Глава 5. Воины духа

Я с детства был наслышан о силе и непобедимости русских воинов, и о могуществе русского боевого искусства. Мой родной дед по материнской линии, Андрей Саламатин, был потомком древнего воинского рода. Один из его, а значит и моих, прадедов был основателем духовного движения. Они называли себя воинами духа или духоборцами. Духоборчество имело несколько направлений или точнее ответвлений. Одним из них было Саламатинское. Их так и называли Саламатинцами, по имени основателя их традиции тоже Андрея Саламатина.

Дед Андрей, очень много рассказывал мне о мощи и древности русской воинской культуры. Кое - что он рассказывал и о духоборцах, как об одних из хранителей этой культуры. Он называл их воинами духа.

Я не знаю, когда точно появились духоборцы, мой дед ничего мне об этом не говорил. В полном христианском богословском энциклопедическом словаре, выпущенном до революции, и переизданном в 1992 году концерном «Возрождение», г. Москва, о духоборчестве говорится, как о секте, появившейся в России в 18 веке. Православные богословы, все, что не является православием называют «сектой», вкладывая в это слово явно негативный характер.

Хотя, в начале двадцатого века Словарь иностранных слов
Чудинова (СПБ, 1902) о таком понятии как секта говорит следующее:
" Секта (лат. Secta от secare - отделять, отсекать). В
древние времена, философские школы, отличавшиеся
своеобразным учением; в настоящее время, раскол, ересь; малая
часть сообщников, отделившихся в деле, касающемся веры, от
большой господствующей религии ".

"Современный словарь иностранных слов" (М.: Р.яз, 1992)
слово секта определяет как:
" Секта (от лат. Secta учение, направление, школа) –

1) религиозная община, группа, отколовшаяся от господствующей
церкви; 2) в переносном смысле: обособленная группа лиц,
замкнувшаяся в своих узких интересах ".

Почему я начал разговор о сектантстве и отношении к нему православной церкви? Да потому, что когда о духоборчестве, или о чем-то, что не является православием говорят, православные богословы, называя их сектой, то вкладывают в понятие «секты» явно негативное значение и всячески стараются во-первых очернить это движение, а во-вторых – исказить его учение противопоставляя его своему собственному.

Иначе говоря, то что они пишут о духоборчестве вызывает у меня некоторое недоверие, поскольку они не пытаются понять и исследовать это явление, а пытаются показать его слабость и несостоятельность заведомо искажая его, чтобы отвлечь от него людей и привлечь их к своему собственному направлению. Это своего рода политика. Но, как говорится: политика - политикой, а культура - культурой. Меня в данном случае интересует вовсе не политика а культура, или точнее сказать, некое культурное явление под названием духоборчество.

Итак, что же говорится о духоборчестве в полном христианском богословском энциклопедическом словаре.

«Духоборчество – русская секта. Она получила происхождение от одного иностранца – квакера, жившего в 1740-1750 годах в селе Охочем, Харьковской губернии. Он среди односельчан сумел приобресть расположение и сделался их учителем веры. Скоро его учение перешло и в другие места, приобретя себе деятельных сторонников-пропагандистов».

Я очень сомневаюсь, что какой-то заезжий иностранец, по всей видимости англичанин, поскольку квакеры пошли из Англии, стал учителем веры в русско-украинской деревне. Как правило, к заезжим иностранцам в русских деревнях относились с недоверием. А уж сделать из него учителя новой веры, а затем понести его учение по стране, совсем мало правдоподобно. Скорее всего, что этот квакер встретил в этой деревне людей со схожим мировоззрением и пониманием. А потому и писал об этом в своих записках.

Сами то духоборцы до определенного времени ничего о себе не писали, да и не рассказывали особо, опасаясь попасть под тяжелую руку церковной инквизиции. Но, православные богословы считали, что у них нет своего письменного изложения учения оттого что они были малограмотными.

«Благодаря малограмотности духоборцев, у них нет письменного изложения их учения. Поэтому сведения об их учении получаются на основании записи и рассказов исследователей».

