ГЛАВА 22. Нужда заставит действовать

Нужда заставит действовать.

Пословица

Прежде чем я успела вдохнуть воздух для вопля, который не осмелилась бы испустить, атакующий засопел, заскулил и стал облизывать мне лицо.

– Роммель!

От облегчения я ослабела. Ноги задрожали, и мне захотелось безумно рассмеяться. Я оттолкнула обрадованного пса, шепотом призывая его к молчанию, одной рукой придержала его за морду а другой схватила за ошейник. Неизбежный поводок был на месте вернее, оставшийся от него обрывок фута в два, с обтрепанным концом. Должно быть, Дэвид привязал пса, прежде чем войти в магазин, и бедное животное в конце концов оборвало поводок и бегало в поисках хозяина. Направившись по узкому переулку в сторону улицы Мирабель, я обдумывала новую проблему: что мне делать с собакой?

Конечно, я могла бросить беднягу, если он это позволит, не мне это претило. Можно было оставить его у меня в отеле, не суета, объяснения, потеря времени – я не могла себе этого позволить. Роммель весело бежал возле меня, сопя от удовольствия, что нашел друга, и мне пришло в голову, что не стоит отвергать какую бы то ни было помощь. Может случиться, я буду рада дружбе даже Роммеля.

Правота этой мысли подтвердилась через тридцать секунд, когда мы пересекли улицу Мирабель и нырнули в темный переулок. Пьяный неф вырос из тени и преградил мне дорогу. Я безуспешно попыталась увернуться и проскользнуть мимо, но он схватил меня за рукав. И тогда Роммель зарычал и бросился на него, ударив в пах. Негр согнулся вдвое и отлетел с проклятием к стене. Я промчалась мимо с псом, на чьей морде было написано удовольствие от благополучного завершения этого маленького эпизода. Меня же, вдруг вспомнившую репутацию города, по чьим подозрительным ночным улицам я осмелилась идти одна, звук бегущих рядом собачьих лап и возбужденное сопение теперь необыкновенно успокаивали. Я крепче сжала обрывок поводка, и мы выбежали из переулка.

Это была хорошо освещенная улица, в сущности дорога, по которой я приехала из Авиньона в Марсель. Пытаясь оторваться от Ричарда, я свернула тогда на запад немного дальше, поэтому гараж «Берже Фрер» должен был находиться где‑то неподалеку, в лабиринте домов между этой улицей и доками. Мы с Роммелем пересекли дорогу и остановились на тротуаре; я вспомнила, что немного прошла, прежде чем пересечь улицу и найти отель на улице Мирабель.

Я огляделась. Кафе на этой улице не было и она казалась безлюдной. Газетный киоск возле меня был закрыт, так же как и булочная, но в тридцати метрах виднелся гараж с горящими, как маяки, лампами на заправочных колонках. Кто‑нибудь там наверняка знал дорогу к гаражу на улице Депеше. Я потянула Роммеля туда.

Один из служителей был занят у колонки, заправляя автомобиль, и я поспешила ко второму, вышедшему из дверей гаража с ящиком в руках. Он поставил ношу на землю и в ответ на мой задыхающийся вопрос сдвинул берет на затылок и почесал голову.

–Улица Депеше, мадемуазель? Да, но…– он с сомнением окинул меня взглядом. – Неподходящее это для вас место, чтобы идти туда ночью.

– Но я должна! – Моя настойчивость была такой, что в его взгляде появилось любопытство. – Это очень срочно. Как туда пройти?

Он почесал за ухом, все еще не сводя с меня глаз.

– Я могу показать вам дорогу. Но послушайте…

– Я должна! – воскликнула я снова.

У него, несомненно, были добрые намерения, но кровь стучала у меня в ушах, и шум каждой проходящей машины, казалось, отсчитывал минуты. Я сделала шаг к нему.

– Пожалуйста, месье.

Он пристально разглядывал теперь всю меня: запачканные руки, пыльные босоножки, следы штукатурки на жакете, отчаяние на лице. В глазах у него заблестело нечто большее, чем любопытство.

– Вот что я сделаю. – Он провел языком по верхней губе и улыбнулся довольно приятно. Я подумала, уж не хочет ли он позвонить в полицию. – Через десять минут я освобожусь и, если хотите подождать, могу проводить вас туда сам.

Я собрала в кулак все свое терпение и вежливость.

– Месье, вы сама доброта. Но, повторяю, это срочно, я не могу ждать. Я должна покинуть Марсель немедленно, и мне надо взять мою машину. Поэтому…

– Машину?

– Да. В том гараже. Он на улице…

– Знаю. Но он закрыт. – Служащий говорил отрывисто, потерев ко мне интерес. Отвернувшись, он поднял коробку.

– Закрыт? – Мир застыл на секунду, потом начал вращаться. – Вы уверены?

Он слегка пожал плечами:

– Абсолютно. Это ремонтный гараж, он закрывается в восемь.

– Может быть, кто‑нибудь… это так важно… Где они живут? – Я обнаружила, что начала запинаться, искать слова, мой французский забывался, по мере того как паника охватывала меня. – Я пойду к ним домой…

Он сказал немного мягче:

– Я не знаю, где они живут. Можете расспросить в домах возле их гаража.

Трамвай прогрохотал у меня за спиной. Подъехавший автомобиль остановился возле бензоколонки, и шуршание колес по гравию заставило подняться волоски на шее. Я уронила поводок Роммеля на землю, наступила на его конец ногой и начала шарить в сумочке дрожащей рукой.

