ГЛАВА 5. Si ferro dicernis cum artifice pugnandi, id valet nihil ad eventum rei gerendae

Si ferro dicernis cum artifice pugnandi, id valet nihil ad eventum rei gerendae. Etiam optimi ex op-timis errare possunt[55].

Ioannus Tecius. Artifex ferro pugnandi

Прошло пять дней с того момента, как возле аббатства Святой Жостины произошла дуэль, потрясшая всю столицу. За это время случилось многое… и ничего.

Как и опасался Фернан, о поединке узнали все, начиная от короля и кардинала и заканчивая последней портовой шлюхой. Подобных схваток в окрестностях Эскарины не происходило года три. Обычно господа дворяне предпочитали для столь кровавых бесед глухую провинцию, где сплетни расползаются пускай и быстро, но не имеют дурной привычки добираться до королевского двора. Да и последствий, грозящих дуэлянтам со стороны светских властей, практически не бывает. А здесь…

Дуэль грянула точно гром среди ясного неба и всколыхнула давно копившуюся волну недовольства и ненависти. А уж если взять тот факт, что «люди короля», как народная молва не преминула окрестить тройку Фернана, утерла нос сторонникам герцога Лосского, которого жители столицы за излишнюю скупость никогда не любили и считали чужаком… В общем, скандал не заставил себя долго ждать, и буря в высшем свете, дворянских и политических коалициях, а также в умах горожан вылилась в то, что обстановка в городе накалилась до предела. Знать, находящаяся по разные стороны белых и красных тряпок[56], рычала друг на друга, припоминала старые обиды и пролитую кровь. До прямых столкновений дело пока не доходило, но это был вопрос времени.

Его Величество и Церковь конечно же всеми силами постарались погасить начавшийся пожар. Ни королю, ни кардиналу война между дворянами не была нужна. По крайней мере сейчас.

Его Величество словно очнулся от спячки, наконец-то оставил веселье и юбки фрейлин в покое и занялся делами. Спасибо Старому Грифу, который, кажется, нашел ключик к королевской душе.

Брожение и недовольство в массе своей как вспыхнули, так и погасли. Пламя затихло, не имея достаточной подпитки извне, а ведро холодной воды из Тулины привлекло всеобщее внимание к северо-востоку. О разногласиях между родами королей было временно забыто.

Андрадское Его Величество все же набралось смелости и предъявило своему южному соседу ультиматум – в недельный срок найти убийцу Жерара де Альтеньи. В случае неудачи Его Величество намеревается считать, что оскорблена его честь и честь славной Андрады. В народе тут же стали петь похабные песенки о чести андрадского короля, который под шумок смерти одной из своих лягушек собирается прибрать Тулину.

Обыватели считали, что из-за такой глупой причины, как смерть посла, никто войну не развяжет. На взгляд Фернана, подобные надежды были… мягко говоря, глупы. Войны возникали и по менее значительным поводам.

Угроза оказалась куда реальней. Полки, находящиеся у границ с Иренией и Бритонью, в спешном порядке перебрасывались в Тулину, поближе к Андраде. На местах остались лишь небольшие гарнизоны и… полки, находящиеся в окрестностях Эскарины.

Его Светлость, забыв о том, что в его новую провинцию вот-вот войдут вражеские войска, находился в Лоссии и к местам скорых боевых действий не торопился. Зато король с фельдмаршалом, половиной гвардии и отборными армейскими частями под рев труб и грохот барабанов покинул Эскарину. Его Величество отправился в Тулину, рассчитывая отвесить андрадцам хорошего пинка.

Впрочем, в данный момент на все дрязги, политику и скорую войну Фернану было наплевать. Маркиз пребывал в том настроении, когда хочется кого-нибудь убить, но руки остаются связаны.

Дуэль ему все же аукнулась.

Герцог Лосский, крайне озлобленный гибелью своих вассалов, решил отыграться. Паоло Жозе трогать было опасно, герцог де Вольга мог дать сдачи, и очень болезненно. А связываться с шутом было глупо. Оставался де Суоза. Его Светлость обратился прямиком к королю с просьбой наказать зачинщика. Отчего-то герцог Лосский всерьез полагал, что дуэль случилась по инициативе Фернана. Король не хотел ссориться с влиятельным родственником, но и жестоко наказывать своих верных сторонников счел большой глупостью. Его Величество ограничился лишь порицанием.

Фернану «повезло» меньше всех. Явившийся к нему в дом полковник де Брагаре в предельно коротких и понятных выражениях рассказал, что он думает о шишках, которые отдали приказ временно отстранить его лучшего сотрудника от работы и расследования. Похоже, графу тоже досталось на орехи, потому как, несмотря на все свое недовольство, ему пришлось поступить согласно приказу.

Вот уже пять дней сеньор де Суоза метался в четырех стенах и гадал, кто теперь ведет дело Леоноры. Маркиз «счастливчику» не завидовал – вряд ли тот сможет продвинуться вперед хотя бы на дюйм.

Сейчас, когда появилось время все основательно продумать, Фернан в который раз вспомнил слова кардинала о мутном потоке, играющем со щепкой. Сеньор де Суоза был именно этой самой щепкой, а поток событий оказался столь быстр и неожидан, что «василиск» попросту не успевал не то что подумать, куда следует плыть, но даже набрать воздуха в легкие. В итоге многое из того, что должно было быть понято, осталось на проносящихся берегах.

Так и не была проверена личность стрелка, служившего в роте капитана де Вадере, так и не стало понятным, кто его убил, а также кто несколько раз покушался на Фернана. Были неизвестны убийцы маршала, Шейра и де Алътеньи. Остался загадкой рассказ посла об Ордене Мантикоры, и непонятна роль военных во всей этой странной и запутанной истории. Что в бумагах, которые с таким упорством искали клирики? И какова вероятность того, что именно из-за них прикончили маршала и Шейра, у которого каким-то образом оказались копии документов? Непонятно, что такое «Коралловый риф» и «Лиса». И конечно же нет никаких предположений, что же скрывалось под знаком мантикоры и что хотел сказать своим странным рисунком неизвестный художник?

Кстати, еще одной громкой столичной новостью стало обнаружение жандармерией убийцы сеньора де Туриссано. Им оказался слуга маршала кавалерии, которого Фернан допрашивал в Арреде. «Доказательства» были «неоспоримы». Среди личных вещей сержанта жандармы «нашли» несколько золотых безделушек, принадлежащих графу. «Убийца» не успел дать показаний, ибо во время задержания конечно же «совершенно случайно» был убит.

Фернан в подобные случайности с детства не верил, а потому считал, что жандармы попросту нашли козла отпущения и под шумок закрыли безнадежное дело. А может, их заставши его закрыть. Те загадочные люди, чье нездоровое внимание уже пару раз едва не отправило Фернана в могилу.

Ладно. Теперь уже ничего не докажешь. И все странности в делах, от которых за лигу несет гнилью, заговором и Церковью, уже не важны. Во всяком случае, до тех пор, пока маркиза вновь не восстановят на службе. А это произойдет достаточно нескоро.

Рийне, кстати говоря, тоже перепало за дуэль, хотя она была всего лишь женой «виновника» ссоры. «Лунный крокодил» остался в порту, а не отправился вместе с эскадрой Королевского флота, как это планировалось ранее, к побережью Андрады. Надо ли говорить, что подобное обстоятельство привело ламию в столь мрачнейшее расположение духа, что, окажись рядом с ней человек, отдавший подобное недальновидное распоряжение, ему бы не поздоровилось.

Но приказ оставался приказом, и даже команда лихих корсаров, находящихся на службе Его Величества, не решалась нарушить постановление Адмиралтейства. Во время военного положения любое открытое неповиновение грозило быть названо изменой и преступлением против короны. Так что капитану шан Марьердес не оставалось ничего иного, как шипеть, сыпать проклятия и оставаться в Эскарине. Ее фрегат, а также еще два корабля – фрегат клириков и бриг, находящийся под командованием сторонника герцога Лосского, – охраняли бухту от пешханских пиратов и андрадских военных кораблей, если таковым повезет незамеченными пройти мимо таргерской эскадры и они решатся штурмовать город.

Если честно, Фернан был счастлив, что жена осталась в Эскарине, а не повела «Крокодила» к скалисто-белым берегам Андрады. Конечно, Рийне Фернан ничего не говорил, но… с души словно камень свалился. Воевать против пешханских пиратов, нападающих на купеческие корабли Таргеры, – дело одно, а мериться силой с флотом Андрады – совершенно другое.