Я думаю, что они не писали о своем учении потому, что считали, как и вообще это свойственно русской традиционной культуре, что живые знания или живое учение должно передаваться вживую, по прямой передаче. В книгах многое теряется. Через них практически невозможно полноценно передать свое видение, как невозможно передать состояние духа. А ведь именно в этом заключается основа духовных знаний. И этому есть подтверждение в том же богословском словаре. Для меня странно, что они сами же об этом пишут и сами же не хотят этого видеть и принимать.

«Всякое писание они признают «мертвым» словом и высоко ценят и верят «книге животной» - живому слову, как преданию переходящему от одного поколения к другому».

Ну, а если они так сильно ценят живое слово, предание переходящее от одного поколения к другому (то есть живую передачу знаний от своих предков), то, как они могут пренебречь этими знаниями и принять на себя чужую веру заезжего иностранца. Ответ на мой взгляд однозначный.

За тысячу лет христианства, со всей его жесткой веронетерпимостью и инквизицией, до сих пор сохранились в русской культуре песни, заговоры, обряды и мировоззрения до христианского периода. Взять хотя бы традиционные народные праздники Зимние Святки, Масленицу, Купала, Зажинок. Это же не христианские праздники. Все они появились задолго до прихода христианства на Русь. Но народ до сих пор их празднует и во время этих праздников проводит традиционные, явно не христианские обряды. Наш народ с большой любовью хранит в своей памяти эти традиционные обряды и обычаи как нечто очень важное и ценное.

Русский архетип поведения сложился задолго до появления христианства, и до сих пор является своеобразной особенностью русского характера. Именно поэтому для меня кажется маловероятным явлением то, что какой-то заезжий иностранец создал в глухой русской деревне в середине 18 века целое религиозно – философское движение, разошедшееся по всей стране и так сильно напоминающее русское традиционное мировоззрение до христианского периода.

Там же в православном богословском словаре описываются основные, по мнению собирателей и составителей словаря, духоборческие понятия.

«Духоборцы полагают, что Бог пребывает в душе каждого человека. Памятью человек подобен Богу – Отцу, разумом – Богу – Сыну, волею – Духу Святому. Отец – свет, Сын – живот (жива, т.е. жизнь. Примечание автора Е.Б.), Святой Дух – покой (естественное состояние сознания, Е.Б.). Другое уподобление таково: Отец – высота, Сын – широта, Св. Дух – глубина. Бог духовно пребывает в человеческой душе, а чувственно – в природе».

«Духоборцы верят в переселение душ: душа праведника переселяется в тело живого праведника или новорожденного, а душа беззаконника - в животное».

«Духоборцы не верят в Божество Иисуса Христа: он обыкновенный человек одаренный божественным разумом. Распялся он плотию, чтобы дать пример страдания. Его душа переселяется на земле в души других праведников. Историю жизни Спасителя, как и многое, объясняют духоборцы иносказательно: Христос в нас должен зачаться, родиться, возрастать, учить, умирать, воскресать и возноситься». (Иначе говоря, они видели в этом описание своей внутренней алхимии, путь духовного совершенствования и понимания. Е.Б.)

«Духоборцы отрицают священство. Преемники апостольские – все те, «кто чист телом и делом, смирен и кроток». Пост, исповедь и причащение они понимают как духовные акты. Пост – воздержание от злых мыслей, слов и дел. (Пост понимается как нахождение на боевом посту, стояние на страже и охране своего духа. Это все равно, что стоять на пограничном посту, охраняя рубежи своей родины. Пост, о котором здесь говорится, является для духоборцев «внутренним постом». Он выставляется против отводящих от истинного понимания себя мыслей и желаний, и является священным действом. Е.Б.)

Исповедь есть раскрытие души перед Богом. (Исповедь – значит поведать то, что из меня истекает. Из меня, т.е. из моей души. Исповедаться можно не только Богу, но и человеку, и даже животному. Исповедь может быть так же земле, траве, всему живому, что есть в мире, да и самому миру в целом. Ведь в действительности все есть Бог и не важно, к какому из его проявлений обращаться с исповедью. Важно чтобы она была. Е.Б.)

