Марина Подгорная. Утомительная запись не менее утомительного ток‑шоу наконец‑то завершилась

Утомительная запись не менее утомительного ток‑шоу наконец‑то завершилась. В Москве я часто бывала на подобных программах, предназначенных для непритязательной публики, обожающей скандальные откровения и эпатажные заявления. Но всегда, к моему счастью, в качестве зрителя в студии. Мне много раз выпадала честь сопровождать Леру Свентицкую в Останкино, где она принимала участие в очередном шоу. В отличие от меня, конечно же, в качестве «говорящей головы», эксперта или комментатора.

Валерия Артуровна обожала подобные мероприятия, всегда тщательно выбирая наряд, заучивая перед зеркалом несколько эффектных жестов и заставляя меня выдумывать парочку запоминающихся фраз.

Не думала я, что и мне придется принять участие в программе, да к тому же в американской, на одном из многочисленных развлекательных каналов тамошнего телевидения.

Тема была жутковато‑глупой: «Как поймать «Зодиака»?» Этот вопрос снова стал актуален, потому что вскоре после задержания подозреваемого выяснилось, что Чарльз Тейлор, тренер фитнес‑студии, никак не может быть маньяком.

Он признался в том, что переписывался с сынком сенаторши Маккормик по Интернету и что прибыл к Эндрю с недвусмысленными намерениями. Но ничего, кроме секса, места не имело. У Чарльза Тейлора, который, кстати, никоим образом не был связан родственными узами с Джеком Тейлором, на момент первого и второго убийства новой «зодиакальной» серии имелось железное алиби. Когда отрезали голову Лере Свентицкой, он почти всю ночь находился в сомнительном «голубом» заведении, занимаясь черт знает чем (свидетелей, готовых под присягой подтвердить это, было пруд пруди), а в ночь смерти Кристины Монг Чарльз был задержан полицией за управление автомобилем в нетрезвом виде и оскорбление полицейских, затем препровожден в участок, так что убить стриптизершу никак не мог.

Тренера выпустили на свободу, и он тотчас получил приглашение в несколько ток‑шоу. Мне тоже предложили присутствовать на одной из программ, и я от нечего делать согласилась.

К моему большому неудовольствию, рядом со мной восседал утомительно‑занудный библиотекарь, Соломон Бальтазаро, сосед покойной Кристины Монг. Когда запись ток‑шоу подходила к завершению, он пригласил меня в ресторан, и как я ни пыталась отделаться, заверяя, что у меня масса неотложных дел, все‑таки не смогла избавиться от общества библиотекаря.

– Сейчас все как с цепи сорвались! – не останавливаясь, болтал библиотекарь. – Только и говорят, что о миллиарде, который получит любой и каждый, кто поймает «Зодиака». Что бы вы сделали с миллиардом, Мариночка?

Старый хрыч, как я отметила, пытался за мной ухаживать. Решил, что на старости лет ему, кроме таксы Марленочки, требуется и русская жена, которая будет обстирывать его, готовить и вести домашнее хозяйство?

Я едва не ответила, что с радостью отдала бы миллиард тому, что избавил бы меня от его докучного общества. Стоило мне подумать о принце – победителе дракона, как появился мой красавец Эдик.

– Мне пора! – помахала я ручкой на прощание библиотекарю.

– Но, Мариночка, – залепетал тот, – не согласитесь ли вы сходить со мной как‑нибудь в ночной клуб?

Я представила себе мистера Бальтазаро в ночном клубе и громко рассмеялась. Что он о себе возомнил? Думает, что он мне нужен, когда рядом имеется такой великолепный представитель мужской половины рода человеческого, как Эдик?

Оставив сконфуженного библиотекаря в ресторане и милостиво дозволив ему заплатить за себя и за меня, я отбыла под ручку с Эдиком.

– Дорогой, – заворковала я, – я так устала после съемок! Быть может, ты проводишь меня в отель? Мне чертовски хочется принять ванну!

Поедая глазами Эдика, я подумала, что не отказалась бы, если бы в ванне вместе со мной оказался и он сам. Мой любимый журналист ответил:

– Пока ты была на передаче, Марина, я принялся за расследование. И знаю, чем мы займемся сегодня ночью!

О, его слова были райской музыкой для моих ушей! Наконец‑то Господь услышал мои молитвы и решил соединить меня с Эдиком.

Эдик показал мне объемистую папку и пояснил:

– Здесь фотокопии старых газет, в которых подробно освещаются убийства, совершенные «Зодиаком» в 1938 и 1939 годах. Но у нас большое количество конкурентов, все буквально сошли с ума из‑за заявления Константина Снайпса и переквалифицировались в частных детективов.

– Миллиард не дает тебе покоя, – с досадой пробормотала я, хотя и сам а была не прочь заполучить такую кучу денег.

