Гиперреальность. Я помню, как отец рассказывал мне о Второй Мировой войне: «по фильмам ты ни за что не поймешь, какая она на самом деле»

Я помню, как отец рассказывал мне о Второй Мировой войне: «по фильмам ты ни за что не поймешь, какая она на самом деле». Это был модернизм. Для модерниста Вторая Мировая была реальным опытом, фильмы о ней, постановками, далекими от совершенства. Во время операции «Буря в пустыне» одна британская газета опубликовала высказывания американских пилотов, бомбивших Багдад. Один из них сказал: «О, это точно как в кино!» Это уже постмодернизм. Постмодернисты используют термин гиперреальность для обозначения «мира, как слепка с оригинала», паутины символических ассоциаций (война, как фильм о войне), лишенных какого бы то ни было абсолютного смысла. Шрила Прабхупада использовал термин «нереальная реальность». На санскрите это звучит как майя.

Постмодернисты уверены, что модернисты верят в подлинные ощущения, поскольку им не на что опереться в отсутствии твердой веры в Бога, которую модернизм разрушил своей технологией, а точка опоры нужна. Да, как можно принимать мир таким каков от есть, в отсутствие веры в Бога и знания и Нем, Боге, важнее которого ничего нет? Мы в своем безбожии воспринимать мир, только таким, каковы мы есть.

Но, если этот мир, со всеми своими нормами, ценностями и удовольствиями – всего лишь клубок фантазий, и нет никакого Бога, откуда же тогда у человека стремление обрести свободу, мокшу? Французский философ-экзистенционалист Жан Поль Сартр пишет в книге «Дьявол и добрый господь»:

«Этот мир – сама несправедливость; человек, принимающий этот мир – по-настоящему несправедлив. Человек, пытающийся изменить этот мир, становится палачом. Зловоние, исходящее от этого мира, достигает звезд».

«Этот мир – сама несправедливость» (порочность). Так, Сартр называет нормы, ценности и удовольствия этого мира порочной ложью. За этой ложью он не видит ничего. Этот мир не имеет смысла, он просто источает зловоние противоречий. Прими этот мир, и пропитаешься смрадом, попытайся изменить его –результат тот же самый. Сартр признает, что он и сам смердит противоречиями. «Я все еще пишу», - сокрушается он в «Мирах», - «Что мне еще остается?»