Причащение – внутреннее восприятие слова Божия. (Причащение, понимается, как присоединение к единому Богу. Человек является частью единого Бога, осознать себя его частью, слиться с ним, стать причастным к нему, стать с ним единым целым. Вот что означает в данном случае причастие. Е.Б.)

Брак, как таинство, духоборцы не признают. Не признают также икон и уставов святых отцов. Богослужебные собрания духоборцев происходят или под открытым небом, или в особых комнатах, посреди которых ставится хлеб с солью».

Очень мне это описание напоминает русские традиционные обычаи до христианских времен, а никак не «секту» созданную заезжим иностранцем.

Мой дед тоже рассказывал мне о духоборцах. То, что он вкладывал в понятие духоборчества, в заметной степени отличается от того, что говорится об этом в православном энциклопедическом словаре. Во многом его рассказы схожи с тем, что написано о духоборчестве в энциклопедическом словаре братьев Гранат, изданном в 1914 году. Там на мой взгляд собрано наиболее полное и наиболее правдоподобное повествование о духоборцах. Сама по себе словарная статья "духоборцы" небольшая, но к ней есть довольно большое приложение - "Духоборцы - учение, быт и история", автор В.Д.Бонч-Бруевич.

Я не буду полностью помещать здесь эти статьи, желающие могут сами прочитать их, я приведу лишь некоторые выдержки из этих статей касающиеся истории духоборчества и их мировоззрения, имеющие отношение к теме моего повествования о них.

Итак, «энциклопедический словарь братьев Гранат, т.19, 7-ое издание, 1914г.»

«Духоборцы, численно очень небольшая, но чрезвычайно интересная по своему учению, строю жизни и истории христианская секта (в этом случае понятие секта употребляется как некое ответвление от основной, господствующей тогда, православной христианской веры. Е.Б.), возникшая в России, и вследствие сильных гонений, выселившаяся в конце 19 века в Канаду, а оттуда частью переселившаяся в Британскую Колумбию.

Наименование Духоборцы было дано сектантам в 1785 году Екатеринославским архиепископом Амвросием, при чем он желал этими словами охулить сектантов, как «борцов против духа», но они приняли это наименование и стали истолковывать его в обратном смысле, как «борцы за дух», за духовное возрождение, «второе рождение человека».

Это наименование так укрепилось среди сектантов, что через некоторое время они, при попытке правительства переименовать их в 1817 году из Духоборцев в «мелитопольских поселенцев», по согласию всех слобод подали прошение на Александра I, в котором заявляли, «что не желают переменить своего духоборческого звания, а утверждают единогласно, что готовы все, не жалея детей своих и нажитого своего имения, за сохранение звания пролить кровь свою». И это звание, не смотря на протест министра внутренних дел Козодавлева, было оставлено за «мелитопольскими поселенцами». (Энциклопедический словарь братьев Гранат, т.19, 7-ое издание, 1914г.)

«Первый раз наименование Д. в официальном документе мы встречаем в 1799 г. (Первое полное собр. законов т. xxv, ст. 19097). Оно сохранилось и до сего времени, при чем только в конце 19 столетия, во время большого движения закавказских Д., была сделана в 1896 г. вождем большей части Д. попытка переименовать их в «христиан общины всемирного братства». Официально принятое, название это, однако мало вкоренилось в широких кругах Д. В Канаде небольшая часть духоборцев перестала называть себя старинным наименованием, а согласно своим новым убеждениям называет себя «братьями во Христе», «свободниками».

Из истории появления духоборчества известно следующее.

«В 18 веке Д. жили небольшими тайными общинами, поддерживающими между собой постоянные сношения. Общины эти были разбросаны по всей России. Более всего их было в Слободской Украйне. Общины всегда управлялись руководителем, вождем. Сначала эти вожди выходили из недр народа, как люди обратившие на себя особое внимание членов общины. Выдающиеся качества ума, примерная жизнь, духовное понимание и толкование Библии, стоическое отношение к преследователям и страданиям создавали благоприятное отношение одноверцев, и, наконец, выводили их на степень признанных вождей.