Вот, оказывается, о чем шла речь. Всю ночь мы должны корпеть над старыми документами и вырезками из трухлявых газет! Я обиделась на Эдика и подумала в сердцах, что стоило принять предложение библиотекаря – тот, по крайней мере, предлагал сходить в ночной клуб. Но потом решила, что ничто так не сближает, как совместное изучение древних газет. Ах, негодник Эдик, ты от меня никуда не уйдешь! Мариночка слопает тебя вместе со всеми твоими косточками и хрящиками!

Однако и из совместной ночи, в течение которой мы корпели над документами, ничего не получилось. Эдику позвонил его главный редактор, и мой милый журналист сказал, что ему дали новое задание, разглашать которое строго‑настрого запрещено.

– Мне придется смотаться в Нью‑Йорк, – сообщил он, чем вверг меня в легкий шок. – Всего на несколько дней!

Мне пришлось смириться с тем, что Эдик улетел на Восточное побережье, а я осталась в полном одиночестве в Лос‑Анджелесе. На следующий после отъезда Эдика день мне пришлось отправиться гостьей на очередное ток‑шоу. По собственной воле я бы туда ни за что не пошла, однако приказ из Москвы был однозначен – от меня требовалось любыми способами рекламировать книги покойной Леры Свентицкой и родное издательство.

На ток‑шоу я столкнулась с мадам Матильдой, чему была весьма рада. А также с заместителем окружного прокурора Даной Хейли и библиотекарем Соломоном Бальтазаро, что особого энтузиазма у меня не вызывало.

Последовало то, что уже было – вопросы о «Зодиаке», мой рассказ о том, как я обнаружила тело «самой известной русской писательницы», хвала в адрес ее романов и издательства. На сем моя миссия была выполнена.

От мадам Матильды требовалось предсказать следующую жертву. Гадалка пыталась объяснить, что не может сделать это по заказу, но ведущая была неумолима:

– Наши зрители хотят знать, кто станет новой жертвой «Зодиака»!

Гадалка попыталась сконцентрироваться. Я видела, с каким почтением следит за ее приготовлениями к трансу библиотекарь (наверняка он принадлежит к числу легко внушаемых личностей!) и как недоверчиво наблюдает за мадам Матильдой заместитель окружного прокурора (она‑то верит исключительно фактам, да и то не всем!).

Несколько минут полнейший тишины в студии, где приглушили яркий свет, показались мне вечностью. Устав ждать, ведущая произнесла:

– Итак, уважаемая мадам Матильда, по всей видимости, ничего не получилось…

– Я здесь! – раздался сиплый голос, и я вздрогнула.

Голова гадалки запрокинулась, тело задрожало. «Зодиак» вернулся!

– Кто вы? – глуповато спросила ведущая, на что получила недвусмысленный ответ:

– «Зодиак»! Ты, я знаю, хочешь узнать, кто станет моей новой жертвой? Ты!

Ведущая взвизгнула и проронила:

– Мадам Матильда, это уже не смешно! И вообще, прекратите запись!

Она еще не понимала, что не было шутки или трюка, это было правдой! Я видела страх в глазах зрителей и недоуменные взгляды, которыми обменивались операторы.

– Вы и есть «Зодиак»? – спросила несколько испуганно Дана Хейли. – Я вам не верю!

– На этом свете, как и на том, полно дураков, – ответил сиплый голос. – Хейли, как поживает твоя мамаша? Мозги еще на месте?

Я не поняла, что имел в виду «Зодиак», но, судя по тому, что Дана побледнела, дух попал в самую точку.

– Я всемогущ! – оповестил «Зодиак» студию и обратился к ведущей, которая, думаю, к тому времени уже сообразила, что имеет дело не с трюком, а с диковинным феноменом. – Тебе башку отрезать не буду, ты мне неинтересна. Да и к тому же ты по знаку Зодиака Близнецы, а такую жертву я уже ухайдокал.

Ведущая пискнула и неловко заковыляла за кулисы. Гости обменялись взглядами, никто не знал, что делать дальше.

– Вы вызвали меня, чтобы узнать, кого я убью? – пророкотал «Зодиак» устами гадалки. – Так и быть, раскрою тайну! Стрелец… Очень скоро…

По студии пролетел дикий вопль, и почти тотчас с потолка полился слепящий свет юпитеров. Моим глазам предстала забавная картинка – ведущая валялась на полу. Она споткнулась об один из кабелей за кулисами и упала.

Наваждение прошло, крик и свет прогнали «Зодиака». Мадам Матильда, щурясь на свет, беспомощно спрашивала:

– Что со мной? Он здесь был? Я чувствую такую слабость…

Вместе с библиотекарем Бальтазаро мы транспортировали гадалку в небольшую комнатку, где положили на диван. Все заботились об истеричной ведущей, которая при падении сломала себе ногу – наверное, так торопилась покинуть студию, что забыла о своих десятисантиметровых каблуках. Да и «Зодиак» проявил свое циничное чувство юмора, заявив, что она станет жертвой.