Сейчас Рийна находилась на корабле, а Фернан маялся от одиночества. С тоски хотелось завыть.

Сеньор де Суоза встал из-за стола. Болезненно поморщился. Несмотря на то что прошло пять дней, рана на спине все еще доставляла ему неудобства. Да, лекарство Абоми сотворило чудо, и все царапины очень быстро заживали, но быстро не значит мгновенно.

Фернан не знал, из чего чернокожий слуга готовит свои снадобья и какие духи ему помогают, но раны зажили, покрылись корками и, лишь когда Фернан двигался, причиняли едва ощутимую, но неприятную боль.

Маркизу грех было жаловаться на судьбу. По сравнению с де Армунгом, сеньор де Суоза оказался счастливчиком. Сезар Сильва потерял слишком много крови и, несмотря на браваду и нескончаемые остроты, был очень плох. Если бы не помощь Абоми и его неожиданно сильный лекарский дар, Его Дуралейство мог бы отправиться к праотцам. На четвертый день кризис миновал, и слуга Фернана сказал, что де Армунг будет жить.

Пока маркиз был без сознания, ночи проходили спокойно, но, как только его здоровье пошло на поправку, случилось то, о чем судачил весь двор.

Услышав в середине ночи вопль ужаса и страха, Фернан решил, что кого-то убивают. Он выскочил в коридор и увидел невозмутимого Абоми.

– Что случилось?

– Ваш гость, талела. Его мучают лоа.

Фернан выругался, только сейчас вспомнив о странных чудачествах шута. Он пошел к его комнате и постучался. Тотчас же ответили. Шут сидел в кровати, прислонившись спиной к стене и обняв руками подушку. На столе рядом с кроватью ровно горела одинокая свеча и лежала обнаженная дага.

– Прости, Фернан, – де Армунг перешел на «ты», – я очень беспокойный гость.

– Кошмары?

– Да. Воспоминания детства… Впрочем, я не хочу об этом говорить.

– Я и не настаиваю.

– Постараюсь не орать в следующий раз, – кисло улыбнулся маркиз де Армунг.

– Я могу помочь. – Фигура Абоми выступила из мрака коридора.

– Если ты останешься со мной в комнате, я буду орать еще сильнее, – сострил шут и устало прикрыл глаз. – Мне ничто уже не поможет.

Помогло. Отвар, что приготовил Абоми для де Армунга, напрочь лишил того кошмаров. Забавно, но слуга Фернана не предложил шуту сделать татуировку. Следующая ночь прошла спокойно. Королевский дурак спал словно младенец.

Шута не было слышно весь день, и это показалось капитану странным. Обычно все было как раз наоборот «Василиск» пошел проверить столь подозрительную тишину.

Дверь в комнату оказалась открыта, шут восседал на кровати, сложив ноги по пешхански, и грыз кончик гусиного пера. Рядом находились чернильница и исписанный лист бумаги.

Сезар Сильва был бледен, но конечно же не так, как в день ранения. Его выколотый глаз закрывала темная повязка, а золотая серьга в левом ухе и выпрошенный у Рийны красный платок корсаров придавали королевскому дураку и вовсе пиратский вид. Де Армунг, несмотря на серьезную рану, не переставал дурачиться. Он даже сбрил бороду и подстриг пепельные усы на морской манер.

Шут оторвался от созерцания написанного:

– Ба! Меня пришел навестить мой лучший дружок! Все в порядке, я здоров и не собираюсь умирать. Кстати! Я слышал, что с утра кто-то приходил. Не удовлетворишь мое любопытство?

– Де Вольга прислал пятерых гвардейцев.

– Его Светлость опасается за наше здоровье?

– В городе все еще неспокойно. Так что я не возражаю против лишних шпаг.

– Мудрое решение, – хмыкнул шут и, обмакнув перо в чернила, поправил на бумаге одну из закорючек. – Правда, каждый из этих бравых ребят жрет и пьет за троих. Надеюсь, мои порции вина не уменьшатся? Что слышно?

– Пока еще ничего. До истечения ультиматума два дня.

– Помню. Не дурак. – Над последними словами Сезар Сильва тихонько хихикнул. – Жду не дождусь, когда смогу сесть в седло и отправиться к дружку королю. А то без моего присмотра Его Величество плохому научат.

– Как будто ты его уже не научил.

– То я, а то кто-то другой! – фыркнул шут. – Хочешь, я прочитаю тебе мою новую поэму?

– Нет, спасибо.

Фернан не был самоубийцей. От вирш де Армунга могла сдохнуть лошадь, что уж говорить о человеке? В день королевский дурак создавал как минимум две поэмы, потом находил благодарного слушателя, читал и выбрасывал свои нетленные творения в мусорную корзину.

– Неблагодарный! – вздохнул гость. – Слушай, не знаешь рифму к слову «кабан»?

– «Баран».

– А что, – хихикнул «великий поэт», – очень даже ничего. В тебе есть задатки драматурга, факт! Вот послушай Поэма! Посвящается моему лучшему дружочку де Каэло! Ныне – покойнику.

Де Армунг уставился на Фернана. Тот, понимая, что уже не вырваться, кисло кивнул.

Шут со вкусом начал было читать:

Один кабан,

Баран великий,

Однажды вышел в огород,

Пугать народ… – и вдруг крикнул:

– Эй! Ты куда?!

– Маркиз, если бы ты додумался читать эту поэму де Каэло, тот бы и без дуэли умер в мучениях, – сказал Фернан. Шут заржал.

– Ты просто ничего не понимаешь в поэзии! Хотя… твоя идея имеет право на существование. Надо взять на вооружение.

– Сеньор, – вошла Лючита, – к вам посетители.

– Кто? – бросил Фернан. Он никого не ждал.

– Моряки. От сеньоры.

– Проведи их в кабинет. Маркиз, позвольте откланяться.

– Сбегаешь? А рифму к слову «медведь» не знаешь?

– «Реветь», – бросил сеньор де Суоза и выскочил из комнаты, иначе гость опять бы начал читать поэтические ужасы.

В кабинете капитана ждали двое матросов с «Лунного крокодила». Одного из них Фернан знал. Если он не ошибался, то этот кряжистый, лысый детина с огромными бакенбардами и красным носом был боцманом на корсарском фрегате.

– Сеньор, доброго вам утречка, – неловко поклонился детина. Было видно, что кланяться моряк умеет гораздо хуже, чем дуть в свисток и махать абордажной саблей. – Капитан еще не знает, что мы к вам пришли. Мы на «Крока» не успели зайти. В увольнении были, и сразу к вам. Нашли мы его.

– Кого? – не понял Фернан.

– Ну как – кого? Капитан нам говорила, что ищете вы одну штукенцию, ну мы ее сегодня и увидели. «Коралловый риф» ваш. Как заказывали, – подал голос ранее молчавший рыжий моряк. – Он еще вас интересует?

Солнце припекало, и спасение" от его горячих лучей было только в тени. Лениво переругивались дуреющие от жары грузчики. В порту пахло морем, дегтем и рыбой. Волны лениво бились о сваи пирса и откатывались прочь.

– А мы вас так, сеньор! – крякнул боцман и с усердием потряс стакан, в котором находились игральные кости. Выпали две четверки.

Настала очередь Фернана делать бросок. Четверка и двойка. Боцман радостно хохотнул и сгреб монетки в свою кучку. Сеньор де Суоза тихонько ругнулся себе под нос. Проклятье! Он опять проиграл! За прошедший час «василиск» умудрился просадить множество мелких медяков и два ригеса. А выиграл в два раза меньше. Вне всякого сомнения, противник ему попался ловкий. Но уличить его в шулерстве Фернан не смог. Точнее, не захотел. Игра в кости хоть как-то скрашивала ожидание, а проигранная сумма была слишком смешной, чтобы из-за нее спорить. Да что там говорить! Сеньор де Суоза готов был проиграть с десяток этудо, если подобная жертва требуется для удачного завершения дела.

Наконец Фернану надоело бросать костяшки, и он улегся на нагретые солнцем тюки с шерстью.

В одежде, которую пришлось на себя напялить, Фернана не узнала бы родная мать. Черная рубаха и штаны, куртка из пропахшей морем парусины, красный платок на шее, ботинки с красными подошвами и зеленые чулки – весь этот маскарад превращал сеньора де Суоза в корсара, матроса «Лунного крокодила» и делал его присутствие в этой части порта практически незаметным. Конечно же о шпаге пришлось забыть и довольствоваться спрятанным под курткой широким кинжалом.