В преданиях и писаниях Д. мы, прежде всего встречаем имя Силуана Колесникова, жившего около 1750 г. в селе Никольском, Екатеринославского округа. Вероятно, именно при нем и около него сорганизовалась более тесная община «духовных христиан», разошедшихся как в некоторых подробностях религиозного понимания и толкования, так и в обрядах с «Людьми Божьими» - ветвью «духовного христианства». Последователи и единомышленники Колесникова образовали самостоятельную общину, которой после дано было имя «духоборцев».

О Силуане Колесникове сохранилось мало сведений. Екатеринославские Д. в «Исповедании своей веры», поданном в 1791 г. губернатору Каховскому, сообщают о нем некоторые данные, сохранившиеся и до сего времени в воспоминаниях. Д. говорят о нем, как о человеке очень замечательном, ученом, строгих правил в жизни, добром, благотворительном, щедром. Красноречивый проповедник, Колесников почти открыто выступал со своей «новой верой», увлекая за собой массы православного населения. (Именно поэтому православная церковь и воевала с духоборчеством всячески очерняя его, устраивая на него гонения и уничтожая его как явление, и немало в этом преуспела. Е.Б.) Его дом всегда был полон людьми, в нем постоянно шли беседы по самым животрепещущим вопросам религии. Возле него образовалась тесная группа учеников и последователей. Колесников дожил до глубокой старости.

После его смерти управление делами общины перешло к его сыновьям Кириллу и Петру, которые с большой ревностью продолжали дело своего отца. Однако, Д. считают С. Колесникова не вождем, а только «предтечей». Первыми вождями, о которых знают и признают все Д., были муж и жена Побирохины, жители села Горелого, Тамбовской губернии и уезда. В Побирохине Д. обрели своего первого Христа. С него начинается династия духоборческих вождей – Христов». («Духоборцы - учение, быт и история», В.Д.Бонч-Бруевич, приложение к словарной статье «Духоборцы», энциклопедический словарь братьев Гранат, т.19, 7-ое издание, 1914г.)

«Духоборческая вера» - это крепость «добрых дел», «непостижимая существом», а только «духом», «духовным разумением жизни», проявляется в постоянной «истинной» борьбе «Духа Святого» со всякой «силой», взятой «из тьмы» (под тьмой раньше понималось неведение и непонимание, Е.Б.), со всяким насилием».

«К обрядовой стороне у духоборцев встречается троякое отношение. Самая большая часть Д., воспитавшаяся исключительно в духоборческой среде, в значительной степени уже утеряло то иносказательное, аллегорическое, духовное, как говорят они, понимание всех своих обрядов. Эта масса смотрит на обрядовую сторону, как на нечто, без чего жить нельзя, и ради чего можно пожертвовать всем, до своей жизни включительно. Здесь, обряд отлился в определенную форму, принял форму обыкновенно религиозно-церковного ритуала, частью утерявшего всякий смысл, но сохраняющегося по традиции. И здесь, в этой массе, обряд этот является непроходимой китайской стеной между внешним миром и членами духоборческой общины.

Некоторая часть Д., наиболее сознательных и образованных, даже в чисто духоборческом смысле, то есть, как говорят они, не утерявших еще «сознания своих предков», - относятся к обрядам просто как образному напоминанию основ их духоборческого учения; на богомоления они смотрят как на «повторение», «подтверждение» псалмов, в которых отчасти рассказана история Д. и изложены те принципы духоборческого миросозерцания, которые легли в основу жизни их общины. Эта часть Д., толкуя «духовно», т.е. объясняя аллегории самих обрядов, раскрывая внутренний, сокровенный, подразумевающийся смысл под словами псалмов, все духоборческое учение сводит к поклонению Богу, т.е. высшему, любвеобильному началу, давшему всему жизнь, - «в духе и истине», переводя все это поклонение на реальную почву совершения добрых дел и на борьбу со злом.