В комнатку зашла окружной прокурор Дана Хейли.

– Откуда вы узнали? – спросила она грубо и тряхнула гадалку за плечи. Я отпихнула прокурессу и зашипела:

– Мадам Матильде требуется отдых!

– Вы пытаетесь морочить всем голову, утверждая, что умеете вызывать привидения! – возмущалась Да‑на. – Но ведь это полный бред! Откуда вы узнали, что моя мама… что у нее проблемы со здоровьем?

– Клянусь, я ничего не знаю о вашей матушке! – прошептала гадалка. – Зато он знает многое. Как и все обитатели потустороннего мира!

– Вы хотите убедить меня в том, что вы были в трансе, а с нами разговаривал «Зодиак»? – усмехнулась прокурорша. – Я не верю в подобную ерунду! Это противоречит здравому смыслу!

– В нашем мире многое противоречит здравому смыслу, например, то, что вы стали заместителем окружного прокурора! – ляпнула я.

На месте прокурорши я бы обиделась на подобное замечание, но она, опустившись на софу, вдруг сменила тон:

– Мадам Матильда, вы можете вызвать «Зодиака» еще раз? Он сказал, что его новой жертвой станет человек, родившийся под созвездием Стрельца.

– Причем именно завтра, 26 ноября! – провозгласила я, и все уставились на меня. Я попыталась рассеять их подозрения в том, что я и есть «Зодиак», и пустилась в пояснения: – Теория Айрин Мориарти. День рождения Эндрю Маккормика приходился на второе число. Два плюс двадцать четыре – получается двадцать шесть. Солнце как раз находится в знаке Стрельца. И имя человека будет начинаться на букву «S», ведь Стрелец по латыни – «sagittarius».

– Вам не повезет, если прогноз оправдается, – с угрозой заговорила Дана Хейли. – Придется снова взять вас под стражу.

– При чем здесь я? Вам нужен «Зодиак»! – вырвалось у меня. – Айрин Мориарти раскрыла его схему. У Стрельца покровитель Юпитер, следовательно, убийство произойдет в четверг. Именно четверг находится под влиянием Юпитера.

Дана взглянула на часы:

– Если учесть, что четверг наступит меньше чем через семь часов, то вы сделали весьма смелое заявление, мисс Подгорная.

– Вы, я вижу, не доверяете моему дару? – произнесла мадам Матильда, обращаясь к Дане. – Разрешите вашу руку!

Прокурорша машинально протянула ей кисть, гадалка несколько мгновений изучала ладонь. Шумно вздохнув, выпалила:

– Очень интересная у вас судьба! Разрешите другую руку… Так, так… Несомненно, это знак…

– Какой знак? – спросила я, но дверь раскрылась, и появился помощник режиссера программы, который заявил, что запись ток‑шоу по причине сломанной лодыжки ведущей не возобновится и мы можем отправляться по домам.

– Как же так! – Моему возмущению не было границ. – Программа вообще не пойдет в эфир?

Генеральный в Москве будет недоволен. Тот факт, что я все еще живу в дорогом отеле, объясняется моим красноречием – я убедила начальство, что буду продвигать книги покойной Леры на американском телевидении. И вот выясняется, что программу зарезали!

Помощник режиссера, ничего не ответив, вышел, и мадам Матильда продолжила бормотать:

– Типичная рука юриста… Отлично развиты холмы Юпитера и Меркурия. Вторая фаланга большого пальца и первая фаланга мизинца удлиненны. Отличные линии ума, Сатурна и Аполлона, знак того, что чрезвычайно развита интуиция и аналитический ум… Если кому‑то и суждено поймать «Зодиака», так именно вам, госпожа советник. Гм, а вы амбициозны – линия жизни начинается на Юпитере из слияния двух притоков. О, что я вижу, неужели… Просто прелестный бугор Венеры…

Я закашлялась. Оказывается, прокуресса еще та штучка, она склонна к эротическим приключениям. Кто бы мог подумать!

– Мадам Матильда, – произнесла Хейли, убирая руку, – вы знаете, что я более чем настороженно отношусь к подобного рода предсказаниям…

– Вы типичная Дева, – вставила гадалка. – Или полный скепсис, или вера, которая не требует объяснений.

– В моем случае первое, – сказала прокурорша. – Мне известно, что вы несколько раз помогали полиции, однако ваши наводки оказались весьма туманными. Я не верю в то, что вы способны вызывать дух первого «Зодиака»…

– А как же быть с предсказаниями? – встряла я. – Пока все три подтвердились. Мадам Матильда, вернее, сам «Зодиак», сообщил бы нам больше деталей, если бы не включили свет в студии.

И вдруг Дана сказала:

– Не исключаю, однако, что вы правы. В последние дни я убедилась: человек, которому я верила, что‑то скрывает. Значит, следующей жертвой станет Стрелец? И мы никак не в состоянии помочь ему или ей?

