Day 3 [1]

На улице была невероятно хорошая погода. На идеально голубом небе без единого облака ярко светило солнце, громко пели птицы, видимо, ужасно обрадованные такой погоде. По городу туда-сюда сновали люди, решив прогуляться в субботу, в заслуженный выходной день. А Айеро только открыл глаза, и то «благодаря» не зашторенному с вечера окну, которое было немного приоткрыто, пуская в квартиру не только свежий ветерок, но и надоедливое солнце. В комнате было слишком светло, поэтому Фрэнк и проснулся, открыв и сразу закрыв глаза, из-за попадающих в них солнечных лучей, и ужасной головной боли. Он громко и жалобно простонал. Казалось, что в голове не мозг, а пчелиный рой. Фрэ всю ночь спал в одежде, из-за чего тело неприятно ныло, а мышцы затекли. Видимо, он лежал в одной позе довольно долгое время. Когда Фрэнк собрался вылезти из-под одеяла и сходить на кухню выпить воды, ибо во рту было как в Сахаре, ни ноги, ни руки не хотели слушаться владельца. Но, собрав всю волю в кулак, он все же смог сесть, но дальше дело не пошло, ибо он сразу откинулся обратно на кровать.

- Кто же просил тебя столько пить, Айеро? – голос звучал приглушенно, Фрэнк зарылся лицом в подушки, которых было две. Парень помнил, что засыпал с Уэем, предварительно наговорив ему глупостей, а тот обещал не уходить. Айеро протянул руку на другую сторону кровати и на ощупь начал поиски Джерарда. Но ничего, что напоминало бы друга, он так и не нашел. Прислушавшись к звукам в квартире, он понял, что в ней совершенно тихо. Нет ни стука посуды с кухни, ни голоса диктора новостей из телевизора в гостиной. Была совершенная тишина, но может, Джер еще спит, просто уйдя в свою комнату?

Любопытство взяло верх и даже придало сил, и Фрэ поднялся с кровати. Первые шаги дались с огромным трудом, но потом он расходился и с лестницы спускался вполне бодро. Настолько, насколько возможно в состоянии такого похмелья. Айеро в какой раз упрекал себя за то, что вчера напился и клялся самому себе, что больше никогда даже капли не выпьет. Но когда он зашел на кухню и увидел бутылку пива, он забыл про все свои обещания и, открыв ее, присосался к горлышку. Сейчас это пиво кажется ему нектаром богов, наполняющим его жизнью и надеждой на дальнейшее существование без головной боли.

Не прекращая пить, Фрэнки отправился на поиски друга. Он заглядывал во все двери первого этажа, но тщетно. Пиво слишком быстро закончилось, поэтому Айеро поставил пустую бутылку у лестницы, и отправился наверх. Если, спускаясь, Фрэнк двигался довольно живо, то, поднимаясь по лестнице, ноги стали ватными и не хотели передвигаться. Он лишь тихо матерился, но продолжал движение. Когда это «препятствие» было пройдено, Фрэ стал снова заходить во все комнаты, даже в свою заглянул. Мало ли не заметил с похмелья? Но и там Уэя не было. Оставалась последняя комната в конце коридора – спальня Джера с Линзи. Открыв дверь в нее, Фрэнк услышал шум воды из ванной. У Айеро был разговор к Джи. То ли с похмелья, то ли вообще просто так, но он был зол на Уэя за то, что он ушел, не дождавшись, когда проснется Фрэ.

Фрэнки решил дождаться друга из душа, чтобы поговорить. Но сил стоять у него не было, и он улегся на кровать. Он лежал так минут 15, глядя в потолок и вслушиваясь в шум воды. Наконец, он прекратился и Фрэнк сел на край кровати лицом к ванной комнате, ожидая выхода Джерарда. Дверь открылась, и показался краснощекий от горячей воды Джерард. На бедрах Джи красовалось полотенце. Фрэнк мысленно поблагодарил Уэя, что тот не решил выйти голым. Вода с волос вокалиста капала на пол, образуя совсем небольшую лужицу, а некоторые капли катились по телу Уэя, затем впитываясь в полотенце. Фрэнки отчаянно боролся со своим сознанием и, видимо, до сих пор пьяным мозгом, потому что он ни под каким предлогом не хотел отрывать взгляда от торса друга, следя за этими чертовыми каплями, медленно стекавшими по животу Джера. Фрэнк уже почти захлебывался слюной, но, видно, Уэй не заметил на себе его изучающего взгляда и лишь сказал «Доброе утро» и мягко улыбнулся. Айеро же даже не кивнул в ответ, мгновенно вспомнив про причину его прихода в эту комнату.