– Нет, все бесполезно. У меня нет времени. Надо спешить. Я должна взять напрокат машину. Пожалуйста, найдите мне какую‑нибудь немедленно и оформите ее. Сколько…

– Машин нет.

Интерес, любопытство, даже сострадание все еще были в его глазах, но глубже таилось подозрение. Видит Бог, я не могла его винить: если он читал мое лицо так же, как я его, то не мог не заметить во мне что‑то явно необычное. Все мое поведение выдавало страх. Я вытащила горсть банкнот и протянула ему:

–Машину, месье, ради Бога!

Он уставился на деньги, но не шевельнулся, чтобы взять их.

– Это правда. У нас нет ни одной машины напрокат. Извините.

Он с сожалением пожал плечами и отвернулся. Жест был искренним и окончательным.

Онемев, я стояла, сжимая банкноты, и надежда во мне, которая вовсе и не была надеждой, поникла и умерла. Все бесполезно Ричард мертв. Я могу дойти до улицы Депеше, могу стучать в двери домов, задыхаясь, спеша, отчаянно подыскивая слова. Я могу найти месье Берже, все объяснить ему, убедить его открыть гараж. Я могу вывести свой «райли» и поехать вдвоем с этим глупым мохнатым псом вдоль побережья до Эгибель и сосен. И добравшись туда, не увижу ничего, кроме залитых лунным светом обломков разбитого автомобиля, и не услышу ничего, кроме шума моря на камнях у подножия утеса. Я опоздаю…

Роммель повернул голову и помахал нелепым хвостом. Кто‑то заговорил позади меня:

– Миссис Селборн!

Я повернулась как во сне. Высокий мужчина в темном костюме стоял возле заправочной колонки и смотрел на меня. Он заговорил снова, по‑английски, и шагнул ко мне.

– Вы ведь миссис Селборн, правильно?

Теперь я узнала его: красавец француз из отеля «Тисте‑Ведан». Я механически улыбнулась:

– Месье… Вери?

Он улыбнулся в ответ и слегка поклонился.

– Никак не ожидал увидеть вас здесь, мадам; это истинное удовольствие.

Растерявшись, я забормотала что‑то, а его взгляд упал на Роммеля. Глаза Вери расширились, он повернулся ко мне с видом полуудивленным, полунасмешливым и весьма довольным.

– Так это были вы? – воскликнул он.

Я не ответила, но он, похоже, не заметил ничего странного в моем поведении и засмеялся.

– Расскажите, где вы его спрятали – украденного мальчика.

– Я… я.

Он остановил меня жестом. В его темных глазах плясали веселые огоньки.

– Представьте себе, мадам, что творилось сегодня утром в отеле! Крики, слезы…

– Слезы? – повторила я тупо. До меня не доходил смысл его фраз. Все мое внимание поглощали усилия аккуратно сложить банкноты и убрать их в сумку.

– Э‑э, возможно, не слезы. – Он слегка скривился. – Особой любви там не было. Но вы…– в его глазах плясали огоньки, – вы преступница! Скажите, зачем вы это сделали? Он был несчастлив, этот малыш? Он рассказал вам, может быть?..

– Нет, нет. Я не…

– Вас еще не поймали, между прочим? – хихикнул он. – Bon[31]. Вы причинили массу беспокойства, но это все равно было очень занятно. Я думал, что пропущу конец истории – мне надо выехать сегодня в Ниццу, – и был desole[32], что никогда не узнаю, чем все кончилось. А теперь по чистой случайности я подъезжаю сюда, – он указал на заправочную колонку, – и вижу вас здесь, с доказательствами преступления, окровавленными пальцами… или окровавленными руками?

Но я не слушала. Мой взгляд последовал за его жестом, и на секунду весь мир заполнился увиденным.

Механик только что завинтил крышку бензобака машины Пауля Вери. И какой машины! Длинный, низкий и открытый, со словом «мощь», как будто написанным вдоль каждой его сияющей линии «мерседес‑бенц» стоял перед гаражом, как лайнер у причала. С того места, где я стояла, он казался длиной в тридцать футов.

– Месье Вери…

Она шевельнулась во мне, безумная крошечная надежда, не желающая умирать. Сердце у меня начало глухо стучать.

Что‑то в моих глазах изменило выражение его лица. Удовольствие спало как отброшенная маска. Он посмотрел на меня;

– Извините. Мне не следовало шутить на эту тему. У вас неприятности?

– Да. Большие неприятности. – Я подошла ближе и протянула руку. – Вы едете в Ниццу, вы сказали… Можно ли мне… позволите ли вы мне проехать с вами часть пути?

– Ну конечно. Мальчик?

– Это связано с мальчиком, – сказала я дрожащим голосом. – Я знаю, куда он уехал. Пожалуйста, поймите, это очень важна и спешно. Разрешите мне все объяснить в дороге. Я… это очень срочно.

Его рука на короткую секунду успокаивающе легла на мою.

– Не волнуйтесь, ma belle, мы помчимся. Эта машина – в ней трудно ездить иначе.

Двумя минутами позже, с надежно привязанным на заднем сиденье Роммелем, «мерседес» промчался по Ла‑Канбьер и повернул на запад.

Date: 2015-08-24; view: 489; Нарушение авторских прав