В отель меня проводил библиотекарь Бальтазаро. Мне так недоставало Эдика! Я пыталась несколько раз дозвониться до него, но мобильный был отключен. Мне пришлось довольствоваться обществом занудного соседа убитой стриптизерши.

К своему несчастью, я пригласила его к себе в номер – и библиотекарь болтал, болтал, болтал… Я несколько раз (безуспешно!) пыталась выпроводить его, но мои попытки терпели крах. Наконец мне удалось выставить его за дверь.

И тут же раздался телефонный звонок. Это был Эдик. Я постаралась скрыть дрожь в голосе и говорила с ним о пустяках.

– Я вернусь завтра вечером, – сообщил он. И добавил, к моей великой радости: – Я по тебе скучаю!

Он скучает по мне, мой герой! Журналистик в моих когтистых лапках!

Радостная, я повалилась на кровать и вскрикнула – меня угораздило упасть на папку с вырезками, которые оставил Эдик. Сон как рукой сняло, и от нечего делать я принялась пролистывать фотокопии старых газет.

Я так и заснула над папкой. А когда открыла глаза, было уже светло. Первым делом я включила телевизор и не прогадала. «Зодиак» в самом деле прошедшей ночью совершил убийство. Жертвой стал постоялец моего же отеля!

Мне сделалось жутко. Получается, маньяк в любой момент мог проникнуть и ко мне! Не успела я как следует испугаться, как в дверь постучали. Зажав в руке туфлю каблуком вверх (если что, ее можно использовать в качестве оружия), спросила:

– Кто?

– Дана Хейли! – донесся приглушенный голос, и я, с облегчением вздохнув, открыла дверь.

Облаченная в серый костюм, прокурорша прошествовала в мой номер и спросила:

– Где вы провели ночь, мисс Подгорная?

– Здесь! – гордо ответила я. – Подозреваете меня в совершении нового убийства? Я уже обо всем знаю – в выпуске новостей сообщили.

Дана Хейли прикрыла дверь.

– Я не верю во всякую мистическую чушь, но гадалка пальцем в небо попала. Убит бизнесмен из Южной Америки, приехавший в Лос‑Анджелес для заключения контракта. Некий Себастьяно Портеро. Его день рождения действительно приходится на 26 ноября.

– Стрелец! – взвизгнула я и тотчас взяла себя в руки. Нечего выказывать эмоции, а то прокуресса подумает, что именно я убила этого самого Портеро.

– Имя начинается на букву «S», Sebastian, как и латинское слово «стрелец», убийство имело место в четверг, в день Юпитера. Вынуждена признать, что мое недоверие ничем не оправдано. – Слова Даны Хейли заставили меня радостно улыбнуться.

– «Зодиак» снова отрезал голову? – спросила я.

Дана вынула свой мобильный:

– Я сделала несколько фотографий. Вообще‑то вы не имеете права видеть их, однако, думаю, я могу сделать исключение из правил.

И продемонстрировала мне фотографию стены, на которой кровью был выведен знак:

– Так астрологи изображают созвездие Стрельца, – пояснила Дана. – А фотографию отрезанной головы прислали в резиденцию губернатора Шварценеггера в Сакраменто.

– Арни ее видел? – спросила я с большим любопытством. – Хотя нет, ему, наверное, не показали? Секретарша упала в глубокий обморок? А губернатор рвет и мечет?

Дана тяжело вздохнула. Экс‑терминатор и правда не на шутку разозлился и отдал приказ схватить «Зодиака». А все шишки посыплются на нее!

Не скрою, мне было приятно наблюдать за капитуляцией заносчивой дамочки.

– Теперь вы понимаете, что мадам Матильда была права? – спросила я. – Как и Айрин Мориарти! Осталось еще два знака – Дева и Козерог.

Прокуресса над чем‑то задумалась и спросила:

– Теория дней рождения принадлежит Айрин?

– Советник, требуется ваше присутствие! – произнес кто‑то, распахивая входную дверь.

Дана, извинившись, исчезла.

Я поборола в себе желание немедленно перезвонить Эдику и отправилась завтракать.

А когда вернулась, увидела около двери несносного библиотекаря Бальтазаро.

– У вас в отеле, говорят, произошло новое убийство? – спросил он, еле сдерживая любопытство. – Мадам Матильда – подлинный гений! Если бы вы ее слушались, то давно поймали бы «Зодиака»!

– Интересно, каким же образом? – спросила я, заходя в номер. Библиотекарь ринулся за мной, но я быстро прикрыла дверь у него перед носом.

– Я должен вам что‑то сказать! – возбужденно шептал в щелку Бальтазаро. – Это очень важно! Я, кажется, обнаружил еще одну взаимосвязь!

Уверенная, что он меня обманывает, желая снова заболтать до смерти, я все же позволила Бальтазаро войти. Спросила грубовато:

– Так что там у вас?