Был бы Фернан в одежде благородного – и у многих, кто шлялся вдоль пирсов, возникла бы масса вопросов, а так на играющих в кости моряков не обращали особого внимания.

Маркиз в который раз прочитал название, намалеванное на борту небольшого торгового суденышка.

«Коралловый риф».

На неискушенный взгляд обывателя, корабль был ничем не примечательной одномачтовой посудиной. Такие сотнями бороздят прибрежные воды и развозят самые разнообразные товары в порты всех приморских стран Лории. Если бы не название, сеньор де Суоза никогда бы не обратил внимания на эту лодку.

– Диего, – лениво бросил «василиск».

– Да, сеньор? – Боцман оторвался от игры в кости с приятелем.

– Тебе что-нибудь известно о корабле?

Вся беда была в том, что Фернан не мог отправиться к начальнику порта, ткнуть ему в нос знаком «василиска» и потребовать информацию. Следовало учитывать тот факт, что везде есть свои уши, а визит контрразведки к начальнику порта мог насторожить Леонору (если конечно же учитывать тот факт, что Леонора связана с кораблем).

– Да мы с Луи походили тут, прежде чем к вам собрались. Послушали разговоры. – Боцман увидел одобрительный кивок капитана контрразведки и довольно осклабился. – Корыто появляется в порту каждые два месяца. Ходит под флагом Бри-тони, но большая часть экипажа – андрадцы.

Что же, быть приписанным к другой стране и не вызывать никаких подозрений – это разумно. Все чисто. Корабль бритонский, а не андрадский.

– Команда?

– Человек двадцать, большего торговец не потянет.

– Каждые два месяца… – задумчиво пробормотал Фернан, стараясь вспомнить, с какой периодичностью Леонора отсылала информацию.

– Да, – кивнул словоохотливый боцман. – Приходят, сгружают товар, в основном шерсть и китовый жир, стоят на якоре не больше четырех дней и отплывают. Ребята говорят, что команда практически ни с кем не общается и по кабакам не шастает. Даже на шлюх не смотрит. Что-то не похоже на андрадцев.

– Сколько дней они в порту?

– Вчера прибыли. Рано утром. Сегодня разгрузились. Капитан оформлял документы на отплытие.

Фернан с подозрением уставился на боцмана:

– Твоя информация достоверна?

– У меня везде дружки, сеньор. Не извольте беспокоиться, все дважды проверено.

Диего оказался хватким малым. И умным. Не только нашел искомое, но и добыл максимум полезной информации.

– Твои вопросы не возбудили подозрений?

– Мы с Луи были очень осторожны.

– Быть может, ты знаешь, когда торговец уйдет в море?

– Завтра вечером.

Маркиз кивнул, и Диего с Луи вновь занялись игрой.

Фернан провел рукой по шраму на щеке. Завтра вечером. В его распоряжении чуть больше суток. Если они не ошиблись и бумаги маршала кавалерии, полученные «василиском» от полковника де Каэро, не врут, то в руках у маркиза де Нарриа появился реальный шанс поймать Леонору. Надо всего лишь каким-то образом узнать, кто из команды шлюпа является андрадским шпионом, и молиться, чтобы встреча с информатором (или Леонорой?) еще не произошла. Конечно же можно арестовать всех, кто сейчас находится на торговце, и учинить допрос с пристрастием. Но кто поручится, что они не ошиблись? И где гарантия, что слишком резвые и суетливые действия не спугнут Леонору? Выжидать тоже глупо – можно упустить момент и остаться с носом. Ужаснее всего – Фернан не знал, как подступиться к карточному домику, чтобы тот не развалился и не похоронил под собой едва вспыхнувшую надежду.

То ли Спаситель услышал мольбы маркиза, то ли судьба в этот день была к Фернану благосклонна, но случилось то, что случилось. Среди ленивого движения матросни на палубе «Кораллового рифа» мелькнуло огненно-рыжее пятно. «Василиску» пришлось приложить все самообладание, чтобы не подскочить. Женщина! С такого расстояния Фернан не мог разглядеть ее лица, но зато прекрасно рассмотрел ее волосы. Рыжие. Точно лисий мех. Маркиз задумчиво сощурил глаза. Из головы не шла записка с каракулями маршала кавалерии.

«Коралловый риф» – «Лиса» – «Леонора».

Проклятие! Вот он, момент истины! Все стало на свои места.

Фернан ошибался. Сильно. Он предполагал, что под Лисой сеньор де Туриссано подразумевал андрадского посла Жерара де Альтеньи, а все оказалось куда как проще. Маршал кавалерии и не думал о де Альтеньи, а пытался указать на логичную, но на первый взгляд непонятную зависимость. На корабле с названием «Коралловый риф» находится женщина, цвет волос которой сравним с лисьим мехом. И именно эта незнакомка является той самой Леонорой, которую все ищут и никак не могут найти. Как?! Каким образом граф смог докопаться до этого, так навсегда и останется тайной. Конечно же ее никто не мог поймать! Контрразведка искала предателя в рядах военных, а не среди матросни.

Фернан криво ухмыльнулся. Лиса попадется в капкан, не – будь он маркизом де Нарриа! Да, пока многое не сходилось, – например, было непонятно, из каких источников Леонора черпает государственные секреты. Но это дело наживное. После того как ее схватят, она все расскажет. Только не стоит забывать, что даже кардинал считает, что эта женщина пользуется магией Искусителя.

– Диего, посмотри. Ты про нее что-нибудь знаешь?

– Про бабу? Подружка капитана, как говорят. Недотрога. – Боцман безразлично пожал плечами. – Она, в отличие от большинства команды, иногда сходит на берег.

– А в этот раз? – Во рту Фернана неожиданно стало сухо. – В этот раз она уже ходила в город?

– Так откуда же я знаю, сеньор? – удивился боцман.

– Вот что, – решился маркиз и сполз со своей лежанки на землю, – сидите здесь, пока я не приду. Смотрите за кораблем, а главное – за женщиной. Если она сойдет на берег, следите за ней. Только осторожно!

– Сеньор, – помялся Луи, – наша увольнительная закончилась четыре часа назад. Капитан с нас шкуру спустит.

– Не спустит. Хотя ты прав. Пусть Диего останется, а ты отправляйся на «Лунного крокодила» и расскажи сеньоре де Нарриа о том, что здесь происходит. Она поймет. Также передай, что я жду ее дома к девяти вечера. Скажи, что дело срочное. Все понял?

– Да, сеньор.

– Отлично.

Фернан бросил последний взгляд на корабль и поспешил прочь.

Идти пришлось недалеко. Портовая часть города – лабиринт узких улочек, которые во всех городах всегда на одно лицо. Здесь было тесно, грязно, воняло помоями и жареным луком. Слышался детский плач. На натянутых между балконами веревках сушилось белье. Местные жители не обращали на Фернана никакого внимания, моряки частенько гуляли в этих местах в поисках монеты, драки, вина или женских прелестей. Несмотря на непрезентабельный внешний вид, улицы этой части города были популярны среди моряков благодаря своим борделям.

Фернан остановился у ничем не примечательного маленького особняка и получался. Ждать пришлось довольно долго. Наконец лязгнул засов, толстенная дверь отворилась, и на пороге вырос огромный детина.

– Закрыто у нас, – довольно неприветливо бросил вышибала. – Вечером приходи, если неймется.

– Ты глаза-то протри и позови мне хозяйку, – ласково произнес Фернан и снял шляпу.

– Сеньор? – Маленькие свиные глазки удивленно распахнулись, и вышибала поспешно отошел в сторону. – Простите покорнейше, не признал. Сей же час доложу.

Ждать пришлось недолго. Донна Розалинда, как называли хозяйку этого борделя, не теряя присущей ей от рождения грациозности, спустилась по лестнице.

– Сеньор! Это вы?! Ваш костюм очень… оригинален! Какая честь! Неужели вы все же решили воспользоваться скромными услугами моего заведения? Все девочки сейчас отдыхают, но если вы только захотите…

– Увы, увы, Розалинда, – Фернан поцеловал ее руку, – вынужден вас огорчить. Я пришел сюда не по этому… вопросу.

– Опять работа? – огорченно надула губки женщина. Сеньор де Суоза развел руками.

– Что я могу для вас сделать?

