительно оказались именно таким оружием, каким я всегда хотел его видеть. Создаваемая ими ментальная пустота сдерживала и сводила на нет разрушительный шторм, надёжно закупоривая его внутри участка «А» и защищая наши наступающие войска.

Вместе с Иншабелем я спустился под землю по высеченным в камне ступеням, ведущим во внутренний сектор участка «А». Почти час мы метр за метром пробивали себе путь через закопчённые наземные постройки. Теперь, с восходом солнца, мы обнаружили первую точку доступа к подземным уровням: лестничный проем, обнажившийся в результате артподготовки.

Все вокруг было усыпано дымящимися обломками, на полу лежало несколько неопознаваемых тел. Кое‑где с рокритового свода свисали искрящие энергетические кабели. Мы оба надели датчики передвижения и теперь, поворачиваясь то влево, то вправо, отстреливали появляющихся культистов. В моем болтере уже заканчивались заряды, а Иншабель вогнал в оружие предпоследнюю энергетическую ячейку. Сила сопротивления еретиков была невероятной.

На пересечении, по‑видимому, случайным образом перепутанных туннелей мы столкнулись с Эндором. С ним было несколько трацианских солдат и гвардеец Инквизиции, но он потерял обоих медлительных боевых сервиторов. То, о чём он думал, легко читалось по его глазам. Мы высадились большими силами, уверенные в себе, но, возможно, даже этого окажется недостаточно. Я думал, что предусмотрел самые худшие варианты развития событий. Но, судя по всему, я всё‑таки недооценил Квиксоса.

Звуки свирепой перестрелки привлекли наше внимание в более крупном зале слева от нас. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как в нашу сторону бегут четверо израненных, перепуганных трацианских солдат.

– Назад! Уходите! – кричали они.

Я протолкнулся вперёд.

Огромный зал наполовину скрывался в клубах дыма. Зелёный, неестественный огонь лизал стены. А в дальнем конце и без того, гигантская пещера, казалось, открывалась во что‑то куда более просторное.

Но не это привлекло моё внимание.

В окружении более чем пятидесяти мёртвых тел, по большей части тел имперских гвардейцев, Коммодус Вок сошёлся с Профанити.

Старый инквизитор дрожал, его одежды покрывались псионическим льдом. Призрачный огонь сиял в его рту и глазах. Демонхост, в чьих свирепых чертах едва угадывалось искажённое лицо бедного, потерянного нами Гусмаана, парил перед Воком, сражаясь с незримым барьером ментального гнева.

Мы бросились вперёд, вызывая на себя огонь культистов, неожиданно выскочивших из зала справа. Рядом со мной дёрнулся и согнулся трацианский солдат, в которого пришлось два попадания. Ругнулся раненый Иншабель.

Эндор призвал оставшихся бойцов присоединиться и вступил в бой с культистами, стреляя из лазерного пистолета и размахивая цепным мечом.

Вок был близок к тому, чтобы сломаться. Я видел, что он уже дрогнул под невероятным давлением.

Я убрал болт‑пистолет и стал пробиваться мимо тел и обломков на помощь Коммодусу, молясь, чтобы мой рунный посох годился для того дела, для которого был предназначен.

И тут взрыв ослепительного белого света и одуряющего жара отбросил меня назад.

Я попытался встать, с трудом понимая, что меня выкинуло из пещеры сквозь фанерную перегородку в какой‑то сырой погреб. Невидимая сила подняла меня на ноги. Я купался в свете.

Передо мной парил Черубаэль.

– Грегор, – сказал он. – Итак, ты пришёл. Я знал, что ты сможешь.

Я поднял перед собой рунный посох. Присланный Рейвенором свиток защиты от демонов, заключённый в зеленую мраморную трубку, после открытого нападения Черубаэля превратился в пыль.

– Я слишком долго ждал этого мгновения, – произнёс демонхост. – Помнишь, на Иичане я говорил, что ты должен будешь кое‑что сделать для меня? Так вот, это время пришло. Сейчас. Это и есть тот самый момент, ради которого все затевалось. Тот самый, чей приход я предвидел с того самого дня, как наши пути пересеклись впервые. Судьбы… наши судьбы переплетены, помнишь?

– Как я мог забыть? – выплюнул я. – Ты утверждаешь, что использовал меня все это время! Руководил мной! Даже защищал меня! Я видел, как ты убил Лико на Иичане! Так, значит, я должен был оставаться в живых ради этого мгновения? Почему?

Черубаэль улыбнулся:

– Будь ты пронизан варпом, как я, ты бы видел время со всех углов. Ты узрел бы то, что только будет и что уже грядёт, то, что кто‑то, находящийся здесь и сейчас, совершит через столетие или два или что он вершил тысячу лет тому назад. Ты увидел бы вероятности.