Коротышка начал меня раздражать. Он походил на одного моего одноклассника, который пытался за мной ухлестывать.

Бальтазаро тем временем извлек большую папку из портфеля, который притащил с собой, вынул из нее несколько фотографий и разложил их на столике.

– Четыре жертвы «Зодиака»‑бис, – сказал он. – Русская писательница Валерия Свентицкая, Лев; стриптизерша китайского происхождения Кристина Монг, Рак; сын сенатора Эндрю Маккормик, Водолей; и наконец, убитый вчера бизнесмен из Парагвая Себастьяно Порте‑ро, Стрелец. Что между ними общего?

Взглянув на фотографии, я кисло ответила:

– Вопрос на миллиард? По‑моему, ничего!

– Вот именно! – заявил гордо библиотекарь. – Ваше замечание, Мариночка, очень важно. Между четырьмя жертвами нет ничего общего! Они не знали друг друга, более того, были родом из разных стран и происходили из разных социальных слоев. Русская писательница, проживавшая в Москве. Стриптизерша, чьи родители эмигрировали в США из Китая. Молодой отпрыск известной американской сенаторши, воспитывавшийся в богатстве и вседозволенности. Бизнесмен из Южной Америки, впервые прилетевший в Калифорнию по делам. Ваше замечание более чем важно. Скорее всего, и не подозревали о существовании друг друга.

– И что тут такого сногсшибательного?

Бальтазаро вынул еще несколько фотографий.

– А вот изображения первых шести жертв. Владелица пансиона Тара Слоним, Телец. Молодой актер Джордж Парсонс, Близнецы. Молодая актриса Лидия Родэ, Весы. Продюсер и владелец телестудии Саймон Ван Дорк, Скорпион. Известная актриса Патриция Дамор‑Блок, Рыбы. Также актриса, восходящая звезда того времени, Аврора Демарко, Овен. Что вам бросается в глаза? Чем те шесть жертв отличаются от четырех современных?

Ого, этот субъект собирается меня экзаменовать! Я в сердцах воскликнула:

– Оставьте меня в покое с вашими актерами!

Библиотекарь расцвел и, возведя к потолку безымянный палец, важно произнес:

– Вот именно, актеры! В отличие от нынешних жертв все жертвы первой серии убийств жили в Лос‑Анджелесе, более того, в Голливуде. И, не исключаю, знали друг друга. Так, Джордж Парсонс снимался в одном фильме вместе с Лидией Родэ, а Патриция Дамор‑Блок была звездой студии, принадлежавшей Саймону Ван Дорку. Он же, в свою очередь, тратил большие деньги на Аврору Демарко, которая, по слухам, была его пассией. А Тара Слоним была владелицей пансиона, в котором жили молодые актеры…

– Что вы хотите сказать? – спросила я уже несколько заинтересованно.

– А то, что между первыми шестью жертвами, в отличие от четырех жертв второй серии убийств, имеется некая связь. И не только астрологического характера!

Какая‑то мысль мелькнула у меня, и я выхватила фотографию пожилой дамы с постным лицом и уродливой прической.

– Тара Слоним, владелица пансиона «Голливудский приют», первая жертва «Зодиака» в апреле 1938 года, – пояснил коротышка‑библиотекарь.

Я принялась рассуждать вслух:

– Установлено, что жертвы второй серии не имеют ничего общего с жертвами первой серии. Они не родственники и не потомки. И даже не друзья или соседи. И тем не менее они были убиты! Почему? Случайность? Но я не верю, что новый «Зодиак» выбирал жертвы наобум и только из‑за их даты рождения. Что вы там лопотали про взаимосвязь?

Бальтазаро приосанился.

– Мариночка, представьте, что «Зодиак» – это вы.

– Ну спасибо, удружили! – сварливо буркнула я. – С чего же мне такая почетная роль?

– Вы только представьте! – настаивал библиотекарь. – Итак, вы убийца и хотите отчего‑то уничтожать людей в соответствии со знаками Зодиака. Тогда не проще ли в известной последовательности – начиная с Овна и заканчивая Рыбами?

– Так все бы знали, кто станет новой жертвой. Да и «Зодиаку» требовалось отсчитывать двадцать четыре дня…

– Забудьте об этом! – замахал руками Бальтазаро. – Даты рождения жертв только все запутывают. Вы же сами говорили, что маньяк всегда действует по схеме… Так отчего же такой разнобой при выборе жертв? И убивал «Зодиак»‑прим не каждый месяц, а делал паузы.

– Чего вы от меня хотите? – взвилась я. – Если у вас имеется теория, идите с ней к Айрин Мориарти, она спец по чокнутым и свихнувшимся!