Женщина задолжала Фернану услугу. Однажды в ее заведении умер один из офицеров штаба, и умер не своей смертью. Розалинде грозила куча неприятностей, вплоть до нежелательного внимания «бордовых», ибо смерть офицера была странной, если не сказать – непонятной. Фернан закрыл глаза на данные обстоятельства (убийца уже был найден) из желания досадить епископу де Лерро.

– Я ищу вашего племянника.

– Джузеппе?! – ахнула мадам. – Спаситель меня сохрани! Что на этот раз натворил несносный мальчишка?!

– Ничего, – поспешил успокоить испуганную женщину Фернан. – Я просто хотел предложить ему работу, а так как дело спешное и искать его нет времени, я решил обратиться прямо к вам.

– И правильно сделали. Идемте, я вас к нему отведу.

– Так он здесь?!

– А где же еще? – улыбнулась Розалинда.

Они поднялись на второй этаж. Из-за двери, возле которой остановилась хозяйка борделя, доносилась гитарная музыка и тихая песня. Розалинда еще раз улыбнулась, хитро подмигнула и пошла прочь. Фернан распахнул дверь и вошел в комнату.

На кровати сидел по пояс обнаженный смуглый молодой человек и, играя на гитаре, пел песню:

Нам все кажется, что мы вечные

И что время всегда остается

Помириться при завтрашней встрече,

Рассказать, что давно уже рвется.

Позабыть все смешные обиды,

Гордость, мелочность, страх обмануться

И, как в воду, безумно, бесстыдно

С головою в любовь окунуться.

Нам все кажется, что мы вечные

И что время всегда остается,

Только помни – однажды под вечер

Ты решишься, а он не вернется…[57]

Голос у парня оказался красивым, да и петь он умел. В кровати лежала молодая брюнетка из числа девочек Розалинды. Она заворожено слушала грустную, тягучую песню, но, увидев возникшего на пороге незнакомца, пискнула и нырнула под одеяло. Молодой человек действовал несколько иначе. Ворвавшегося в спальню незнакомого моряка ожидал сверкнувший кинжал.

– Но-но! – весело прикрикнул Фернан. – Это так ты встречаешь своего благодетеля, негодяй?!

– Сеньор де Суоза! Вы?

– Нет, дорогой Джузеппе! Пьяная кошка твоей любезной тетушки! Нам надо поговорить.

– Лиция, будь добра, оставь нас на время. – Джузеппе убрал кинжал и вновь взялся за гитару. – У благородного господина важное дело. Я допою тебе песню позже.

Девушка, завернувшись в простыню, безропотно встала с кровати, проскользнула мимо маркиза, стрельнув в его сторону огромными черными глазами, и выскочила в коридор.

– Какие скромные… девушки работают у синьоры Розалинды, – не скрывая иронии, пробормотал сеньор де Суоза, провожая красотку взглядом.

– О нет, вы ошибаетесь. Она здесь не работает. Просто бордель – самое надежное место для встреч. Муж Лидии никогда не догадается ее здесь искать.

Фернан расхохотался, оценив выдумку молодого иренийца.

– Главное, чтобы он не пришел сюда отдохнуть и не встретил жену.

На смуглом лице Джузеппе сверкнула белозубая улыбка.

– Он старый козел, сеньор. Ему нужны не молодые красавицы, а внимание гробовщика… Так зачем капитану «василисков» понадобились мои скромные услуги?

Несмотря на молодость, племянник Розалинды в определенных кругах успел заработать славу человека, способного незаметно проследить даже за мышью. То, что вытворял ирениец во время слежки, можно было назвать искусством или талантом от рождения. И если предстоит присматривать за Леонорой, то Джузеппе – лучший кандидат на эту работу.

– Успокойся, Фер. Если что-то произошло, мы узнаем об этом первыми.

Рийна успокаивала мужа, но было видно, что она и сама места себе не находит. Уже поздний вечер, а от Джузеппе до сих пор нет ни слуху ни духу.

– Он уже давно должен был прийти!

– Знаю.

– Что могло его задержать?!

– Перестань ходить по комнате точно тигр в клетке! Лучше расскажи, что ты со всем этим будешь делать?

– Я как раз думаю о том же, – буркнул Фернан. От волнения и нетерпения его настроение изрядно испортилось.

– Надеюсь, мне не надо напоминать, что контрразведку к этому делу ты не должен привлекать?

– Угу.

Фернан не решился обращаться за помощью к другим «василискам». Леонора уж очень часто уходила из расставленных контрразведчиками сетей. В военных кругах у нее был информатор – это факт. Сеньор де Суоза не хотел рисковать и выпускать удачу из рук. Даже де Брагаре оставался в неведении, но тут у Фернана оправдание – полковника нет в столице, и можно действовать на собственный страх и риск. Если маркиз ошибется, то по головке его не погладят, а если удастся поймать шпиона…

– Талела, – вошел Абоми, – к вам человек.

– Пригласи!

Джузеппе сиял. Как видно, ирениец был жутко доволен собой. Он быстро стрельнул глазами в сторону Рийны, в который раз задень ослепительно улыбнулся, отвесил элегантный поклон.

– Рад приветствовать такую красотку, мы незнакомы и…

– Это моя жена.

– О! – Улыбка исчезла лишь для того, чтобы спустя секунду вновь появиться. – Сеньора, счастлив знакомству.

– Это тот прохиндей, которого ты ждал весь вечер? – Ламия с любопытством изучала Джузеппе.

– Да.

– Не слишком ли он молод?

– Поверьте, госпожа, молодость иногда очень помогает. – Ирениец нисколько не обиделся на «прохиндея».

– Дело сделано, сеньор! Ух, скажу я вам… какая женщина!

– Боюсь, наша рыжеволосая лиса не по тебе.

– Вы меня слишком плохо знаете, Маргарита – само очарование… – не переставал трещать ирениец.

– Ты узнал ее имя? – вскинулся Фернан.

– Я много чего узнал. Это ведь моя работа. – Джузеппе позволил себе хитрую улыбку и тут же стал серьезным. – С корабля она ушла в пятом часу вечера. Ранее никто на борт не поднимался. Объект дошел до площади Голубей и провел там около получаса.

– Она с кем-нибудь разговаривала?

– Нет. Не разговаривала, ничего никому не передавала и не получала. Во всяком случае, я не видел.

– Ты не спускал с нее глаз?

– Обижаете, сеньор. Я свою работу знаю. Как видно, она кого-то ждала и, не дождавшись, пошла обратно. Ничего подозрительного я не увидел, зато она заметила… Меня.

– Что?! – вскричал Фернан. Ему стоило больших трудов не придушить дурака, допустившего столь роковую ошибку. Как же он не подумал, что Леонора была слишком опытна и могла обнаружить даже мастерскую слежку!

– Я не понимаю, как это могло произойти… – В голосе Джузеппе слышалось и удивление и обида. Кажется, Леонора задела профессиональную гордость племянника мадам Розалинды. – Но она меня засекла.

– И что?

– Она подошла ко мне. Видели бы вы ее глаза! Валаи! О! Простите, сеньора. Вырвалось. Так вот, я думал, она хочет меня убить. Спросила, что мне от нее надо. Пришлось играть, не зря же я провел год с лучшими иренийскими комедиантами! Папитто Чезаре, да хранит его Спаситель, преподал мне несколько уроков! Так что я сказал, что никогда не видел такой красавицы, подарил розу и предложил спеть для нее песню.

– И она?

– Она? Согласилась. И не только на розу и песню. Так что вы должны простить мою задержку. – Джузеппе подмигнул Фернану, но тут же поперхнулся, вспомнив о присутствии Рийны.

Еще бы Леонора не согласилась! Конечно же ей надо было проверить Джузеппе и удостовериться, что он не врет!

– Ты уверен, что она ничего не заподозрила?

– О да. – Он снова стал необычайно серьезен. – Сеньор, я не такой дурак и разгильдяй, каким кажусь. Эта женщина опасна. Ее глаза испугали даже меня. Я знал, что хожу по лезвию, но пришлось выкручиваться, и она ничего не заподозрила. Иначе бы я здесь не стоял. Я даже вызвался проводить ее до дома и назначил свидание. В первом она отказала, сказала, что отец у нее суровый, а на второе предложение согласилась. На послезавтра. Врала, конечно же.

– И что? Ты ее не проводил?

– Проводил, но на этот раз она меня не заметила, руку даю на отсечение. Хотя и останавливалась несколько раз, проверяя, нет ли за ней хвоста. Осторожная, с-с-с… – Быстрый взгляд на ламию. – Она без всяких– происшествий дошла до корабля, и все. Я подежурил еще около часа и пришел к вам с докладом, как вы мне и сказали. А за объектом пока приглядывает Сандро. Мне продолжать наблюдение?

