Малфой-Мэнор. - Классно! Твой дядя чуть не намочил в штаны, когда ты превратился в змею

- Классно! Твой дядя чуть не намочил в штаны, когда ты превратился в змею! – Они быстро шли от входного портала к залу собраний, Драко фыркал и вытирал ладонью слезящиеся от смеха глаза. Гарри смеялся. Искренним веселым смехом. Сейчас он перестал быть холодным мерзавцем, терроризирующим окружающих.
- Гарри! Ну, Гарри, а что ты сделаешь с грязнокровкой?
- Не смей называть ее так!
-Ооо, ты ее все еще таак любишь? – Драко преувеличенно томно прикрыл глаза и зачмокал губами, изображая страстный поцелуй.
- Драко… - Гарри устало вздохнул. – Ну, неужели я должен постоянно повторять тебе то, что я однажды сказал о девушках?
- И что же вы, мистер Поттер, думаете об этой превалирующей части населения? – Снейп с любопытством посмотрел в глаза Гарри. С момента своего освобождения из Азкабана и серьезного разговора с обоими ребятами он многое обдумал и осознал. Сейчас он рассматривал Гарри в качестве приемного крестника и принимал искреннее участие в нелегких делах этой странной семейки.
Гарри остановился и медленно обвел взглядом худощавую фигуру преподавателя, искушающе облизнулся и промурлыкал: – Я сказал, что скорее уложу в кровать моего мрачного зельевара, чем прекраснейшую из девушек.
Драко громко засмеялся, поглядывая на обескураженного крестного. Северус покраснел и попытался найти правильные слова и интонацию.
- Гарри, не пойми меня не правильно, но я… - Он раздраженно нахмурился, когда увидел реакцию своих подопечных. Обессиленный Гарри повис на шее Драко, который уже всхлипывал от смеха. – Драко Люциус Малфой! Что я сказал смешного?
- Да знаем мы, что ты не хочешь от Гарри ничего такого. Иначе ваши индивидуальные занятия давно бы превратились в раздел Кама Сутры. – Драко хорошенько встряхнул зашедшегося в новом приступе смеха Гарри, который, кажется, представил себе это. – Кроме того, я не думаю, что тебе нравятся натуральные блондины, дядя С-е-в-е-р-у-с, - внезапно страстно выдохнул он. Гарри моментально заткнулся и с подозрением уставился на свою белобрысую бестию, с невинным видом отводящую глаза.
Пауза затянулась, и Драко поспешил вернуть Гарри хорошее настроение.
– Любовь моя, ты тоже вечно забываешь мои слова. Я люблю тебя с той же силой, с какой раньше ненавидел. Нет, больше. Я планирую никогда не отцепиться от тебя, - внезапно на лице Драко появилось стервозное выражение, и он ткнул пальцем в грудь Снейпа. – ТЫ. Не смей смеяться! Я люблю Гарри. И я не хочу никого, кроме него.
Гарри мягко притянул Малфоя в свои объятия.
– Я и не думал, что услышу от тебя объяснение в любви. Да и еще так внезапно. Это много значит для меня, мой огнедышащий Дракон.
- Почему огнедышащий? – Снейп посмотрел на своего всегда немного отстраненно-холодноватого и сдержанного крестника.
- А вы пробовали с ним спорить по поводу воспитания ребенка? И не пробуйте. Но вообще-то, - Гарри отпустил Драко и мягко скользнул к Снейпу, охватывая его талию в крепком объятии, - то, что я говорил о зельеваре в нашей кровати…
- … сказано не просто так, - руки Драко охватили Северуса с другой стороны, притягивая к жаркому телу.
- Мы любим друг друга, но… - Гарри потерся щекой о мантию Снейпа.
- … думаем, что ты, как преподаватель… - Драко положил подбородок на плечо крестного.
- … и просто человек с богатым опытом, - Гарри и Драко сплелись в объятиях, зажимая между собой профессора, и закончили хором. – Мог бы научить нас еще чему-нибудь.
