POV Bill. - Солнышки, тише! – пытаюсь утихомирить разбушевавшихся девочек

- Солнышки, тише! – пытаюсь утихомирить разбушевавшихся девочек.

Они становятся совершенно неконтролируемыми в Рождество. Ну скажите мне, а кто себя контролирует, когда вокруг такая красота и такое счастье? Мне и самому хочется улыбаться всем подряд, распевать во весь голос рождественские гимны и просто орать от счастья.

- Ну пап, нам интересно на него посмотреть! Вдруг он страшный, как тролль из Гарри Поттера... - начала Элизабет. Она хоть и младше сестры на четыре минуты, но всегда и везде лезет первая.

- Или, наоборот, красавец, как, как... - Мэри явно не могла подобрать слово, но тут глаза ее радостно просияли: - Как ты, папочка!

Не выдержав, начинаю смеяться. Мои дочери – самые уникальные дети во всем это мире. Как же я их люблю... Притягиваю к себе девочек с двух сторон и чмокаю в макушку сначала одну, а потом другую.

- Ладно, солнышки, пойдемте знакомиться с дядей Томом, - стараюсь сказать это как можно беззаботнее, чтобы близняшки не поняли, насколько нервничает их папа.

Знакомство с новым клиентом – это всегда в некотором роде нервное событие. Ты совсем не знаешь человека, он тебя, а, тем не менее, вам придется изображать счастливую семью. Если бы я был один, то никаких проблем не было бы, но вот с Мэри и Лиззи сие мероприятие может вылиться во что-то очень неожиданное…

- Пойдем, пап, - две маленькие ладошки проскальзывают в мои и с недетской силой тянут вперед. – Пап, пап, а дядя Том, он какой? Высокий? Худой? Пап, а может, он карлик? Вот чудесно будет... – наперебой галдят они. – Пап, а вдруг он в тебя влюбится и подарит нам домик в Майами и живого Гарри Поттера?..

Пытаюсь вклиниться в этот щебет и разъяснить девочкам:

- Родные, дяденьки в дяденек не влюбляются...

- А почему? – в меня впиваются две пары глаз. Вот дернул меня черт за язык перебить их, он бы поговорили-поговорили и забыли, а теперь придется придумывать идиотские отговорки:

- Ну... Эээ… - мозг лихорадочно перебирает варианты. – Потому что так сказал Бог, - боже, Билл, что ты несешь? У тебя два высших образования и диссертация, написанная почти наполовину...

- Ну, пап, - синхронно надуваются и пыхтят, как ежики.

- Да-да-да. И вопрос закрыт. Ясно?

- Паааап, смотри, какая елочка... - облегченно вздыхаю. Как все-таки хорошо, что дети так быстро переключают внимание.

***

Обрадованный, что смог так легко увильнуть от не очень приятного разговора, я всю дорогу развлекал девочек, лишь бы они не вспомнили о том, о чем не надо.

В итоге мы, громко смеясь, ввалились в конференц-зал, но смех сразу застрял в горле, как только мой взгляд наткнулся на режущий взгляд холодно-карих глаз, а холодное приветствие:

- Добрый день! – стерло даже намек на улыбку с моего лица.

Сухарь. Этого человека можно было по первому впечатлению охарактеризовать именно так и только так. И это несмотря на то, что он был невероятно красив, одет в дорогой безупречный костюм, но настолько холодное и безразличное лицо, в сочетании с точно таким же голосом и ледяным тоном я видел очень редко.

- Здравствуйте, - как можно дружелюбнее улыбаюсь, подхожу к нему и протягиваю ладонь для рукопожатия. Но она так и остается нелепо висеть в воздухе.

- Присаживайтесь, - мужчина кивает на кресло напротив себя.

Даже близняшки притихли и послушно следовали указаниям, а это на них не очень похоже. Говорят ведь, что дети лучше всех чувствуют людей. А этому человеку лучше было подчиняться.

- Томас Трюмпер.

- Билл Каулитц. А это, - киваю по очереди на девочек, которые уселись по бокам от меня, как маленькие испуганные цыплятки: - мои дочери – Мэриэн и Элизабет.

- Ясно. Вы, наверное, уже знаете, что нам придется работать вместе, - скрещивает руки на груди – закрытая поза. Мы настолько неприятны Вам, герр Трюмпер, или Вы нас настолько боитесь?

- Да, - отрывисто киваю, чувствуя, как в мои джинсы вцепляются четыре маленькие ладошки.

- Вас посвятили в то, что вам придется делать?

Это напоминает мне допрос, не хватает только трех вещей: лампы, направленной в лицо, протокола и конвоя. Весь мой психологический и жизненный опыты вопили: «Уходи отсюда, Билл! Зачем тебе эти проблемы?». Но 20 евро в кошельке и приближающееся Рождество удерживали мою попу на стуле перед этим человеком и заставляли кивать, судорожно сглатывая:

- Да, в общих чертах, герр.

- Отличн...

- Пап, - звонкий голос Лиззи набатом разнесся по кабинету. Не обратив никакого внимания на возмущенно-презрительный взгляд человека, сидящего напротив, она продолжила: - Пап, можно потрогать колбаску дяди Тома?

Что? Чувствую, как мою челюсть медленно притягивает к полу. Какую колбаску? Мои щеки заалели:

- Элизабет, где твои манеры! Что ты говоришь? – надеюсь, со стороны не очень заметно, что я сейчас провалюсь под землю от стыда.

- Пап, я тоже хочу, - захныкала Мэри.

Я перевел взгляд на герра Трюмпера, на лице которого было написано такое изумление и презрение, будто перед ним с неба упала огроооомная куча д*рьма.

Date: 2015-09-02; view: 281; Нарушение авторских прав