– Да.

– Тогда не буду задерживаться, надо сменить напарника. Завтра утром я принесу новости. Доброй ночи.

– Не нарывайся на неприятности и не попадись во второй раз.

– Джузеппе Стольдо два раза в одну и ту же яму не падает!

– Ты думаешь, что все обошлось? – осторожно спросила Рийна, когда шаги Абоми, вызвавшегося проводить иренийца до двери, затихли в отдалении.

– Думаю, да, – немного подумав, ответил ей Фернан. – Джузеппе, конечно, легкомысленный вертопрах, но дело свое знает хорошо. Я и раньше привлекал его к слежке – и ни одного провала не было.

– Провалы рано или поздно случаются со всеми.

– Нет. Я склонен доверять нашему другу. К тому же он прав. Почуй Леонора опасность или заподозри хотя бы малейшее несоответствие в роли – и Джузеппе был бы уже покойником, а «Коралловый риф» находился далеко в море.

– Вот насчет последнего я очень сильно сомневаюсь. – Зеленые глаза ламии лукаво сверкнули.

– Это ты о чем?

– Ну-у-у… Если эта скорлупа соберется вильнуть хвостом, ребята с «Крокодила» устроят ей веселую жизнь. Брать на абордаж подобную дохлятину все равно что якорь бросить.

– Если они дадут взять себя на абордаж.

– Дадут. Никуда не денутся. Возьмем их тепленькими.

– А если я ошибся и это всего лишь обычное торговое судно без всяких шпионов?

– Ну и что? – Она беспечно потянулась. – Каждый может ошибиться. А уж что взять с корсаров, находящихся на службе Его Величества? Все знают, что мои ребята несколько… опасны. Принесем извинения, заплатим штраф, в конце концов. Опр-р-ределенно ты сейчас не о том думаешь.

– Ты права. Я собираюсь на прогулку. Следует подготовить Леоноре теплую встречу.

– Считаешь, что завтра она снова появится на площади Голубей?

– И в то же самое время, прошу заметить. Она ждет связного и, учитывая тот факт, что поздним вечером торговец уходит в море, все случится завтра, и к этому времени мы уже будем готовы. А если нет… Что же, очень хорошо, что твои ребята следят за кораблем. Все. Я пошел.

– Эй! – возмущенно вскрикнула она. – А де Армунга ты на меня оставляешь?!

– Совершенно верно. – На этот раз настала очередь ламии слушать дурацкие поэмы.

– И что мне прикажешь с ним делать?

– Влей ему в глотку ту дрянь, что приготовил Абоми. А еще лучше – расскажи сказку.

– Какую сказку? – Кажется, ему удалось поставить Рийну в тупик.

– Ну там про моря и пиратов. Он оценит, можешь мне поверить, – хихикнул Фернан и поспешно выскочил из комнаты, едва успев увернуться от брошенной в него чернильницы.

По ночному городу Фернан путешествовал в сопровождении Абоми и пятерых гвардейцев герцога де Вольга. В связи с возникшей напряженностью между дворянскими партиями это было вполне разумной предосторожностью. Гвардейцы против столь поздней прогулки не возражали, благо получили приказ от самого герцога во всем повиноваться сеньору де Суоза.

Фернан, как и его спутники, был облачен в темный плащ и кирасу. И это тоже было разумной предосторожностью. Очень не хотелось получить арбалетный болт или пулю в тот момент, когда до Леоноры остается всего лишь два шага.

За эту ночь Фернан успел послать приглашения на предстоящее веселье тем, кому он доверял. Оставалось позвать на танец марреты лишь одного, но самого важного и нужного танцора. «Василиск» долго сомневался, прежде чем отправиться в змеиное логово, но в конце концов решение было принято. Против магии Искусителя (если исходить из того, что Леонора с ней знакома) могут играть лишь те, кто знает о ней куда больше обычных вояк и может погасить Даром Спасителя любые магические поползновения. Речь шла о клириках.

Маленькая кавалькада проехала через городской парк и оказалась возле ворот в резиденцию кардинала. Здесь ярко горели фонари. Усиленный караул королевских гвардейцев, заметив вооруженных людей, насторожился и поудобней перехватил алебарды. Как бы невзначай появилась пятерка арбалетчиков.

– К кардиналу, – бросил Фернан начальнику караула. – Доложите.

– Сеньор, вы уверены в том, что делать? – опешил льедец. – Его Светлость не хотейл, чтобы его беспокоить.

– Доложите, капрал. Меня ждут.

Его действительно ждали. Во всяком случае, клирики, узнав, кто явился на ночь глядя, без всяких проволочек провели Фернана в особняк. Видать, Хосе Пабло де Стануззи строго-настрого приказал не чинить маркизу препятствий.

Ждать пришлось долго. Наконец высокие двустворчатые двери распахнулись и в зал вошел хмурый Мигель Алессандро де Лерро.

– Ваше Преосвященство, – «василиск» был удивлен, – я пришел к…

– Знаю. Вы пришли к Его Высокопреосвященству очень не вовремя. Я готов выслушать вас вместо него. И будьте по возможности кратким.

– Простите, епископ, но я буду разговаривать только с Его Высокопреосвященством, – холодно обронил Фернан.

– Сеньор де Суоза, – де Лерро со скучающим видом изучал свой маникюр, – вы врываетесь сюда в полпервого ночи, нарушаете мой сон и требуете невозможного. Я уже сказал, что вы пришли не вовремя. Кардинала сейчас нет в столице…

– Но…

– Но дела Церкви требуют того, чтобы все думали, что Его Высокопреосвященство находится у себя в резиденции, – процедил епископ, усаживаясь в кресло. – Я и так достаточно много вам рассказал. Так вы назовете причину, которая вас сюда привела, или отправитесь домой?

Фернан заколебался, но, понимая, что у него нет выбора, произнес:

– Мне нужна помощь.

Епископ Эскарины удивленно дернул бровью, сложил ладони домиком, и уголки его губ дрогнули в едва видимой улыбке.

Плохо.

– Я слушаю, маркиз, – промурлыкал де Лерро.

– Ты все понял?

– А чего здесь не понять? – пробормотал Лохматый и достал из висящего на поясе кожаного мешочка тяжелую пулю. – Да вы не сомневайтесь, сеньор. Площадь как на ладони, а человек не этудо. Отсюда я без труда в глаз попаду.

– Учти, у тебя будет только один выстрел.

– Не промажу.

Стрелок проверил длину фитиля, ловко насыпал затравочного пороха на полку, закрыл его защитной крышкой, сдул лишний порох, отложил оружие в сторону, достал шомпол и взялся за второй мушкет.

– А твой приятель?

– И он не промажет, сеньор. Батисто отличный стрелок.

– Повтори задание.

– Мы должны снять бабу, если она начнет оказывать вам сопротивление или же поднимет руки, – заученно оттарабанил Лохматый.

Руки – это идея де Лерро. Как сказал епископ, очень часто сторонники Искусителя, чтобы прибегнуть к Дару, поднимали вверх левую руку в неком ритуальном жесте. У клириков этот ритуал заменялся крестным знамением.

– Все правильно. Смотрите в оба.

Если Леонора начнет рыпаться, ее придется убить. Осознание этого факта удовольствия Фернану не доставляло, но деваться было некуда. Или придется поступить так, как сказали клирики, или забыть о содействии Церкви. Точнее, забыть об участии контрразведки в этом деле и передать его в руки клириков. Де Лерро выторговал за помощь целый воз условий и оговорок, и маркизу пришлось уступить.

А еще «василиск», к своему неудовольствию, оказался в подчинении у епископа. Так, например, пришлось поспешно искать двоих верных стрелков-мушкетеров. Слава святым, Фернан вспомнил о спасенном из Роперры Лохматом. Тот сразу же согласился помочь своему благодетелю, да еще и дружка привлек.

Конечно же в подобном деле лучше всего подошли бы арбалетчики. Арбалет бьет точнее, и шуму меньше, и перезаряжать его быстрее. Но приходилось считаться с магией. И клирики, и еретики умели останавливать стрелы в полете, а вот на пули и ядра их магия почему-то не действовала.

– Не извольте сомневаться, – усмехнулся мушкетер. – Если будет дергаться, снимем пташку.

– Целься лучше. Там и мы будем.

Получить в спину пулю – что может быть «приятней»?