- Прекратите! – Снейп почти заорал, отталкивая от себя особенно нахальные руки, не разбирая, кому они принадлежат. – С меня достаточно информации. Кроме того, вы напоминаете мне близнецов Уизли. – Его передернуло от отвращения. – Вы же это не серьезно? - с безумной надеждой в голосе уточнил он, отойдя на приличное расстояние от молодых людей.
Драко удивленно переглянулся с Гарри.
– Почему? Ты привлекателен и…
- … и очень умный, - поспешил ему на помощь Гарри.
Снейп изо всех сил пытался почувствовать себя польщенным, но ему не удавалось. Он набрался храбрости (кто знает, что порой взбредает в голову Темным Лордам?) и наиболее спокойно и рассудительно принялся объясняться.
– Гарри, Драко, не сочтите за обиду, но я не смогу ничего сделать с мужчиной. Может быть, вас ввело в заблуждение видимое отсутствие у меня супруги или подруги, но, тем не менее, я уже долгое время поддерживаю постоянную связь с одной леди. – Северу виновато развел руками и открыл рот для дальнейших извинений, когда его прервал Гарри. С абсолютно бесстрастным лицом он повернулся к Драко и протянул к нему руку.
– С тебя галеон. Он гетеро.
Снейп остолбенел. Он не мог поверить своим глазам. Эти мальчишки… эти монстры в человеческом обличии… эти ядовитые, взращенные на груди гадины…
- Вы издевались надо мной?
- Нет, просто спорили. Обсуждая наши школьные дни во вражеских лагерях, мы выяснили, что и Гриффиндор и Слизерин были едины лишь в одном мнении: по утрам в понедельник ты выглядел основательно затраханным. Вот и возник спор – какого пола были твои партнеры.
Затраханным? Снейп мысленно прикинул размеры братской могилы для всех своих бывших учеников и отказался от такой соблазнительной мысли.
- А почему она еще ни разу не побывала у нас в гостях? Мы обещаем, что будем милыми и приветливыми и запрем Дэймоса в детской. – Гарри поспешно отскочил от Драко.
- Кэнди на гастролях, - рассеянно пробормотал Снейп и захлопнул рот ладонью.
- На гастролях? – В глазах Драко блеснуло что-то демоническое, а сам он вкрадчиво продолжил, - Кэнди Винс? Солистка «Сестричек – ведьм»?
Снейп иронично ухмыльнулся и слегка склонил голову. - Преклоняюсь перед умом и сообразительностью Малфоев.
- Крошка Кэнди? – У Гарри отвисла челюсть. И он восторженно присвистнул. – Вот это класс!
Да и было чему восхищаться. Талантливая популярная певица. Хорошо, если не сказать отлично сложенная. Лет на пятнадцать моложе Снейпа. Что она нашла в мрачном, нелюдимом и не слишком-то чистоплотном зельеваре? Хотя… если бы Гарри не был настолько моногамен, то сам бы не отказался затащить в кровать эту загадочную личность. В чем скрывалась сила притяжения Снейпа? Гарри осматривал его с ног до головы и пожимал плечами. Может голос? Завораживающий шелковистый голос… Ммм, Гарри потряс головой, вышвыривая из нее крамольные мысли.
- Как бы то ни было, господа, вы предупреждены, что на меня рассчитывать в этом отношении нечего. – Поставил Снейп точку в обсуждении.
- Мы недостаточно хороши для тебя, - Драко, пошатываясь, подошел к Гарри и с преувеличенно громким рыданием склонился на его плечо.
Снейп засопел. Ситуация начала надоедать ему.
– Драко, кроме неприемлемости одной только мысли о подобных отношениях между мной и представителем моего же пола, секс с тобой для меня может восприниматься как практически инцест. Гарри, мне слишком часто приходилось присутствовать на ваших с директором индивидуальных занятиях или выхаживать тебя после разнообразных инцидентов… Думаю, что наслушался твоих стонов под завязку. Так что, если ты не хочешь делать это со мной под активным Silencium, то наши шансы оказаться в одной кровати невелики.