– Загадки! Ты никогда не говоришь прямо!

– Больше никаких загадок, Эйзенхорн. С того момента, когда мы впервые познакомились, я понимал, что ты единственный – единственный, кто достаточно упорен, умел и удачлив, чтобы подарить мне то, что я хочу. О чем мечтаю больше всего в жизни. Я знал, что, если помогу тебе уцелеть, ты придёшь и дашь мне самую драгоценную вещь прямо здесь, на этой планете, в этот час.

– Я никогда не стану помогать демону!

Демонхост с пустыми глазами усмехнулся и с совершенно серьёзным видом добавил:

– Тогда уничтожь меня, если сможешь.

Он вздохнул. Я поднял рунный посох и направил свою Волю по псипроводящему жезлу к телеэмпатическому камню. Резной фрагмент Плиты засверкал голубым светом.

Понтиус Гло знал кое‑что о демонхостах. Наибольшей слабостью тварей являлась сила той Воли, что связывала их рабскими цепями. Рунный посох, столь тщательно подготовленный и сконструированный, так кропотливо украшенный древними символами контроля, служил рычагом, чтобы разрушить эти цепи, увеличивая мою собственную мощь до нужного уровня.

На какое‑то мгновение я почувствовал, что такое быть альфа‑плюс псайкером.

Сверкающее копьё энергии, сорвавшейся с магнетического камня, ударило Черубаэля в грудь.

Демонхост на секунду улыбнулся, а затем его плотская оболочка разорвалась, выплёскивая во все стороны бурное пламя Хаоса. Я разрушил его оковы и загнал обратно в варп.

И в тот миг, когда моё усиленное сознание покорило Черубаэля, я узнал про годы рабства, проведённые им в руках Квиксоса, почувствовал, какие муки он испытывал от этих пут, и увидел великий, запретный текст Малус Кодициум, чьё колдовство Квиксос использовал для создания демонхостов.

И я понял, что, в конце концов, дал Черубаэлю именно то, о чём он мечтал.

Свободу.

Я выбрался обратно в главное помещение. К тому времени Вок, удивительно долго сопротивлявшийся Профанити, был уже мёртв.

Я вспомнил слова, сказанные Воку после злодеяния на Трациане: «Я бы постарался все исправить. Не расслаблялся бы, пока все негодяи не будут уничтожены, а порядок восстановлен. А затем приложил бы все усилия, чтобы выяснить, кто и что за всем этим стоит».

Теперь он мог упокоиться. Эта работа была завершена.

Демонхост отбросила в сторону опустевшую оболочку тела отважного старика и скользнула к Эндору и Иншабелю, которые, стоя на коленях, уже извивались в мучениях. Голубое пламя срывалось с кончиков пальцев Профанити, заключая моих друзей в тугие, обжигающие ментальные кандалы. Оба были для неё всего лишь лёгкой закуской.

Когда появился я, Профанити замерла, инстинктивно учуяв, что от меня исходит более серьёзная угроза. Осколок Плиты ещё продолжал светиться голубым сиянием.

Демонхост устремилась ко мне по воздуху, обнажив зубы и раскинув руки, сверкающие огнём, с завыванием выкрикивая моё имя. Чем‑то это напоминало столкновение со сверхзвуковым истребителем, открывающим огонь из всех орудий. Уж я‑то знаю. Ведь, к несчастью, мне довелось испытать и такое.

Профанити ликующе закричала.

– В Каср Геш ты посоветовала мне в следующий раз сделать своё оружие более крепким, тварь! – провыл я, насаживая её на стальное древко рунного посоха. – Это подойдёт?

Профанити закричала и взорвалась, сбивая меня с ног. Не думаю, что я изгнал её. Похоже, что мне удалось навсегда стереть её сущность.

Рунный посох, чудесным образом оказался невредим и лежал среди пепла. Но уничтожение Профанити нагрело его до белого каления от основания до набалдашника, и мне было не поднять его.

Я подбежал к Титусу Эндору и Иншабелю, бессильно распластавшимся на полу.

Дознаватель был оглушён, но невредим. У Эндора на шее и на груди остались глубокие раны от когтей демона. Титус посмотрел на меня мутными глазами.

– Ты справился с обоими, Грегор…

– Надеюсь, что других здесь нет, – ответил я, пытаясь остановить его кровь.

При этом из кармана его плаща выскользнула инсигния, и я наклонился, чтобы подобрать её.

Символ Инквизиции украшал декоративный герб Ордо Маллеус.