– Уже был, – вздохнул библиотекарь. – Но спецагент Мориарти и слушать меня не пожелала. Она, как и многие эксперты, склонна думать, что обладает конечной истиной. Вот если бы я был «Зодиаком», то начал бы убивать именно с Овна, то есть с Авроры Демарко, а завершил бы Патрицией Дамор‑Блок, Рыбами. Но «Зодиак» предпочел лишить жизни сначала именно Тару Слоним.

– Как будто схема была для него важна… – задумчиво произнесла я. И, воодушевившись, продолжила: – Если и в самом деле наплевать на теорию чисел, которую разработала Айрин Мориарти, то получается… Получается, что для «Зодиака»‑прим были важны люди, а не даты!

Библиотекарь бросился ко мне и облобызал, приговаривая:

– Я так и знал, Мариночка, что вы меня поймете! Спецагент Мориарти и слышать не хотела о том, что ее теория может быть неверной.

– Еще бы, – хмыкнула я, – я бы на ее месте тоже выгнала вас вон, если бы ко мне заявился дилетант и стал бы убеждать, что я, великий эксперт по маньякам, дала маху. Но к чему вы клоните?

– К тому, что «Зодиак», не исключаю, преследовал вовсе иные цели, кроме как уничтожение людей в соответствии с астрологическим циклом, – заявил библиотекарь. – Я читал книги про серийных убийц – первая жертва всегда для них очень важна. А первой жертвой стала владелица пансиона Тара Слоним.

– Но кто мог затаить злобу на владелицу пансиона, даму не первой свежести к тому же? – спросила я.

– А вот это, Мариночка, мы и должны выяснить!

Бальтазаро взглянул на меня затуманенным взором, и я с ужасом поняла: этот тип влюбился. Не хватало еще, чтобы он признался мне в любви! Мне нужен мой журналистик, а не старый ушастый коротышка‑библиотекарь.

– А как же миллиард? – спросила я. – Если мы разоблачим «Зодиака», то вам придется делиться со мной денежками.

– Ради вас, Мариночка, я готов на все! – воскликнул библиотекарь, и я утвердилась в том, что он меня обожает. Вот ведь, бес попутал… И почему на моем пути встречаются всегда те мужчины, которые мне не подходят и которые мне не нравятся? А красавцы наподобие Эдика драпают прочь в неизвестном направлении…

Я поддалась уговорам библиотекаря. Усевшись в его древний автомобиль, мы покатили куда‑то, как потом выяснилось, к небольшому ресторанчику в Голливуде. Он принадлежал внучке племянницы покойной Тары Слоним, которую по иронии судьбы звали точно так же – Тара Слоним. Она, кстати, весьма походила внешне на свою бабку, которой «Зодиак» отрезал голову. Сообщить нам ничего нового она не смогла, однако позволила спуститься в подвал, где хранились ящики с бумагами разорившегося пансиона.

Узрев не меньше пяти десятков ящиков, я взвыла:

– И что, вы хотите просмотреть все старые бумажки? Да нам не хватит на это и целого года!

– Вы, Мариночка, не умеете работать с бумагами, – возразил Бальтазаро, – а вот я привык копаться в архивах и выискивать то, что требуется, причем как можно быстрее. Итак, мы ищем подтверждение того, что между жертвами существует связь. За работу!

Он раскрыл один из ящиков, извлек на свет божий старый пыльный фолиант, оказавшийся журналом регистрации, раскрыл желтые страницы.

– Нет, слишком рано, 1903 год. Тогда ни Парсонса, ни Родэ, ни Демарко не было на свете. Они были примерно одногодками. Первым в Голливуде появился Джордж Парсонс, в 1932 году. Ищите ящик с документами за это время!

Я принялась раскрывать коробки и вытаскивать старые журналы. Глотнув большую порцию пыли, чихнула, и в тот же момент услышала возглас Бальтазаро:

– Нашел! Мариночка, клянусь всем святым, я нашел!

Дрожащим пальцем он указал в выведенные бледными сиреневыми чернилами строки. Я вчиталась. 14 августа 1932 года. В пансион въехал новый постоялец, Джордж Парсонс. А двумя неделями позднее, в один и тот же день, 29 августа, Лидия Родэ и Аврора Демарко.

– Они жили бок о бок и наверняка были знакомы! – провозгласил библиотекарь, осторожно вырывая из журнала страницы.

– Что вы делаете? – укоризненно воскликнула я.

– Собираю улики, – ответил невозмутимо Бальтазаро. – А теперь настало время нанести визит внучатому племяннику Джорджа Парсонса. К счастью, он тоже живет в Лос‑Анджелесе, в то время как родственники других жертв обитают в других городах.

Мистер Джордж Карлайл, работник почты, принял нас весьма радушно. Ему было около шестидесяти, и он являлся старшим сыном младшей сестры Джорджа Парсонса.