- О, - Гарри был несколько смущен. Он и забыл, насколько логично-ядовитым умеет быть Снейп.
- Я люблю вас обоих, но не в кровати. Так что держитесь от меня подальше.
Драко поспешил придушить в зародыше неловкую паузу, переключая внимание присутствующих на другое.
– Вернемся к теме. Что ты хочешь сделать с Грейнджер? И почему я не могу называть ее грязнокровкой?
Гарри мрачно смотрел на своего супруга.
– Даже если меня называют новым Темным Лордом, я не имею ничего против магглов. Волшебников, которых я ненавижу, намного больше, чем таких же магглов. Поэтому у меня нет никаких причин для дискриминации, даже несмотря на наличие таких невыносимых всезнаек, как мисс Гермиона Грейнджер.
Драко хихикнул.
– Кажется, я понял. О, она полностью удовлетворит свое любопытство.
Снейп вдруг с какой-то грустью осознал, сколько он пропустил в Азкабане. Крестник прекрасно понимает, о чем идет речь, Гарри смотрит на него с ожиданием одобрения замыслу, а он… он ничего не понимает.
– Каким будет наказание?
- Homorphus, - спокойно ответил Гарри, заранее улыбаясь реакции наставника. Он не ошибся.
- Homorphus? – Снейп оторопел. – Где ты откопал это проклятие?
- Древняя брошюрка о расчете параметров необходимого мыслеблока. Я за бесценок купил ее в одном маленьком магазинчике на Ноктюрн-аллее. Сама книга оказалась полным и окончательным дерьмом, а вот забытый в ней клочок пожелтевшего пергамента примирил меня с потерей пары сиклей. Правда, разобрался я с проклятием лишь совсем недавно. Все-таки это довольно прогрессивная Темная Магия.
- Как будто тебя это останавливало хоть когда-либо, – насмешливо фыркнул Драко. – Или я ошибся и ты нашинковал меня на капусту мирным хозяйственным заклинанием?
- Спасибо за напоминание.
- Перестаньте! – почти рявкнул Снейп. – Гарри, ты обезумел? Неужели воспоминания Грейнджер настолько дороги тебе, что ты рискнешь собственным рассудком? Вольдеморт применил это заклинание несколько раз, и что с ним сталось?
- Северус, в моем случае Homorphus действует и в другую сторону.
Пока Снейп переваривал это сообщение, они достигли цели, и Гарри толкнул дверь зала собраний. Так что спорить или негодовать уже было некогда. Помещение оказалось заполнено людьми, заметно отличающимися от приспешников Вольдеморта. Прежде всего, в глаза бросалась молодость большинства присутствующих. Удивительно, но отсутствие какой-либо единой формы одежды не делало людей неорганизованной толпой. Консервативно-черные мантии и потертые маггловские джинсы, классические костюмы и легкомысленные футболки совершенно естественно смотрелись в этом зале, как будто все принадлежали к этому миру.
Черные капюшоны и маски пожирателей, также как и кроваво-красные мантии с такими же масками приверженцев Ордена Феникса слишком напоминали Гарри о монахах или ку-клукс-клановцах. Для своих людей он не хотел таких неприятных напоминаний. Они должны были выглядеть по-другому.
И они выглядели.
Как и их Повелитель, в маггловской одежде, с растрепанной гривой длинных волос и безумным блеском зеленых глаз, они производили крайне неортодоксальное впечатление. Темные солнцезащитные очки скрывали лица лучше любых масок и капюшонов. (Не зря же Драко потратил неделю на модификацию заклинания сокрытия.)
Гарри прошел в центр зала, где прямо на полу сидела окаменевшая Гермиона. Над ней с гордым видом стояла тройка мужчин.
- Лукас, Дин, Блейз, благодарю вас. – С довольными ухмылками названные сняли очки, остальные маги последовали их примеру. – Были трудности?