Имеется также довольно значительное новое наслоение в духоборчестве, совершенно отрицающее всякую духоборческую обрядность во всех ее видах и проявлениях и объясняющее, что их старинное изречение «жить по свободе» - значит быть вне зависимости от кого бы то ни было, как в личной, так и в общественной жизни, а стало быть – быть свободным и от всех религиозных обетов, обрядов, обычаев и запретов, которые, по их мнению, всегда налагают путы и цепи на тело и душу».

Именно это понимание и является основой духоборческого мировоззрения. Именно об этом мне постоянно говорил мой дед Андрей.

В основе всего существующего – говорил он - лежит свобода. Чтобы прийти к этой свободе, люди готовы отдать все. Свобода является самым важным понятием в жизни, и именно к ней нужно постоянно стремиться. Все остальное является неважным.

«Для души нашей крещение, говорят Д., - когда кто восприемлет слово Божие в себе; крестимся от Христа святым духом». «Сотворите между собою правду и любовь» - это будет настоящее крещение не водою, а духом».

Брак допускается в духоборческой общине. «Брак есть дело вечного блаженства». Только тот брак истинен, законен, который «содержится» на основании взаимной любви. «С обеих сторон любовь, слово-закон», - говорят Д., т.е. взаимная любовь жениха и невесты освещает брак, и данное слово той и другой стороной – закон, крепкий нерушимый до тех пор, пока есть «с обеих сторон любовь». А раз любовь исчезнет с той или другой стороны, раз не будет главного, на чем зиждется брак, то исчезает и «слово-закон». Когда брак нарушается в самом основании, когда исчезает взаимная любовь, то и находящиеся в браке имеют полное основание разойтись. Развод совершенно свободен у Д. В браке нет ни малейшего принуждения, зато и разводы, измены супружеской верности бывают очень редки, так редки, как нигде в других слоях народа и общества.

Но если случился развод, то мирно, полюбовно расходятся бывшие супруги, поделят детей между собой согласно обоюдному желанию, выйдут вновь замуж или женятся и всегда остаются друзьями с теми, с кем жили раньше. У духоборцев нет ни соломенных вдов, ни брошенных детей, ни изменников своему домашнему очагу, ни худшего вида деспотизма – деспотизма семейного.

Отношение к женщине особенно сильно развитое у Д., основывается прежде всего на том, что женщина рождает, производит на свет то «чудное, дивное творение Божие», которое одарено от рождения своего божеским началом, высшим проявлением творческих сил природы, полным, совершенным разумом. А потому женщина – духоборка сама по себе есть «источник живой воды». Каждая женщина есть Богородица, как каждый человек есть богочеловек.

Относясь в высшей степени уважительно к акту рождения человека, Д. с неменьшей серьезностью и задушевностью относятся ко второму таинственному явлению жизни – к смерти. «Казной от смерти не откупишься; слезами от смерти не отплачешься; молением от смерти не отмолишься». Приход часа смерти Д. ожидают спокойно, полные достоинства, без боязни и содрогания приготовляются они к последнему отходу, делая последние наставления окружающим со своего смертного одра.

«Во путинушку» провожают умершего Д. следующим образом. (Привожу только часть описанного обряда. Е.Б.)

Когда Д. чувствует приближение смерти, если он еще в сознании, он просит чтобы к нему пришли «прощаться». Если он не может уже сам сделать распоряжение, то ближние его дают знать кому надо о наступающей смерти. Приходят односельчане, родные друзья, знакомые. Умирающий и пришедшие к нему просят друг у друга прощения в обидах и огорчениях, делом словом или помышлением.

Траура и траурных платьев у Д. нет. Плакать по покойнику считается не только неудобным и неприличным, но даже греховным поступком, ибо на смерть Д. смотрят, как на избавление от земных страданий. Веря в «вечную жизнь», единую во всем, Д. в самом факте видимой смерти усматривают переход к новому бытию. Об умершем Д. жалеют, как о человеке, как о сотоварище на жизненном пути, но не отчаиваются в его потере, ибо «дух его между нами», - говорят они, - «а стало быть и он с нами!..» («Духоборцы - учение, быт и история», В.Д.Бонч-Бруевич, приложение к словарной статье «Духоборцы», энциклопедический словарь братьев Гранат, т.19, 7-ое издание, 1914г.)