– Гарантирую, что со ста двадцати шагов снесу ей голову… – Лохматый упер приклад мушкета в черепицу, засыпал в ствол заранее отмеренную дозу пороха, прибил шомполом и пыжом. Затем, вертя между пальцев пулю, прищурился и изучил площадь. – У меня здесь неплохое гнездышко, сеньор. Вся площадь просматривается, и стрельбе даже Чумной столб[58]не помешает. Я в свое время и из худших условий стрелял. Спаситель на нашей стороне, так что не промахнусь, а если вдруг не повезет, то напарник подсобит.

– Условный сигнал помнишь?

– Да.

Фернан хотел спросить еще что-то, но через чердачное окно на крышу выбралась Рийна. Проклятье! Он так надеялся, что жена останется на корабле и не будет лезть в самое пекло!

Судя по лицу, настроение у Ри близко к взрывоопасному. Интересно, кто же умудрился взбесить ламию?

– Сеньор, этот… этот! – Ей не хватало слов.

– Что случилось?

– Его Преосвященство запретил мне участвовать в операции!

Теперь понятно, почему она так зла.

– Ну… тут я ничего не могу поделать, – как можно нейтральнее произнес Фернан.

Вот чего он сейчас не хотел, так это спора.

– Можешь! Но даже пальцем не пошевелишь, чтобы переубедить епископа! – В ее глазах сверкнула не злость, а обида. – Проклятье! Я хочу посмотреть в глаза этой твари!

– Посмотришь, – миролюбиво ответил маркиз. – После того как мы ее скрутим. Все равно непосредственно к операции тебя близко не подпустят.

– Ну и ладно, – буркнула она, затем вдруг смягчилась и поцеловала мужа. – Я останусь здесь.

– На крыше?!

– Ну да. Отсюда вся площадь как на ладони. И со мной ничего не случится.

Она применила весомый аргумент. Будет сидеть далеко и не лезть на рожон. Фернан подозрительно посмотрел на Рийну, но та скорчила невинную рожицу. Вот и спорь с ней после этого!

– Хорошо, – неуверенно кивнул «василиск», явно чувствуя какой-то подвох. – Думаю, Его Преосвященство возражать не будет. Мне надо идти.

– Будь осторожен.

Рийну всегда было сложно обмануть, и сейчас она понимала, насколько опасно ловить голыми руками хитрую змею, у которой вместо ядовитых зубов Дар Искусителя. «Василиск» шагнул к жене, но та неожиданно отступила на шаг:

– У людей глупый обычай. Провожая мужей на войну, женщины нашего народа никогда не прощаются. Это привлекает внимание смерти. Делай свое дело, Фернан Руис де Суоза, и вернись ко мне живым.

Он посмотрел ей в глаза, поклонился. Сейчас придворный этикет на крыше здания показался ему очень уместным. Фернан пошел прочь. К чердачному окну.

Лестница протестующе скрипела под ногами, снизу раздавались тихие голоса. Клирики…

Находись на их месте военные – и возбужденная многоголосица команд была бы слышна даже на улице. А тут… Все чинно и мирно, словно святоши готовятся совершить ритуал отходной молитвы, а не принять участие в опасном деле. Устроив здесь некое подобие штаба, «бордовые» выпроводили жильцов, напоследок порекомендовав им держать язык за зубами.

По счастью, епископ де Лерро не взял с собой ни одну из «гарпий». Его Преосвященство не имел глупой привычки отдавать козыри в руки Жозе Наярры. Если хочешь получить кардинальский посох, следует быть первым повсюду.

Отцов-дознавателей всех рангов и мастей в холле было столько, что впору вешаться. Фернан даже боялся предположить, какое количество людей епископ Эскарины распихал по окрестным домам и улочкам. Небось только знак подай, и поползут из всех щелей, словно тараканы.

– Стрелки получили указания?

– Все готово, Ваше Преосвященство.

– Времени осталось немного. – Де Вольга, который конечно же тоже не мог пропустить подобное действо, посмотрел на золотые карманные часы льедских мастеров.

Безумно дорогая игрушка, и тяжелая к тому же.

– Все люди на местах?

– Да. Брат Агирре?

– Мои братья перекроют все выходы с площади, чтобы еретичка не смогла сбежать. Я за них ручаюсь.

Бордового Палача в мирской одежде было не узнать. Он сменил грубую рясу на костюм дворянина. Отцы-дознаватели мечтали захватить еретичку живой. Здесь они с капитаном «василисков» были совершенно солидарны. Отступившую от церковных догматов следовало скрутить, перед этим лишив Дара Искусителя. Подобное можно было проделать лишь в непосредственной близости от жертвы. Чтобы поймать лису за хвост, надо было к ней подкрасться и сделать это неожиданно, дабы она ничего не заподозрила. Одежда дворянина в этом случае подходила куда больше, чем ряса отца-дознавателя.

Брат Агирре – «озаренный». Он должен справиться с женщиной, пока Фернан, де Вольга и Мигель будут отвлекать внимание Леоноры на себя. В эту разношерстную компанию епископ пригласил еще и двух Сестер Милосердия[59]. Монашки, как и брат Агирре, были «озаренными».

Трое клириков против одного преступника. Хороший расклад. Если все пойдет гладко, у Леоноры не будет шансов выбраться. Впрочем, рано потирать руки. Даже де Лерро не уверен в успешном исходе дела и в том, что его подчиненные справятся. Иначе он никогда не стал бы приказывать Фернану, чтобы тот привел двоих стрелков.

– Сестры, вы готовы? – произнес брат Агирре.

Из соседней комнаты вышли две девушки, и Фернан… едва сдержался, чтобы не открыть рот. Мигель совершенно некстати восхищенно присвистнул. И было от чего! Ядовитые гусеницы превратились в очаровательных бабочек. Во всяком случае, внешне.

Поднимаясь на крышу, сеньор де Суоза видел двух Сестер Милосердия, которые должны были участвовать в предстоящем спектакле. Монашки были облачены в черные одежды, а их волосы скрывались под белыми покрывалами. Теперь же… Платья, что оказались на женщинах, назвали бы вульгарными даже самые безвкусные фаворитки Его Величества. Сменив строгие церковные наряды на легкомысленные открытые платьица, воспользовавшись косметикой и яркой бижутерией, Сестры Милосердия по мановению руки превратились в двух очень аппетитных девиц легкого поведения. Это было удивительное преображение. Фернан ожидал чего угодно, но не того, чтобы два кислых лимона вдруг стали белой и черной розой.

– Мы готовы, Ваше Святейшество. – Голос у блондинки оказался низкий, грудной и очень красивый.

Виконта де Коста, который восхищенно ее разглядывал, монашка окатила холодным взглядом. Похоже, Сестра Милосердия не разделяла восторгов Мигеля по поводу ее внешнего вида и наряда.

– Времени мало, пора приступать, – тихо сказал де Лерро. Один из клириков начал читать молитву, прося защиты у Спасителя, а де Вольга поставил на стол три бутылки вина.

– Это преступление, так поступать со столь замечательным напитком.

– Кто тебя просил тащить такое дорогое? Хватило бы какой-нибудь кислятины. – Мигель уже открывал первую бутылку.

Новоиспеченный капитан «Ураганных голов», несмотря на нешуточную опасность, согласился принять участие в рискованном мероприятии.

– Я перестану себя уважать, если принесу друзьям пойло, – пробурчал герцог, с тоской смотря на винные бутылки. – Забери меня Искуситель! Мне придется пожертвовать одной из любимейших рубашек! Это же и – цзинский шелк!

– Придержите язык, сын мой! – нахмурилась брюнетка. – Сейчас не время для того, чтобы произносить имя проклятого.

– Прошу прощения, сестра. Грешен, – хмыкнул герцог, ничуть не раскаиваясь в сказанном, и опрокинул на себя вино.

Затем сделал несколько глотков и передал бутылку Фернану. Тот повторил процедуру обливания. Что поделаешь. От них должно разить.

Мигель с веселой усмешкой протянул последнюю бутылку блондинке.

– Лейте на грудь. Только немного. Да не стойте столбом, сын мой! Делайте, что я сказала!

Спустя минуту одуряющий запах «Черной лозы» был так силен, словно здесь лопнула винная бочка.

– И что теперь? – Мигель вновь приложился к бутылке. Дело делом, но и в вине себе отказывать не стоит.

– Ждать. И брось пить! Ты мне нужен трезвым.

– От двух глотков ничего не будет, – попытался возразить виконт, но брюнетка внезапно отобрала у него вино, осенила себя крестом и тоже приложилась к бутылке. Надолго.