- Нет, она была дома одна, - принялся отчитываться Дин, - И как ты думаешь, что она сделала, когда мы вошли?
- Позволь-ка мне предположить, - голос Гарри стал сухим и колючим, как песок. – Она настолько зачиталась, что не замечала ничего вокруг себя. Ваше присутствие она заметила лишь, когда вы оглушили ее. Так? – Представители Слизерина восхищенно ахнули, недоуменно поглядывая на спокойных гриффиндорцев. – Она так предсказуема…
Теперь все смотрели на молодую женщину в центре круга. Она сидела на полу, спрятав лицо в коленях, закрываясь от всего мира длинными распущенными волосами.
- Привет, Миона, - Гарри присел рядом с ней на корточки. Его голос не был злым или насмешливым, он был невыразительным. Гермиона не пошевелилась.
Гарри немного удивленно хмыкнул. Он ожидал, что она немедленно примется обвинять его во всех грехах или вцепится в горло, готовая бороться за свою жизнь до последнего вздоха и унести с собой возможно наибольшее количество врагов.
- Вы что-то сделали с ней? – Гарри не смотрел на обвиняемых, но лед голоса заставил их вздрогнуть. Дин принялся оправдываться. – Нет, Гарри, что ты. Мы только оглушили ее и оставили на кровати черное перо. Здесь мы немедленно сняли проклятие. Сначала она кинулась на нас с кулаками, но быстро поняла, что без волшебной палочки абсолютно беспомощна, а физически она никогда не была особенно крепкой. Потом она принялась спрашивать нас, хотела знать, кто мы и на кого работаем. И что мы хотим от нее. Мы сказали и… и она потом вот так вот села и до сих пор еще не встала, - беспомощно закончил Дин.
- Гарри, мы не хотели ошибаться и… - Блейз немного нервно косился на Драко, глазами умоляя того о помощи.
- Знаю. А вот почему ты так нервничаешь? Могу ли я надеяться, что и от этого Темного Лорда, - Гарри нахально ткнул себя пальцев в грудь и гордо приосанился, - ты ожидаешь какого-нибудь проклятия?
Блейз смущенно потупился. Он и сам не понимал, чего так испугался. Их союз был основан на добровольной основе и не предусматривал никаких физических наказаний.
- Но, пожалуй, мне стоит разобраться, что же происходит с нашей гостьей. – Он протянул руку и пальцами приподнял подбородок Гермионы, принуждая ее взглянуть в его лицо. Девушка, не противясь, медленно подняла взгляд. Их глаза встретились, и Гарри потрясенно отпрянул. Глаза Гермионы наполняла отчаянная боль. Щеки блестели от слез, а рот был сжат в тонкую дрожащую линию. Этого Гарри не ожидал. Где осталось ее прославленное гриффиндорское мужество? Немного растерянно он оглянулся на окружающих. Черные Фениксы смотрели на него растерянно, не понимая его беспокойства. Ведь было все равно, что делает пленница: плачет ли, кричит ли от боли или ярости или ничего не делает. Она была здесь для мести. А если она поняла это и испугалась, так это же к лучшему.
Чувства Гарри понимали лишь двое. Люпин и Снейп. Ремус знал Гарри намного дольше любого из присутствующих, а Снейп слишком часто рылся у него в мозгах, чтобы суметь сложить полную картину мировоззрения Гарри. Может быть, еще и Луна Лавгуд, странная девочка, живущая в собственном мире, полном непонятных другим фантазий. Гарри был потрясен, обнаружив на ее руке знак Черного Феникса. Она была одной из первых, вошедших в этот дом.
Остальные не слишком хорошо понимали душу Гарри и присоединились к нему лишь потому, что так же, как и он осуждали политику Министерства. Долгие беседы с Гарри и Драко убедили их в правильности сделанного выбора, и, к их большому удивлению, Черный Феникс возник и на их руках.