– Маллеус? – прошипел я.

– О нет…

– Когда ты перевёлся, Эндор? Будь ты проклят, когда ты сменил Ордос?

– Они вынудили меня… – прохрипел он. – Осма вынудил меня! Когда он задержал меня на Мессине… Проще говоря, что‑то было нечисто в деле, проведённом несколько лет назад. Он каким‑то образом это узнал… Осма сказал, что сожжёт меня, если я не помогу ему добраться до тебя.

– А что именно ты натворил?

– Ничего! Клянусь, Грегор, ничего! Но он заручился поддержкой Безье! Он может все что угодно заставить выглядеть ересью! Я перевёл свои документы в другой Ордос, чтобы избавиться от его преследований. Он сказал, что меня вознаградят, повысят. Сказал, что в Ордо Маллеус у меня больше перспектив.

– Но за это ты должен следить за мной?

– Я ничего ему не рассказывал! Никогда не продавал тебя. Я делал ровно столько, сколько было необходимо, чтобы успокоить Осму.

– Например, прибыл сюда. Неудивительно, что ты скрывал свою инсигнию. Он ведь хотел, чтобы ты уничтожил меня, верно?

Эндор молчал. Иншабель растерянно взирал на все это.

– Я… согласился на эту операцию в надежде, что все пройдёт успешно. Орсини не питает никаких иллюзий касательно того, какую угрозу представляет Квиксос, и того, что именно это могло бы помочь уничтожить его. Если ты все ещё будешь… жив, после всего этого, мне поручено арестовать тебя по обвинениям, изложенным в карте. Или, если ты окажешь сопротивление…

– Вытаскивай его на поверхность, – спокойно приказал я Иншабелю. – Найдите ему санитара. И не спускай с него глаз.

– Слушаюсь, сэр!

– Грегор! – прохрипел Эндор, когда Иншабель поднял его. – Богом‑Императором клянусь, я не собирался…

– Вытащи его отсюда! – прорычал я.

Штурм плато длился уже три часа, когда Грумман, Риччи и я вышли к котловану. В окружающих его узких туннелях и залах Ферелл Сидор силы Мадортина продолжали вести тяжёлое сражение с воинами отступника.

Риччи ослаб от полученного ножевого ранения, а все его телохранители были мертвы. У Груммана оставалось только двое касркинов, вооружённых лазерными винтовками.

Обширный котлован представлял собой яму почти километровой глубины, вырытую под открытым небом. Серебитная копия кадианского пилона покоилась на его дне, окружённая строительными лесами из адамантия. С перекладин лесов на цепях свисали сотни пыточных клеток. В каждой из них лежало заточенное и беспомощное человеческое тело.

Это и был тщательно подобранный Квиксосом арсенал преступных псайкеров, тайно приобретённых по всему Империуму. Должно быть, у него ушли десятилетия на то, чтобы собрать такую коллекцию. Можно было не сомневаться, что среди них был Эзархаддон.

– Что он делает? – спросил Риччи, и в его голосе прозвучал лёгкий страх.

– То, что мы должны остановить, – с прямой простотой, которую я оценил, ответил Грумман.

В другом ответе никто из нас и не нуждался.

Мы не давали себе расслабиться с самого начала штурма и были разгорячены боем. Но, несмотря на это, произошедшее застало нас врасплох.

Ещё мгновение назад вокруг не было никого. А в следующий миг скрытое под мантией и броней нечто уже оказалось среди нас, двигаясь настолько стремительно, что выглядело просто размытым пятном.

Столь быстро. Адски быстро.

Тело Риччи тут же оказалось взрезано вдоль всего хребта. Пока он все ещё продолжат падать лицом вниз, захлёбываясь собственной кровью, один из касркинов был разрублен в районе пояса, развалившись на две половины, и судорожно стрелял из винтовки. Второй касркин выгнулся, когда из его живота неожиданно вылез длинный тёмный клинок.

Грумман оттолкнул меня в сторону и трижды выстрелил из лазерного пистолета во вновь развернувшееся размытое пятно. Вращаясь быстрее, чем мог уследить мой взгляд, тёмный клинок отразил каждый из вылетевших выстрелов.

Голова Груммана покинула его плечи.

Квиксос, архиеретик, отступник и чудовищный радикал, развернулся ко мне раньше, чем расчленённое тело Груммана начало оседать на землю.

Я мельком увидел длинный демонический меч, Кхарнагар. Он был широким, кривым, покрытым отвратительными рунами и беспорядочно расположенными когтеобразными наростами.

Это всё, что я успел увидеть, когда клинок устремился к моему лицу.

Date: 2015-09-02; view: 392; Нарушение авторских прав