Мигель смотрел на нее округлившимися, сияющими от восторга щенячьими глазами.

– Ухожу в монастырь, – то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал в усы капитан кирасир.

– Оставьте ваши солдатские шуточки! – ядовито бросила черноволосая. – Все должно выглядеть правдоподобно. Если я, прости Спаситель, должна быть похожа на пьяную падшую женщину, то я ею буду!

– Но что вы, сестра, – не скрывая дурацкую ухмылку, ответил ей Мигель, – я нисколько не сомневаюсь в вашей добродетели.

Та в ответ ничего не сказала, но по ее недовольному виду было понятно, что она не поверила ни одному слову виконта.

Фернан подошел к окну и из-за занавески стал наблюдать за площадью. Того, кого они ждали, все еще не было.

– Ты видел?!

«Василиск» не заметил, как подошел Мигель.

– Какие красотки!

– Выпусти пар и говори тише, – бросил Фернан. Восторгов друга он не разделял. С Сестрами Милосердия, как и с «гарпиями», следует быть осторожным.

Виконт не успел ответить. Он, как и маркиз, увидел, что с крыши дома, что находился на противоположной стороне площади, взлетела стая белых голубей. Джузеппе подал знак. Леонора близко.

– Выходим? – Де Вольга вопросительно посмотрел на Фернана.

– Рано. Ждем.

Сеньор де Суоза сам бы с радостью схватил Леонору. Как было бы здорово, взять два десятка бравых вояк и арестовать шпионку! Вот только поди докажи потом, что это Леонора. Нужны неопровержимые факты. В расставленную сеть должна попасться не только хитрая тварь, но и ее осведомитель. К тому же владеющая магией. Искусителя рыжеволосая сможет запросто перебить два десятка здоровых мужиков. Фернан до сих пор не забыл, что случилось, когда он попытался схватить еретика на улице Святого Шеро.

Напряжение витало в комнате. «Василиск» дрожал, словно почуявшая след гончая. Нет, он не боялся и желал лишь одного – скорее броситься в бой. Среди немногочисленных горожан, крутившихся на площади, мелькнуло яркое пятно, и Фернан впился глазами в ту, кого считал Леонорой.

– Ваше Преосвященство, – тихо позвал он де Лерро. Тот подошел:

– Это она?

– Я надеюсь, что не ошибся.

Де Лерро хмыкнул, но промолчал. Оба друг друга поняли. Если маркиз ошибся, то он будет выглядеть полным дураком.

– Я не чувствую ее силы, – между тем задумчиво процедил епископ.

– Блокирует? – подала голос блондинка.

– Если это так, то она очень сильна, сестра. Когда мы начинаем?

– Как только появится ее информатор. Мы должны быть уверены.

Сейчас Фернан мог разглядеть лицо Леоноры. По первому впечатлению ей далеко за тридцать. Ничего выдающегося. Не красавица. Во всяком случае, на его вкус. Одета как богатая горожанка из числа ремесленников. На изгибе локтя левой руки висела корзинка с цветами. Кажется, это были синие ирисы, но маркиз бы не поручился, что правильно угадал. Расстояние все же было слишком велико.

Сейчас сеньора де Суоза заботило то, что все получалось слишком уж просто. Это настораживало. Леонора попалась, но, зная ее неуловимость, все случившееся казалось уж очень странным. Легким. Встречаться с информатором вот так, в открытую, прилюдно, на площади… Надо быть или очень наглой, или слишком уж уверенной в своих силах. Хотя… если рассудить. Чего ей бояться? Кто знает Леонору? Кто будет ее тут ждать? За столько лет можно поверить не только в свою неуязвимость и неуловимость, но и в то, что ты находишься за пазухой у самого Спасителя. Нет. Леонора, хоть и осторожна, но вряд ли ждет засады. Слишком невелик подобный шанс. А поэтому она не будет встречаться в какой-нибудь тайной берлоге на окраине города.

Шло время, а информатора все еще не было. Напряжение достигло апогея и едва не выплеснулось, когда к женщине подошел один из площадных торговцев, предлагая купить безделушки.

– Если ее сообщник не появится в ближайшее время, арестуем только еретичку, – тоном, не допускающим возражений, произнес епископ.

– Нет, Ваше Преосвященство, – возразил Фернан. – Мы не сможем ничего доказать и…

– Поверьте, маркиз, отцы-дознаватели умеют получать доказательства, – холодно оборвал его де Лерро.

«Василиск» сжал кулаки и ничего не сказал. Понимал, что Его Преосвященство прав. Леонора между тем нет-нет а поглядывала на часы ратуши. Информатор опаздывал.

Фернан стал изучать людей, находящихся на пощади. Интересно, кто из них переодетый клирик, а кто обычный горожанин? Внезапно внимание капитана привлекли двое. Ламия и человек. Контрразведчик не поверил своим глазам. Одного из них он знал.

– Забери меня тьма! – выругался Фернан. Вместе с ламией к Леоноре подошел личный секретарь полковника де Брагаре – господин Жорже.

– Проклятый сукин сын! Это он!

– Кто – он? – не понял Мигель.

– Информатор!

Господин Жорже! Как же они сразу не догадались, кто все это время был оборотнем?! Личный секретарь начальника «василисков» имел доступ к важным документам и конечно же владел информацией по поиску Леоноры, а потому она все это время оставалась неуловимой! Этот гад предупреждал ее обо всем и передавал секретные данные!

Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Никто не додумался до подобного! Как можно было подозревать человека, который так долго был личным поверенным графа де Брагаре?! Да и проверяли его не раз, и все было чисто. А Жорже тем временем, находясь на виду, работал на андрадскую разведку!

Господин Жорже наклонился над корзиной Леоноры.

– Он что-то ей передал!

– Вижу! – рявкнул Фернан, всей душой желающий убить проклятого предателя. – Берем их!

Теперь счет шел на секунды. Все было спланировано заранее, и каждый знал, что следует делать.

Один из клириков поспешно отворил дверь. Брат Агирре, натянув на глаза шляпу, чтобы его ненароком не узнали, повис на Фернане и де Вольга. От пьяных редко ждут активных и выверенных действий. Леонора не обратит на Бордового Палача внимания, пока не станет слишком поздно.

– Один меня знает, – сказал маркиз, когда их троица оказалась на улице. – Все может провалиться.

– Значит, нам следует действовать быстрее. – У брата Агирре даже язык начал заплетаться. – Не спускайте глаз с ламии.

Фернан старался идти неровной походкой. Паоло Жозе, безбожно фальшивя, насвистывал какую-то непристойную песенку. Кажется, из всех участников безумного предприятия только Его Светлость не волновался.

А дело, между тем, принимало неприятный оборот. План летел коту под хвост. Господин Жорже узнает Фернана и, если он не дурак, заподозрит самое худшее. Вряд ли секретарь графа поверит в то, что эта встреча произошла случайно.

Что ему помешает предупредить Леонору? А если она воспользуется Даром прежде, чем клирики смогут ее остановить? И ламия… Где только Жорже откопал этого парня?

– Я ничего не чувствую! – прошипел Агирре.

– Что?!

– У нее нет никакого Дара!

– Вы уверены?

– Да. Если только она не закрывается.

Бордовый Палач и вправду не спускал с Леоноры глаз.

– Мы могли ошибиться? – Де Вольга прервал песенку.

– Нет. Это она.

Троица врагов с каждым шагом была все ближе и ближе. Жорже и его спутник стояли к приближающемуся Фернану спиной.

– Только не оборачивайся! Только не оборачивайся! – твердил маркиз, волоча на себе брата Агирре. Тот и не думал идти сам. Бордовый Палач оказался тяжел, и, если бы не герцог, «василиск» в одиночку бы не справился.

Тридцать шагов.

Двадцать.

– Ну что? – просипел маркиз.

– Ничего. Я не могу заблокировать то, чего нет! – Агирре не спускал с рыжеволосой глаз. – Надо подойти еще ближе.

Десять шагов.

Леонора заметила идущих к ней, осеклась на полуслове. Ламия и предатель обернулись. В глазах господина Жорже всего лишь на одно мгновение промелькнул… нет, не страх. Скорее несказанное удивление и досада.

– Валаи! Начали, – пробормотал. Фернан и заорал: – Герцог! Глядите, кого я вижу! Это же… это же мой лучший друг! Господин Жорже собственной персоной!

– Сеньор. Как я удивлен нашей встрече. – В голосе предателя никакого волнения. – Что вы здесь делаете?