В отличие от Вольдеморта, Гарри не метил своих приверженцев. На Визенгамоте, освободив древнюю магию единства родственных душ, рождая знак не подчинения, но доверия. Он самостоятельно появлялся на руках тех, кто чувствовал к Гарри и его борьбе истинное понимание и был готов присоединиться к нему. Если же человек разочаровывался в методах и способах борьбы Гарри, то знак исчезал, унося с собой все знания об Ордене Черного Феникса. Действительно, очень интересное проявление древней магии.
Драко с тревогой смотрел на своего супруга, стоящего с озабоченным видом над своей бывшей подругой. Гарри откровенно растерялся и не знал, с чего начать. На первый взгляд, перед ним стояла нерешаемая дилемма. Он хотел отомстить за все, что она ему причинила: за то, что никогда не хотела услышать и понять его, отсылая к Дамблдору; за ее открытую зависть, а позже и ненависть к его силе и знанию, намного превосходящим ее. Последней каплей в чаше зависти Гермионы стала фамилия Поттер, стоящая в списке выпускников первой. Визжащее, растрепанное существо, совершенно потерявшее человеческий образ, прокляло Гарри, оставив его на произвол судьбы.
Сама же она всегда требовала от Гарри понимания и сочувствия к их с Роном отношениям, пыталась заставить его смотреть на все происходящее с ее точки зрения, как наиболее верной. Сегодня он хотел первый раз в жизни высказать ей все, что давно чувствовал к ней. Даже несмотря на ее крики и обвинения. А она молчала. И плакала. И выглядела разбитой и потерянной, впервые в жизни испытавшая несправедливость судьбы, которая всегда забирает самое нужное и любимое.
И Гарри понял, что привело Гермиону к подобному состоянию.
Рон.
За ней направились только тогда, когда Рон уже был у них в руках. Значит, какой-то доброжелатель к тому времени успел сообщить ей о смерти жениха. Наверное, узнав об этом, она кинулась к книгам, ее единственным друзьям и советчикам. Гарри искренне надеялся, что она не смогла читать. Рон был достоин хотя бы приятных воспоминаний.
- Ты убил Рона, - ее голос не дрожал, он был так же сух и невыразителен, как и у Гарри.
- Кажется, да. – Гарри услышал, как задохнулся от ужаса Перси, и слегка качнул головой в сторону Драко. Блондин немедленно подскочил к рыжему, слегка приобнял за талию и что-то шепнул на ухо.
- Как ты мог, Гарри? – шепнула Гермиона. Слезы текли по ее щекам.
- Но я не понимаю, почему ты так поражена, Миона, - с неподдельной жестокостью «удивился» Гарри. – И ты, и Рон предали меня. Вы были моими первыми друзьями. Не первыми друзьями в волшебном мире, а вообще первыми в моей жизни. Вы заставили меня поверить, что я тоже имею право на дружбу, может быть, даже и на любовь. Я поверил вам, а вы предали меня из эгоизма и зависти. Мой мир стал чернее, чем был до Хогвартса, ведь я узнал, что у меня нет ничего хорошего в жизни. Раньше я еще умел верить и надеяться. Это было больно, черт побери! Но я привык к этому и жил с этим… А знаешь почему? Мое проклятое чувство долга и пророчество! Ведь я был единственным, кто мог убить Вольдеморта. Кстати, сейчас я сомневаюсь, что пророчество было вообще.
- Тогда для меня пришло время пожалеть о выборе факультета. Дружить с слизеринцами сложнее, но их верность безгранична. Качество, полностью отсутствующее у гриффиндорцев, хотя они так кичатся своей верностью.
Гермиона тупо смотрела перед собой, кажется, она не восприняла ни слова из этой чувственной речи. Но Гарри слишком хорошо знал свою подругу.
- Гермиона, в течение всех наших лет дружбы ты снова и снова требовала моего понимания. Я должен был понимать Рона, тебя, Дамблдора, приспосабливаться к вашему мнению… А хотела ли ты понять меня? Ты была самой умной ведьмой нашего курса. Но однажды ты сказала правду. Помнишь, на первом курсе? «Книги – это все, что я понимаю». Ты не имеешь ни малейшего представления о людях, иначе знала бы, что я не могу убить Рона Уизли.