В духоборчестве, как и в любом целостном учении существовала своя этика. Я не буду приводить целиком этические основы духоборчества, приведу лишь некоторые, являющиеся на мой взгляд основными из них.

Совершенство в жизни дается человеку только постоянной и радостной деятельностью. «Грех супротив Духа Святого» не что иное, как «излишнее упование на милость Божью, без творения добрых дел». Только «деятельная любовь» возвышает человека, а в лицемерной, неискренней добродетели нет спасения. «Свыше добродетели» - «рассуждение» и «покаяние». «А еще кто восхощет самого себя познать, тот да пустится разумом искать», - говорят Д. «Рассуждение и покаяние», т.е. рассуждение и оценка всего творящегося, как в личной жизни, в личных поступках, так и везде и повсюду, - «выше закона и заповедей».

Не надо думать, что раз познал «закон», то и «спасен». Надо «на делах» осуществлять то, что говорится «на словах». («Духоборцы - учение, быт и история», В.Д.Бонч-Бруевич, приложение к словарной статье «Духоборцы», энциклопедический словарь братьев Гранат, т.19, 7-ое издание, 1914г.)

Как видите, два разных источника совершенно по-разному рассказывают об одном и том же явлении. Бонч-Бруевич пишет о духоборчестве с точки зрения исследователя интересующегося этим духовным движением.

Единственным его существенным, на мой взгляд, упущением, является то, что он описывает историю основной ветви духоборчества и не охватывает своим внимание остальные ветви этого движения и учения. Но для данного разговора этого исследования вполне достаточно.

Я не стал приводить сюда всю историю и описание жизни духоборцев описанную Бонч-Бруевичем, привел лишь то, что показалось мне важным для раскрытия начатой здесь мною темы о воинах духа.

Из того, что рассказывал о духоборцах мой дед, я понял, что духоборчество является достаточно древней традицией. Истоки его уходят в далекое прошлое в дохристианские времена, во времена русской веры. Так называлась она раньше. Она не называлась язычеством, язычеством ее назвали пришедшие иностранцы принесшие с собой новую христианскую веру.

С приходом христианства не все русские традиции, бережно хранимые и почитаемые народом были уничтожены. Часть их сохранилась и смогла дойти до нашего времени, хоть и далеко не в той форме, в какой она существовала раньше. Но уж лучше так, чем совсем никак. Все-таки это наша история и наша культура. И забывать ее я считаю не стоит. Когда-то эта культура помогла нам занять и освоить без малого шестую часть суши всей земли. И помогает пребывать на ней до сих пор.

То же самое произошло и с духоборчеством. Когда-то существовавшая на Руси русская вера утратившая свою былую силу смешавшись с новой христианской верой проявила себя в виде такого явления как духоборчество.

Я не собираюсь ни кому доказывать какая вера лучше, православная, духоборческая или древняя русская вера. Вопрос выбора веры – дело сугубо личное. Своим рассказом о духоборчестве я лишь хочу сказать о том важном и ценном понимании, что досталось нам от наших предков, о том, что помогало им жить, выживать и поддерживать свою жизнь в разные периоды жизни, особенно в трудные времена. Моему деду например это понимание не раз спасало жизнь на различных фронтах Гражданской, Финской и Отечественной войн, которые он прошел от начала и до конца. И даже после войны, когда он работал начальником уголовного розыска, а затем и начальником милиции, воюя с организованной преступностью, эти знания постоянно помогали ему.

Волею судьбы, я оказался приемником его знаний. Эти знания, в немалой степени, помогли мне прийти к пониманию, в котором я постоянно присутствую сейчас. Только сейчас мне стали понятны его слова по поводу свободы. Свобода действительно является основой всего. Она есть то, в чем рождается и постоянно пребывает мир. Она есть то, без чего жизнь не имеет смыла. Она является началом и концом всего. Она является божественным присутствием во всем. Свобода является истинной природой человека.

Именно это понимание легло в основу созданной мною в дальнейшем школы любков.