Попытка резюме

В этом разделе рассказывал я лишь о тех преступлениях (далеко не обо всех, конечно!), которые отрабатывал лично, принципиально не используя бесчисленные материалы коллег из бумажных или Интернет-изданий. Кроме того, принципиально опять-таки, не трогал такие «общечеловеческие» деяния, как кражи из кармана (чисто наркоманское, по нынешним временам, преступление) или «разводки» пенсионеров под видом работников собесов (недавно две арзамасские цыганки пытались «поменять» у старушки денежные купюры «на новые, которые скоро выпустят». Доказан задержанным «соцработницам» был только один эпизод, по оперативным данным их гораздо больше). В конце концов, не хуже любого «цыганофила» (лучше, пожалуй – просто в особенностях криминальной жизни лучше разбираюсь) знаю, насколько любит наш народ валить свои беды на «внешних врагов», часто видя «цыгана» в любом брюнете неоткровенно кавказского типа. Так что озвученные выше примеры – стопроцентно правдивы и документально доказуемы.

И какие же из вышеизложенного выводы? Чем отличается, и отличается ли, «цыганский криминал» от криминала, так сказать, «интернационального»?

Кое-какие отличия есть. Прежде всего видим полное презрение к каким бы то ни было «понятиям», которые ежели и не соблюдают, так хоть декларируют прочие профессиональные уголовники. Такие милые прелести, как ограбление (да еще и с убийством!) беспомощных стариков или детей 12-13 лет считались беспределом, и экземпляры, совершавшие подобное, карались на зонах наравне с насильниками. Не приветствовалось вооруженное сопротивление сотрудникам органов: ведь за каждого «героя», открывшего огонь по милиционерам, сотрудники предпринимали «акции возмездия», от чего худо приходилось всем… Конечно, романтические «блатные законы» не исполнялись никогда и существовали в основном для молодняка, «пехоты», но они хотя бы номинально провозглашаются…

Цыганскому же преступнику наплевать на все «законы» и «понятия». Он прежде всего простодушен. И – циничен донельзя. Вообще-то, произнеся выше словечко «партизан» задумался я – и для самого себя неожиданно действительно обнаружил, что криминал с «цыганским акцентом» имеет целый ряд признаков партизанской войны!

Это война без правил. Война против всех, без разбору. Война тайная – с диверсиями, выстрелами из-за угла, война по принципу «укус-отход». Война, в которой не только допустимы, но и необходимы действия чисто уголовные…

И совершенно неважно, «хорошие», «наши» это партизаны, или «плохие», вражеские (именуемые в этом случае не иначе как бандитами): принцип войны на оккупированной территории один и тот же. В «Записках партизана» Денис Давыдов, едва сдерживая гнев и омерзение, писал о своем коллеге, грозе французов капитане Фигнере, заставлявшем молоденьких казаков из своего отряда рубать пленных французов – чтобы к крови приучались. В «Разгроме» Фадеева отряд красных партизан – по сути, шайка уголовников, вынужденных совершать все возможные преступления – ибо так партизаны и воюют. Наконец, в гениальной «Ватаге» Вячеслава Шишкова красные партизаны отбивают у колчаковцев небольшой сибирский город и устанавливают там на неделю советскую власть – расстрелами, поджогами, дыбами, плахами и огнем…[17]

При чем здесь цыганские преступники в нашей мирной Средней полосе России? Да при единственном: пусть смягченные, без диверсий и терактов, но именно партизанские действия ведут они на нашей земле. Окружающий мир, мир гайджо для них – враг, потому не заслуживающий снисхождения. И то, что война цыганского криминала против нас носит не «политический», а «уголовный» характер, что кровь льется лишь по мере необходимости – роли не играет.

Тем более, что и крови в этой войне все же достаточно: именно в цыганских руках сосредоточена сейчас розничная и мелкооптовая торговля наркотиками. Именно цыгане суть «младшие офицеры» огромной и мощной «наркоармии», армии убийц под «черно-говенным» (А.Солженицын) знаменем. Об этом пойдет речь в следующем разделе работы.