- Ты слышала, что я сказал на Визенгамоте: «Мне безразлична жизнь тысяч, мне важна жизнь каждого».
- Но ты убил Рона!
Гарри застонал.
– Какого черта я вообще раскрывал рот? Научишься ли ты хоть когда-нибудь слушать? Гермиона Грейнджер, я не убивал Рона, так же как его не убивал ни один из моих Фениксов. ОН ЖИВ!
Гермиона замигала.
– Но Молли слышала, как ты произнес непростительное…
- Громко и отчетливо, как на уроке. Боюсь, что подушка Рона серьезно пострадала. Ее больше не реанимировать. – Фениксы вокруг засмеялись. Они еще не знали, куда отправился Гарри после нападения на Нору, и на мгновение поверили Гермионе, что Рон мертв. Не то чтобы они упрекали Гарри за это убийство, но некоторые бы точно не оценили этого. Они знали, что он хочет отомстить, но верили, что он не прольет крови.
- В настоящее время Рональд наслаждается сомнительным гостеприимством моих родственников. Всем, кто не знает о моем детстве, стоит поверить, что это более чем достаточное наказание за все, что он сделал мне. – Многие кивали, но некоторые были удивлены.
- Гарри, - Оливер Вуд, привлекая внимание, стеснительно тронул его за плечо. – Твои родственники действительно так плохи?
Гарри дернул плечами.
– Хуже.
Гермиона быстро вытерла слезы, высморкалась в чей-то сердобольно протянутый платок и решительно поднялась с пола. – Я так переживала, а он всего лишь у Дурслей.
- Всего лишь? – Гарри вспыхнул от гнева. –Ты, Гермиона, действительно не имеешь никакого представления о моей жизни. Как же ты смела требовать от меня понимания?
Гермиона замолчала, удивленно глядя на Гарри. Что с ним такое?
- Я почти передумал наказывать тебя, но ты вынудила меня принять крайние меры, даже несмотря на риск, что ты не сумеешь пережить этого. Или сохранить рассудок.
Гермиона шокировано смотрела на него. Так же, как и некоторые другие.
– Что ты задумал? – В ее голосе зазвучали нотки паники. Впервые.
Гарри придвинулся вплотную к ней.
– Сейчас поймешь. Когда-то ты сказала мне, что я слишком отчужден от вас с Роном, что ты не можешь понять ни меня, ни моих поступков. Ты согласилась с высказыванием миссис Уизли, что я постепенно схожу с ума. Сейчас я позабочусь, чтобы ты поняла меня. Поняла настолько, насколько это возможно. Покажу, насколько я был близок к сумасшествию. Через несколько минут, Гермиона, ты будешь точно знать, что происходило у меня в голове. Ты сильная ведьма, и может быть, даже переживешь это. Я же пережил.
Гермиона не могла и не хотела понимать, что он сделает с ней. Она попыталась отшатнуться от руки Поттера, но сзади ее придержали чьи-то сильные руки. Как во сне, смотрела она на правую руку Гарри, опускающуюся на ее висок, на его улыбающиеся губы. Потом только одно слово «Homorphus», и мир Гермионы захлебнулся алой болью.
Девушка кричала. Это был высокий пронзительный звук страдания живого существа. Потом Гарри убрал руку с ее лба и крик смолк. Гермиона, сжавшись в комочек, лежала на полу и всхлипывала.
- Гарри, что ты сделал? – Ремус в ужасе смотрел на своего любимого ученика.
Гарри устало откинулся на грудь Драко и слабо улыбнулся. – Просто сбросил ей несколько своих воспоминаний. Вместе с сопровождающими их чувствами и ощущениями. Давно пора было избавиться от них.