– Наша семья гордилась дядей Джо, – доложил он. – У него был несомненный талант! Если бы «Зодиак» не лишил его тогда жизни…

Он предоставил в наше распоряжение семейные фотоальбомы. Джордж Парсонс оказался статным красивым малым со светлыми волосами и удивительными лучистыми глазами. Если бы я и променяла моего красавца Эдика, то на этого вот актера. Правда, незадача – Джордж Парсонс был мертв без малого семьдесят лет.

Один из снимков явился подтверждением того, что молодые актеры знали друг друга и даже дружили. На старой фотографии были изображены четыре человека – сам Джордж, Лидия Родэ, Аврора Демарко и еще одна девица. Я вытащила фотографию из фотоальбома и обнаружила на обратной стороне надпись – 2 декабря 1932 года.

Через несколько страниц мы наткнулись на иной снимок, на котором были запечатлены Джордж и молодая особа, чье лицо мне показалось знакомым. Так и есть – это та же девица, что мы видели на предыдущей фотографии.

– «Джильда и я. 30 декабря 1932 года», – прочитал коротышка‑библиотекарь на обороте.

– Джильда, похоже, была подружкой Джорджа, – рассуждала я вслух. Бальтазаро согласился и спросил у мистера Карлайла, что ему известно о девушке на фото.

– Ах, Джильда? – спросил тот, надевая очки. – Кажется, одна из пассий дяди Джо. Знаете, он был весьма любвеобильным. С Джильдой произошло потом что‑то нехорошее. Кажется, она покончила с собой… Или погибла в автокатастрофе… Дядя Джо не любил говориь об этом. Подождите, я принесу вам письма дяди Джо моей сестре…

Он принес шкатулку, извлек из нее несколько конвертов и протянул одно из писем нам.

– Кажется, тут идет речь о Джильде, – сказал он.

Мы с библиотекарем попытались разобрать крючковатый почерк Джорджа Парсонса.

– Ага, вот! Цитирую: «… сегодня познакомился с чудной девушкой, Джильдой Свелл, она живет в номере рядом со мной…»

Библиотекарь продолжал зачитывать откровения покойного актера, а я разглядывала старые фотографии. Право же, какие тогда были смешные одеяния и вычурные прически… Вдруг меня прошиб холодный пот. Я уставилась на запястье Джильды, лежавшее на подлокотнике кресла.

– У вас не найдется увеличительного стекла? – спросила я у хозяина. Тот принес лупу, и я прильнула к фотографии.

– Что вы там увидели, Мариночка? – донесся до меня голосок библиотекаря. В ушах у меня шумело. Я отложила лупу и протянула фото Бальтазаро.

– Взгляните, – велела я. – На что, по‑вашему, это похоже?

– Гм… выглядит как браслет… Боже правый! Да ведь он составлен из звеньев – крошечных дисков, сцепленных между собой. И на них изображены…

– Астрологические знаки! – закончила я за него. – Все эти Тельцы, Козероги и Овны. Те же самые значки, что «Зодиак» рисовал на стенах в квартирах жертв.

Библиотекарь закудахтал, а затем стукнул себя по лбу:

– Джильда Свелл. Ну конечно же… – Бальтазаро вытащил из кармана выдранный из журнала регистрации пансиона лист, расправил его.

– Посмотрите на запись от 3 августа. В пансион въехала мисс Джильда Свелл, прибывшая в Лос‑Анджелес из Вашингтона.

Прихватив у мистера Карлайла две фотографии и клятвенно пообещав ему непременно вернуть семейные реликвии, мы вышли на свежий воздух.

– У Джильды на руке браслет со знаками Зодиака. И это, уверена, не случайность, – заявила я.

Библиотекарь тем временем морщил лоб, явно что‑то припоминая.

– Джильда Свелл… Джильда Свелл… Мне откуда‑то знакомо это имя. Но кто же она такая?

Мы стояли в пробке где‑то на Мелроуз‑Авеню, когда библиотекарь исторг вопль Тарзана:

– Я вспомнил, кто такая Джильда Свелл. Нам нужен Интернет! Срочно!

Как‑то умудрившись свернуть в проулок и бросив автомобиль, мы ринулись на поиски Интернет‑кафе. Обнаружили, ворвались в зал. Бальтазаро дал машине задание найти все, что имеет отношение к Джильде Свелл.

И первая же ссылка в электронной энциклопедии Википедия все прояснила. На меня с экрана компьютера смотрела та же девушка, что была изображена на фотографиях, позаимствованных у племянника Джорджа Парсонса.

– Джильда Свелл, – прочитала я, – родилась 11 декабря 1913 года в Вашингтоне, округ Колумбия, убита 8 или 9 декабря 1933 года в Голливуде. Убита! Более известна как «Пурпурная орхидея», по названию единственного фильма, в котором сыграла главную роль. В фильме играла также Патриция Дамор‑Блок, а выпустила киноленту студия, принадлежавшая Саймону Ван Дорку… Боже, и она скончалась за два дня до своего дня рождения!