- Джерард, ты обещал не уходить, – до Уэя даже не сразу дошло о чем ему сейчас говорит друг. Долго всматриваясь в глаза собеседника, до него, кажется, начало доходить, – Если ты сейчас скажешь, что ни черта не помнишь, то это плохая отговорка – вчера пил я, а не ты.
- Я все помню, – Джер улыбнулся Айеро, но ответом ему послужил лишь злой, и почему-то немного грустный взгляд из-под челки. Уэя стала раздражать эта необоснованная злость. И он твердо сказал: - Не будь ребенком, Фрэнк. Мало ли что я тебе там пообещал. Мне нужно было, чтобы ты уснул. И вообще, я же никуда не уехал, я дома.
- Но ты обещал быть рядом, пока я сплю, – Фрэнк стоял на своем, упрямо глядя в глаза Джи.
- Я этого не говорил.
- Но подразумевал, – Уэй закатил глаза, и устало выдохнул.
- Слушай, я прекрасно помню, как тогда ты выносил мне мозг, так что можешь не напоминать.
- Посмотрите-ка на него, он вспомнил про «тогда»! – Фрэнк вскочил с кровати, – Давай еще историю Древнего Рима вспомним! Чертов Уэй, как же я тебя ненавижу.

Фрэ быстро направился в сторону выхода, чтобы уйти от этого разговора, который он сам же и затеял. Сейчас он совершенно не понимал, какого черта он все это начал, хотя заранее знал, что из этого диалога ничего хорошего не выйдет.

- Господи, Айеро, успокойся, – Уэй кинулся к Фрэнку, собирающемуся выйти из комнаты. Ему нужно было выяснить, какого хрена его гитарист так себя ведет, вспоминая ошибки их совместного прошлого. Схватив Фрэ за руку, Джерард развернул его лицом к себе, – Объясни мне причину.
- Причина, Джерард, всегда одна и та же – ты не умеешь сдерживать обещания, – после этих слов Уэй отпустил его руку, давая понять, что он все понял, и Айеро может быть свободен. Но если Фрэнк начал, то хрен его что остановит, – Ты можешь понять, что даже в этой ситуации, с таким ничтожным обещанием, ты и то умудрился все испортить. Теперь я понимаю, почему ты тогда испугался и скрылся под юбкой Линдси.

С этими словами Фрэнк развернулся и вышел из комнаты, специально громко хлопнув дверью, чтобы показать Уэю, как на него разозлен.

Pov Gerard.

Я совершенно запутался. Сейчас меня раздирают чувства, но я не могу разобрать ни одного. Их слишком много, они затмили сознание, мешая понять, что на самом деле я чувствую. Но Фрэнка я не понимаю еще больше, значительно больше, чем себя. Что на него нашло? Все было хорошо, но сейчас его просто несет - вчера он напился, сегодня устроил скандал. И все из-за чего? Из-за этого стремного диагноза? Не поверю - Айеро слишком сильный и гордый, чтобы беситься из-за этого.

А что, если все эти истерики и срывы из-за того, что он проявил слабость в первый день? Это был реально первый раз в жизни, когда я видел слезы Фрэнка. Но зачем он начал ворошить прошлое?

Наша с ним дружба всегда отличалась от обычной. Поцелуи, обжимания и прочая ерунда, которая не присуща двум друзьям, тем более одного пола. Но мы с Фрэнком плевали на все это, нам просто было весело, когда в странном порыве мы целовались прямо на сцене, заводя толпу. Наши отношения – это какое-то родство душ, он всегда понимал меня, успокаивал и давал советы, весьма дельные, несмотря на то, что младше меня. Я так же помогал ему, но все же это не было любовью.

И как-то после очередного концерта, пока все праздновали удачное выступление, мы с ним уединились в маленькой пустой комнатке, устав от шума. Мы выпили слишком много, чтобы здраво мыслить, поэтому в мою голову пришла идея, как тогда мне казалось, гениальная. Тогда мы с Айеро заключили договор, что если он не женится до 30, то мы женимся друг на друге. На утро я забыл про это, надеясь, что и Фрэнк забудет, но он всегда все воспринимал всерьез и, конечно же, запомнил про наш уговор, даже, несмотря на то, что тогда был пьянее, чем я – он был просто в стельку. Но это не помешало ему устроить мне грандиозный скандал, когда он узнал, что я женился на Линз. Да, конечно, я кретин, что не сказал ему сразу, не предупредил. Но оказалось, что он истерил совершенно не потому, что не знал заранее, а потому, что действительно верил, что я дождусь малыша Фрэнки, пока он подрастет, и мы будем вместе. Когда он сказал мне об этом и напомнил о нашем уговоре, мои глаза были наверняка размером с блюдца. Он понял, что я забыл о нем, и, сказав, как сейчас помню, «Джер, ты совершенно не умеешь сдерживать обещания», ушел, громко грохнув дверью. В общем, сегодня сцена была такая же, как и тогда.

Я совершенно не понимаю, что происходит сейчас, но очень надеюсь, что скоро все решится. Завтра у Айеро обследование. Сейчас главное, чтобы у него все было хорошо.

Господи, если ты есть, сделай так, чтобы Фрэнк жил.