Открытый и беззаботный смех

Из дома донесся голос Матвея:

- А он там сидит!

"Он" - это, очевидно, я. Наверно, его спрашивают, где папа. Подбежал косолапя к калитке,

посмотрел - сижу ли? Ему интересно! Вышел, сел рядом со мной. Коленки грязные, руки

Черные, голова лохматая. Узкое личико, быстрый взгляд - ожившая иллюстрация к

"Маленькому принцу" Экзюпери.

И заговорил со мной как ни в чем не бывало.

Но не могу же я сдаваться. Я насквозь пропитан лжепедагогикой - может быть, последние

ее капли выдавливаются из меня с такой болью? Пока я работал в школе, в пионерском

Лагере, пока росли старшие дети, я никогда не взрывался. Но, видимо, чем лучше ребята

Нам достаются, чем они живее, тем хуже мы с ними... Матвей всем в радость, в нем

Бесконечная энергия, бесконечная любовь - и вот пожалуйста...

Я не сдался, а отвернулся от него и сказал:

- Я с тобой не разговариваю.

Где найти мне свидетеля, чтобы он подтвердил: впервые в жизни произношу я эти

идиотские слова! Да и не я их вымолвил, а кто-то скучный и ленивый внутри меня

Нашептал мне их на ухо.

Но мальчик лучше меня. Он учит меня постоянно - педагогика от Матвея. Он и не обратил

Внимания на мои слова, он потрясающе необидчив. Он вновь заговорил со мной, и вновь,

И постепенно я отошел... Я отвечал ему сначала сердито, потом помягче, потом мы вместе

Пошли в дом, и все не только делали вид, что ничего не случилось, но и в самом деле, я

Знаю, забыли. Кого-кого, а злопамятных среди нас нет.

Но я-то никогда не забуду урок, который я получил, пока сидел, наказанный, на скамейке.

Ведь справедливость была на стороне Матвея. Это мы бросили его в одиночестве, не

Стали с ним играть. Небось взрослого гостя ни за что не оставили бы одного, постарались

Бы занять его. А он на чужой даче гость, ему нечем заняться, и он не нарочно бросил эти

Треклятые туфли в бак с дождевой водой, он не видал ни туфель, ни бака, он ни в чем не