– Да, да, конечно же, «Пурпурная орхидея», – бубнил библиотекарь. – Все знают, кто она такая, но мало кто в курсе ее подлинного имени.

Я пробежала глазами статью о Джильде Свелл. О «Пурпурной орхидее» слышала даже я. Молодая актриса, ничем не примечательная при жизни, обрела известность после смерти. Вернее, после того, как ее жестоко убили. Полуобнаженное тело Джильды Свелл было обнаружено 12 декабря 1933 года в небольшой рощице. Некто (убийца не был найден) подверг девушку мучениям, а потом практически отсек ей голову при помощи острого кинжала! Была в Интернете и фотография с места обнаружения трупа – неестественно вывернутое тело, разрубленная шея…

– Браслет! – ткнула я пальцем в фотографию. – Смотрите, на правой руке у нее браслет. Уверена, что именно тот, со знаками Зодиака.

Бальтазаро присмотрелся и покачал головой:

– Фотография нечеткая, ничего разобрать нельзя. Но вы, Мариночка, правы, у жертвы на руке имелся браслет. И это все, что связывает ее с «Зодиаком»?

– Ей тоже пытались отрезать голову! – вырвалось у меня. – Боже, да ведь она – первая жертва «Зодиака»! За пять лет до того, как он принялся убивать друзей Джильды!

– Не исключено, что именно так, – задумчиво произнес библиотекарь.

– Не исключено? Да так и есть! Вы же сами видели браслет на руке Джильды. Убийца похитил его и…

– И, выждав отчего‑то пять лет, принялся за убийства? – спросил коротышка. – И смерть «Пурпурной орхидеи» никак не связана с деяниями «Зодиака». По крайней мере, на первый взгляд…

– Ее смертью занималась полиция, в архиве наверняка сохранились бумаги и личные вещи Джильды. И браслет! Господи, какая же дура! Кто сказал, что браслет ей подарил Джордж? Он мог быть подарком «Зодиака». Понимаете, подарком убийцы! А что, если… если на браслете выгравировано имя дарителя?

– Не думаю, – неуверенно заметил Бальтазаро, – иначе бы полиция непременно попыталась разыскать этого человека…

– И что с того? – не сдавалась я. – Если там стояло «С любовью от Майкла», как это могло помочь полиции? Она должна была искать какого‑то Майкла по всему Лос‑Анджелесу? А ведь он мог последовать за ней из Вашингтона… Да, именно! Она сбежала от сумасшедшего поклонника в Голливуд, а тот, увидев ее на большом экране, понял, где следует искать Джильду, приехал в Лос‑Анджелес и… и убил ее.

Коротышка‑библиотекарь пробормотал:

– Очень хорошая версия, Мариночка! Да, браслет может нам помочь. Даже если там нет имени, то наверняка стоит клеймо ювелира, изготовившего его. И тогда можно найти человека, купившего браслет. Украшение не похоже на продукт массового производства, наверняка делалось на заказ и обошлось в большую сумму.

Меня трясло, будто я подцепила лихорадку.

– Бальтазаро, запомните, миллиард делим фифти‑фифти! – пригрозила я. Так и быть, для прелестной жизни в объятиях Эдика мне хватит и пятисот миллионов. Тоже быстро не растратишь.

– О, мамочка в обморок грохнется, когда я скажу ей, что получу полмиллиарда! – охнул библиотекарь. – Но, Мариночка, нам не потребуется делить деньги, если вы… согласитесь…

Еще до того, как он сделал мне предложение руки и сердца, я его остановила:

– Позже! Сейчас надо узнать, что стало с браслетом. В статье про родителей Джильды сказано, что мать умерла когда девушке было восемнадцать, а отец неизвестен. Значит, ее вещи так и остались в полицейском архиве. И я знаю, кто поможет нам их оттуда достать!

– Заместитель окружного прокурора Хейли? – спросил Бальтазаро.

Я скривилась, как от зубной боли.

– Еще чего! Спецагент ФБР Айрин Мориарти!

– Может быть, все же Дана Хейли… – продолжал бормотать библиотекарь, но я, потянув его за собой, заявила:

– Нет, только не она! Вперед, Бальтазаро, миллиард ждет нас!

Вернее меня, подумала я коварно. Зачем этому плешивцу, который боится мамочки и ублажает таксу Марленочку, пятьсот миллионов долларов? А вот я найду им должное применение. Как только раскроем преступление, я первой помчусь к Константину Снайпсу и потребую от него чек на всю сумму. И только на мое имя. Но Бальтазаро знать о моем намерении пока не следует. Пускай работает на меня. Айрин Мориарти к деньгам равнодушна, дедушкиных миллионов у нее и так прорва, ей главное – слава. А вот Хейли, если что, потребует свою долю. Не хватало еще делить миллиард на троих!

И довольная тем, что умею повелевать слабовольными мужчинами, я в компании с коротышкой‑библиотекарем отправилась к Айрин Мориарти.