Снейп протянул Гарри влажную салфетку и продолжил за него. – Сильный волшебник может понять, что это не его жизненный опыт и запереть этот груз в дальней части своего сознания. Слабый – лишиться рассудка, раз за разом прогоняя это сквозь себя, не в силах освободиться. Теперь мы узнаем, насколько сильна мисс Грейнджер.
- Возможно, раскол ее личности будет и не настолько сильным, как ожидается.
Фениксы пристально смотрели на усталого Гарри, никто из них не мог и подумать, что детские воспоминания их лорда могут быть наказанием. Гермиона продолжала тихо всхлипывать.
Внезапно она вскочила, и начала испуганно озираться по сторонам.
– Это не я! – отчаянно закричала девушка, продолжая искать убежище. Наконец, она заметила шкаф у стены и кинулась к нему, захлопывая за собой дверцу.
Гарри медленно подошел к шкафу и сказал тихо, но отчетливо. – Тебе не спрятаться в чулане. У дяди Вернона есть ключ. – Все, кто услышал его, были запутаны еще больше. Гарри открыл шкаф, и все увидели заплаканную, прикрывающую голову руками Гермиону. Она, тихонько повизгивая, крепко зажмурилась от страха.
Так же внезапно, как началось, все кончилось. Гермиона вяло, через силу вылезла из шкафа. Но ее глаза, просительно поднятые на Гарри, вновь помутнели. Ее настигло следующее воспоминание. Ее взгляд стал твердым и решительным, и она направилась к окну. Гарри придержал ее за плечо, когда она поставила колено на подоконник.
Он мягко привлек ее к себе, тихо нашептывая в ухо. – Здесь только второй этаж, так же, как и в комнате дома моих родственников. Ты лишь сломаешь ногу, оставшись в живых.
Драко злобно зашипел, вспомнив этот эпизод из жизни Гарри.
- А ярость дяди Вернона по случаю счета за визит врача будет еще хуже, чем эта боль. – Едва он сказал это, как выражение лица Гермионы вновь изменилось. Теперь на нем не было и следа решительности. Лишь бесконечная усталость и покорность судьбе. Девушка опять слабо всхлипнула. И замерла. Все напряженно ожидали следующее ужасное воспоминание, но девушка вдруг улыбнулась. Светлой и счастливой улыбкой.
Многие повернулись к Гарри за пояснением. Он не заставил себя долго ждать. В самом деле, в его жизни было не так уж много счастливых моментов, чтобы он не мог понять, о чем идет речь сейчас. Он безучастно пояснил счастливой девушке.
– Сириус не заберет тебя к себе. Благодаря вмешательству Снейпа и Фаджа, он должен будет скрываться. А когда его официально объявят невиновным, предаст тебя. Он предпочтет симулировать собственную смерть, на долгие годы оставив тебе скорбь и чувство вины.
Улыбка на лице девушки медленно угасла. Она снова начала всхлипывать. Драко бросил Снейпу озлобленный взгляд. Он знал, насколько Гарри любит своего крестного. Или, вернее, любил - до тех пор, пока тот не примкнул к лагерю Дамблдора. Измена сильно потрясла Гарри. Но времени размышлять уже не было.
- Седрик! Не Седрика! – Гермиона кричала, как на дыбе. Затем ее крик перешел в едва слышное бормотание. – Это моя вина. Только моя. Я виновна, только я.
На этот раз пояснений было не надо. Прежде чем Гарри сказал хоть что-то, Драко обнял его, принимая его страдания.
– Нет, не твоя. Его убил Вольдеморт. Не ты. Безразлично, что мог говорить Дамблдор, ты не можешь быть ответственен за каждую смерть.
Бывшие школьные товарищи Гарри опустили глаза. Гермиона выпускала на волю все, что Гарри прятал. Что он не позволял узнать другим. Она открыто показывала, насколько он страдал. В Хогвартсе все думали, что он нечувствительный толстокожий человек, легко справляющийся со всем, что подкидывала ему судьба. Поэтому многие так легко осуждали его поведение, без оглядки на его истинное состояние души. Они верили не собственным сердцам, а писанине «Дневного Пророка».