Леонора, чуя стойкий винный дух, исходящий от незнакомцев, презрительно поморщилась. Присутствие трех в стельку пьяных дворян ее нисколько не обрадовало.

– Гуляю, забери вас тьма! У Его Светлости сегодня праздник!

«Главное, не переиграть!»

– П-правда! – Глаза у Вольга были совершенно стеклянными и пьяными. – Я только что куп-пил поместье в Нельпи. Это хороший повод выпить.

– О, – хмыкнул информатор Леоноры, – тогда не смею вас задерживать.

– Вы нас нисколько не задерживаете… не-э-эт, – покачал головой Фернан. – Наша встреча как раз вовремя! Герцог приглашает всех друзей на пирушку! Идемте с нами!

«Проклятие! Почему медлит Агирре?!»

Отец-дознаватель не предпринимал никаких попыток напасть на Леонору, и Фернан, не понимая, что происходит, был вынужден тянуть время.

– Простите, – смутился господин Жорже, – но я не имею чести быть другом герцога.

– Какие глупости! Вы мой друг! – пьяно выкрикнул Фернан и покачнулся, что повлекло смещение всей троицы вправо и освобождение Лохматому пространства для стрельбы. – А я друг Его Светлости! Идемте пить и веселиться.

– Сожалею…

– Глуп-пости! – перебил де Вольга, дыхнув прямо в лицо ламии. – Я не п-принимаю отказов, сударь! Вы ведь не хотите нанести мне оскорбление?

– Вашему другу плохо, господа? – Ламия встрял в разговор, пытаясь сменить тему и каким-то образом избавиться от приставучих пьяных дворян.

– Ему хорошо! Он пьян! – хохотнул подоспевший Мигель. – Нам всем хорошо, не правда ли, кошечки?! Брюнетка глупо хихикнула.

– О да, мой герой! – подтвердила блондинка и, прижавшись к виконту всем телом, наградила того долгим поцелуем.

– Пошли с нами, красавчик! – Брюнетка между тем оказалась возле ламии.

Тот дернулся, положил руку на кинжал, но, поймав предупреждающий взгляд Леоноры, расслабился.

– Идем! Будет весело! – Блондинка была тут как тут.

Фернан про себя отметил, что Сестры сработали мастерски. Разом оттеснили ламию от Леоноры и повисли у него на руках, словно зеленоглазый был самым ценным приобретением в их жизни.

Почему же они не применяют Дар Спасителя? Зачем выжидают? Каждая секунда грозила обернуться провалом. Так долго продолжаться не может! Если клирики бездействуют, то пора брать дело в свои руки. Враги слишком спокойны, следует их спровоцировать.

– Вы так и не представили даму.

– Это моя племянница.

– Во-о-от оно что! – протянул Фернан. – Не знал, что у вас есть племянница. Вы пригласите ее на нашу маленькую вечеринку?

– Сеньор, – холодно бросила Леонора, – вы пьяны!

– Я пьян и щедр! – Фернан оставил не подающего признаков жизни брата Агирре на попечение герцога и полез в кошель. – Твои цветы так же прекрасны, как и ты! Я покупаю все!

Он бросил этудо в корзину, но промахнулся, и золотая монета упала на мостовую. Фернан выругался сквозь зубы, неловко нагнулся, собираясь поднять деньги, но это привело к тому, что он потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за первое, что оказалось у него под руками, – корзинку Леноры. Рыжеволосая, не ожидая подобного, выпустила корзину из рук, и синие ирисы водопадом просыпались на землю. Вместе с цветами на камни выпал пухлый конверт.

Господин Жорже грязно выругался, бросился к упавшим бумагам, но Фернан его опередил:

– Что это?

– Не ваше дело, капитан!

– Вот как? – Фернан не спускал глаз с напряженного ламии. Тот тоже следил за «василиском», уже не обращая внимания на хихикающих возле него женщин. Его рука лежала на шпаге. Кажется, горец едва себя сдерживал.

Господин Жорже взял себя в руки:

– Это личное. Если письмо попадет в чужие руки, оно может скомпрометировать одну даму.

– Уж не вашу ли племянницу они компрометируют? – хохотнул де Вольга.

– Именно! Верните их, господа!

«Искуситель! Да что такое с клириками! Больше ждать нельзя».

– Очень уж толстое компрометирующее письмо. – Фернан нехорошо улыбнулся и взвесил конверт в руке. – Такая красавица – и столько грехов! Не верю! Господа, хотите узнать тайну племянницы достойного господина Жорже?

Он, не спуская глаз с Леоноры, сломал печать. Это послужило последней каплей.

– Отдайте бумаги, пьяный идиот! – потеряв последнее терпение, крикнула Леонора и, подняв кулаки, бросилась на Фернана…

Два выстрела слились в один. Перепуганные голуби, ранее сидящие на карнизах домов, взвились в вечернее небо.

Все остальное произошло стремительно.

Голова Леоноры, в которую разом попали две пули, лопнула, точно гнилая виноградина. Половина черепа, вместе с волосами, отлетела в сторону, разбрызгивая кровь и мозг. Основная часть этого ужасного водопада угодила в стоявшую ближе всех к Леоноре блондинку, разом окрасив ее волосы, лицо и платье в красный цвет.

Тело Леоноры еще не успело упасть, а «шлюхи» уже начали действовать. Все достижение ламии состояло в том, что он смог наполовину вытащить шпагу из ножен. Большего Сестры Милосердия ему не позволили. Как только прогремели выстрелы, монашки перестали глупо хихикать и выхватили из складок юбок узкие ножи. Действовали они слаженно и профессионально. Как видно, им не впервой было вспарывать глотки. Ламию не спасла даже его легендарная скорость. С момента выстрела прошло не более двух секунд, а зеленоглазый уже был на коленях, зажимая руками две страшные раны на шее, в тщетной попытке остановить кровь.

Мигель, не желая рисковать, рубанул умирающего шпагой по голове.

– Проклятье! – заорал Фернан на брата Агирре. – Почему вы медлили?!

– Я не могу нейтрализовать то, чего нет! – прорычал клирик. – У этой женщины не было никакого Дара!

– Вы уверены?!

– Мы не спускали с нее глаз все это время. Только за ней и следили! – Блондинка с отвращением посмотрела на мертвую. – Она чиста.

Приехали! Теперь у них на руках два трупа и конверт непонятно с чем!

– Сеньор, – только де Вольга сохранил спокойствие, – этот субчик собирается сбежать. Так и надо?

Со всем этим переполохом капитан и думать забыл о господине Жорже. До этого его интересовала рыбка покрупнее. Но теперь придется довольствоваться мальками.

– Не уйдет! – Маркиз бросил конверт Мигелю и поспешил за предателем.

Едва прозвучали выстрелы, немногочисленные горожане и торговцы бросились врассыпную. Со всех окрестных улочек повалили до поры до времени прятавшиеся отцы-дознаватели и солдаты в форме Церковной гвардии. Выходы с площади были перекрыты.

Господин Жорже, увидев, что бежать больше некуда, остановился и повернулся лицом к своим преследователям. Он был бледен, но явно настроен на решительный отпор. Внезапно личный секретарь графа де Брагаре вытянул руку в сторону Фернана, и его лицо исказилось в гримасе ненависти. Произошло то же самое, что и на улочке Святого Шеро, с той лишь разницей, что на этот раз сеньор де Суоза не ожидал ничего подобного и не успел отскочить в сторону.

Татуировка обожгла руку холодом, и… ничего не случилось. С Фернаном. А вот бежавшую следом за ним брюнетку добрых тридцать ярдов протащило по мостовой и со всей силы впечатало в Чумной столб, который спустя секунду с оглушительным треском рухнул и похоронил под собой тело монахини. Но ничего этого сеньор де Суоза не видел. Перед ним маячило лишь бледное и несказанно удивленное лицо врага.

Вновь грохнул выстрел. Лохматый пустил в дело второй мушкет. Хвала всем святым, на этот раз солдат стрелял не в голову, а по ногам. Господин Жозе упал, тут же, опираясь на локти, попытался встать, но Фернан уже был рядом и от всей души заехал в ненавистное лицо сапогом. Из разбитых губ во все стороны брызнула кровь, и предатель вновь оказался повергнут на землю. Маркиз на этом не успокоился и пнул лежащего по ребрам.

Это надо же было быть таким глупцом! Где были его глаза?! Бел

Date: 2015-09-02; view: 326; Нарушение авторских прав