Теперь они знали, что Гарри страдал так же, как и любой бы на его месте.
Но воспоминания шли чередой. С каждым новым движением, с каждым новым словом Гермионы, все более людей становились растерянными и смущенными. Они впервые заглянули за маску Героя, а потом и Проклятого Отщепенца и Убийцы.
Гермиона опять кинулась к окну, но Гарри ловко перехватил ее. – Это уже было. Разумеется, на этот раз, здесь существенно выше, и мадам Помфри потратит все выходные, собирая тебя по кусочкам. Дамблдор постарается, чтобы никто об этом не узнал, и к понедельнику ты уже появишься на занятиях, все еще слишком слабая, чтобы противостоять слизеринцам, которые хорошенько тебя отделают. Так что, тебе не поможет и этот акт отчаяния. На Предсказаниях Трелони еще раз напророчит тебе смерть, а в ответ на твой горький смех назначит месяц отработок. А вечером твоя лучшая подруга опять потребует от тебя понимания и терпения.
Ремус глухо рычал. Перси поднял волшебную палочку, дрожащей рукой наводя ее на Гермиону. Она была виновна и требовала более жестокого наказания. Драко легко опустил его руку, улыбкой напомнив о собственной вине Перси.
Гермиона внезапно заорала и, корчась от боли, упала на пол. Гарри шагнул в сторону.
– Возьми себя в руки. Это всего лишь тренировка. Если ты не научишься делать вид, что тебе все равно, то это продлится дольше. Возможно, это бессмысленно, но таково решение Дамблдора. Успокойся, физических повреждений у тебя не останется.
Громкое «Ах!» прокатилось по залу. Многие не верили заявлению Гарри о специальных занятиях по тренировке выносливости, но Гермиона подтвердила их наличие. Многие считали, что оскорбления Гарри касались скорее несколько несдержанного профессора Снейпа, но то, что сам директор школы регулярно обкладывал ученика болевыми проклятиями, оказалось шокирующей правдой.
Гермиона вспоминала дальше. Ее лицо скривилось в горькой гримасе разочарования, она сидела на полу, скрестив ноги, с несколько отсутствующей, но отчетливо ироничной ухмылкой на лице.
– Акуна Матата, - сказала она и улыбка стала злее. Дин Томас сухо рассмеялся. Он был единственным, кто понял цитату.
- Если мир повернулся к тебе спиной, то и ты должен показать ему зад, - подтвердил его смех Гарри.
Гермиона вскочила с места и, раскинув руки, как крылья, плашмя упала на пол. – С анимагической формой надо еще потренироваться, - апатично признал Гарри.
Снова новое воспоминание и снова всхлипывание, постепенно затихающее. Гарри помог Гермионе полусесть, опираясь на его грудь. Ее глаза прояснились и она, обернувшись, посмотрела в его глаза. – Почему ты жив?
- Мне не позволяли умирать, - просто ответил он.
Она коротко кивнула и потеряла сознание.
..***
Все молчали. Потом кто-то заметил, что всхлипывания не прекратились. И вот уже многие озираются, разыскивая источник шума. Ремус тер покрасневшие глаза, но молчал. Многие из присутствующих были бледны, но хотя на их лицах и была написана скорбь, сочувствие или ярость, но они молчали. Никто из присутствующих не плакал. Никто из видимых присутствующих. У двери застыл в ожидании один из опоздавших фениксов. На поводке он держал большую черную собаку, которая плакала. Сирирус. Сириус Блэк в анимагической форме. Гарри мельком взглянул на него и обернулся к группе девушек. – Панси и Миллисент, позаботьтесь о Гермионе. Уложите ее в кровать и оставьте сиделку. Необходимо следить, чтобы она не покончила с собой, если очнется.
- Кто-нибудь, отправьте Блэка в подземелье. Его очередь завтра.